Kitobni o'qish: «В поисках радуги»
Глава 1
Дэвид сложил тетради аккуратной стопочкой и, полюбовавшись на нее немного, отправил в недра сумки. Эту сумку ему подарили несколько лет назад на конференции в Вашингтоне, и Дэвид, весьма неприхотливый в выборе аксессуаров (а точнее сказать, и вовсе к ним равнодушный), с тех пор пользовался ею каждодневно. За годы сумка приобрела весьма потрепанный вид, но выглядела заслуженно. Впрочем, большинство коллег Дэвида ходили с портфелями похуже, в основном потому, что все были старше него, – а значит, и стаж у них был больше.
За окнами сиял прекрасный весенний день. Май в Калифорнии всегда жаркий, предвестник не менее жаркого лета. Дэвид поискал в гостиной солнечные очки, не нашел и вспомнил, что оставил их на веранде. Утром он любил читать газеты, сидя за столом на деревянной веранде, выходившей в небольшой сад. И работать там тоже было очень хорошо, особенно если чем-нибудь прижать бумаги, вечно норовившие разлететься под упрямым ветерком. Коттедж был немного великоват для одного Дэвида, однако он почти не замечал этого, занятый своими делами. Убиралась приходящая домработница, нанятая через респектабельное агентство, так что вокруг чисто и хорошо.
Очки лежали у чашки, на дне которой плескались остатки молока. Дэвид подумал, допил молоко и, насвистывая, нацепил очки на нос. Пожалуй, нужно взять газету с собой, чтобы дочитать в перерыве. Он еще не со всеми новостями ознакомился.
– Доброе утро! – раздался голос из-за живой изгороди, разделявшей два участка.
– Доброе утро, Розмари! – Он помахал рукой женщине средних лет. Недавно она потеряла мужа (бедняга умер от рака) и теперь, когда горе немного притупилось, иногда заглядывала вечером к Дэвиду. – Придете на чай? Традиции нужно поддерживать.
– Да, спасибо! – Ее круглое лицо в обрамлении мелких кудряшек засияло. – Если я не буду вас отвлекать.
– Вы никогда меня не отвлекаете, каждый ваш визит важен для меня!
– Ах, вы так галантны, Дэвид. Конечно же, я приду. В семь, завтра, как обычно?
– Да, в семь.
По правде говоря, ему действительно есть чем заняться завтрашним вечером, Дэвид планировал посидеть над статьей. Но Розмари не станет навязываться: час-полтора – и она отправится к себе домой. После смерти мужа она не могла общаться с мужчинами слишком долго, непременно начинала плакать. Ее психолог, к которому Розмари исправно ходила трижды в неделю, уверял, что скоро это прекратится, и вдова сможет наладить полноценную жизнь. Пока же Дэвид вежливо звал ее к чаю. Он понимал, сколь велико горе женщины, обожавшей мужа, и старался ее поддержать. Дэвид с покойным Крисом были хорошими приятелями.
Розмари продолжила подрезать кусты, щелканье садовых ножниц далеко разносилось в тишине. Хорошо жить не в центре, где даже ночью не спастись от гудков машин и криков под окнами, а на окраине города. Дэвид закрыл дверь на террасу, взял сумку, забросил ремень на плечо и, бренча ключами, направился к выходу.
Раздался длинный, настойчивый звонок.
Интересно, кто это может быть? Почтальон со срочной телеграммой? Дэвид распахнул входную дверь.
На пороге, уперев руки в бока, стояла рыжеволосая девица. У ее ног валялась небольшая спортивная сумка.
– Доброе утро… – начал Дэвид, намереваясь выяснить, что нужно от него незнакомке в столь ранний час, однако договорить ему не дали.
– Ты! – Она ткнула его кулачком в грудь – весьма ощутимо. – Как ты мог так поступить?!
– Как поступить? – невозмутимо осведомился Дэвид. Девица ахнула.
– Ты сбежал, и теперь спрашиваешь, как именно? Мы уже начали приготовления к свадьбе! Лола рыдает целыми днями!
– Почему Лола рыдает? – спросил Дэвид с наигранным интересом. Он уже догадывался, в чем дело, и размышлял, с чем на сей раз ему придется иметь дело. Вернее, с кем.
– Потому что ты бросил ее практически у алтаря!
– Но ведь не у самого алтаря?
Попал в точку: девица раздраженно прищурилась.
– Недалеко. И поверь мне, остаток пути ты преодолеешь. Если бы на месте Лолы была я, я просто выцарапала бы тебе сейчас глаза и никогда не захотела больше тебя видеть. Но моя сестра, похоже, искренне тебя любит. Так что собирайся, и поехали.
– Я никуда не поеду, – сказал Дэвид. Интересно, как ее зовут, эту рыженькую? Он должен знать. – У меня масса работы и обязательств. Возможно, на следующей неделе.
Она просто задохнулась от возмущения.
– На следующей неделе?!
– Послушай, – осторожно сказал Дэвид, – я ведь внезапно уехал, так?
– Вряд ли бегство можно назвать просто внезапным отъездом!
– Ты не думаешь, что у меня могли быть на то причины?
– Никаких причин, чтобы сбегать и не оставлять ни толковой записки, ни адреса, у тебя быть не могло!
– Хорошо, признаюсь, виноват. Но у меня есть определенные обязательства. И срочная работа, если на то пошло.
Жаль, что скандалить приходится на крыльце. И хорошо, что сейчас кто-то вряд ли слышит этот разговор на повышенных тонах. Розмари не в счет, она чуточку глуховата, да и не прислушивается к тому, что творится по соседству.
Рыжеволосая хмыкнула.
– Срочная работа? Ты же свободный художник. Говорил, что сейчас в полете между должностями.
Значит, он представился так? Что ж, отлично.
– Верно. Но иногда я оседаю на короткое время. Кое-какие издержки образования. – Дэвид отступил назад и сделал приглашающий жест. – Сейчас мне нужно уходить. Можешь оставить свои вещи и прогуляться по городу до обеда. Потом все обсудим.
– Я ничего не желаю с тобой обсуждать. И глаз с тебя не спущу. Если тебе нужно куда-то идти, я отправлюсь вместе с тобой.
Она решительно вошла, плюхнула сумку на пол и огляделась.
– Хорошо, – обреченно сказал Дэвид, закрывая дверь, – ты можешь остаться сегодня. В конце концов, мы же почти родственники.
– У нас есть шанс успеть на дневной рейс до Чикаго.
– Прости, не могу.
– Ты объяснишь мне, что происходит?
– Может быть, позже. Непременно.
Рыжеволосая подозрительно смотрела на Дэвида.
– Ты какой-то не такой.
– Я очень тороплюсь. Пойдем.
Она направился к лестнице на второй этаж, и девица последовала за ним, неся сумку – впрочем, по виду не тяжелую. Дэвид специально не стал брать у нее вещи.
– Вот. – Он распахнул дверь в одну из ничейных спален. – Можешь занять эту комнату. Душ за той дверью. Я ухожу через десять минут, так что у тебя десять минут.
– Спасибо, – буркнула гостья и закрыла дверь у него перед носом.
Оставлять ее в доме нельзя. Дэвид спустился вниз, прошелся по гостиной и кабинету, уничтожая улики, коих, впрочем, было немного, – всего-то и требовалось, что спрятать парочку фотографий. Засунув рамочки в ящик стола и заперев его на ключ (опыт напоминал, что некоторое обиженные девицы не погнушаются рыться в чужих вещах), Дэвид бросил взгляд на простые наручные часы, уселся на стул в прихожей и принялся ждать. Он попытался позвонить, но нужный ему номер, конечно, не отвечал. Типично.
Гостья появилась через девять минут. Судя по влажным волосам, душ она успела принять. Просто удивительная скорость! Пока девушка спускалась, Дэвид ее разглядывал. Надо же знать, с кем имеешь дело.
В людях он разбирался так себе. Не умел читать по лицу их мысли, как некоторые прирожденные физиономисты. Плохо ими управлял. Зато умел заинтересовать и заинтриговать, что помогало ему в преподавательской работе. Студенты любили Дэвида, считали его человеком интересным и строгим, но справедливым. Правда, не так уж часто они его видели, что, возможно, способствовало хорошим отношениям.
Гостья оказалась весьма мила: рыжевато-золотистые волосы до середины спины, сейчас небрежно собранные в хвост, длинная челка, длинные стройные ноги. Одежда – ничего запоминающегося: обычные джинсы, футболка и накинутая поверх нее клетчатая рубашка. Лицо хорошенькой любимицы судьбы: чуть вздернутый носик, упрямый подбородок, тонкие рыжие брови и карие глаза. Вроде бы ничего особенного, и вместе с тем словно лучик солнца.
Дэвиду она понравилась. Плохо.
– Удивительная пунктуальность, – заметил он, поднимаясь.
Девушка уставилась на него изумленно.
– Забавно слышать такое от человека, который ни разу не явился вовремя! Вы с Лолой составляете идеальную пару.
– Это несомненно, – кивнул Дэвид и распахнул входную дверь. – Прошу!
Девушка вышла из коттеджа, вынула из кармана рубашки дымчатые очки и надела их: калифорнийское солнце жарило нестерпимо.
– Тебя подбросить в центр города? – осведомился Дэвид, все еще надеясь, что она отстанет.
– Ну уж нет. Я сказала, что глаз с тебя не спущу.
– Ты не думаешь, что можешь помешать мне работать?
– Вряд ли. Буду вести себя тихо, если понадобится. Но ты не сбежишь, даже и не думай.
Дэвид вздохнул. Как же все-таки ее зовут? Он должен знать, раз общается с ней так вот запросто. Это может стать проблемой. Он пожалел, что не нашел способа заглянуть в ее сумочку – нехорошо, конечно, зато сейчас он бы знал, как обращаться к гостье.
– Ладно. Хотя это и сопряжено для меня с неудобствами…
– Для меня сопряжено с неудобствами то, что ты бросил мою сестру! – Она снова ощетинилась, будто дикобраз.
– Предлагаю закрыть эту тему. Временно.
– До вечера. Я хотела бы выслушать твои подробные объяснения.
Дэвид пожал плечами. До вечера он как-нибудь выяснит, как зовут его неожиданную гостью и что ей нужно.
Глава 2
– Прошу. – Дэвид указал на машину.
– У тебя же был другой автомобиль. – Девушка с недоумением уставилась на знававшую лучшие времена «ауди».
– Я богатый жених. У меня две машины. Одна здесь, другая – там, где я катаюсь. Удовлетворена?
– Вполне, – с сомнением протянула она. Машина мигнула фарами, Дэвид распахнул перед гостьей дверцу. – Твои манеры заметно улучшились по сравнению с Чикаго!
– Я словно перерождаюсь в другом городе, – кивнул он, захлопнул дверцу, обошел машину и сел на водительское место. – Тебе еще предстоит в этом убедиться.
Девушка старательно пристегнулась – видимо, любительница всяческих правил и справедливости. Иначе бы ее тут не было. Приехала защищать честь сестры… Лолы, кажется. Неплохо бы выучить, как зовут очередную претендентку на сердце. На сей раз все зашло далековато, обычно в таких случаях о браке никто не заговаривал. Любопытно. Это уже новый уровень какой-то.
– Лола, значит, плакала обо мне? – спросил Дэвид, отъезжая от дома.
– Целыми днями. Заперлась у себя в комнате и не выходила. А ты знаешь, что она человек жизнерадостный и обычно не способна подолгу огорчаться. Как ты мог с ней так поступить?
Похоже, она начала повторяться. Впрочем, они вечно говорят одно и то же.
– Давай оставим упреки и выяснение отношений на потом. Сейчас я должен сосредоточиться на работе.
– Как будто она так важна! – насмешливо протянула девушка.
– Важна, иначе бы я не уехал. Чем издеваться, лучше расскажи мне о Лоле. Может быть, я скучаю.
Она даже задохнулась от возмущения.
– Может быть?!
– Успокойся, я тебя подкалываю. Ты меня уже нашла, я никуда не собираюсь исчезать, давай объявим перемирие, идет? – В планы Дэвида не входило весь день с ней скандалить.
– Хорошо, – поколебавшись, кивнула гостья. – Ну, после твоего отъезда Лола сама не своя. Очень печальная. Я пыталась ее утешать, но единственное, что слышу от нее, это: «Ах, Стейси, отстань, я сама справлюсь!».
Дэвид незаметно перевел дух и мысленно поблагодарил небеса. Значит, Стейси.
– Лола всегда была излишне самостоятельной, – осторожно заметил он. Судя по реакции Стейси, угадал.
– О да! И тебя выбрала, не представив семье заранее. Мама, между прочим, была в шоке.
– Так может, и не стоит жениться, если я не нравлюсь маме? – хмыкнул Дэвид.
– И не вздумай!..
– Поразмысли, Стейси. Мы с Лолой не так давно знакомы. – Три месяца назад никакой Лолой и не пахло, так что тут Дэвид не боялся попасть пальцем в небо. – Маме я не нравлюсь.
– Я не сказала, что ты ей не нравишься. Я сказала, что она была в шоке, когда Лола привела тебя и заявила, что выходит за тебя замуж. Мама, конечно, удивилась. Но ты же такой обаятельный! Она полюбила тебя как сына через пятнадцать минут и ужасно огорчилась, когда ты поступил так подло.
Ах вот как все было.
– Хорошо, пусть так. Я необязательный. Я могу сбежать в любой момент. А Лола – твоя любимая сестра. Мама, опять же, огорчена. Ты не думаешь, что не стоит выдавать сестру за столь ненадежного человека?
– Ты не отвертишься, Грэм Райт. Ни за что.
Дэвид кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Он не посмотрел на Стейси ни разу с того момента, как они отъехали от дома.
– Кстати, если уж речь об этом. Возможно, я не упоминал, что мое второе имя – Дэвид. Здесь меня зовут именно так. Грэм – это для друзей и родственников. Причем не сразу, так что тебе временно придется отвыкнуть. Ничего, зато потом привыкнешь обратно, будет чем заняться.
– Ты же говорил, что тебе нравится твое имя. – Он прямо чувствовал изучающий взгляд Стейси.
– Для Беркли оно недостаточно респектабельное.
– Почему? Чем этот город отличается от сотен других?
– Он очень консервативный.
– Не рассказывай мне сказки! В Калифорнии нет консервативных городов.
– Кроме этого. Тут правит университет.
Дэвид свернул и поехал медленнее, отыскивая свободное парковочное место. Увы! Около университета всегда было сложно поставить машину, особенно в разгар занятий. Разномастные машины толпились у обочин.
– Погоди. Калифорнийский университет Беркли. Мы что, едем именно сюда? – Стейси подалась вперед, недоуменно разглядывая табличку рядом с въездом на парковку у кампуса. – Зачем? Ты тут учишься?
– Я тут работаю. Иногда.
– Кем? – насмешливо спросила Стейси. – Уборщиком? Продавцом подержанных машин? Лола говорила, что ты ничем особенным не занимаешься. Ищешь себя, но пока не нашел, что-то в этом роде.
– Действительно, ничем особенным. – Дэвид приткнул машину между пикапом и внедорожником и бросил Стейси: – Вылезай.
– Но…
– Вылезай.
Он выбрался на солнышко, внезапно начав ощущать раздражение. И почему на его голову свалилась очередная, жаждущая справедливости девушка именно в тот день, когда Дэвиду не нужны подобные приключения? Когда уже его братец остановится и остепенится? Хотя, если речь идет о Грэме, этого можно ждать до второго пришествия.
Стейси фыркнула, но выбралась из машины, как он ей велел. Сегодня Грэм казался ей совсем странным, хотя его и в обычных обстоятельствах нельзя было назвать образцом консерватизма. Грэм Райт, жених ее младшей сестры, с которым Лола познакомила семью около трех недель назад, был заводным парнем, про таких говорят «душа компании». Просто очаровашка. Стейси он сначала не понравился: эта улыбочка, эти манеры провинциального донжуана… Потом она подпала под обаяние Грэма, как и все остальные. Он умел хорошо шутить, красиво подпевал песенкам по радио, сумел произвести впечатление на родителей, да и Лола казалась счастливой… И вдруг – две недели до свадьбы, жених исчезает в неизвестном направлении! Стейси не могла спустить это дело на тормозах.
Мама уговаривала расстроенную Лолу, что если Грэм уехал, оставив короткую записку «Не ищите меня», то нужно плюнуть и позабыть его: найдутся парни и получше. Стейси так не считала. Лола целыми днями сидела взаперти, да и Грэм не показался таким уж законченным мерзавцем, скорее, человеком с ветром в голове. Он способен пуститься за невидимой радугой на край света. Неизвестно, что ему ударило в голову, он мог просто отправиться за очередной мечтой. Но Стейси не считала, что ему нужно такое позволить. Во-первых, Лоле плохо. Во-вторых, если Стейси отыщет Грэма и привезет назад, это послужит ему, по меньшей мере, уроком, даже если у них с Лолой все окончательно расклеится. Стейси терпеть не могла, когда люди исчезали, не выяснив отношений.
Она кое-что выпытала у Лолы, вспомнила, что расспрашивала Грэма еще раньше (он как-то упомянул, что его дом в Калифорнии), и тут подвернулся этот телефонный счет. Однажды из дома Лартеров Грэм звонил в Беркли, штат Калифорния. Вычислить адрес по номеру телефона было уже просто. Стейси предупредила маму, куда едет, велела ничего не говорить Лоле и отправилась на юг. И, конечно же, обнаружила беглеца на пороге его собственного дома!
Вот удача!
Грэм, разумеется, не слишком обрадовался ее появлению, хотя ничего отрицать не стал. Но выражается он туманно. Интересно, какие такие дела сорвали его в Беркли, что нельзя было даже невесту предупредить? Стейси подозревала, что на самом деле Грэм решил бросить Лолу; но, как настоящий трус, пошел на попятный, едва увидев на пороге решительно настроенную сестричку невесты. За последние недели Грэм, по всей вероятности, успел убедиться, что характер у Стейси есть. Иных поводов думать она не давала. Он знал, что она не отвяжется. Да она от него ни на шаг не отойдет!
– Мне тоже звать тебя Дэвидом? – насмешливо осведомилась Стейси. Грэм вытащил с заднего сиденья весьма потрепанную сумку и запер машину. – Или все-таки можно по-родственному?
– Лучше Дэвидом, – спокойно ответил он. На себя не похож. Может, схватил желудочную инфекцию?
– Почему я должна тебе помогать, если у тебя трудности с самоопределением?
– Почему я должен таскать тебя за собой, хотя никаких обязательств перед тобой не имею? Только перед Лолой, с которой мы сами разберемся? – Он сдвинул очки на лоб и сердито взглянул на Стейси серо-зелеными глазами. От этого взгляда ей вдруг стало неловко: Грэм показался ей старше, чем раньше. Он словно навис над нею, хотя не двигался с места.
– Хорошо. – Стейси пожала плечами, стараясь скрыть неловкость. – Дэвид так Дэвид. Ты напоминаешь мне балаганного актера.
– А ты мне – несчастную Коломбину из того же балагана. – Он бросил взгляд на простые электронные часы. Раньше Грэм носил что-то более стильное, но, может, у него разные часы на каждый день. От такого эксцентричного типа всего можно ожидать. – Идем, я опаздываю.
– Разве тебя это волнует? – пробормотала Стейси уже ему в спину.
Он решительно зашагал прочь; пришлось поспешить за ним. Грэм… вернее, здесь – Дэвид, придется привыкнуть, если она хочет уговорить его вернуться в Чикаго к Лоле, – шагал широко и быстро, нимало не беспокоясь, успеет Стейси за ним или нет. Это раздражало, но ничего поделать с этим она не могла.
Стейси и так понимала, что шансы увезти его обратно в Чикаго призрачны. И все же верила в такой исход событий, и в то, что у Грэма Райта проснется совесть. Что-то же Лола в нем нашла, кроме красоты и фигуры; физическими недостатками, похоже, этот человек не обременен.
Стейси сразу увидела, какой он красивый, когда Лола привела его в первый раз. Грэм Райт вошел в дом Лартеров с таким видом, будто его пригласили во дворец эмира. Все ему нравилось, всем он улыбался, и с Лолой они казались такой любящей парой… Стейси, как художница, немедля будто срисовала в память черты его лица. Грэм неуловимо напоминал сразу целую плеяду голливудских актеров, исполнявших роли героев-любовников. Что-то в нем было от Хью Гранта, что-то от Брэда Питта… Скорее всего, налет богемности, умение красиво жить и нравиться людям. Удивительные актерские данные. Почему он не делает карьеру в кино?
Она сразу же запомнила его правильные черты, еле заметную горбинку на носу, разрез глаз, улыбку. И сейчас могла поклясться, что перед нею Грэм Райт. Так почему он столь странно себя ведет?
Поневоле начнешь подозревать всякую ерунду – наркотики и прочее. Неужели Грэм наркоман? Боже, тогда стоит бежать поскорее и Лоле сказать, чтобы не вздумала связываться с бывшим женихом.
Но нет, на наркомана не похож. Просто сам не свой.
Стейси спешила за широко шагавшим Грэмом, который направлялся к одному из корпусов университета – как она знала, одному из самых престижных учебных заведений в Америке. Здешние ученые сыграли ведущую роль в разработке атомной бомбы во время Второй Мировой войны; здесь создавали водородную бомбу; здесь готовили лучших в Америке специалистов по физике, экономике, компьютерным технологиям. Что могло понадобиться Грэму в этом месте? Стейси начинала понимать, что совсем не знает жениха своей сестры.
Но она ведь и не обязана его знать! Это дело Лолы – вызнавать всякие подробности про своего возлюбленного! Она, Стейси, всего лишь радовалась за сестру и хотела, чтобы та была счастлива. И так все и было, пока Грэм не сбежал.
– Эй, Грэм!
Он даже не обернулся.
– Дэвид!
– Что?
– Ты не мог бы идти помедленнее?
– Извини, я тороплюсь. Потерпи немного. Попьешь чаю и отдохнешь на кафедре.
– На кафедре? – нахмурившись, переспросила Стейси. – Ты что, студент?
– Я преподаю здесь иногда, – наконец, раскололся Грэм… то есть Дэвид, черт бы его побрал! – Несколько часов в неделю.
– Основы торговли подержанными машинами? – ехидно осведомилась Стейси. Она не знала, почему эти машины к ней привязались. Привязались и все тут! Раньше Грэм очень напоминал торговца этими самыми машинами. Но не теперь.
– Теорию чисел, – спокойно ответил Грэм-Дэвид, поднимаясь по ступенькам на монументальное крыльцо. Стейси даже запнулась.
– Теорию чего?!
– Чисел. – И так как она замерла, глупо приоткрыв рот, Дэвид обернулся и вежливо произнес: – Специально для тебя поясню: это такой раздел математики.
– Если я художница, это не значит, что я не знаю, что такое теория чисел!
– Хорошо, – весьма терпеливо кивнул Дэвид, – и что же это такое?
Стейси открыла рот… и закрыла. Она ничегошеньки не помнила про теорию чисел. Вот ни словечка.
Дэвид бросил нетерпеливый взгляд на часы.
– Может, мы отложим этот разговор? Во мне еще много сюрпризов, уверяю тебя. За пять минут не рассказать. А я действительно опаздываю.
Он распахнул перед Стейси дверь, впуская гостью в прохладный холл. Здесь было достаточно много студентов, так что голос пришлось понизить, чтобы не устраивать допрос прилюдно. Стейси не собиралась так просто отставать от своей жертвы, так что просто заговорила немного потише, спеша за Райтом.
– Ты математик? Что-то не верится. А говорил, что свободный художник! Я даже подумала в какой-то момент, что ты мой коллега.
– У меня хорошее образование. И иногда я им пользуюсь. – Он шагал очень быстро, так что за ним приходилось почти бежать. – Давай потом, ладно? Из-за тебя я не успел подготовиться к лекции.
– Дэвид! – Попавшийся им навстречу в коридоре человек лет тридцати пяти приветствовал Райта дружеской улыбкой. – Опаздываешь? Нетипично!
– Потом, Фил!
– Вечером в «Альбатросе», как обычно?
– Да!
Он снова распахнул перед Стейси дверь – на сей раз, в просторное помещение, заставленное столами и стеллажами, подвел к стулу и усадил. В комнате было пусто, работал кондиционер.
– Вот. Это наша кафедра, а это мое рабочее место. Постарайся отсюда никуда не деться. Если кто-то спросит тебя, что ты здесь делаешь, скажи, что тебя привел Дэвид Райт и что ты меня ждешь. Поняла?
– П-поняла. – Стейси даже заикаться начала, настолько была ошеломлена. Она совсем не такого ожидала. Думала, что припугнет Грэма, тот быстро соберет вещички и вылетит вместе с нею в Чикаго. А он ее зачем-то в университет притащил. Ну и дела!
– Вот и хорошо. – Райт бросил на стол свою потрепанную сумку, вытащил оттуда пару увесистых папок, наугад – по мнению Стейси – похватал со стола какие-то бумаги и быстро вышел. Хлопнула дверь. Стейси осталась одна.
