Kitobni o'qish: «Пропасть»
В оформлении обложки использована картина Эдварда Мунка «Отчаяние» с https:// https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/6/61/Edvard_Munch_-_Despair_%281894%29.jpg
Костик Нелюбов жил в захудалом городишке, про который никто никогда не слыхивал, и знать про это убожество никто не хотел. Жители ходили по улицам как серые мыши. Ели они часто и спали долго. Мир казался им вечен, а колбаса всегда вкусной и жирной.
Костик ходил во второй класс единственной школы и слыл твердым троешником. Мама его порола редко, но метко. Когда она терзала его бельевой веревкой, он радостно визжал, а в конце экзекуции обильно обкакивался. Это еще больше злило мать. Она поливала матом всё окружающее и кусала до крови свои руки-цапки и губы-утюги. Так длилось несколько лет.
Отца у Костика не существовало. Вернее он был, но имел сходство с приведением из какого-то мультика. Тихо заходил после работы домой, в скворечник, опрокидывал в себя огнедышащий напиток на основе спирта и легко, безмятежно засыпал. Что происходило вокруг него, ему было безразлично. Семья слышала из него только ”да” или “ну да”. Жизнь его была потусторонняя. Он существовал в каком-то своем, убаюкивающем сознание, мирке, где Костика Нелюбова не было, а жена Валя все же присутствовала, но только, чтобы лупить неизвестного мальчика грязной веревкой по его убогим телесам.
И вот наступило время, когда Костику надо было сдавать выпускные экзамены в школе. Несмотря на частые побои и кровавые разводы на лице от веревки, Нелюбову трудно давались науки. Туп был Костик. Видимо, в своего отца – призрака. Готовился к итоговым экзаменам он упорно. Даже заглатывал страницы из учебников с формулами – думал, что это как-то поможет исправить его дебильный генотип. Мать довел до такой степени, что теперь она после порки Костика сама стала обкакиваться. Соседи чувствовали запах из квартиры Нелюбовых и понимали, что идет плодотворная работа бельевой веревки. Они многозначительно качали головой : ”Воспитывает…”.
И вот однажды Нелюбов, бесцельно прогуливаясь по местным тихим оврагам и бесконечным помойкам, замазывая побои на своей физиономии, набрел на глубокий обрыв, на дне которого проходила железнодорожная узкоколейка от местной шахты, где добывали какой-то минерал. Костик решил посмотреть вглубь обрыва-пропасти и вдруг перед глазенками Нелюбова появились картины, как он бросается вниз, на эти рельсы и разбивается. Яркие и живые изображения его падения в пропасть были настолько натуральны, что Костик похолодел, а по ногам потекло то, что текло после порки. Дабы не усугублять леденящую душу и штанишки Костика ситуацию, он поспешил ретироваться подальше от пропасти.
