Kitobni o'qish: «Зловещее сокровище»

Пролог

В середине апреля 1918 года оккупационные войска совместных австро-венгерских и немецких частей приближались к Гуляйпо́льскому району Укра́инской Народной республики. На то время в центральном городе образовался местный ревком, в котором одним из боевых руководителей назначили Нестора Петровича Бульбаша́. Его разрозненные отряды не смогли оказать должного сопротивления регулярным частям отлично экипированного противника. Отряд «чёрной гвардии», как и другие анархистские ополчения, вынужденно отступил на российскую территорию, к городу Таганрогу, где распался на мелкие группы и прекратил существование в качестве отдельного, целостного подразделения.

Возле Нестора Петровича осталось не больше десятка преданных черносотенцев. Чтобы себя прокормить, они промышляли вооружённым грабежом и откровенным разбоем. С целью быстрой наживы отъявленные злодеи объезжали Ростовскую область, всюду после себя оставляя кровавый след и сея невиданную разруху.

В одну из зловещих вылазок, проезжая через Пойменные леса, малочисленный отряд возвращался назад без какой-либо весомой добычи. На улице смеркалось, и нет ничего удивительного, что кровожадные бандиты постепенно сбились с прямого пути. Углубившись в лесную чащобу (видимо, по какому-то роковому стечению обстоятельств?), они вконец заблудились. Батька хотел было уже отдать разумный приказ, предполагавший располагаться всем на ночлег, как неожиданно дозорный всадник заметил в отдалении слабо мерцавший огонь, светившийся в ночной глубине и едва-едва пробивавшийся из-за толстых деревьев.

Воспрянувшие разбойники решили проверить, что же именно вызвало необычное, если и не диковинное явление. Выдвинувшись в дорогу, не долее чем через пятнадцать минут они оказались на круглой опушке, расположенной перед маленькой деревушкой. В ней наблюдалось всего-навсего до семи неказистых построек, приземистых, ветхих, обшарпанных. То было самостоятельное поселение никому не подчинявшихся закоренелых язычников. У них существовала своеобразная вера, которую они почитали за истинную и соблюдали с величайшим благоговением. До сих пор получалось хранить тайну лесного существования и ревностно, и с надлежавшей их неестественному положению преувеличенной осторожностью.

С гиком и улюлюканьем ворвались подложные революционеры в крохотный населённый пункт, ничем не примечательный и надёжно сокрытый от современного глаза. Всех выбегавших нещадно стегали нагайками. Вторжение выглядело столь необычным, что рьяные бандиты не встретили никакого действенного сопротивления. Хотя, честно говоря, сопротивляться-то особенно было и некому: в потаённой деревне жили лишь слабые женщины и незрелые дети – исключительно однополые девочки. Мужчина на всех приходился только один; он же являлся Хранителем языческой веры и древних обычаев, с давнего времени устоявшихся в тайном селении (каждый раз, когда подходил период старения основного шамана, он оставлял себе в ученики новоро́жденного мальчика, остальных же женская половина безропотно умерщвляла).

Итак, вдоволь перепугав немногочисленное население захолустного поселения, отпетые злыдни при́нялись ходить по домам, где то́тчас же учиняли вульгарный грабёж: разбрасывали личные вещи, насиловали красивых хозяек, избивали ревевших детей. Вместе с тем найти что-либо ценное в шести домах им так и не посчастливилось. Наконец дошла очередь до седьмого, одиноко отстоявшего немного поодаль.

Ворвавшись в скромное, простое жилище, озверелые нелюди увидели согбенного старца (лет эдак семидесяти, может, чуть больше), отличавшегося мрачноватым видом и одиноко сидевшего посреди убогого помещения (молодого ученика тот заблаговременно спровадил спрятаться в ближайшую лесную посадку). Вперёд выдвинулся Бульбаш. Как и всегда, значимо подбоченись и заломив караку́левую папаху, он опёрся на острую шашку и насмешливым украи́нским говором выдал:

– Что, везучий старик, хорошо одному жить в огромном гареме? Развел вокруг себя множество безотказных баб, а денежным богатством их так и не обеспечил… неправильно это. А может статься, ты всё держишь у себя, в собственной хате?

Угрюмый старик молчал, ничего на нахальные речи не отвечая.

– Ну-ка, верные «други», всыпьте ему, как оно полагается, – резко отрезал Нестор Петрович, обращаясь к подручным соратникам, – да осмотрите здесь всё – внимательно! Вдруг чего и отыщется?

Изрядно поиздевавшись над престарелым хозяином, матёрые разбойники осмотрели его небольшую хату и в самом тёмном углу обнаружили махонький сундучок, до́верху набитый круглыми амулетами чистого червонного золота; все они представлялись необычайно большими и доходили до семи сантиметров в диаметре. А ещё! От них исходил какой странный, игривый свет, который притягивал, завораживал, заставлял смотреть на блестящие медальоны снова и снова, не позволяя ни на миг оторвать восхищенного, изумлённого взгляда. На оборотных сторонах изображались два грозных обличия: с одной – Всемогущий Бог-Создатель, носивший у славян древнее имя Род, а с другой – злой Чёрный Бог, или (как его называли древние «русичи») Зловещий Змей.

– Вот, так непредвиденная удача?! – обрадованно засмеялся Бульбаш. – Будет теперь чем украи́нскую революцию поднимать, а то «ажник» думали – не найдем здесь совсем ничего.

И тут молчаливый старец заговорил:

– Я являюсь Хранителем сего Злого Сокровища уже долгие, долгие годы – и я бы не советовал вам сейчас его брать!

– Это ещё почему? – искренне удивился Нестор Петрович.

– Потому что оно находится здесь со времён сотворения Мира и принесено сюда Самим Всемогущим Богом-Создателем. Нельзя разлучать Зловещие амулеты, иначе высвободится Страшное Зло, а тот, кто коснется хоть одного золотого, будет обречен служить ему до скончания Божьего Века.

– И как же та злобная служба обозначится? – расхохотался недоверчивый атаман.

– Во-первых, умирать тот будет в страшных мучениях, а во-вторых, душа его после смерти останется неприкаянной. Долгие ле́та она станет слоняться по Внешнему Миру и склонять к самоубийству сначала опустившихся, отчаявшихся людей, а впоследствии и всех остальных, более-менее благополучных. Их жалкие души – поскольку, согласно всем нынешним канонам, их совершенно нигде не ждут – будут поступать в полновластное услужение к Чёрному Богу. Как раз поэтому и нельзя ни в коем случае разлучать древние кровавые талисманы; в противном же случае, то Ярое Зло, которое сокрыто в них Богом Родом, немедленно вырвется на свободу и начнёт творить кровожадное, неимоверно ужасное, дело.

– Чем же мрачные души настолько страшны? – с издёвкой поинтересовался нахальный грабитель.

– Как вам должно быть известно, человеческий дух, высвободившись из бренного тела, проходит вначале блаженную чистку, а затем и Верховный Суд. Далее, принимая во внимание все совершённые в прошлой жизни тягостные поступки, он обретает новое воплощение, чтобы отрабатывать созданную им негативную Карму. Однако, очистительное условие никак не касается тех недостойных грешников, какие сводят счеты с жизнью собственными намерениями. Постепенно неустроенных сущностей будет становиться всё больше и больше, а род человеческий в конечном итоге полностью вымрет.

– Да, разве? Мне же кажется, что всё это несусветная чушь, – разъярился Бульбаш и одним ударом казачьей шашки разрубил старческое тело надвое, нанеся его сверху вниз.

Свершив беспредельную акцию, он велел неотступным нукерам прихватить злосчастный сундук, а рано поутру покинул разграбленную деревню.

В том же году, но чуточку позже, личностью Нестора Петровича заинтересовались московские анархисты, которые организовали переброску его группы в район Гуляйполя, для организации тайной, партизанской борьбы. На нужды «великого дела» «доблестный полководец», бывший разбойник, изъял из страшного сундука ровно сорок семь про́клятых древними Богами таинственных амулетов; остальные, шестьсот девятнадцать, он спрятал в могильном захоронении, расположенном на загородном кладбище, разбитом возле ревкомовского райцентра. Можно не сомневаться, тридцать семь он потратил на низменные удовольствия, справленные им в России и в Украине, десять же прихватил с собой, когда в августе 1921 года бежал за границу и когда переправлялся в Румынию. На сопряженной территории местные у́хари немедленно его обокрали, и бывший атаман лишился последних десяти артефактов, связанных зловещим заклятьем.

Вынужденный много скитаться, он перемещался по бесновавшей Европе, пока не осел в одном из ближайших пригородов Парижа, чудесном Венсенне. Вся его жизнь представлялась в дальнейшем очень тяжелой: ему, в прошлом знаменитому революционеру, приходилось перебиваться с хле́ба на во́ду. Как и предсказывалось, недолгий жизненный путь Бульбаш закончил в возрасте сорока пяти лет, испытывая страшные муки, от которых он и скончался 6 июля 1934 года. Диагнозом наступления смерти ему поставлен неизлечимый в то время костный туберкулёз.

Глава I. Странное происшествие

Наши дни, август 2018 года. С недавнего времени Королев Семен Игоревич назначен старшим участковым уполномоченным и ему доверено обслуживать провинциальный посёлок, расположенный (где-то?) в Центральной России. Он является человеком эрудированным и начитанным, имеет отличную физическую форму и поддерживает её усердными тренировками. Останавливаясь на приятной внешности, можно отметить следующие особенности: зрелый возраст приблизился к сорокадвухлетней отметке; рост кажется чуть выше среднего и гармонично сочетается с подтянутой, спортивной фигурой; привлекательное лицо украшается холёными чёрными усиками; карие глаза, разбавленные смутным оттенком зеленного, светятся проникновенным умом, отважной решимостью и способностью правильно оценивать как каждого собеседника, так и любую ситуацию в целом; тёмно-русые волосы острижены коротко и укладываются аккуратной причёской, сведённой на левую сторону. Помимо перечисленных признаков, опытный полицейский отличается ра́звитой интуицией и нередко предсказывает случающиеся события.

Повседневную службу Семён призван нести практически в постоянном режиме, в связи с чем всегда вынужден находится в присвоенной форме полицейского подполковника. По внешнему виду легко определяется, что профессиональный сотрудник находится не совсем на собственном месте и что в действительности он способен на много большее. Так на самом деле и было: до назначения на последнюю должность Королев работал в главном управлении областного центра, где руководил маститым оперативным отделом. Что же с ним приключилось? Ровно месяц назад от него ушла распутная предательница-жена, попытавшаяся тайком убежать с именитым, богатым любовником. Проворный оперативник настиг их в самый последний момент и учинил над обоими оскорбительную словесную распрю. Хорошо ещё, не дошло до серьёзных последствий, а прямому руководству тот значительный инцидент посчастливилось удачно замять. Семёна, учитывая былые заслуги, прямо сразу же увольнять не стали, а предложили перевестись куда-нибудь в отдалённую местность, где дослужить до недалёкой пенсии на должности старшего участкового.

Бывший влиятельный начальник страшно переживал случившуюся семейную драму. В смятенной душе «кипело» и жутко негодовало от той жестокой несправедливости, с какой подошла к нему разнузданная супруга (тем более что она умудрилась оставить его практически «голым»). Возмущённое сердце просто-напросто разрывалось, прекрасно понимая, что его использовали (да что там?), целенаправленно «развели» и что он, невзирая на многолетний оперативный опыт, не смог коварного предательства предугадать и предвидеть. В общем, нервное напряжение отвергнутого мужа достигло последней пиковой стадии, вследствие чего он находился на грани умопомешательства, временного безумия, и последнее, что его сдерживало, – прямая необходимость исполнять неотъемлемые, основные обязанности.

Вот в таком плачевном состояние застало его утро 13 августа 2018 года. Вокруг было жарко, и приходилось подумывать, как бы под лучами палящего солнца окончательно не свариться. Как и обычно, Королёв патрулировал поселковые улицы на личном автомобиле. Округа казалась спокойной, и ничто не предвещало внеплановых потрясений. Остановившись, чтобы легонько перекусить, проголодавшийся подполковник разложил на пассажирском сидении припасенные заранее питательные продукты. Едва участковый представил, что сейчас аппетитно позавтракает, как тут же, словно по какому-то злому року, зазвонил его сотовый телефон. Он недовольно выругался: «Тьфу, ты… как и всегда, не вовремя! Ну, нет бы хоть на пять минут раньше или на десять попозже?.. Так нет же, всё случается в самый ненужный момент».

Но, делать нечего, служба есть служба. Отлично осознавая, что добротный завтрак не состоится, полицейский ответил, как в обычных условиях принято, сухими короткими фразами:

– Да, слушаю.

– Незнакомый мужчина упал в колодец, – прозвучал взволнованный женский голос, – мы все боимся к нему подойти.

Выяснив, где случилось неслыханное несчастье, Королёв незамедлительно выехал, чтобы на месте уже разобраться, что в действительности случилось, а если потребуется, то оказать посильную помощь. Оказавшись на улице Чкалова, он увидел, что семь женщин и двое мужчин толпятся на значительном удалении от единственного общественного колодчика, располагавшегося на целом прогоне. Они все разом затараторили, что внутри находится странный тип и что они его очень боятся. И правда, местные жители охватились каким-то паническим, неведомым страхом и, стоя в единой кучке, поплотнее прижимались друг к другу.

Королев считался сотрудником далеко не робких десятков (сказывался многолетний стаж послужного опыта) и в нестандартных ситуациях никогда не терялся; но и он в тот удивительный раз почувствовал какой-то неописуемый ужас, необъяснимый и сверхъестественный – по широкой спине побежал неестественный холодок, и Семён почувствовал, как на голове его шевелятся вставшие дыбом короткие волосы. Не в силах объяснить причину столь необычного состояния, он все же набрался бравого мужества и заглянул внутрь подземного углубления.

В воде действительно кто-то неторопливо барахтался. Как и подобает в неестественных случаях, полицейский, справляясь с душевным волнением, обратился к пострадавшему человеку с вопросом простым, но требовавшим толкового разъяснения:

– Ты как сюда попал?

Ответ последовал практически сразу, и мужской голос снизу невнятно промолвил:

– Упал… случайно.

Осматривая близлежащую местность, сосланный оперативник отметил летние туфли и брючный ремень, валявшиеся неподалёку и оставленные в разрозненном беспорядке. Страшные сомнения стали терзать его тревожную душу: «Падая в колодец «случайно», не успеешь разуться и скинуть с себя пряжечный ремешок». Не выражая оправданных мыслей, опытный сотрудник потребовал:

– Хватайся за железную цепь и садись на спущенное ведро – я тебя вытяну.

Какого же неимоверного труда стоило объяснить, что от полоумного незнакомца в общем-то требуется: он как будто не понимал, чего ему велено сделать. При каждой попытке крутить гну́тую «воротилу», становилось более чем очевидно, что ведро поднимается обратно пустое. Осуществив более десятка безуспешных попыток, Королев (раз!) почувствовал, что нижняя нагрузка на кольцевую цепь увеличилась, и весьма основательно – и вот тут полицейский понял, что достать тяжелого незнакомца один… он будет просто не в силах.

– Помогите, я не справляюсь, – почтительно обратился Семён к глазевшим зевакам, стоявшим на существенном удалении.

Никто из них не спешил на активную помощь, а по их зачумлённому виду напрашивался единственно правильный вывод, что они суеверно-панически чего-то боятся. В тот злосчастный момент мимо проходила посторонняя женщина, ничего не знавшая об истинных причинах уличного собрания. Как можно более вежливо, придавая голосу бодрое выражение, профессиональный спасатель обратился за подмогой к случайной прохожей:

– Помогите мне, пожалуйста, вращать барабан, а то у меня в одиночку почему-то не получается.

Не представляя, что в действительности случилось, она охотно согласилась исполнить любезную просьбу. Однако подойдя поближе, внезапно остановилась – во взгляде читался неподдельный, неописуемый ужас. Не в силах ничего себе объяснить, добродушная женщина, находясь под первым порывом, осторожно приблизилась и помогла участковому крутить железную «воротилу».

Постепенно изнутри показался стукнутый незнакомец, трясшийся от непомерного страха и жуткого холода. В тот же момент бывший оперативник вдруг ощутил, что его заколотило от некоего безотчётного ужаса. Как уже говорилось, он не считался трусливым – пусть и кое-как, но справился с негативными чувствами и помог очумелому человеку выбраться из сырого подземелья наружу.

Спасённым оказался немолодой мужчина, достигший среднего роста и отличавшийся крепким телосложением; яйцевидная голова представлялась коротко стриженной и выделялась чёрными волосами, отмеченными пробивавшейся проседью; небритое лицо не выглядело красивым, но и не считалось слишком уродливым, а естественная бледность подчеркивала природную мужественность. Одежда выглядела самой обыкновенной и состояла из неброских, невзрачных предметов: поношенного серого свитера, разукрашенного чёрным орнаментом, потрёпанных синих джинсов, отливавших засаленным блеском, а также тёмно-бордовых носков (как уже сказано, носимая обувь и брючный ремень находились на зелёной лужайке и оставались беспечно разбросанными).

Чудоковатый незнакомец вёл себя неестественно, и первым впечатлением чудилось: не вселился ли в его живую сущность потусторонний, коварный Демон? Округлившиеся глаза вращались в бешеном темпе, сам он метался из стороны в сторону, как будто пытаясь от кого-то (или чего-то?) отделаться, остервенело размахивал вытянутыми руками, словно отмахивался от жалившего пчелиного роя. Его поведение казалось настолько противоестественным, что Королёв сразу же понял настоящую причину того сверхъестественного ужаса, какой охватил обычных людей, стоявших неподалёку, да его и самого, собственно, тоже.

И тут он увидел… разглядел – ТО! – что никому не давало покоя. Буквально за секунду бывалому мужчине многое пришлось осознать. Всё существовавшее мировоззрение в одночасье перевернулось, и Семён смог познать – НЕЧТО! – что раньше не удавалось ни единому человеку. В мозгу его молнией промелькнуло: «Это же Ангел-смерти!»

Действительно, было похоже, что смутное предположение не так далеко от суровой истины. Как же – ОНО! – выглядело? Прозрачная масса, незримая и бесформенная, сливавшаяся с человеческим телом, она окутывала по всей телесной оболочке и двигалась вместе как единое целое, куда бы захваченная субстанция не последовала (по-видимому, она проникала в разумные мысли, постепенно завладевала чувственным восприятием и подчиняла себе одухотворённое существо, заставляя совершать поступки, не подвластные нормальному восприятию). Но самое неестественное! ОНО отбрасывало смутную тень, не такую, как человеческая, а едва зримую, непостижимую, но всё-таки различимую – она полностью повторяла плавные контуры обезумевшего мужчины (а ещё!), рисовалась сходной с еле заметной оболочкой и выступала от неё не более чем на полтора или два сантиметра.

– Вы тоже – ЭТО! – видите? – спросил полицейский столпившихся жителей.

– Видите, что? – поинтересовался маленький мужичок, отметившийся неприятной наружностью.

– Как будто воздушное пространство вокруг него начинает кипеть? – единственное, что сумел объяснить озадаченный участковый.

– Нет! – хором ответили перепуганные селяне.

Получалось, что мнимую сферу, образовавшуюся вокруг странного незнакомца, видел, единственно, он. Нестабильное состояние Королёва объяснялось разве лишь тем неутешительным положением, что, вследствие сильнейших нервных потрясений последнего времени, в его мозговой деятельности произошёл некий «программный» сбой, позволивший различать диковинные вещи, невидимые обычному глазу (либо же, как говорят, у него попросту «поехала крыша»). Единственное разъяснение, пришедшееся на ум, оно рационального участкового ничуть не устраивало, и, желая его подтвердить, он указал на двойную проекцию, образовавшуюся на бренной земле:

– А тень… неясную – её вы тоже не видите?

– Ба?! – запричитали потрясённые женщины, взглянув на окошенное пространство и отшатываясь ещё на более дальнее расстояние, – батюшки Святы, Господи Иисусе, что же это такое?

«Значит, мне всё же не показалось», – подумал Королев и, видя неадекватное поведение вырученного «утопленника» (и чтобы избежать наступления более тяжких последствий), решил, что неплохо было бы его «спеленать» (поступить, как принято считать, ну так… от греха подальше). Озадаченный значимой целью, он приблизился к спасённому человеку едва-едва не вплотную, схватил его за правую руку и попытался завести её за́ спину, проводя отработанный до автоматизма жёсткий приём. Чтобы применить несложную технику, Семён схватил обезумевшего мужчину за жилистое запястье, и нанёс свободной ладонью резкий удар, направленный по локтевому суставу, одновременно пиная в правый подколенный сустав. В обычных условиях эффектный метод, помогавший вывести противника из состояния равновесия, с непосредственным удержанием, срабатывал безотказно; но в настоящем случае ополоумевший противник (на вид значительней слабее Семена) никак не отреагировал: захваченная рука словно «спружинила», потом неестественно напряглась, а сделав в запястном суставе резкое кручёное вращение, вырвалась из жёсткого захвата наружу. К слову, сработало лишь болевое воздействие, оказанное на неприятельскую коленку: она разом согнулась, и ослабелый мужчина опустился, упав на одно колено.

«Да, чувствую придётся с ним повозиться, – подумал участковый уполномоченный и, продолжая отвлечённую мысль, последовательно заметил: – Очевидно, лучше всего пойти на крайние меры». А уже в следующий момент натренированным движением он извлекал из боковой кобуры табельное оружие и, не давая гуттаперчевому безумцу вновь приподняться, пистолетной рукояткой настойчиво пристукнул по затылочной части одурманенной, помутневшей головушки.

Даже если бы в неизвестного человека вселился сам Дьявол, то убедительный прессинг, оказанный на заднюю часть головного мозга, в любом бы случае его обездвижил. Точно так же случилось сейчас: странный незнакомец упал лицом вниз, а обмякшее туловище через секунду за́мерло без движения.