Вишера

Александр Георгиевич, улыбаясь, выговорил:

- Скажу вам вот что: вы МОЖЕТЕ сидеть в тюрьме.

Это была лучшая похвала в моей жизни, особенно если помнить, что эти слова сказаны генеральным секретарем Общества политкаторжан.

Паровозному машинисту Васе Жаворонкову был задан преподавателем на занятиях политкружка вопрос:

- Что бы вы сделали, товарищ Жаворонков, если бы советской власти не было?

- Работал бы на своем паровозе, - ответил Жаворонков простодушно.

Всё это стало материалом обвинения.

Я понимал хорошо, что жизнь - это штука серьезная, но боятся ее не надо. Я был готов жить.

Для меня этот танец был новинкой - я никогда балета еще не видел, и детство, и юность, и университет - всё было прожито без балета, вопреки балету.

Для Сталина не было лучшей радости, высшего наслаждения во всей его преступной жизни, как осудить человека за политическое преступление по уголовной статье.

Я никого не учил, учил только самого себя.