Kitobni o'qish: «Они сражались за Родину! Механизированные корпуса 1941 года»
Глава I. Механизированные корпуса летом 1941 года
Формирование механизированных корпусов
Народный комиссар обороны маршал Тимошенко 9 июня 1940 года утвердил план формирования механизированных корпусов и передал его в Совет Народных Комиссаров Советского Союза, который 6 июля выпустил постановление. Вот значимые выдержки из этого документа:
1. Утвердить организацию механизированного корпуса в составе двух танковых дивизий, моторизованной дивизии, мотоциклетного полка, одной авиаэскадрильи, дорожного батальона и батальона связи корпуса. Механизированному корпусу придать одну авиабригаду в составе 2 ближнебомбардировочных и одного истребительного авиаполков…
4. Утвердить штатную численность:
а) управления механизированного корпуса с мотоциклетным полком на мирное время – 2662 человека, и на военное время – 2862 человека;
б) танковой дивизии на мирное время – 10943 человека, и на военное время – 11343 человека:
в) моторизованной дивизии на мирное время – 11 ООО человек, на военное время – 12000 человек.
5. Всего в РККА иметь 9 механизированных корпусов…
Мотострелковые дивизии создавались на базе стрелковых полков (так называемые «тройчатки».). В случае полного укомплектования в корпусе должно было быть 36 тысяч человек, 1 031 танк (120 тяжелых, 420 средних, 316 БТ, 17 легких и 152 химических (огнеметных)), 358 орудий и минометов, 268 бронеавтомобилей БА-10 и 116 БА-20. Это мощная ударная сила.
Темпы формирования механизированных корпусов были высокими, что, естественно, вызвало много проблем. Танковые дивизии формировались на базе существующих танковых бригад. Ощущалась острая нехватка новейших танков КВ и Т-34. Танковая промышленность не могла в одночасье создать такое количество техники сразу для 9 мехкорпусов. Для полного укомплектования требовалось 16,6 тысяч танков новых типов, а всего 32 тысячи танков.
Задача и так была невыполнимой, но Генеральный штаб РККА в конце января 1941 разработал программу предусматривающую создание еще 21 мехкорпуса. Замечу, для уважаемого читателя, что в случае полного укомплектования 9 советских мехкорпусов имели примерно в 2,5 раза больше танков, чем все танковые войска Вермахта. Сталин долго сомневался и утвердил это предложение только в марте. После этого началось массовое развертывание мехкорпусов, для которых не доставало ни танков, ни машин, ни обученных кадров (например, основу 27-го мехкорпуса составляла 19-я кавдивизия).
Руководство СССР предприняло колоссальные усилия для подготовки командных кадров, в стране появились несколько новых танковых училищ. Проблему бы решили к лету-осени 1942 года, но такое времени, как оказалось не было. Например, в 11-м мехкорпусе в июне 1941 года обеспеченность командирами составляла 36%, в 35-й ТД 9-го мехкорпуса имелось 3 комбата вместо 8 – и это типичная ситуация. По приказу Сталина в 1940-1941 годы были выпущены из мест лишения свободы многие репрессирование командиры Красной Армии, часть из них направили в мехкорпуса. Естественно, боевое слаживание в большинстве дивизий было на низком уровне.
К 22 июня 1941 года было сформировано 30 мехкорпусов, имевшую разную степень укомплектованности. Наибольшее количество танков было в механизированных корпуса Киевского Особого военного округа, так как главный удар Вермахта ждали на этом направлении. Даже те корпуса, которые успели создать были мощной ударной силой. Гитлеровцы имели преимущество не только за счет внезапности. На их стороне были: опыт, связь (рация в каждом танке), взаимодействие разных родов войск (самое важное), авиация («Люфтваффе» уничтожали автомобили с личным составом и боеприпасами.
1-й механизированный корпус
1-й механизированный корпус начали формировать 9 июня 1940 года на базе управления 20-й тяжелой танковой бригады. Командовал соединением изначально генерал-лейтенант Романенко, а с 21 января 1941 года генерал-майор Чернявский Михаил Львович. Соединение состояло из: двух танковых (1-й, 3-й), моторизованной (163-й) дивизий, 101-й отдельной корпусной авиаэскадрильи. 1-й танковой дивизией командовал генерал-майор Баранов; 3-й – полковник Андреев; 163-й мотострелковой дивизией – генерал-майор Кузнецов.
Управление корпуса находилось в Пскове, как и 1-я танковая дивизия, 3-я танковая дивизия дислоцировалась в Порхове и Луге, мотострелковая дивизия в Острове. Первые корпусные учения прошли осенью 1940 года по теме: «Ввод мехкорпуса в прорыв» (замечу, что учения проходили совместно со 2-й авиационной дивизией). К началу Великой Отечественной войны в 1-й мехкорпусе было 1 039 танков. В 1-й ТД было 370 танков и 53 бронемашины. Техника в основном была устаревшей: 89 БТ-5, 176 – БТ-7, были даже экзотичные Т-50, 38 – Т-28, остальные Т-26. Главной ударной силой дивизии стали, полученные незадолго до войны 24 танка КВ. Автотранспортом, тягачами и тракторами дивизия была полностью укомплектована. 3-я танковая дивизия имела 338 танков, соотношение машин было примерно, как и в 1-й ТД. В мотострелковой дивизии было 229 танков Т-26 и 25 БТ. Авиационная эскадрилья к 22 июня 1941 года была оснащена устаревшей (на 80% неисправной) матчастью и участия в боевых действиях не принимала.
17 июня 1941 года штаб 1-го мехкорпуса получил приказ за подписью начальника штаба Ленинградского военного округа генерал-майора Никишева об отправке 1-й танковой дивизии в другой район и исключении из состава соединения. Ситуация нередкая. Танковые соединения часто растаскивали на куски.
22 июня 1941 года корпус генерала Чернявского встретил в местах постоянной дислокации (кроме 1-й ТД). Соединение было поднято по тревоге и направилось маршем в район Пушкина в 20:00. Значительную часть техники пришлось оставить в местах постоянной дислокации. 23 июня 1941 года части корпуса вытянулись на несколько километров на трассе Псков – Ленинград. Марш был организован отвратительно. Техника следовала стихийно, обгоняя друг друга, создавались пробки (было три случая, когда легкие танки врезались в Т-28). По дороге изменили район сосредоточения на Красногвардейск (ныне Гатчина). Корпус закончил сосредоточение к вечеру 24 июня 1941 года.
26 июня 1941 года командование фронтом посчитало, что 25-й танковый полк 163-й мотострелковой дивизии вполне может обойтись без 3-го танкового батальона, который изъяли из соединения. На следующий день зенитно-артиллерийский дивизион из 3-й ТД также изъяли и отправили в Ленинград. Также из мотострелковой дивизии изъяли 25 бронеавтомобилей и отправили их в Псков.
Вместо того чтобы вывести мехкорпус на направление главного удара гитлеровской группы армий «Север», соединение по приказу командования Северного фронта (входило в состав до 1 июля) генерала Попова находился под Ленинградом. Между тем Генштаб Вермахта постоянно ждал встречи с 1-м МК, что видно по дневнику генерала Гальдера:
Воздушная разведка никак не может обнаружить 1-й механизированный корпус противника на северном направлении.
29 июня 1941 года начальник Генштаба РККА генерал армии Жуков переподчинил 1-й МК командованию Северо-Западным фронтом. Корпус маршем был отправлен в район Острова (поехали обратно фактически). 1 июля 1941 года из состава соединения была выведена еще и 163-я мотострелковая дивизия (ее направили на Даугавпилс).
4 июля 1941 года из 3-й ТД в резерв фронта был выведен еще и 3-й мотострелковый полк. Это решение будет иметь фатальное значение для сражения за Остров. В корпусе фактически теперь оставалось всего четыре полка. В этот же день поступил приказ командующего фронта генерала Собенникова выбить гитлеровцев из Острова. 5 июля 1941 года 3-я танковая дивизия пошла в атаку на город с севера и северо-востока. На тот момент исправно было всего 258 танков, из которых только 7 Т-28 – остальные потеряли на марше.
Советские танкисты вступили в бой с 1-й танковой дивизией Вермахта, с боев удалось прорваться к центру города, но из-за отсутствия пехоты закрепиться не смогли (напомню, днем ранее из состава выведен мотострелковый полк). 111-я стрелковая дивизия с позиций, которых «корпус» пошел в атаку, танкистов не поддержала. К исходу дня нашим войскам пришлось покинуть Остров. Причина фактического поражения – отвратительное взаимодействие родов войск.
Вторую атаку предприняли 5 же июля в 15:25. Теперь атаку поддерживал 3-й гаубичный артполк (подошел позже) из 3-й ТД, а также два стрелковых полка из 41-го стрелкового корпуса. Танкистам удалось выбить гитлеровцев из города, успех был близок, но в бой вошла 6-й танковая дивизия Вермахта с южного направления. Ввод этого соединения изменил ход боя. Наши войска были вынуждены отойти, при этом один из полков 111-й СД в панике бежал. Гитлеровцы пошли дальше при поддержке авиации и артиллерии, до 17 часов 3-я танковая дивизия полковника Андреева сдерживала их в одиночку. Отошли только по приказу комкора Чернявского. К исходу дня в 5-м танковом полку оставалось 1 танк Т-28, 14 БТ-7; в 6-м 2 КВ и 26 БТ-7 (оба полка из 3-й ТД корпуса).
Гитлеровцев из Острова не удалось выбить и на следующий день, но и их продвижение было остановлено. 7 июля 1941 года 3-я танковая дивизия была подчинена командиру 41-го стрелкового корпуса генерала Астанина (фактически командовал, официально числился генерал-майор Кособуцкий, которого уже арестовали за сдачу Пскова). Так или иначе, фактически в этот день 1-й мехкорпус прекратил свое существование. Управление корпуса было выведено в резерв фронта, а 17 августа 1941 года расформировано. Чернявский Михаил Львович чередовал тыловые должности с фронтовыми, в итоге с января 1945 года и до Победы был командующим бронетанковыми и механизированными войсками 2-го Белорусского фронта маршала Рокоссовского.
Итак, соединение зачем-то отправили под Ленинград, а затем к бывшим местам дислокации (значительную часть техники потеряли на марше), постоянно забирали войска из состава корпуса. Новейших танков у генерала Чернявского было мало, но и при этом было возможно использовать столь крупное танковое соединение более эффективно. Ошибки командования фронтом на лицо. Советским танкистам винить себя не в чем – фактически дважды они отбили у врага город Остров, но вынуждены были отходить из-за отсутствия поддержки.
2-й механизированный корпус
2-й механизированный корпус был сформирован 18 июля 1940 года. Командовал соединением генерал-лейтенант Новосельский Юрий Владимирович. В корпус входили: две танковые (11-я и 16-я), моторизованная (15-я) дивизии, 6-я мотоциклетный полк. Управление корпуса находилось в Тирасполе, 11-я танковая дивизия (генерал-майор Волох) в Кишиневе, 16-я танковая дивизия (полковник Мындро) в Котовске и Балте, 15-я моторизованной дивизией командовал комбриг Соломатин, 6-м мотоциклетным полком подполковник Морозов. Соединение входило в Одесский военный округ.
Скажу пару слов о командире. Юрий Владимирович Новосельский воевал в первую мировую войну в чине подпоручика, был в немецком плену. После чего добровольно вступил в Красную Армию в декабре 1918 года. В гражданскую командовал батальоном, далее продолжил службу в РККА. В качестве командира 86-й стрелковой дивизии участвовал в Советско-финской войне, с июня 1940 года – командир 2-го мехкорпуса.
Корпус был оснащен техникой не более чем на 50%. Точные данные есть на 10 июня 1941 года, в последние 10 дней мира есть сведения, что получили около 40 танков Т-34. Всего в корпусе генерала Новосельского было (10 июня 1941 года): 527 танков, из них КВ – 10; Т-34 – 30; остальные БТ и Т-26, 163 бронеавтомобиля. Важно отметить, что все КВ и Т-34 находились в 11-й ТД. В 16-й ТД было всего 119 легких танков (даже в моторизованной дивизии было 203 танка). Мотоциклетный полк был укомплектован мотоциклами всего на 22%.
14 июня 1941 года из управления Одесского военного округа выделено управление 9-й армии (генерал-полковник Черевиченко). В состав армии вошел 2-й мехкорпус. Армия была поднята по тревоге уже 20 июня 1941 года и под видом учений, заняла боевые позиции. Утром 22 июня 1941 года генерал Черевиченко приказал 2-му мехкорпусу к утру следующего дня сосредоточится в лесах в районе Кишинева. При этом командарм забрал в свой резерв мотострелковый полк из 15-й МД.
После марша к 18 часам 23 июня 1941 года, штаб корпуса был юго-восточнее Гояны, 15-я МД (47-й полк полковника Якшина, и 47-й артполк полковника Фомина в Крикове; 14-й танковый полк полковника Фирсова восточнее в лесу), 16-я танковая дивизия в составе трех полков в районе Криуляны, 6-й мотоциклетный полк (фактически 2 роты и батарея ПТО в районе Оргеева). 11-я танковая дивизия в марше не участвовала в этот день.
Первый бой соединение приняло только 25 июня 1941 года. 1-й батальон 22-го танкового полка из 11-й ТД под командованием капитана Гаврилова при поддержке стрелковой роты атаковали гитлеровцев в направлении Перешты. Было уничтожено 13 орудий противника и до роты пехоты. Наши потери: 8 танков, 7 человек убитыми. 26 июня корпус вновь был на марше, как и в последующие три дня. Постоянно гоняли с места на место. Дальше очередная типичная ситуация – 11-й мотострелковый полк передан в резерв штаба армии. Корпуса часто разрывали на части.
2 июля 1941 года на правом фланге 9-й армии гитлеровцы в составе четырех дивизий перешли в наступление на стыке 30-й и 95-й стрелковых дивизий. Советские воины не смогли удержать противника, который продвинулся на 10-12 километров. 2-й механизированный корпус выдвинулся на угрожающее направление. В 12 часов 3 июля 1941 года танкисты Новосельского пошли в бой. Успех был, но не решающий. 4 июля 1941 года совместно с 48-й стрелковым корпусом 16-я танковая дивизия пошла в очередную атаку. Удалось отбить три села. Действия мехкорпуса очень сильно мешала активная работа авиации противника.
5 июля 1941 года командующий Южным фронтом генерал армии Тюленев решил отвести 9-ю и 18-ю армии за реку Днестр. В Ставку он доложил следующее:
Армии Южного фронта имеют возможность выполнять поставленные перед ними задачи методом подвижной обороны, опираясь на УРы, р. Днестр. Конкретно группировка войск фронта мыслится следующая: 9-я армия: … 15 CД, 2 МК, 2 КК – армейский резерв в районе Слободка, Кодыма, Журы, Котовск. 2 МК иметь на правом фланге армии.
Соединения фронта начали выполнение приказа еще до получения Тюленевым ответа из Москвы. 7 июля 1941 года 2-й мехкорпус сражался на рубеже реки Реут в районе Царьград – Анфисовка. Основным противником здесь была 22-я пехотная дивизия Вермахта (генерал-лейтенант Шпонек). Франц Гальдер в своем дневнике 7 июля записал:
22-я пехотная дивизия понесла тяжелые потери в результате танковых контратак противника.
Ставка своей директивой от 7 июля №00226 довела до генерала Тюленева, что не утверждает отход за Днестр:
Предложение, изложенное в № 723, Ставкой не утверждено, как исключительно пассивное и не отвечающее обстановке. На участке Яссы и до Черного моря противник не способен к активным действиям и лишь только на участке Яссы, Братушаны он вклиниться в оборонительную полосу ни 20–25 км. Эта группировка, при желании активно драться, могла быть контрударом частей нашей обороны смята и отброшена за Прут. Ставка приказала: Собрать резервы из районов Болград, Черновицы, Бельцы, Кишинев и контрударом отбросить противника за р. Прут. Прорвавшиеся танки противника уничтожить силами 2 МК. К контрудару привлечь всю авиацию фронта, которой непрерывно воздействовать на артиллерию противника и на его боевые порядки. Жуков.
Начавшие отход за Днестр, части 9-й армии теперь были призваны прочно удерживать занимаемый рубеж и контратаками уничтожать прорвавшегося противника. При этом 8 июля 1941 года соединение генерала Новосельского отражало удар 5 пехотных полков врага при поддержке артиллерии и авиации. 10 июля обеспечивали отход 48-го стрелкового корпуса.
11 июля 1941 года командование фронта переподчинило 15-ю моторизованную дивизию, 11-й мотострелковый полк подполковника Скворцова (из 11-й ТД), 16-й мотострелковый полк подполковника Окропиридзе (из 16-й ТД) командиру 48-го стрелкового корпуса (генерал-майор Малиновский – будущий маршал). Таким образом, во 2-м МК совсем не осталось собственной пехоты. 13-го июля соединение генерала Новосельского переправилось на восточный берег Днестра.
17 июля 1941 года по приказу Ставки 2-й механизированный корпус отправлялся в район Умани. На 20 июля 1941 года в соединении генерал-лейтенанта Новосельского было 468 танков и 155 бронеавтомобилей. Сила довольно внушительная, но полученная в качестве пополнения и в разное время – как следствие техника была растянута по всему маршруту марша. Важно, что в корпус были возвращены отобранные раннее мотострелковые полки (сильно поредевшие). 21 июля 1941 года в корпус была также возвращена 15-я моторизованная дивизия.
К 6 часам утра 21 июля корпус закончил сосредоточение и уже в 13 часов вступил в бой с прорвавшимися на Умань танками 11-й танковой дивизии Вермахта. На тот момент 6-я и 12-я армии уже находились в полуокружении. Гитлеровцы стремились замкнуть окружение, этому и препятствовал 2-й механизированный корпус. К 17:00 следующего дня немецкие танки были отброшены. Было потеряно 8 танков Т-34 и 15 БТ.
23-25 июля 1941 года 2-й МК успешно вел бои на прежнем направлении. 25 июля штаб Южного фронта издал директиву №0024/ОП о смене 2-го МК частями 6-й армии генерал-лейтенанта Музыченко. 26-27 июля корпус продолжал вести наступательные бои и освободил несколько населенных пунктов. Свою задачу – обеспечение выхода из полуокружения 6-й и 12-й армий корпус успешно выполнял. На 23 часа 27 июля в корпусе имелось: КВ -1; Т-34 – 18; БТ – 68; Т-26 – 26, ХТ – 7; Т-37 – 27, 164 бронеавтомобиля. Потери большие, но и врага побили неплохо. Главное – задача то была выполнена.
Своими действиями соединение генерала Новосельского успешно сковал танковые силы противника, но к концу июля высвободились гитлеровские моторизованные соединения, ранее связанные боями на Киевском направлении. Теперь на юг были переброшены XIV корпус (генерал Виттерсгейм) и III моторизованный корпус (генерал фон Маккензен).
29 июля 1941 года 2-й МК был подчинен командующему 6-й армией. Части корпуса вели тяжелейшие бои с превосходящими силами противника. 31 июля в подчинение генерала Новосельского была переда группа полковника Фотченкова (герой приграничного сражения). Советские танкисты постоянно контратаковали, пытаясь прорвать фронт окружения, в который попали основные силы двух армий.
К 1 августа 1941 года 2-й мехкорпус находился в критическом состоянии. Фактически в этот день завершилось окружение 6-й и 12-й армий. В 16-й танковой дивизии (полковник Мындро) корпуса оставался один единственный танк. В ночь на 2 августа генерал-лейтенант Музыченко (командарм-6) приказал корпусу сосредоточиться в районе Вишнополя, Коржевого Кута и боем сдерживать гитлеровские танки. Немцев сдерживали почти двое суток, затем остатки 2-го МК были вынуждены отойти. В ночь на 5 августа генерал Музыченко предпринял попытку прорыва из окружения в южном направлении, 2-й мехкорпус прикрывал этот прорыв.
К великому сожалению, прорыв не удался. Вот что доложил в штаб Южного фронта генерал Музыченко:
Попытка выйти из окружения ударом на юг скована обороной и последующим наступлением противника с юга. Успех прорыва надежды мало. Боеприпасов, хлеба, горючего – нет. Подрываем орудия, уничтожаем транспорт, кольцо окружения сжимается.
6 августа 1941 года командующие 6-й и 12-й (генерал-майор Понеделин) дали приказ действовать соединениям своих армий самостоятельно. 7 августа командир 2-го мехкорпуса генерал-лейтенант Новосельский собрал командиров соединения и на совещании принял решение прорываться в 00:30 минут 8 августа. Ночная атака не удалась. За полчаса до прорыва, гитлеровцы накрыли советские войска мощным артиллерийским огнем. Потери были большими. Погибли: комдив 15-й МД генерал-майор Белов, например. Отдельным группам бойцов всё же удалось вырваться из кольца окружения.
Юрий Владимирович Новосельский, бригадный комиссар Семенов, генерал-майор Поликарпов (заместитель командира корпуса) с отрядом бойцов в 207 человек (без техники) успешно перешли линии фронта. Погиб командир 16-й танковой дивизии полковник Мындро, попал в плен и был тут же расстрелян комиссар дивизии Руденко. Всё командование 15-й моторизованной дивизии попало в плен (позже полковник Ласкин – вступил в командование после гибели Белова, сумел сбежать).
Корпус прекратил свое существование. Конкретно под Уманью, благодаря бойцам Новосельского долго удавалась избегать окружения 6-й и 12-й армий. Пару слов о генерале Новосельском: войну закончил в том же звании, командовал стрелковым корпусом.
3-й механизированный корпус
2-й мехкорпус начали формировать в июне 1940 года, изначально соединением командовал генерал-лейтенант Еременко (будущий рекордсмен по количеству фронтов которыми командовал), а с декабря генерал-майор Куркин Алексей Васильевич. Соединение находилось в Прибалтийском военном округе.
В составе корпуса было: 2 танковые (2-я и 5-я), моторизованная (84-я) дивизии, мотоциклетный полк (1-й). 2-й танковой дивизией командовал генерал-майор Солянкин. 5-й танковой дивизией командовал полковник Федоров.
С 3-м МК произошла вполне типичная история для начального этапа Великой Отечественной войны – у генерала Куркина изъяли сначала, моторизованную дивизию. А затем и одну танковую (5-ю). Фактически в подчинении комкора осталась только 2-я танковая дивизия. О ней сейчас и поговорим.
Егор Николаевич Солянкин – участник гражданской войны, после которой продолжил службу в Красной Армии. Уже в 1921 году оканчивает курсы командного состава, далее курсы усовершенствования командного состава «Выстрел» (1931 год), и главное в 1932 году Ленинградские бронетанковые курсы, с этого момента жизнь Егора Николаевича до самой смерти будет связана с бронетанковыми войсками. С 1934 года Солянкин командует танковым батальоном в 1-ой Казанской стрелковой дивизии. Далее занимает различные командные должности и с декабря 1940 года становится командиром элитной 2-ой танковой дивизией в Прибалтийском особом военном округе. К началу Великой Отечественной дивизии, генерал-майор Солянкин являлся одним из самых подготовленных и авторитетных танковых командиров Красной Армии. Примечательно, что во 2-ой танковой дивизии, Егор Николаевич заменил время, уделяемое строевой подготовке, на время непосредственной танковой подготовки. В итоге, механики-водители его соединении имели в среднем более 250 часов управления танками, а некоторые и более 500. Это был лучший показатель в РККА.
На 22 июня 1941 года во 2-ой танковой дивизии было: 32 танка КВ-1, 19 КВ-2, 29 Т-28, остальные Т-26 и БТ. Всего более 250 машин. В соединение входили: два танковых (3-ий и 4-ый), моторизованный (2-ой), гаубичный 92-ой) полки. Уже в первый день войны 3-ий (генерал-майор Куркин) и 12-ый (генерал-майор Шестопалов) механизированные корпуса получили приказ штаба северо-западного фронта о нанесении контрудара. Именно мехкорпус Куркина должен был атаковать под Расейняем. Однако 5-ая танковая дивизия корпуса вела бои в районе Алитуса. А 84-ая моторизованная дивизия была изъята для обороны Каунаса. Как итог – наносить контрудар в одиночестве без прикрытия на флангах будет именно 2-ая танковая дивизия генерал-майора Солянкина.
Соединение шло своим ходом более 150 километров. Автотранспортом были обеспечены вполне достаточно, однако тягачей не хватало. В итоге из 24 гаубиц, артполк был вынужден оставить в месте постоянной дислокации 8 орудий. Важно, что для танков КВ столь продолжительный марш является критическим, стали проявляться технические проблемы. Вот как вспоминает командир танковой роты (на тот момент) Осадчий:
23-24 июня, ещё до вступления в бой, многие танки KB, особенно КВ-2, вышли из строя в ходе маршей. Особенно большие проблемы были с коробкой передач и воздушными фильтрами. Июнь был жаркий, на дорогах Прибалтики пыли было огромное количество и фильтры приходилось менять через час-полтора работы двигателя. Перед вступлением в бой танки моей роты сумели их заменить, а в соседних нет. В результате, к середине дня большинство машин в этих ротах поломалось.
К полудню 23 июня 1941 года наши танкисты подошли к Расейняю. Здесь на берегу реки Дубице встретились с 6-ой танковой дивизией Вермахта. Немцы действовали двумя группами "Раус" и "Зекендорф" (по фамилии командиров – подполковника Э. Зекендорфа и полковника Э. Рауса). Примерно в 15 часов произошел танковый бой, вот как о нем вспоминает командир 6-ой танковой дивизии врага генерал-майор Ланграф:
Русские смяли 6-й мотоциклетный батальон, захватили мост и двинулись в направлении города. Чтобы остановить основные силы противника, были введены в действие 114-й моторизованный полк, два артиллерийских дивизиона и 100 танков дивизии. Однако они встретились с батальоном тяжёлых танков неизвестного ранее типа. Эти танки прошли сквозь пехоту и ворвались на артиллерийские позиции. Снаряды немецких орудий отскакивали от толстой брони танков противника. 100 немецких танков не смогли выдержать бой с 20 дредноутами противника и понесли потери. Чешские танки Pz.35(t) были раздавлены вражескими монстрами. Такая же судьба постигла батарею 150-мм гаубиц, которая вела огонь до последней минуты. Несмотря на многочисленные попадания, даже с расстояния 200 метров, гаубицы не смогли повредить ни одного танка. Ситуация была критической.
23 июня Солянкин со своими бойцами нанесли немцам мощный удар. И здесь бы закрепить свой сокрушительный успех, но столкнулись с проблемами типичными для наших танковых соединений в июне 1941 года. Вот как вспоминает о 24 июне 1941 года один из ветеранов 2-ой танковой дивизии:
Чтобы удерживать немцев, приходилось выделять до роты танков и жечь горючее, можно сказать, в холостую. А горючее мы взяли, что могли, на машинах, часть из которых сгорела во время бомбёжки. В результате 24.6 нам стало не хватать горючего и снарядов.
Пехоты критически не хватало. Моторизованный полк понес огромные потери, причем большую часть еще на марше. 24 июня же немцы подтянули еще одну танковую дивизию (1-ую), в большом количестве привлечена авиация и главное привлекли большое количество знаменитых зениток «восемь-восемь», которые пробивали броню всех советских танков, вплоть до мая 1945 года. Именно 24 июня 1941 года один единственный советский КВ (лишенный хода) блокировал дорогу снабжения всей 6-ой танковой дивизии Вермахта. Наши танкисты геройски отбивали все танковые атаки противника, не удалось уничтожить танк ни саперам, ни артиллеристам. С КВ справились только могучие зенитки, и то со второго раза (первое орудие уничтожили). Пока танки противника отвлекали советский экипаж атакой с фронта, зенитчики с тыла вонзили в наш КВ 8 бронебойных снарядов, двое из которых пробили броню. Советский экипаж был еще жив, в плен сдаваться отказались и были уничтожены брошенной в пробоину гранатой. Немцы похоронили наших танкистов со всеми воинскими почестями.
25 июня 1941 года немцы привлекли для борьбы со 2-ой танковой дивизией дополнительно еще 36-ую моторизованную и 269-ую пехотные дивизии. Против одной нашей дивизии теперь было уже четыре немецких, из которых две танковых. К вечеру соединение Солянкина было окружено, боеприпасы, и горючее практически закончились, пехоты не было (теперь КВ стали сильно уязвимы для немецких саперов). В строю осталось всего 20 танков. В этой ситуации, генерал-майор Солянкин принимает самостоятельное решение о прорыве из окружения. Пробиться к своим удастся немногим (выйдут в расположение управления 3-го мехкорпуса, которое самое было окружено). При прорыве, смертью храбрых погиб и славный советский воин Егор Николаевич Солянкин.
Наше сильное, хорошо подготовленное танковое соединение фактически прекратило свое существование за три дня, несмотря на первоначальный сокрушительный успех. При этом по вине своего фронтового командования, не обеспечившего соединение Солянкина снабжением и, не прикрыв танкистов с флангов. По израсходованию горючего и боеприпасов, наши танкисты уничтожили свои машины и пробивались к своим в основном пешим порядком.
Теперь поговорим о 5-й танковой дивизии. Федор Федорович Федоров в Красной Армии с 1918 года. Вся служба этого человека связана с танковыми войсками. К 1936 году Федоров стал командиром танкового полка, воевал в Испании. С апреля 1941 года принял командование 5-ой танковой дивизии 3-го механизированного корпуса Прибалтийского Особого военного округа (генерал-полковник Кузнецов). На этом посту сменил будущего маршала, а на тот момент полковника Ротмистрова. На 22 июня 1941 года в соединение полковника Федорова входили: два танковых (9-ый и 10-ый), мотострелковый (5-ый), артиллерийский (5-ый) полки. Всего в дивизии было: 50 танков Т-34, 30 Т-28, 170 БТ-7, 18 Т-26. Соединение дислоцировалось в Алитусе (мотострелковый полк в Препах) и являлось одним из самых подготовленных танковых в РККА.
По приказу командира 3-го мехкорпуса генерал-майора Куркина 5-ая танковая дивизия еще 18 июня 1941 года была выведена из мест постоянной дислокации и сосредоточилась в лесах в окрестностях Алитуса. Этот приказ был последним, который отдал Куркин дивизии (прошу обратить на это внимание). Дело в том, что по приказу штаба округа, 21 июня 1941 года 5-ая ТД передавалась в непосредственное подчинение командующему 11-ой армии.
Утром 22 июня 1941 года 7-ая и 20-ая танковые дивизии 39-го моторизованного корпуса Вермахта, после артподготовки смяли 128-ую стрелковую дивизию генерала Зотова и устремились к Алитусу, в котором находилось два стратегически важных моста, захват которых обеспечивал дальнейшее стремительное наступление. Мосты охраняла рота из 84-го полка НКВД и зенитный дивизион из 5-ой ТД. Для захвата объектов были использовано подразделение из полка "Бранденбург-800" в советской форме (южнее находился еще один мост, туда шла 12-ая дивизия противника). Сопротивление, вкопанных Т-28 и зенитчиков было подавлено, хотя нашим воинам удалось подбить 14 танков противника. Взорвать мосты не успели. Первая бомбежка города состоялась в 11:37, но благодаря приказу генерала Куркина, потерь не было, так как в месте постоянной дислокации не было и войск. Но вот дальнейшее выдвижение дивизии было замечено авиаразведкой противника и соединение Федорова было атаковано Люфтваффе. Связи со штабами 11-ой армии и Северо-Западного фронта не было (прошу обратить внимание).
