Kitobni o'qish: «Великая Грани»

Знать цель – значит, знать, насколько сильно тебе необходимо преобразиться. Испытывать радость от цели – значит, идти по пути преображения и осознавать, что приближаешь заветное.

Предисловие

Эта книга о становлении личности с большой буквы.

Автор желает увлечь читателя в сложный внутренний мир посредством сказочного прочтения, чтобы идеи могли проникнуть в сердца и оставить там не просто след автора, а запустить потрясающий процесс само- изучения и само-размышления самого читателя. Автор предостерегает, что рассуждения у каждого будут свои, и просит не зацикливаться только на трактовках прочитанного.

Ведь самое важное – это помочь увлечь миром и вернуть читателя в важные моменты жизни, когда расцветали фантазии, переживания и желания.

Автор знает, что данное произведение поможет лучше разобраться в себе, точнее понять свои личные особенности. Главное, не оставаться равнодушным, а попробовать переосмыслить прочитанное, задуматься о себе, в том числе благодаря вставленным высказываниям именитых людей.

В книге представлены философские умозаключения автора на основании его житейского опыта, отражены личные переживания и размышления о прожитом, а ещё встречается трансформированная реальность.

Именно сейчас автор приоткроет дверь в удивительный мир, позволит взглянуть на многое под другим углом и, в целом, сможет преобразить повседневную жизнь. Всё это позволит выделить главное для каждого и пробудить внутреннюю пытливость с осознанностью. Приятного прочтения!

«Жизнь – это лишь каждодневные действия, что совершаешь постоянно, выбирая из тысячи альтернатив».

Авторское высказывание

Пролог

«Здравствуй! Для нашего с тобой знакомства и общения я прошу тебя внимательно прочесть эту часть. Пожалуйста, отнесись к этому серьезно и прочти последовательно всё, а не смотри сразу на одни лишь заголовки. Это важно. Только так ты сделаешь осознанный выбор. Благодарю тебя!»

Я серьезный и радужный Василёк. Ты обо мне ещё услышишь многое, поэтому спешу обрадовать тем, что ты уже на первом шаге удивительного пути. Твой путь трансформации начнется со следующих строк…

Ты получил данную книгу в руки неспроста. Значит, ты готов к открытиям и изменениям. Мне приятно! Давай я тебе расскажу сначала о себе. Да, твой ответ мне не важен, но это пока.

Хотя мне важно предупредить тебя, что здесь всё очень откровенно. Я буду вести тебя максимально честно по данному пути, поэтому приготовься и смело доверься.

Давай знакомиться ближе. Я принадлежу к удивительному миру цветов. Моя планета находится в 3- х световых мирах от млечного пути (на обложке ты смело её найдешь). На нашей планете все жители состоят из лепестков. Мы отличаемся от других тем, что они у нас располагаются на голове и имеют свой цвет.

Ещё среди нас есть отличительные представители, скажем уникумы, и я в их числе. Дело в том, что мои лепестки окрашиваются в яркий и насыщенный цвет не сразу от рождения, а только после знакомства с кем-то уникальным, причем именно для меня, но об этом чуть позже.

Сразу скажу, что тебе будет интересно, так как я не жил долго на своей планете, я изучил сотни триллионов планет. Я был в цивилизации Гранатиков, Чудиков, Драконов и других.

Сейчас вся книга посвящена тому, как я стал свидетелем и участником становления самого ценного и уникального представителя одной цивилизации.

Совсем скоро мы с тобой с ним познакомимся, только я начну с ключевого – как я жил и почему я решил покинуть свою любимую и привычную планету.

«Человек может сделать великим путь, которым идет,

но путь не может сделать человека великим»

Конфуций

«Мы и есть причина того, что видим вокруг себя.

Чем наполнено сознание, тем наполняется и наша жизнь»

Нико Бауман

Глава 1. Знакомство

Всякое превосходство, как правило, приводит к своего рода изоляции.

Оно заставляет выбирать друзей и знакомых.

Коко Шанель

Рисунок 0. Цветок мира и гармонии

1.1. Знакомство с Васильком

Есть в этом что-то волшебное: уезжаешь одним человеком,а возвращаешься совершенно другим.

Кейт Дуглас Уигген

Привет вновь! Я с планеты цветов. Радужным стал не сразу. О своей особенности про лепестки и их окрас я узнал случайно. Выглядел я как каждый наш представитель: зеленое тельце с необычным узором и прожилками, а на голове лепестки.

Как только я пошел в школу, то стал знакомиться со всеми сородичами планеты (они отличались от меня только тем, что у кого-то были лепестки по всему тельцу, а у кого-то – только на руках или ногах). Дело в том, что у нас была прям целая страна для детей, и туда слетались все. Я общался со всеми, но при этом не мог выделить кого-то конкретного, зато там можно было увидеть каждого представителя.

Как потом оказалось, это важно, ибо именно у наших сородичей есть особенность с лепестками – у каждого их свое количество, а у остальных их всегда одинаковое количество. Это я заметил, смотря и изучая всех вокруг. Любил смотреть по сторонам.

Хотя точно можно было лишь в детстве узнать, сколько в начале основных лепестков и сколько может ещё вырасти, поэтому за этим следили взрослые. А ещё лепестки всегда были тусклыми до каких-то моментов, хотя потом могли менять цвет все или только пару. Это именно у наших представителей. У других цвета были сразу, это была первая зацепка. Мой хороший знакомый Роми вообще имел лишь один цвет. У нашего главного и самого старого жителя Коли было семь цветов: красный, зеленый, желтый, синий, голубой, оранжевый и фиолетовый. Считалось, что это максимум и он – светила всей нашей планеты.

А у меня была одна особенность, которую я не сразу понял. Даже если я думал, что просто гуляю или общаюсь, я постоянно анализировал и как будто находился сразу в нескольких местах – внутри себя и снаружи. Выражалось это потом тем, что я выдавал необычные нюансы после общения, новые факты или придумывал события – меня это даже пугало.

Так я отметил, что цвета у многих обретались, когда они находили истинных друзей. Роми стал одноцветным, когда встретил Оди (девочку из параллельной группы, которая самая первая с ним заговорила, и теперь они не разлей вода). В детстве, а мы были соседями, у него на голове были лишь тускло зеленые лепестки, он прям сливался с телом. А в школе уже стал благородно зеленым, аж изумрудным, почти сразу, как увидел Оди. Но заметил это почему-то лишь я.

Другие тоже брали цвета друзей. Например, у Люти все лепестки разово окрасились зелено-синим, потому что его другом стала Лули, которая сама была в таких цветах. Таких закономерностей я замечал много и отмечал их, но это не объясняло того, почему я оне менял свой окрас – много лепестков яркого цвета, при этом нет четкости. Поясню: я каждый день был с новыми цветами, и зависело это от того, с кем я общался или какое у меня было настроение.

Я много общался со своими родителями, чтобы понять, что не так и почему это происходит, а главное, из-за чего. Приходя в школу, я жаждал иметь хоть какую-то стабильность в цветах. Я не хотел выделяться, хотя это было тяжело, ибо я часто не попадал в моменте в общественные устои разговора и поведения, так ещё и цвета всех удивляли. Я чувствовал себя хуже птицы в клетке. У меня дома жил недолго Пиви (это птичка- хамелеон, редкость для нашего мира). Я выпустил его через неделю после того, как мне его подарили, потому что понимал, как ему плохо, и не хотел его рассматривать. Уверен, что мой взгляд был ему противен, ибо он становился невидимым в такие моменты. Я ему завидовал, он мог хотя бы скрыться так с глаз, а я в школе не мог.

Ещё я мог выпасть из разговора – уйти в себя и задуматься, мог перебить и спросить то, что знакомый мне говорил давно и сам забыл, а это было актуально сейчас, мог напомнить о сказанном и т.д. Я не понимал, почему я могу пообщаться и потом через пару дней рассказать о том, о чем я даже не думал в момент общения или не замечал, но, получается, подметил.

Самое странное, я обратил внимание, что когда я такое вспоминал и говорил это знакомому, то у меня сразу пропадал его цвет. Например, как-то раз я, гуляя и общаясь с другом, не заметил, что мы были возле памятника, посвященного путешественникам (хотя такую громадину сложно было не заметить, она ж в 3 метра выше всех нас и имеет лепестки, толщиной с меня, когда лежу). А потом, через пару дней, я обрисовал в точности все нюансы этого памятника и даже что было вокруг, и что друг мне говорил (ну просто он повздорил и обвинил меня в том, что я его не слушаю). После я резко почувствовал, как цвет моего лепестка стал прозрачным, что ошарашило друга, и он стал меня побаиваться.

Родители всегда на это говорили мне: «Не бери в голову, ты просто такой, как есть, ты удивителен уже оттого, что ты родился в нашей семье, и ты рядом, ты живешь». Меня это успокаивало, и я верил, отгонял все свои сомнения и старался не расстраиваться, не грустить, не впадать в уныние – просто верить и снова общаться со всеми. Даже когда от меня отворачивались другие сородичи, когда знакомые уходили раньше от взаимодействия со мной или просто пропадали, я всё равно старался оправдать это и приспособиться, старался измениться и научился скрывать свой нюанс. Просто к смене цвета моих лепестков все привыкли, а вот к полной пропажи цвета не могли. Но я нашел способ – я научился понимать, когда меня озаряет и стал это записывать, так цвета сохранялись. Если я не переживал, то мне удавалось продлить этот момент, и он происходил дома. А так как все привыкли к смене цветов, то это воспринималось всеми проще.

Только со временем мои выписки причиняли мне вред – я становился тусклым, высушенным, даже цвета тускнели, а голова раскалывалась. Настало время, когда я уже не смог держать свои озарения в тетради. Я прям чувствовал, что если я не давал возможность выйти моим озарениям через речь, то они съедали меня изнутри, накапливались и требовали выхода. Они давили на меня, путали мое сознание и даже увеличивали грусть во мне. Когда я это осознал, то перестал сопротивляться и просто нашел иной выход – проговаривать, но это ещё больше оттолкнуло всех. Конечно, я мог их понять, кому понравится слышать в лоб все мысли о нем, и, при этом, мои…

Когда уже ничего не спасало, я решился и вынудил семью поговорить по душам, открыто, ведь тогда мне уже было близко к 100*¹ отров, и они не могли больше попрекать меня возрастом.

Просто они давно отдалились от меня, так как цвета передавались и им, а вместе с ними и настрой. И знаете, сейчас я взрослый (мне более 950 отров) и могу сказать, я рад этому разговору, и я рад правде.

Конечно, мне важно отметить, что правда ранит сильно, и порой кажется, что даже убивает. Только потом ты счастлив просто от того, что знаешь её, чистую и без прекрасную. А ещё связь с родными только усиливается после этого, она так сильно объединяет, по- новому, разрушает старое, на месте которого растет новое.

Оказалось, что я – путеводный рассказчик. Это те, кто не мог молчать и имели адаптационное свойство развития, могли путешествовать и быть сразу в нескольких местах. Такие сородичи жили ради исследования мира, ради просвещения других, ради того, чтобы светить и озарять светом всех и каждого, заставлять задумываться и сомневаться. Оказывается, нас не так много, и мы очень редки. Родиться мы можем в любой семье, нет предрасположенностей или ещё чего- то.

Когда мы рождаемся на свет, у нас есть самое ужасное пророчество, что мы редко доживаем до осознанного возраста, ибо наша способность нас сжигает изнутри. А всё потому, что мы можем не прижиться, потому что нас могут не понимать в обществе, и мы можем гаснуть и чахнуть – что внутренняя сила начинает, действительно, нас сжигать.

Дело в том, что если мы не выполняем свое истинное предназначение, если не развиваем дар, если становимся ненужными, то погибаем. На всей нашей планете был лишь один такой житель – Коли. Но его спасло то, что он стал нужен всем и был единственным и первым. Поначалу он пытался помогать таким, как я, становиться другом им, но оказалось, что он не может питать – только производить обмен – иначе тоже происходит разрушение. Именно это показало, что даже среди нас есть отличия, есть расхождения.

Многие рано уходили из дома и даже покидали нашу планету. Для родных это приравнивалось к смерти, ведь вернуться на нашу планету невозможно, если ты принял решение её покинуть. Вот почему меня так берегли и до последнего молчали обо всем. Мои родители решили, что так они меня уберегут, и от незнания я смогу прижиться, смогу стать, как все. Они решили, что именно в этом секрет того, чтобы я существовал. Подтверждение этому они получили, когда я был в школе, ибо в этот период нас умирало больше. Они сразу воспитывали меня, как всех, считали, что незнание и спасет. Наверно, где-то или в чем-то они были правы. Но я убежден сейчас в том, что они лишь отсрочили время.

Так как я пережил все мыслимые и немыслимые сроки, то они решились в итоге рассказать мне всё. Правда, они обратили внимание, что я ещё отличался тем, что у меня было больше всех лепестков и они были блёклые при рождении (практически полупрозрачные), чем у всех таких, как я. Не было видно ни одного четкого цвета. А ещё моя способность подмечать и анализировать. Всё это оказалось моими отличительными чертами. Дело в том, что знания наши представители получали даже раньше обучения. Мы как бы имели доступ к единой базе знаний всех представителей.

Я проводил очень много времени с Коли (мне удалось с ним подружится, хотя это было сложно, и он сторонился сородичей, потому что не всех мог спасти) и понял, что мы не можем ничего поделать с нашей внутренней силой, которая всё равно растет в нас и движет нами. А ещё мы придумали с ним себе название – жизненные скитальцы.

Мы так сильны, что можем пугать других своими знаниями, своей открытостью, правдивостью и своим взглядом на всё, своим мнением и способом анализа мира, всего происходящего. А всё потому, что мы обучаемся постоянно, и в процессе мы открыты всему и всем, при этом одновременно мы отстранены и любим уединение. А я осознал, что это могут и, поверьте мне, делают все, просто не осознавая и не контролируя. Все это делают на одном дыхании, а мы это транслируем и воспроизводим. (Отмечу, что в этот период я стал любить умные слова, они четче смысл передают что ли).

Именно в общении с ним, я смог узнать, что у меня четко с рождения было видно 8 лепестков, но они были многоярусные, поэтому точное количество неизвестно. Когда я вырос (мне стукнуло 1150 отров), то лепестки у меня имели такой же окрас, как у старейшины, хотя всё же были не такие пестрые и чёткие. Кроме таких же, как у него, был участок с прозрачно-белыми. Ещё я понял окончательно, что не останусь на своей планете – улечу, потому что хочу, чтобы моя сила развивалась. Я даже знал, что, покинув планету для путешествия, я смогу реализовать себя и наполниться опытом – приобрести истинные цвета.

Из нашей общей базы я уже знал, как создать летательный аппарат и стал его сооружать. Мои знакомые помогали мне чем могли, хотя не верили в успех. Я собрал из огромных кругов нечто, похожее на телескоп. Смогли мы его поставить на постамент, где сделали держатели и навязали длинную резинку. Так как я не знал, где находятся другие планеты, то резинку мы сделали такой длины, что она 3 раза окутала планету. Когда уже всё было практически готово, то все представители каждого мирка решили подготовить для меня по одной важной вещи или специальному посланию.

В назначенный день я пришел к постаменту и стал прощаться со всеми желающими. Кстати, я сам выбирал день, когда решился внутренне и обговорил с семьей. (Надо отдать должное, моя семья так сильно меня поддержала, что их объятия и слова поддержки я не забуду никогда) . Перед погружением каждый представитель тебе что-то дает или говорит, а потом встает за нити-резинки. Меня удивило, что только семья подарила мне вещь – бесконечную тетрадь для моих наблюдений, все остальные поделились лишь словесными подарками, памятными историями и важными посланиями, которые я туда и записывал.

Перед отправлением резиночные нити стали электризоваться и светиться от прикосновений. Внутри телескопа мы сделали мне удобное место, оставили еду и маленькое окошко с рулем. Окончательно забравшись вовнутрь, я ощутил полный страх и ужас от неизвестности и дикую тишину. Но вскоре был резкий скачек вперед, меня даже приплюснуло. Я смог услышать лишь крик всех: «Мы с тобой!» – и всё.

Дальше я никогда не забуду свои впечатления и всегда их буду вспоминать так, как будто это снова со мной происходит:

Снова эта суровая, всепоглощающая тишина, которая может сломить. На мгновение мне показалось, что так оно и будет, поэтому от страха я ещё и закрыл глаза. Не потому, что жалел о выборе, нет, а потому, что я хотел скорее проснуться и быть уже где-то, где есть звуки и что-то новое. И вдруг я быстро стал чувствовать жар, прямо сильный, и мне стало плохо и душно. Я думал: «Я погибаю».

Открыв глаза, я понял, что нет, я всего лишь уже, оказывается, скоро столкнусь с какой-то поверхностью. Тут я резко вспомнил про руль и взял управление, чтобы начать приземляться. Но это не помогло, я просто пулей мчался вперед и всё больше и больше приближался к поверхности. Она была странная и одновременно прекрасная. Я увидел густоту и разноцветные места: белые, розовые, синие. Но похоже, мне показалось, ибо потом резко густота, которая была насыщенно-зеленой, с какими-то вкраплениями.

Видимо, я поздно взял руль, или гравитация этой планеты была слишком сильная, но я не смог уменьшить свою скорость. И только ураган моих же мыслей:

«Вот я уже кубарем мчу вниз, меня выкинуло. Где моё продовольствие, где я и что со мной? Я ничего не чувствую, я что-то сломал, или я жив, как понять… Ой…»

Удар о планету, и я отключился.

Так состоялось мое приземление, и начался мой путь. Дальше я прошу тебя набраться терпения, ибо скоро ты поймешь, из-за чего так важно прочесть мою историю, где я рассказываю о месте и про важного мне собрата. Ведь именно это место, куда я впервые попал и где я прожил существенную часть жизни, помогло мне, и я впервые обрел свой первый твердо-сохранившийся цвет.

1.2. Знакомство с миром

Перед тем как познавать других, сначала не забудь познать себя, чтобы не потеряться во всем многообразии.

Авторское высказывание

Когда я очнулся, то не понимал, что случилось. Я видел по сторонам густой и безграничный лес. Под моими ногами расстилалась не зеленая, как дома, а какая-то мягкая трава, которая меняла цвет при вставании на неё, становилась желтее. В общем, я не знал, что меня точно окружает, где я, есть тут ещё кто-то и, главное, что мне делать дальше.

Доползя до своего телескопа и перекусив, я решил не бояться, ибо продовольствия у меня не хватит надолго, поэтому я отправился дальше, взяв всё самое необходимое. Я долго шёл по лесу, вокруг меня менялись деревья, встречались кустарники. Меня удивляло, что никто не попадался мне на глаза, хотя однажды мне показалось, что я кого-то видел, но не могу сказать точно, ибо всё и всегда было зеленым и безличным.

Силы всё больше иссякали из меня, но я понимал необходимость найти ночлег. Только подходящего места всё не было, приближалась ночь, и я остановился у единственного широкого дерева, ибо остальные были не такими и не позволяли спать на листьях. Утром я разглядел, что дерево, и правда, гигантское, а его ствол просто необъемный, его не охватить. Ещё я заметил отверстие, точнее, легкую трещинку в центре (тогда я ещё не понимал всю важность этого момента), но она была для меня пуста. Поев, я двинулся дальше, потому что хотел найти жителей.

Через сот шагов я вдруг ударился. Я не понял, ведь впереди ничего не было, ну, по крайней мере, я не видел ничего. Сделав шаг и вытянув руку, я вдруг нащупал какой-то странный экран, он не пускал меня и был прозрачным. Я удивился и решил идти вдоль него: «Ведь где-то он кончится и куда-то приведет», – подумал я.

Я очень долго шёл так, что даже уже выпил всю свою воду, которую забрал из телескопа. Пока я шёл всё время вдоль, я заметил, что лес впереди не меняется никак. Меня это напугало и одновременно воодушевило, ведь это точно могли придумать лишь жители. Узнать, что там, было для меня важнее, меня одолевало любопытство, во мне разгоралась моя сила. Она придала мне сил, но я знал, что ей нужен выход, чтобы она меня не убила. Я всё шел и очень устал, мои ноги стали болеть, а руки стали уменьшаться. Мне срочно нужна была вода.

Неожиданно я снова упал. Когда я встал, то решил, что это просто экран закончился. Но я не смог понять, где я нахожусь, ибо не видел ничего кроме корней. Мне не выбраться, не за что зацепиться… Тогда я стал кричать и звать на помощь – да, ничего лучше не пришло мне в голову. Ведь я решил, что яма не может быть просто так, я предположил, что её кто-то создал.

Очень долго никого не было, и я стал сомневаться в верности своих мыслей, но продолжал кричать: «Помогите! Я мирный!» Когда я стал уже отчаиваться, вспомнил своих родных и поностальгировал. Нет, я не сожалел о своем решении, я просто старался отвлечься от негативных мыслей, чтоб не отчаиваться. Уже темнело, и я стал смотреть на темное небо, где почему- то не было видно ничего, кроме облаков, которые переливались и то появлялись, а то исчезали. От крика у меня стал садиться голос, и мне ещё сильнее хотелось пить.

Вдруг я услышал звуки и проснулся, видимо, задремал. Подняв глаза к небу, я увидел сородича и не поверил своему взору. Решив, что я сплю и у меня «галюнники» (галлюцинации), я не среагировал на его руку и не стал хватать, от этого на меня он стал кричать: «Бери, иначе пропадешь, скоро ночь, дурик». Всё же взяв себя в руки, в прямом и переносном смысле, я вылез, благодаря незнакомцу. Мы пошли куда-то вперед, но сделав пару шагов я упал и ничего не помню.

Очнувшись, я увидел, что лежу в какой-то странной кровати, похожей на колыбель, но взрослую. Я ведь достаточно высокий, выше среднего был в своем мире. А вокруг всё было таким ярким, что я никак не мог раскрыть свои лепестки полностью, чтобы осмотреться.

Через пару мгновений я собрался и смог понять, что нахожусь в прекрасном синем шатре, как пасмурное небо. Лежу в колыбели, рядом столик с разными вкусностями, лежит зачем-то впитывающая бумага, и всё это было почему-то таким родным и уютным.

Когда я вышел, то был поражен. Вокруг я увидел много шалашиков, кучу сородичей, только они выглядели совсем как я. Я подумал, что вернулся домой, в мою вселенную, что это просто был сон, и, может, я не улетел, хотя и не мог в это поверить. Где-то глубоко внутри меня был голос, говорящий, чтобы я не обманывал себя, что я в новом месте и надо всё скорее изучить. Мне при этом порадовало, что моя сила успокоилась и был легкий жар, но не было пылающего огня. Я стал всё изучать и записывать в свой семейный дневник, который сохранился при мне.

Оказалось, что от обезвоживания я упал после того, как меня вытащили, и поэтому сородич Виви (он был весь зеленый, а на голове одни желтые лепестки) принес меня в их мирок и положил в свой дом. Там я пролежал несколько дней, и его жена Вави (она переливалась желто-синим цветами на голове) выхаживала. Виви, увидев, что я уже не просто проснулся, а даже хожу, закричал на всю улочку: «Я рад, что ты, дурик, проснулся. Меня Виви зовут, это я тебя вытащил из глинозёма. А теперь подходи ко мне, я отведу тебя к нашему главному. Оставь свою книгу в шалашике, пожалуйста».

Я решил не спорить и, положив книгу на столик, быстрым шагом отправился к Виви. По пути я отметил и приметил ещё несколько сородичей, которые имели столько же лепестков. Это было так восхитительно, я был так рад.

Меня повели к самому главному, тому, как я позже выяснил, кто является основателем этой колонии. Того, кто первый сюда попал, и я предвкушал наш с ним разговор. Ведь все остальные, как потом я выяснил, были лишь его дети и скрещенные с соседними обитателями, которые теперь жили здесь все вместе, как одна дружная семья. Это был потрясающий собрат, которого звали Ват. Он выглядел в точности как я, только все его лепестки были разных красных оттенков, что выглядело очень дико и, одновременно, завораживающе. Он рассказал, что очень очень давно, более 50000 отров назад, он дружил с нашим старейшиным Коли, и он не смог с ним согласиться, ибо тот всегда хотел быть дома, а Вата манили неизвестность. В один из вечером у них состоялся серьезный разговор:

– Ват, ты совсем выжил из ума. Нельзя покидать планету, ведь нет даже способа, это верная смерть, понимаешь?

– Это ты, Коли, не понимаешь, ты – дурик. Вот, ну что здесь меня ждет —куча народу сородичей, о которых я знаю многое. Пойми ты, мне скучно, нет ничего нового. Тебя я не спрашиваю, я лишь по дружбе зову с собой. Ты согласен?

– Да ты ничего не знаешь, ты умрешь за пределами, тебе еды банально не хватит. А без воды мы сохнем, как ты прекрасно знаешь. Что тебе мешает быть здесь и общаться со всеми, помогать им, слушать и давать советы, ну и что, что ты всех знаешь?

– Ну уж нет, это похоже твоя участь, я от такого с ума сойду. Короче, я понял, ты остаешься и валить не намерен. Ну и будь тут, жаль терять друга, но мне важнее выжить, я не готов тут зачахнуть.

Оказалось, что тот способ, который я почему-то знал, был изобретен Ватом. Через пробы и ошибки, повторяя эксперименты, он смог запустить сначала предметы, а потом и себя.

Стоит сказать, что Ват поделился со мной нашей тайной – оказывается, мы обладаем способностью ярче светить и быть на связи с семьей, если она сохранена и действительно ждёт обратно – надо просто сконцентрироваться на своем центре и подумать о любимых. Вату не повезло, у него не было родных, а знал он это только из-за того, что в момент опасности так к нему пришел Коли, который тоже по нему скучал в тот момент. Но Коли это испугало, и поэтому об этом не было упоминаний в нашей базе знаний.

Я почему-то сразу понял, что никто не возвращался именно потому, что терял связь с родными или просто был лишен её изначально. Тогда я решил для себя, что никогда не забуду свою родину и свои корни, что моя семья всегда будет опорой. Я даже придумал действие, которое позволило бы мне вспомнить о корнях – это обнять себя руками и сказать «люблю» интонацией моих родных.

Диалог с Ватом был долгим, но меня пленила его жена, которая присоединилась к вечеру. Это была потрясающая девушка Виву. Она была немного иной, выглядела для меня странно. Она была намного ниже, где-то по плечи мне, и при этом на её голове тоже были лепестки, но какие-то суровые и твердые, они стояли под углом и не падали. Она была вся благородно- красная, как спелая вишня. А их дочь Вута, была великолепна, ибо все её лепестки были раскрашены в радужные цвета с вкраплениями красного везде, и это выглядело потрясающе.

Ей было интересно всё, она завалила меня вопросами, я даже не знаю, сколько времени мы разговаривали, но за маленьким окошком я видел, как три раза сменяется свет на тень.

Я внимал каждому её слову, ведь мне было всё интересно, как и ей. Она рассказала мне, что я попал в гранатовую цивилизацию, которая находится в центре этого купола. Мы находились на огороженной территории, которая была скрыта от постороннего взгляда, так как в этой вселенной живет много видов и особей, не как у меня дома, они были все разные и существовали порознь. Правитель гранатовой цивилизации позволил Вату остаться и основать рядом своё поселение, но так, чтобы они не мешали друг другу и не ломали сложившиеся устои. Вита поведала, что её отцу повезло встретиться именно с данными представителями, ибо остальные очень недружелюбны и всех прогоняют, так как сородичи пытались покинуть это место и создать свое, но в итоге все возвращались.

После беседы я мог лишь молчать и очень хотел спать, поэтому я вернулся молча в шалаш и уснул. Кстати, полумесячный шалаш, так его назвал Ват, теперь был закреплен за мной, и я мог остаться в нем жить насовсем или пока сам не решу покинуть это место и отправиться дальше. Это оказался не его дом, а специально возведенный для меня. Благо, они быстро возводятся.

На следующее утро радостная Вива сообщила мне, что меня будут учить всем навыкам путешественника и правилам текущего места, который самый главный Ват придумал и создал для мирного сосуществования. Я, конечно же, согласился, мне дали материалы, чтобы я в секторе учащихся сам построил свой образ этого места обитания (см. рис. 1). Меня познакомили с группой таких же, как я, – обучающихся – правда, в основе них были дети. Здесь позволяют быть теми, кто мы есть, и лишь раскрывают нас для нас самих же. Порядки моей вселенной они частично продолжают, хотя из дома лично я не многое хотел бы сохранять…

Через пару лет обучения я узнал, что существует не просто цивилизация рядом, а гранатовый мир, в котором живут необычные и развитые существа. Они все очень разные и при этом так похожи, их объединяет цвет и порядок. Они ходят по светло-желтым лугам и полям, а небо у них перламутровое. С небом цвет определить сложно, ибо у каждого оно того цвета, который он хочет видеть.

Здесь вообще интересно, потому что воздух наисвежайший, деревья оказались разноцветными (когда ты привыкаешь к климату, а иначе они просто зеленые, как было у меня сперва). Живут жители гранатовой цивилизации в своих домиках, которые очень похожи на соты, что у пчел, но немного другие. Они меньше, и каждый домик символизирует цвет их островка, ибо они группируются по отличительному оттенку. Обычно они живут семьями не больше семи существ. Я уже был готов отправиться к ним и познакомиться с ними, изучить их лично, как считал, но Ват был против, он думал иначе.

Рисунок 1. Василёк проходит обучение среди своих сородичей на границе гранатовой цивилизации

Прошло ещё сот отров, и за это время у меня появился друг Кив, который жил в красном шалаше (справа, ближе к зеленому шалашу – рис.1). Он был с самым маленьким количеством лепестков. Стоит, правда, отметить, что моё количество странным образом возросло многократно – базовые 8 остались, а вот поверх появилось много, и голова стала тяжелее. Я узнал, что так климат на нас влияет, и это нормально – по сути, так мы оберегаем себя от холода и иного солнца. Пришел день, когда нам позволили отправиться на экскурсию по гранатовой цивилизации и познакомиться с жителями.