Абсолютный игрок

– Браво, напарник, – с ноткой иронии проговорила Ванесса. – Быстро адаптируешься. Двинулись, мы и так задерживаемся. Первая наша остановка – Лохитанга.

– Далеко находится эта звезда? – Влад собрал свой костюм, засунул в седельную сумку на Секаме.

– Это не звезда, это планета. Когда-то земляне называли ее Марсом.

Влад порозовел, но усилием воли вернул себе бесстрастный вид. Он понимал, что плохо ориентируется в современной жизни человечества, основная масса которого переселилась тысячу лет назад на Гею, но был готов к обучению. Учитель всегда говорил, если человек хочет что-то узнать, он не должен стесняться своего незнания и бояться задавать вопросы.

«Нестор, консультируй меня оперативней».

«Как прикажете, господин».

«Я тебе не господин».

«А кто?»

Влад мысленно почесал в затылке:

«Товарищ».

«Принято, хозяин».

«Готов? – посмотрела на молодого человека Ванесса. – Поехали, как, согласно легенде, сказал первый космонавт Геи».

«Земли».

«Ну Земли».

Она выдвинула из стены камеры пластину на гибком рукаве, набрала код, задвинула пластину обратно. Свет в камере померк, а затем Владу показалось, что он провалился в глубокую яму, заполненную яростным неподвижным движением и ослепительной темнотой.

Ударило в ноги. Сердце перестало биться. Волна сжатия прокатилась от пяток до головы. Голова распухла и скачком вернула прежний объем. До слуха долетел мяв испуганного гепарда. Но все уже кончилось. Не проходило только ощущение легкости во всем теле, подсказывающее, что сила тяжести в этом мире в два-три раза ниже земной. В камере медленно загорелись невидимые светильники.

– Приехали, – будничным тоном проговорила Ванесса.

Уник на ней приобрел вид спортивного костюма, но затем превратился в такой же походный костюм, что был и на Владе, разве что отличался расцветкой: женщина предпочитала серебристо-зеленые тона.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Мы уже на… Лохитанге?

– Судя по гравитации, да. Запуск прошел не очень мягко, но терпимо. Не удивляйся тому, что увидишь. Марс пострадал меньше, чем Земля, но все же его форма далека от круглой. Мы уже летали над ним и видели из космоса. Он теперь похож на обглоданную картофелину.

– И давно вы летаете над… Лохитангой? Да и над над Землей тоже?

– Мы пограничники, дорогой напарник, вернее, даль-разведчики, и обязаны изучать космос, разведывать новые пути для человечества. Но я тебя поняла. Да, мы решаем и другие задачи, например, подготавливаем Землю к заселению, пытаемся разобраться в причинах учащения набегов кочевников на ваши общины, в мотивах их неоправданной жестокости, выяснить, откуда у них современное оружие типа «универсалов». На Земле этого оружия давно не осталось. Кто их снабжает?

– Если вы используете метро, то и другие геяне могут использовать его в своих целях.

– Правильно, вот мы и занимаемся этими проблемами. Ну что, выходим? Как вы там говорите, на Земле? С нами Свет?

Дверь камеры открылась. Ванесса шагнула в образовавшийся проем, и Влад последовал за ней, ощущая внезапный озноб сомнений и нерешительности, который тут же прошел. Его заменили восторг и возбуждение, потому что кладоискатель только теперь осознал, что он находится на другой планете!

СХОЖДЕНИЕ В НЕБЕСА

Такого первозданного ландшафта Влад не встречал ни в одном районе Земли. С вершины горы, на которой располагалась станция метро, открывалась грандиозная панорама горного хаоса, недоступного воображению человека, рожденного и выросшего на планете с гораздо большей силой тяжести. Высота горных пиков здесь достигала полутора сотен километров, а глубина и ширина каньонов и разломов – от пятидесяти до двухсот километров. Ни одной ровной площадки, участка плоскогорья или плато Влад не увидел, глаз то и дело цеплялся за крутые склоны, щербатые вершины, сплошные изломы скал, ребра и сколы да вставшие дыбом каменные пласты. Это была картина шторма, застывшего в момент разгула стихий, и истекшие с момента Катастрофы сотни лет никак не отразились на обезображенном лике древнего бога войны Марса. Во время столкновения с нагуалем он потерял значительную часть атмосферы, ветровая и водяная эрозия скал прекратилась, их ребра и острые углы так и остались несглаженными, законсервированными пустотой. Лишь метеориты довольно часто бомбардировали бывшую планету, но и они не смогли кардинально изменить ландшафт, добавляя новые шрамы и язвы, провалы и кратеры, почти не вносящие разнообразия в дикий пейзаж.

Небо на Марсе имело теперь глубокий фиолетовый цвет с лиловыми и сиреневыми полосами над теми участками горизонта, где еще сохранялись остатки атмосферы, поддерживаемые выделявшимися из недр планеты газами. Солнце отсюда виднелось просто большой красной звездой, а его света хватало лишь для освещения горных вершин, в каньонах же и ущельях вечно лежал полумрак.

Температура воздуха в месте нахождения станции метро, если, конечно, можно было назвать воздухом жиденькую смесь углекислого газа, азота и кислорода, не превышала минус семидесяти пяти градусов по Цельсию, и дышать им было невозможно, поэтому «метропутешественники» смогли продержаться на вершине горы всего несколько минут, используя свой паранормальный резерв, а потом вынуждены были вернуться в кабину метро, скрывавшуюся в пещере полусотней метров ниже вершины. Уники не имели запаса кислорода, как вакуумные скафандры, а температуру регулировали в пределах от плюс пятидесяти до минус пятидесяти градусов.

Влад возвращался назад нехотя, его жажда познания нового мира только усилилась, но и он не мог долго выдерживать климат бывшего соседа Земли.

«Что будем делать дальше? – спросил кладоискатель, когда за ними закрылась дверь кабины и невидимые автоматы восстановили нормальное давление и температуру воздуха. – Без техники на Лохитанге делать нечего, эти горы непреодолимы».

«Над Марсом висит наш автоматический погранпост, я подала сигнал, так что техника у нас должна быть. Но мне очень не нравится молчание «Умника» поста».

«А на самом Марсе… то есть на Лохитанге, у вас нет базы?»

«Единственное место, пригодное для постройки жилых куполов, расположено в тысяче километров отсюда, на Плоти Бога. Если ты помнишь историю Конструктора, то должен знать, что это такое».

«Ее еще называли Коровьей Лепешкой».

«Значит, помнишь. Так вот на этой самой Лепешке уцелело всего одно поселение, где сейчас обитает колония паранормов, потомков интраморфов времен Катастрофы. Не знаю, будут ли они разговаривать с землянами, но с нами они контактировать не захотели».

«Почему?»

«Причин назвали много, и, как ни странно, я с ними по некоторым вопросам солидарна».

«По каким, если не секрет?»

Ванесса улыбнулась:

«Любишь ты задавать вопросы. Ну, например, интраморфы-марсиане считают, что хомо нормалис – человек обычный – прошел свой эволюционный путь до конца и как вид должен исчезнуть. Ему на смену идет человек-паранорм».

Влад с недоверием заглянул в лукавые глаза спутницы:

«Это не причина для отказа поддерживать дружеские отношения».

«Ты забываешь, что предков современных интраморфов практически выдворили с Земли, а на многих устроили настоящую охоту, и потомки этого не забыли. Но они приводят аргументы и повесомее. Главный их довод – отсутствие цели у человечества. Они утверждают, что цивилизация, ценности которой кроются только в создании и потреблении материальных благ, находится в эволюционном тупике, вырождается».

«Ты тоже так считаешь?»

«Не совсем, но ты не видел, как живут люди на Гее».

«Но ведь геяне создали такую совершенную технику…»

«Речь идет об этике, воин. Не говоря уже о таких тонких материях, как душа и духовность. Техника – это всего-навсего костыли и протезы».

«Почему же ты живешь с людьми, работаешь на них, если их не любишь?»

«Хороший вопрос, – засмеялась Ванесса. – Простой и прямой, как древко копья. Я не сказала, что не люблю нормалов, хотя большинство из них не заслуживают любви, но думаю примерно так же, как и многие интраморфы. Другое дело, что люди бывают разные, добрые и злые, самоуверенные и равнодушные, романтики и прагматики. Романтиков, правда, становится все меньше и меньше, как и добрых людей, а это очень тревожный симптом, как утверждал один из моих мужей».

Ванесса посмотрела на застывшее лицо Влада и снова засмеялась:

«Какой ты еще мальчик… На Гее семью заводят рано, и семьи у нас преимущественно многочленные, до семи-восьми человек».

«Как это?» – не поверил Влад, преодолевая странное чувство неприязни, досады и обиды.

«Тебе разве учитель не рассказывал о жизни геян? На Гею успело переселиться всего около миллиарда человек, то есть десять процентов всего населения Солнечной системы, и, чтобы выжить, сохранить популяцию и потенциал, уцелевшим было рекомендовано создавать полигамные семьи: три-пять мужчин и столько же или чуть больше женщин. До нынешнего времени сохранились в основном семьи из пяти, шести, семи человек, и я жила в одной из них. Да и у вас на Земле шел примерно такой же процесс, ведь община по сути – одна большая семья».

«Это совсем другое дело», – запротестовал Влад.

«Может быть, я не совсем права. – Ванесса задумчиво прислушалась к чувственной сфере собеседника, и Влад поспешно заблокировал мысленные каналы. – А ты действительно совсем еще мальчик, Корев прав. Странно, что твоему учителю удалось уговорить моих начальников взять тебя в напарники без экзамена. Еще более странно, что я…» – Она хотела добавить «что я согласилась», но передумала.

В кабине метро наступило молчание.

«Корев – твой бывший муж?» – спросил Влад почти равнодушно, чтобы заполнить возникшую паузу.

«Как ты догадался? – подняла брови Ванесса. – Неужели так заметно?»

«Я подумал… – смутился Влад, – он готов ради тебя… А почему ты с ним не живешь?»

«Семейная жизнь такого типа не для меня. Я ведь тоже индивер, как и ты. А Корев… Даниэль сильный и решительный человек, властный и резкий, но не птица счастья моего, как поется в песне. Ну что, напарник, лирическая часть нашего знакомства закончилась? Приступаем к реализации задания?»

Влад отвернулся, скрывая смущение.

«Я давно готов».

«Тогда пошли посмотрим, прислали нам машину или нет».

Дверь кабины метро открылась, то есть просто исчезла (Влад еще не привык к возможностям техники, использующей принципы полевых взаимодействий и живых организмов), и Ванесса вышла. В кабине резко похолодало, воздух устремился наружу, стало трудно дышать. Секам отпрянул в угол, открывая пасть, и Влад, выходя за спутницей, успокоил его, мысленно погладив по носу.

«Зря взяли с собой эту большую копытную кошку, – сказал терафим, для которого отсутствие воздуха не имело значения. – А если попадем на планету, где полно ядовитых газов? Ты-то выкрутишься, а он пропадет».

«Не пропадет, в крайнем случае отправим обратно», – резонно заметил Влад, чувствуя вздрагивание своей пси-сферы: неподалеку появились живые существа, хорошо скрывающие свое мысленное свечение. Однако возможности кладоискателя были шире.

Он не ошибся.

Над лысой макушкой горы, обрамленной редкими зубцами скал, висел незнакомый летательный аппарат в форме клювастой птичьей головы, а под ним стояли двое мужчин в меховых комбинезонах с прозрачными капюшонами, позволяющими разглядеть их лица. Они молча смотрели, как приближается Ванесса, потом перевели взгляд на Влада, и молодой человек почувствовал давление на виски, на глазные яблоки, на сознание: его пытались прощупать в пси-диапазоне, и не просто прощупать, а подавить волю!

Влад уклонился от языка ментального поля, деформирующего его индивидуальную пси-оболочку, и ответил «качанием» психофизического потенциала незнакомцев, что с пси-языка можно было перевести как предупредительное покачивание пальцем. Поток пси-поля ослаб, мужчины почувствовали силу путешественника и отступили.

«Кто вы? – родился в костях черепа Влада угрюмовато-неприветливый вопрос. – По какому делу пожаловали на Лохитангу?»

«Долго рассказывать, – ответила Ванесса, подходя к мужчинам вплотную; оба имели высокий рост, массивные фигуры, длинные руки, широкие коричневые лица, на которых буквально светились оранжевые глаза. – Нам нужна ваша помощь. Здесь – объяснение причин нашего появления на территории Лохитанги». – Женщина протянула одному из незнакомцев жемчужную пуговку фрейма.

Тот взял, сжал в кулаке, дотронулся до руки своего товарища и несколько мгновений прислушивался к своим ощущениям. Потом ответил, причем тон его пси-речи не изменился:

«Сожалею, но мы ничем не можем вам помочь».

«Не можете или не хотите?» – прищурилась Ванесса.

Мужчины переглянулись:

«Дела людей Земли нас не касаются».

«Не Земли – Геи».

«Тогда уточняю – дела людей. Мы не хотим вмешиваться в ваши разборки ни в качестве помощников, ни в качестве консультантов, ни тем более в качестве наемников. Справляйтесь со своими проблемами сами».

«Вполне возможно, что это наши общие проблемы».

«Мы так не думаем».

«А вас не удивляет, что мы, интраморфы, выступаем на стороне обычных людей, нормалов?»

«Мы уже встречались с такими, как вы. «Защитники» прав человека по сей день толпами отправляются во все «горячие точки» Метагалактики убивать других людей ради их же блага. Уходите, вас здесь не поймут».

«Нельзя ли повежливее?» – не выдержал Влад, медленно поднимаясь наверх.

«Не вмешивайся, воин, – сказала Ванесса, не оборачиваясь. – Это просто стражи метро, нам надо выйти на руководителей колонии».

«Мы выражаем волю всей колонии, – немедленно возразил лохитангианин, у которого комбинезон был цвета старой бронзы. – Вам придется уйти».

«Весьма гостеприимные ребята, – с иронией сказала Ванесса. – Неужели вы нас так боитесь?»

«Мы никого не боимся, мы принимаем превентивные меры. Два периода времени назад, что соответствует примерно сорока двум часам среднесолнечного времени, было совершено нападение на один из блокпостов нашей колонии. Убито двое мужчин, одна из женщин исчезла. Догнать злоумышленников не удалось, но мы знаем, что их было четверо, что они паранормы и вышли на Лохитангу через эту станцию метро».

Ванесса оглянулась на Влада, обмениваясь с ним слоганом озабоченности-удивления-тревоги-многозначительной заинтересованности.

«Уверяю вас, мы не из той команды. Наоборот, мы хотим прекратить теракты, подобные происшедшему у вас, поэтому и просим помощи. Дайте нам возможность поговорить с вашими воинами. Я вызвала куттер с нашей базы, вам не потребуется даже снабжать нас транспортными средствами».

«Ваша база уничтожена. Возможно, это сделано той же группой, однако существа дела данное предположение не меняет. Среди нас нет воинов, и мы просим вас удалиться».

Влад встретил взгляд Ванессы, мысленно пожал плечами. Он не знал, как вести себя в подобных ситуациях, но склонялся к мысли покинуть негостеприимный мир Лохитанги.

«Вряд ли вы найдете помощников среди паранормов-неземлян, – добавил лохитангианин в более темном комбинезоне. – Потомки изгоев не жалуют людей, ни землян, ни геян. Будущее не за ними».

«А за кем? За вами? – усмехнулась Ванесса. – Не слишком ли вы самонадеянны?»

«Будущее за паранормами, – спокойно ответил второй лохитангианин. – Не тратьте время попусту, займитесь лучше более перспективными делами».

«Какими же, если не секрет? Уж вразумите нас, глупых, чтобы не блуждали во тьме невежества».

«Например, можете присоединиться к нам и поработать над созданием этических полей высшей сложности, философских саморазвивающихся систем, смысловых конфигураций невозможных состояний…»

«Благодарим покорно, – насмешливо блеснула глазами Ванесса. – Что-то я не припомню результатов вашей «перспективной» деятельности. Что вы создали за тысячу лет после Катастрофы? Где плоды вашего труда? Может быть, вы решили проблему, как очистить космос от нагуалей? Или выяснили причины сближения Стенок Космориума?»

«Плоды нашего труда внутри нас, – угрюмо бросил лохитангианин. – И мы не хотим ничего вам доказывать. Уходите».

Свет далекого Солнца над горизонтом внезапно померк, тьма в ущельях и каньонах сгустилась, небо притушило фиолетовый отблеск, почернело, хотя на нем не появилось ни одной звезды. Наступило нагуалезатмение, проявлявшееся на Марсе в больших масштабах, чем на Земле. Все четверо собеседников невольно посмотрели на красноватое пятнышко Солнца, почти скрытое вуалью нагуаля. Потом Ванесса повернулась и зашагала вниз, к пещере с кабиной метро, бросив на ходу:

«Мне жаль вас, коллеги-родственники. Вам неплохо живется в своем мирке. Но еще ни одной черепахе не удалось выжить, втянув голову и лапы под панцирь. А вы поступаете именно так».

Влад, чувствуя себя не в своей тарелке, пропустил напарницу и последовал за ней. Лохитангиане молча смотрели им в спины, уже не пытаясь прочитать мысли путешественников или воздействовать на их сознание мощными пси-потоками.

Ходоки вошли в камеру метро, обрадовав Секама, и несколько минут не разговаривали, впитывая тепло и насыщая кровь кислородом. Наконец Ванесса успокоила дыхание и посмотрела на стоявшего с бесстрастным видом посреди камеры Влада.

«Это называется – получили от ворот поворот. Но все же я не ожидала такого приема».

«Их можно понять».

«Конечно, я их понимаю… и напрочь не понимаю, когда они пытаются объяснить причины своего неприятия наших проблем, которые, кстати, становятся теперь и их проблемами, и причины ненависти к людям. Согласна, нынешнее геянское общество – это жуткий криминально-развлекательный конгломерат, но ведь никто из людей не виноват в создавшемся положении. Или ты думаешь иначе?»

«Я не философ, – сдержанно сказал Влад. – Но мне кажется, ты ошибаешься. Никто, кроме самих людей, не виноват в том, что происходит. Не знаю, как живут люди на Гее, но и на Земле они стремятся в первую очередь не создать что-нибудь, построить или вырастить, а отнять сделанное не ими. Встречаются, конечно, очень хорошие и добрые люди, но их почему-то гораздо меньше».

«Почему-то, – грустно улыбнулась Ванесса. – Этот лохитангианин-паранорм прав: человечество – тупиковая цивилизация. Наши предки знали это, и отцы знали, и мы знаем, а все равно обидно, когда тебе тычут в нос тем, что ты служишь нормалам».

Влад промолчал.

Сияние стен камеры метро внезапно изменило цвет, в глубине пола дважды мигнула красная нить. Ванесса округлила глаза:

«Батюшки-светы, сюда кто-то стучится!»

«Что ты имеешь в виду?» – не понял Влад.

«Нам надо срочно уходить отсюда. Или прыгнуть дальше по линии, куда мы намеревались, или просто выйти из камеры, потому что сюда сейчас переместится гость. Кто бы это мог быть? Давай посмотрим?»

«А вдруг это те самые террористы?»

«Ты боишься, воин?»

Влад вспыхнул, вскидывая голову, и Ванесса поспешила его успокоить:

«Извини, я не хотела тебя обидеть. Мы действительно можем убежать отсюда до того, как появятся гости, хотя я убеждена, что с террористами мы справимся. Итак, уходим?»

«Можем остаться», – проворчал Влад.

Ванесса раскрыла второй чемоданчик, который был при ней, и достала оттуда две турели с энергоизлучателями.

«Это «универсалы», стреляют порциями энергии, своеобразными пулями в широком диапазоне электромагнитного спектра. Могут работать и как лазерные излучатели, и как плазморазрядники. Управление – через инк уника».

Она ловко укрепила на плече турель «универсала», помогла Владу. Затем достала из чемоданчика кинжалы и пояса с обоймой каких-то капсул.

«Это НЗ и энергопитание. У тебя есть свое оружие?»

«Арбалет и гранатомет. – Влад кивнул на седельные сумки Секама. – И еще нейтрализатор». – Он вытащил из кармана уника «метательную пластину».

«Это та самая машинка, с помощью которой ты спас мне жизнь? Укрепи ее под локтем, очень эффективная штуковина, пригодится. У нас в службе такого оружия не выдают, видимо, оно совсем древнее».

Влад покопался в сумке, достал маску-фильтр и натянул на морду фыркавшего, но не сопротивлявшегося гепарда. Эта маска имела получасовой запас воздуха и не раз помогала кладоискателю и его коню преодолевать высотные горные перевалы на Земле, где плотность атмосферы была недостаточной для дыхания.

Они вышли из камеры метро, вихрем промчались через зал пещеры и короткий коридор, ведущий наружу, и заняли позиции за скалами слева и справа от входа в пещеру, в то время как Секам по мысленной команде Влада взобрался на каменный козырек скалы, нависший над площадкой с почти квадратным зевом входа. И тотчас же сработала камера метро, Влад почувствовал это по изменению энергетических полей в пещере. Спустя несколько секунд раздались слышимые только по легкому сотрясению скал шаги, и на площадку перед пещерой вышел призрак – почти невидимая прозрачная плывущая дымка неопределенных очертаний, слегка искажающая форму предметов. Это был человек в маскировочном костюме, но не в таком, какие были на ходоках, а в боевом адаптирующемся операционном коконе с компьютерной системой маскировки типа «насинг» (название Влад узнал позже). Если бы кладоискатель не был готов у в и д е т ь нежданного посетителя Лохитанги, он бы его и не увидел.

Призрак мог оказаться кем угодно, прочитать его мысли было невозможно, и ходоки сидели за скалами, не предпринимая никаких действий, и ждали, не появится ли еще один гость в маскировочном костюме. Призрак же пересек площадку перед входом в пещеру и стал подниматься на вершину горы, где уже никого не было. Лохитангиане посчитали свою задачу выполненной и улетели.

И в это время Секам, который, как оказалось, тоже чуял чужого, прыгнул на него прямо с козырька скалы… и с приглушенным маской мявом отлетел в сторону, отбитый силовым зонтиком костюма. Влад вскочил, готовый открыть огонь или хотя бы отвлечь пришельца и спасти гепарда, но в этот момент призрак приобрел плоть и цвет, превратился в крупного человека в мерцающем комбинезоне и шлеме, забрало шлема откинулось, а сам он лепестками собрался к плечам незнакомца, открывая его голову, и Ванесса вскрикнула:

«Горан!»

Влад замер в нерешительности, не зная, что делать, отозвал Секама, готового начать новую атаку, послал Ванессе слоган недоумения, и женщина ответила, выходя из-за скалы и бросаясь к незнакомцу:

«Не стреляй, это комиссар службы безопасности Горан Милич».

Влад посмотрел, как обнимаются геяне, стараясь ни о чем не думать, и повел Секама к пещере метро. Но пси-голос Ванессы догнал его:

«Напарник, познакомься с комиссаром».

«Давайте поговорим в кабине, – предложил Горан, оценивающе разглядывая Влада. – Я чувствую чье-то внимание».

«Мы только что имели разговор с колонистами Лохитанги, они, наверное, где-то неподалеку. Но ты прав, не стоит себя демаскировать окончательно. С чем прибыл? Что заставило тебя лично перехватывать нас здесь?»

Все трое вошли вслед за обиженным Секамом в пещеру и расположились внутри кабины метро, где через несколько минут автоматика станции восстановила годную для дыхания атмосферу и температуру.

«Каковы результаты ваших переговоров с лохитангианами?»

«Ноль! – отозвалась Ванесса. – Они по-прежнему отказываются контактировать с нами и даже не пустили нас в колонию. Но у них есть причина. На колонию напала группа интраморфов, убиты двое марсиан, похищена женщина».

«Террористы?»

«Похоже, они. Поэтому лохитангиане и нас не приняли».

«Понятно».

Горан прошелся по черному стеклянному полу метро, поглядывая то на Секама, то на Влада, словно не решаясь говорить в их присутствии. Влад чувствовал, что его пытаются прощупать, очень тонко, на грани пси-шумов и «нежного» считывания в поле Сил, но молчал. Ванесса поняла его состояние, усмехнулась, однако подтрунивать над весьма ранимым спутником не стала, обратилась к Горану:

«Так в чем все-таки дело? Что еще случилось, пока мы тут пытались познакомиться с марсианами? Надеюсь, Дивию и Даниэлю с ребятами удалось уйти с Земли невредимыми?»

«Все в порядке, все живы и здоровы, но станция взорвана. Теперь, по словам твоего непосредственного начальника Алекса Бодрова, на Земле у нас осталось всего две станции метро. А на вас я вышел по двум причинам. Убит Исхар Ауримма».

– Что?! – воскликнула Ванесса с изумлением и ужасом. – Комиссар?!

Горан кинул взгляд на Влада.

«Его взорвали вместе со всем кабинетом прямо в здании Управления. Можете представить уровень исполнения теракта. Управление переведено на осадное положение. Новый претор рвет и мечет, отстранил от исполнения обязанностей комиссара кризис-сектора… – Горан помолчал, – и меня. Это вторая причина, по которой я вынужден был перехватить вас до того, как вы уйдете дальше».

«Значит, задание отменяется?»

«Нет, наши решения остаются в силе, но вы приобретаете статус «оперов свободной охоты», что увеличивает степень ответственности. И степень риска. К сожалению, я с вами пойти не смогу, как бы ни хотел, на мне лежит ответственность за возрождение сектора контрразведки. Связь со мной можно будет держать только по консорт-линии, ты код знаешь».

«Тебя вывели из состава службы?»

«Пока нет, я все же имею кое-какой опыт, и Вариг не рискнет убрать меня из сектора. – Горан мрачно улыбнулся. – В принципе, может быть, это даже нам на руку, что меня отстранили, у меня теперь появилось больше свободного времени на решение наших проблем».

«Кто назначен вместо Ауриммы?»

«Пока никто, но скорее всего новым комиссаром погранслужбы станет Бодров».

«Тогда это не худший вариант».

«Я тоже так думаю, если учесть, что Алекс в одной команде с нами. И последняя плохая новость. СЭКОН приказал начать регистрацию станций метро во всей зоне космоса с последующим усилением их охраны. Разрабатываются новые коды и карты доступа».

«Что это значит?»

«Это значит, что ваша миссия может в ближайшее время провалиться, если мы не найдем возможности обходить контролируемые станции или, по крайней мере, не добудем для вас сертификаты особых полномочий. Будьте готовы доказать свою лояльность новой власти и в любой момент встретить террористов. Судя по всему, они-то путешествуют по сети метро свободно».

«Нам нужны документы».

Горан сунул руку в грудь своего боевого спецкостюма (рука прошла слой ткани, не встречая сопротивления) и вытащил небольшой пластиковый пакет:

«Это все, что я смог сделать. Вы теперь агенты по особым поручениям службы общественной безопасности».

«Липа?»

«Нет, корочки настоящие, только подписаны они не Варигом, а Цамцоем».

Ванесса кивнула, доставая из пакета две прямоугольные карточки с тремя цветными полосками, белой, синей и красной, протянула одну Владу.

«Не карт-бланш, но на первое время сойдет».

«Показывать их следует лишь в крайнем случае».

«Разумеется».

Влад повертел карточку в пальцах, сдавил уголок с красной окружностью, и на белой полоске проступила надпись на трех языках – общеземном, русайзийском (он же геянский), на китайском и на английском: «Влад Велич, поручик СОБ ОКО, особые поручения».

– СОБ ОКО, – вслух проговорила Ванесса, с улыбкой посмотрела на Влада. – Звучит как «собака». Чиновников СОБ-службы так и называют: «собаки». У тебя все? – повернулась она к рассеянно-отрешенному Горану.

– Все, – так же вслух ответил Горан. – К сожалению, я не могу дать вам «насинги», как на мне, но, думаю, с помощью Алекса мы их достанем и найдем способ передать. А теперь прощайте. – Он подошел к Ванессе, и они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза.

Потом Ванесса поцеловала Милича, отступила. Комиссар службы безопасности Геи включил автоматику костюма и превратился в туманно-бликующую объемную тень.

«Пошли, – сказала Ванесса Владу. – Он стартует первым».

Ходоки вышли из камеры метро, дождались зеленой вспышки на двери камеры, означавшей, что запуск прошел успешно, и вернулись обратно. Ванесса посмотрела на делано безразличное лицо спутника, улыбнулась.

«Я знаю, о чем ты думаешь. Но мы на Гее живем по другим моральным принципам, нежели вы на Земле. Хотя в последнее время я прихожу к выводу, что ваш образ жизни естественнее и здоровее. Принимай нас такими, какие мы есть. Или не принимай».

«Ни о чем таком я не думал, – нахмурился Влад. – Просто понял, что Горан твой муж…»

«Не муж – друг. Очень надежный друг. И хватит об этом, не люблю я все время оправдываться, тем более что ни в чем не виновата. А ты разве не женат?»

«Нет, – отвел глаза Влад, краснея. – Мне двадцать два года, а по нашим законам воин может завести семью только в двадцать пять лет».

«Долг рода. – Ванесса смерила напарника задумчивым взглядом. – Может быть, это и разумно в условиях Земли. Отвоевал свое, защищая род, общину, и свободен. Ну что, ангел, поехали дальше? Хочешь, покажу тебе чудо света, которого ты еще не видел? Пока еще сеть метро не перекрыли окончательно?»

«А как же задание?» – хотел спросить Влад, но вместо этого послал слоган согласия.

Ванесса набрала на панели управления нужный код, и кабина метро швырнула ходоков в глубину Метагалактики.

* * *

Розовые, оранжевые, сиреневые и желтые паутинки света складывались в удивительной красоты вуаль, краями уходившую в бесконечность, и масштабность, фееричность, необычность, сказочная гармония этого явления так потрясли душу Влада, что он готов был часами наблюдать за Стенкой Космориума из зала визинга погранзаставы, куда их доставила линия метро с Лохитанги.

Погранзастава пряталась в недрах небольшого планетоида в системе карликовой желтой звезды, отличавшейся от земного Солнца только чуть большей температурой поверхности. Звезда же была рядовым членом шаровидного звездного скопления, располагавшегося от Галактики геян (и землян) в полутора миллиардах световых лет. Почти все звезды скопления погасли или взорвались, столкнувшись с местными зарослями нагуалей, но эта желтая звездочка с богатым содержанием гадолиния уцелела, скорость ее движения в пространстве скопления была невелика, и при столкновении с нагуалями она лишь потеряла свою планетарную семью. Теперь вокруг нее, медленно дрейфующей от одной колючей стены нагуалей до другой, вращалась только одна планетка размером с бывший спутник Юпитера Амальтею, и пограничники считали ее своей родиной.

Уже не одно поколение косменов обитало здесь вдали от Геи, неся свою службу и не требуя от начальства особых забот и средств. Детей, которые время от времени появлялись на заставе, пограничники отдавали в воспитательные учреждения на Гее, сами же довольствовались малым, производя все, что необходимо для небольшой колонии, от пищи до одежды, на собственных производственных мини-комплексах. Такой подход к делам погранслужбы устраивал всех и был оправдан, потому что не раз случалось, что станции метро прекращали работать, и люди оказывались оторванными от Геи, не в состоянии существовать самостоятельно, а спейсеры СПАС-службы не всегда могли добраться до погранзастав, да и просто колоний, чтобы снять погибающих от голода и холода людей. В истории спасательной и пограничной служб Геи были описаны десятки случаев, когда корабли космического флота планеты, выходя из режима «суперструны», натыкались на нагуали и погибали.