Kitobni o'qish: «Первая стрела Амура»

До любви оставался один шаг – их завтрашняя встреча. Она была в одном городе, он в другом. Оба лежали в постели и думали друг о друге, и у обоих от предвкушения замирало сердце.

«Неисповедимы пути Господни». Когда узнаешь, какими дорогами судьба нас приводит друг к другу, не перестаешь удивляться. Это как узор на стекле, который из маленькой ниточки инея разрастается в неповторимую причудливую картину.

История, которая произошла с нашими героями, проста и банальна – они встретились. Но те маленькие ниточки, с которых начался узор любви, стоят того, что бы за ними понаблюдать. Тем более, здесь, как и во всем, что касается сердечных дел, не обошлось без помощи небес – маленького легкокрылого Амура.

Он был еще слишком молод, этот Амурчик. Летать в облаках, слушать ветер, купаться в солнечных лучах необъяснимо здорово! Жизнь, наполненная сплошными удовольствиями. Но тут оказалось, что Амурчик должен еще и работать – влюблять людей друг в друга.

Его более опытные товарищи громко хвастались успехами, радостно подсчитывая количество пронзенных сердец. О некоторых из них даже ходили легенды. Были Амуры, славившиеся своими шалостями и проказами, впрочем, это не возбранялось. На все воля Божья, у каждого свой промысел.

Амурчик сидел на облаке и болтал пухленькими ножками. В маленьких ручках он держал лук и стрелы, в который раз разглядывая, приноравливаясь к будущей стрельбе.

– Главное, не только попасть в сердце, но и заставить стрелы звучать, – говорили товарищи. – Причем у двоих сразу. Вот высший пилотаж, потому что тогда будет взаимная любовь.

– А как это сделать? – недоуменно спрашивал Амурчик.

– Тебе решать. Пробуй и учись.

Амурчик еще немного посидел, вертя в руках свои «рабочие инструменты», потом глубоко вздохнул, зажмурился и, подняв личико к яркому солнцу, слетел с облака. Серебристо-белые крылышки легко уносили его к людям, чтобы впервые испытать лук и стрелы в действии.

Юлька.

Юлька сидела на лекции. Ей двадцать пять. Очередное высшее образование.

«Вот угораздило! Умной захотелось быть! А голова не компьютер. Эти заумные слова не то, что запомнить, вслух произнести нельзя! Как диплом писать».

– Сергеева, – обратился к девушке преподаватель Антон Семенович. – А как вы считаете?

Юлька вздрогнула, выходя из глубокой задумчивости.

– Антон Семенович! Я, – Юлька сглотнула, – вообще плохо считаю. У меня по математике четверка с минусом была.

– Сергеева! – Антон Семенович укоризненно покачал головой. – Высшая математика сдается в другой аудитории. Мы здесь философскими вопросами занимаетмся.

Юлька вздохнула:

– Извините, но я еще не выработала личной позиции по предложенной к обсуждению теме.

– Значит, сегодня вы у нас, Сергеева, безликая, – грустно подытожил Антон Семенович.

– А ты, Юлька, накрасься! – хихикнул Васька с соседнего ряда. – Может, лик проявится.

– Еще чего! Если, Вася, я накрашусь, то стану красавицей. Если я стану красавицей, то ты в меня влюбишься. Если ты в меня влюбишься, Вася, то последний ум потеряешь. А если ты последний ум потеряешь, – Юлька посмотрела на преподавателя, – то тогда Антон Семенович застрелится от отчаянья. Правда, Антон Семенович?

Преподаватель развел руками:

– Правда, Сергеева, застрелюсь. Вы, Конышев, кстати, когда реферат сдадите? Даю еще три дня и точка!

Надо сказать, что Антон Семенович, преподаватель философии скорее ставил многоточия.

– Друзья мои! Понимаю, мой предмет не основной, – часто говаривал Антон Сергеевич. – Но человек без философии, хотя бы житейской, просто ничто! Это не субъект, а некий объект, которым жизнь крутит, как хочет. Говорим философия, имеем в виду – жизненная позиция.

За Антоном Семеновичем всегда ходила толпа хвостатых студентов. Было довольно забавно наблюдать, как вполне взрослые тети и дяди, успешные и процветающие в обычной жизни, клянчили зачет:

– Антон Семенович, – рыдала у преподавателя на плече дама в брильянтах. – Понимаете, у меня бизнес, семья, дите заболело, налоговая наехала, канализацию прорвало, машина сломалась, от ботинок подошва отлетела, конкуренты давят со всех сторон, ноготь зацепился, портниха вечернее платье испоганила, на колготках стрелка поехала и т.д.

Антон Семенович, отчаянно понимающий, что это лишь отговорки, ничего не мог с собой поделать и ставил зачет.

Когда он приходил домой после очередного рабочего дня, жена, Клавдия Петровна, наливая наваристого борща, спрашивала:

– Ну что, Антоша, опять кому-нибудь помог?

– Конечно, Клавушка! Мы же человеки. Я им помогу, они мне.

Студенты Антона Семеновича действительно не забывали. Однажды его внуку срочно потребовалась операция на сердце. Тут же нашлась пара бывших учеников, которые быстро договорились с врачами и клиникой.

– Спасибо, милые мои, – прослезился тогда Антон Семенович. – Если бы не вы…

На что один из бывших учеников ответил:

– Антон Семенович! Может, я плохо изучал предмет и не понял философию Канта, но ваша философия добра мною усвоена …

– Конышев, вы поняли меня?

– Угу, – буркнул Вася, самый «хвостатый» студент группы. – Понял.

– А вы, Сергеева, все же накрасьтесь! Станете еще красивее. Вдруг на Конышева это подействует в обратную сторону? Василий поумнеет, и попытается вас завоевать отличными отметками.

Юлька недоверчиво посмотрела на Ваську:

– Конышев! Я готова пойти на такой подвиг ради твоего зачета, и ради спокойствия Антона Семеновича!

– Ради меня? – Васька почесал затылок. – Фантастика! Может, и замуж за меня выйдешь?

– Настолько, Конышев, ты никогда не поумнеешь!

Аудитория грохнула от смеха. Антон Семенович отчаянно замахал руками.

– Тихо, тихо! Обсудите позже, а сейчас вернемся к Декарту.

Лекция закончилась в третьем часу дня. Юлька торопилась на работу.

В отличие от многих людей, свою работу Юлька любила. Начальник, Марк Иванович, беря на работу сразу после биофака, сказал:

– Юленька, детка! Микробиология пока никому не нужна и оплачивается так себе. Поработаешь здесь годика два секретарем, опыта наберешься, второе высшее образование получишь, а уж тогда и работу хорошую подберем.

Марк Иванович был старинным другом Юлькиного отца. Работалось легко и просто. Юлька приходила к девяти часам утра, включала кофейник, компьютер, переодевала туфли и, нацепив самую лучшую улыбку, являла собой, так сказать, лицо фирмы. Фирмы юридической, с широким спектром услуг. Клиенты часто попадались солидные и богатые. Приходилось держать марку.

– Человек – существо в основном разумное, – говорил Марк Иванович, – но инстинктивное, потому как произошло от обезьяны. Когда к нам приходит клиент и видит сначала тебя, Юлишна, во всей красе, то невольно начинает думать, что дела фирме так же хороши.

Теорию происхождения человека от обезьяны Юлька, как человек, закончивший биофак, учила. А, общаясь с большим количеством людей, невольно находила в них знакомые черты этих диких детей природы. Известная многим фраза: «все мы немного лошади» у Юльки трансформировалась во «все мы немножко макаки».

Но самая близкая подруга Маринка, инженер-трубопроводчик, с таким же прямолинейным мышлением, утверждение категорически отвергла.

Однажды Юлька перед зачетом по дарвинизму, пытаясь закрепить материал, пересказывала его подруге. Та слушала долго, внимательно, но затем не выдержала и резко оборвала.

– Знаешь что! Может ты, конечно, и произошла от обезьяны, в чем я ничуть не сомневаюсь, но лично мои предки с планеты Альфа Центавра!

Поскольку ни опровергнуть, ни доказать высказанную версию не представлялось возможным, Юльке пришлось просто согласиться. Что ж, Маринке повезло больше.

Дружили девушки давно, практически с первого класса, чем вызывали немалое удивление окружающих. Маринка больше смахивала на командира танковой бригады, а Юлька на «серого кардинала».

– Так! – командовала Маринка. – Сейчас пойдем в магазин и выберем Женьке новую рубашку. Потом забежим в галантерейку на углу и купим бижутерию, а затем…

– А затем, – мягко прерывала Юлька, – зайдем в обувной за босоножками. Там, кстати, распродажа.

– А! – тут же согласно кивала головой подруга. – Обязательно зайдем!

В результате, к концу похода по магазинам в пакетах лежала рубашка для Женьки, бусы с клипсами и две пары новых босоножек.

Женька, муж Марины, вызывал сразу располагал к себе и вызывал умиление – чистой воды «ботаник».

Судьба свела молодых в тепличном комплексе, где Женька остался работать после защиты кандидатской. Маринка приехала купить тридцать корней помидоров для дачи. Зайдя в одну из теплиц, она стала невольной свидетельницей прелюбопытной сцены. Посреди теплицы бил фонтан. Хороший такой, мощный фонтан. Вокруг него бегал и резвился молодой совершенно мокрый мужчина. Он как-то странно подпрыгивал, наклонялся и время от времени пытался закрыть руками бьющий фонтан, приговаривая:

– Ух, ты! Брызжет то как! А помидоры зальет! Ой, зальет! Ух, как брызжет!

Прошло минуты две, пока мужчина не отвлекся от увлекательного действа и не обернулся на Марину. От неожиданности мокрый работник тепличного комплекса остолбенел и, растекшись в улыбке «от уха до уха», почти пропел:

– Ой, девушка! У меня тут, знаете ли, трубу прорвало. Я ее закрываю, закрываю, чтобы на помидоры не попадало, а вода все льется и льется…

При этих словах он окончательно замер, продолжая глупо улыбаться. Кадр получился прямо для фильма. Сквозь стекла теплицы ярко светит солнце, лучи которого, стремясь внутрь, отражаются в брызгах мощного фонтана и в каплях на колосящихся помидорах. Феерия радуг! А посередине стоит глупый, нелепый, мокрый, улыбающийся мужчина. Как говорится, «Оскар» отдыхает, Канны плачут, Московский кинофестиваль просит о пощаде.

Маринка киноискусство не очень любила, но мужчину стало жаль. Девушка хладнокровно осмотревшись, слева от двери увидела трубу, подошла и повернула какой-то кран. Фонтан, звонко хлюпнув, прекратит свое бурное существование. А мужчина все так и стоял.

– Я вообще-то за помидорами! – гаркнула Маринка.

Мужчина вздрогнул, выходя из нирваны.

– Да, да. Конечно, сейчас… Я тут … сейчас…

Маринка тяжело вздохнула.

Через три месяца была свадьба. Юлька в честь радостного события подарила молодоженам корзину с красными помидорами, которые, кстати, они так и не съели. На них села сильно подвыпившая Женькина тетя. Зато было что вспомнить!

Юлька наконец-то добрела до работы. Марк Иванович встретил с распростертыми объятьями.

– А! Студентка наша пришла! Как дела? Как учеба? Я без тебя просто не справляюсь.

– Нормально. Сейчас все напечатаю, – ответила Юлька, вешая пальто в шкаф. – Сегодня задержусь до вечера. Курсовой попечатаю. Чего тут нового?

– Да вот, клиенты новые, богатые, перспективные. Да ну ее, работу! – сказал Марк Иванович, усаживаясь в кресло около журнального столика. – Давай лучше кофейку попьем. Я тебе, кстати, бутылочку конька заныкал ко Дню Рождения. В сейфе стоит.

– Ого! – Юлька с любопытством открыла сейф. – Дорогущий!

– Для такой красавицы и этот дешево стоит! Жениха-то себе подыскала на курсах?

– Эх, Марк Иванович! – вздохнула Юлька, наливая кофе. – Нет там женихов.

– И там нет? Куда ж они подевались? Да ты не переживай! Когда меньше всего ждешь, тогда и случается. Главное – быть готовым.

– Будем ждать.

Знала бы тогда Юлька, насколько шеф окажется прав! Но пока перед ней стояли другие задачи.

Сергей.

Сергей гнал по улице с предельно допустимой скоростью. Он поехал бы еще быстрее, но возможная встреча с ГАИ сейчас бы стала последней каплей.

День не задался с самого утра.

Вначале он проспал и поэтому на пятнадцать минут опоздал на работу.

Затем по вине подвыпившего рабочего чуть не случился травматический случай в цехе, которого едва удалось избежать. Сергея, как главного инженера, по голове точно бы не погладили.

А ближе к обеду, позвонила Ленка, бывшая подруга, и обиженно заявила, что ей срочно нужен миксер.

– Да забирай!

– Может, сегодня сам завезешь?

– Сегодня некогда! Давай завтра, часов в восемь вечера.

– А мне нужен миксер! – занудила Ленка.

– Раньше надо было думать. Сегодня не получится, – Сергей еле сдержался.

– Эгоист! – уже развизжалась Ленка. – Думаешь только о себе! Какое счастье, что мы расстались!

– Ну и замечательно! – рявкнул в ответ Сергей и бросил трубку.

С Ленкой они прожили почти год. Поначалу все было прекрасно. Поцелуи, объятия, совместные ужины. А потом пошло, поехало.

– Где был? С кем был? Почему без меня пошел?

Самое главное, сразу договаривались, просто попробуют жить вместе, а если не пойдет, то с миром разойдутся. Никто никому ничего не обещал. Жили бы себе да жили.

Денег на Ленку Сергей не жалел. Хочешь новые сапоги – пожалуйста. Хочешь с девчонками в ресторан – гуляйте на здоровье. Особой душевной теплоты между ними не сложилось. Впрочем, Сергей не придавал этому большого значения. Как бы отношения, как бы семья, как бы заинтересованность друг в друге. В конце-концов, просто удобно. Чего еще надо?

Через год отношения сошли на «нет», и они расстались.

«Господи, – размышлял Сергей, ведя машину, – женщин умом не понять! И как только у них получается: говорят одно, думают другое, делают третье, а на выходе получается четвертое. Вот кому надо ЦРУ и ФСБ возглавлять».

Сергей торопился домой по причине семейного юбилея – тридцатилетия совместной жизни родителей.

– Мам, – спросил Сергей накануне. – Вы так долго живете вместе и не надоедаете друг другу?

– Даже не знаю, – мама Соня развела руками. – Наверное, просто удачно подобрались.

– Это я тебя подобрал, – буркнул отец, смотревший телевизор.

– Ну, вообще-то да.

Молодые люди встретились случайно на улице. Соня, восемнадцатилетняя студентка мединститута, шла на День Рождения к подруге. Сделала модную прическу, надела новое розовое платье и узконосые туфли на тонком высоком каблуке. Первые туфли на шпильке! Очень хотелось походить на взрослую даму. Соня шла по улице, стараясь ступать твердо и уверенно. Она гордилась туфлями, купленными свою на первую зарплату санитарки приемного отделения городской больницы.

Шла Соня, шла, печатая шаг, пока не запнулась. Побалансировав некоторое время в вертикальном положении, всеми силами стараясь удержать равновесие, она вдруг стремительно начала падать. Но принцип земного притяжения не сработал – Соню подхватил молодой темноволосый парень. Поставив девушку снова в вертикальное положение и, белозубо улыбнувшись, спросил:

– А чего это Вы, девушка, вздумали подать? Асфальт жесткий! Ударились бы больно!

– Ой, спасибо! – промямлила Соня, покраснев. – Спасибо. На ногах вот не удержалась. Туфли новые, каблук высокий.

– А-а, – понимающе протянул парень. – И как вы ходите на таких ходулях? Я бы не смог. Может, Вас проводить, а то вдруг опять нога подвернется?

Соня хотела было отказаться, но, посмотрев в открытое и радостное лицо молодого человека, согласилась.

Вадим, оказался будущим военным. Вместе с Соней они исколесили полстраны, были в Германии и Венгрии.

Может поэтому детство у Сергея ассоциировалось с постоянными переездами – дороги, чемоданы, новые дороги. И сейчас, когда он вырос и подолгу засиживался на одном месте, начинала одолевать тоска. Командировки на работе выпадали довольно часто. Сергею нравился сам процесс – сборы, езда на поезде, новые люди, запах чужих городов, впечатления.

«Надо бы у шефа куда-нибудь попроситься. Засиделся я, – размышлял Сергей, останавливая машину у цветочного магазина. – Съезжу в командировочку, развеюсь».

В цветочном магазине тонко пахло ароматами садов и свежей травой. За прилавком сидела немолодая уставшая женщина и жевала большой бутерброд. Совершенно инородный предмет в царстве благоухающих цветов и сочной зелени.

– Девушка! – окликнул продавщицу Сергей. – Мне нужен красивый букет на юбилей родителей.

Девушка лет пятидесяти, медленно прожевав кусок, сказала:

– Из каких цветов составим?

– Ну, розы, герберы, папоротник, и вот ту травку добавьте, – он указал на зелень в вазе.

– Поняла, – медленно протянула женщина. – Цветов много компоновать?

– Не знаю. Сколько посчитаете нужным. Главное, что бы красиво.

– В бумагу заворачивать?

– Конечно! Девушка, мне нужен букет на юбилей, – начал выходить из себя Сергей.

– В какую бумагу упаковывать? В блестящую, с рисунком, прозрачную или цветную? – женщина сонно показывала образцы.

– Мадам, – рявкнул, не выдержав, Сергей, – я плачу деньги за шикарный букет, а из каких цветов его составлять и в какую бумагу заворачивать, думайте сами! Кто тут флорист?

– Чего так нервничать? – уныло пожала плечами продавщица. – Сейчас чего-нибудь придумаем. – И женщина медленно обвела взглядом вазы с цветами.

«М-да, день явно не задался», – подумал Сергей.

Дома у родителей вкусно пахло, ярко горел свет, журчала музыка.

Гости громко разговаривали и шутили.

– А вот и наша главная ценность! Опять опаздываешь!

– Работа. Мама, папа, поздравляю!

Тосты за тостами. Воспоминания. Веселые разговоры. Все родное и знакомое. Сергей сидел за праздничным столом, отвечал на вопросы, наблюдал гостями. И вдруг посреди веселья ему неожиданно стало тоскливо и одиноко. Захотелось через тридцать лет вот так же сидеть за праздничным столом, слушать тосты, поздравления, но уже со своей любимой женщиной, женой. Захотелось Своего семейного счастья.

– Сыночек! – окликнула Сергея мама. – Ты почему почти ничего не кушаешь?

– Спасибо, мама! Все очень вкусно! – ответил Сергей, выходя из задумчивости. –Засмотрелся на вас. Давайте лучше тост скажу…

Уже потом, ночью, лежа в своей кровати у родителей, Сергей не мог заснуть, думал о сегодняшнем открытии. Еще полгода назад слова "семья", "дети", "брак" не значили ничего. Но сейчас, оказывается, многое изменилось. Но когда? Почему? Мысли тревожили и мешали заснуть.

Тихо тикали часы. Начинался новый день.

Юлька.

Юлька открыла глаза. Мама легонько трясла ее за ногу.

– Доча! Вставай! Уже семь часов.

– Ой, мам! Не хочу!

– Каждое утро одна и та же фраза, – мама покачала головой. – Вставай! Опоздаешь.

Юлька сладко потянулась на кровати. Тут же подбежал спаниель Фрося и начал вылизывать лицо.

– Фрося! Фу! Уйди от меня, Фрося! – возмущалась Юлька.

Спаниеля подарил Марк Иванович, когда погиб папа.

Юлькин папа, Павел Семенович, летал на вертолетах. Ровно четыре года назад, в такой же день, позвонили с его работы и сказали, вертолет пропал. Четверо суток шли поиски. Девяносто шесть часов томительного и страшного ожидания. А потом… Им сообщили, что весь экипаж погиб мгновенно.

Многолюдные похороны. Юлька с мамой стояли у закрытого гроба и молчали. Кто-то постоянно подходил к ним, что-то говорил в утешение.

После похорон мама сильно постарела, отрешилась от жизни. А через полгода к ним пришел Марк Иванович и подарил Фросю, по паспорту «Фронселота», доброго и озорного. Мама, возясь со спаниелем, постепенно оттаяла. Жизнь пошла привычным ходом.

– Сегодня приходи пораньше. Папу помянем. Я блинов напеку, – мама присела на краешек кровати. – Марк Иванович обещался зайти, и папины друзья с работы.

– Хорошо, мамуль, – Юлька еще раз сладко потянулась и пошла чистить зубы.

Пары закончились. Юля с Леной сидели за последней партой и болтали.

– Что у тебя с Юрой?

– А! – Лена махнула рукой. – Ну, его! Заехал вчера, наговорил гадостей и уехал.

– Да? Я думала, у вас свадьба намечается.

– Видимо, нет, – Лена помрачнела. – Всю ночь проревела. Заявление планировали ехать подавать, а тут на него нашло.

– Даже не знаю, что сказать. До ЗАГСа у меня никогда не доходило, а серьезный роман лишь один был.

– С этим лопоухим? С Андрюхой?

– Ага.

– Почему расстались?

– Утомил он своей оригинальностью. Поначалу, конечно, весело, здорово, а потом надоело.

Андрюха был актером, и этим сказано все. Он жил эмоциями, душой стремился к прекрасному и мыслил неординарно.

Андрюха и Юлька учились в одной школе. Никаких отношений, влюбленностей, вздохов. Но однажды на Андрюху что-то нашло.

Их компания сидела в летнем кафе. Обычный день, привычные беседы. Юльку заметил проходивший мимо Андрюха, подошел к столику и плюхнулся на свободный стул. Через некоторое время он вдруг предложил:

– А давайте поиграем в «бутылочку»?

– На раздевание?

– Нет! – решительно сказал Андрюха. – На любовь!

– Как это?

– Крутим бутылочку, и на кого укажут ее концы, те, значит, и судьба друг друга.

Ольга, Юлькина старинная знакомая, хмыкнула:

– А если я, к примеру, не согласна с бутылкиным выбором?

– Оленька! – Андрюха галантно поцеловал девушке руку. – Судьбу не обманешь!

Артист, одним словом. В результате игры составилось три пары, и по случайности бутылка указала на Юльку с Андреем.

Юлька закатила глаза.

– Смирницкий! Ты специально?

– Юленька, смирись! Я твоя долгожданная половинка!

Юлька недоверчиво посмотрела на юношу.

– Андрюха, учти, мне нравится, когда завоевывают и покоряют!

– Юленька! – пропел Андрюха с придыханием. – Я весь твой.

Вот так, благодаря обыкновенной бутылке, может измениться человеческая жизнь.

Роман протекал с термоядерной скоростью. На следующий день дверь позвонили. Мама открыла дверь, и в коридоре послышалось сдавленное:

– Ой! Кто вы? Юля!

Юлька заинтересованно выглянула в коридор. Перед мамой на коленях стоял… Пьеро и держал букет гвоздик.

Юлька включила свет и расхохоталась – Андрюха в гриме в образе Пьеро.