Kitobni o'qish: «Не судите, и… Не судимы будете?»
Сотни раз слышала она это выражение: «Не судите, и не судимы будете», но чем чаще задумывалась над ним, тем меньше понимала его истинный смысл. Эти два слова путали ее. Судить и осуждать, быть ли судимым самому? Подсудимый мог и не стать осужденным.
Все ее размышления касались фактического правосудия и людей, что волею судьбы или по своей воле надели судейскую мантию.
Присяга, которую дает судья, вступая в должность, выстроена в интересах государства и издаваемых им законов.
Легко ли служить государству и закону? Непросто. Как это совпадает с судом высшим, честью и нравственностью?
Судья, как человек, наделенный правом решать судьбу другого человека, должен обладать высокой степенью ответственности, как перед законом, обществом, так и перед человеком. Он должен пользоваться не только знаниями, но и большим жизненным опытом, обладать теми качествами, которые позволили ему стать распорядителем чужой жизни.
А как же сострадание и милосердие к падшей душе?
Уповать на слепую Фемиду – значит быть бездушным и внутренне слепым самому. Только ли факты, улики и аргументы должны лежать на чаше ее весов?
Да, судья – не Бог, который все видит и знает, но быть немного священником – значит чувствовать и сочувствовать.
Судья, постановивший несправедливый приговор, сродни палачу. Он обрекает невиновного на муки и страдания. Адвокат, как ангел-хранитель, не может этого допустить. Правда, бытует мнение, что и ангела-хранителя у человека два, белый и черный.
Глава 1
Рената бежала в юридическую консультацию. По графику у нее дежурство. Только открыла дверь, как услышала:
– Слава богу! А я хотела вам звонить, – выдохнула с облегчением Светочка. Секретарша пребывала в полном переполохе, а такое с ней бывало редко. Щеки у нее горели, а глаза блестели. Нельзя было не догадаться, что-то случилось.
– У нас ЧП. Вадик ногу сломал, сидит в травмпункте и не факт, что с гипсом успеет в судебное заседание. Сергей Сергеевич в Москве, у Наташи больничный, а Сема в арбитраже. Только вы сможете его заменить. Сегодня прения сторон и приговор, всего на полдня, – выпалила Светочка, пристально глядя на застывшее лицо Ренаты.
Непонимание и несогласие выражали ее эмоции и даже тихо возмущались.
– Я так не могу, – наконец заговорила она. – Я не знаю материалов дела, да и что я скажу в защиту? Нет, надо найти другой выход.
– Вадик сказал, судья дело не отложит, а мы потеряем клиента. Вызовет дежурного адвоката по 51-й статье, а тот уговорит подсудимого отказаться от его услуг, и парень останется без защиты.
Светочка вздрогнула, у нее зазвонил телефон. Не моргая она слушала и смотрела на Ренату, а затем передала ей трубку.
– Здравствуйте, Рената Андреевна. Мои дела плохи, перелом со смещением, жду хирурга. Если вы подъедете, все документы со мной, я успею ввести вас в курс дела. У меня и речь готова, перекину вам на телефон. Подсудимый вину признал, проблем не будет. Там у парня родители, я предупрежу. Иначе никак. Выручайте.
Рената глянула на часы: начало десятого.
– Вызывай такси, – сказала она Светочке и села выписывать ордер.
Уже через десять минут она шла по коридору больницы.
Вадик выглядел болезненно и грустно, но обсуждать случившееся времени не было. Он передал ей досье и рассказал коротко о сути дела.
– Я позвонил отцу парня, он сейчас подъедет и отвезет вас в суд. Это он заключал со мной соглашение. Я все объяснил, он не возражал.
Подошла медсестра и пригласила Вадима в процедурный кабинет.
– Секундочку, – попросил тот, заметив идущего к ним мужчину.
– Виктор Валентинович. Моя коллега Рената Андреевна, опытный и грамотный адвокат. Все будет хорошо.
Так Вадим представил их друг другу.
Мужчина был спокоен. Он кивнул Ренате и хмуро глянул на Вадика.
Медсестра громко прокричала фамилию больного, и тот похромал в кабинет хирурга.
Ехали молча. Она просматривала копии материалов дела.
Заключение эксперта, показания свидетелей, другие улики и признание самого двадцатидвухлетнего Игоря Светлова в убийстве Петра Куликова лежали на чаше весов и, понятно, перевешивали чашу с документами о личных качествах подсудимого. Характеристики с места учебы, работы и места жительства описывали Светлова как человека, который ни при каких обстоятельствах не пошел бы на убийство, но это слабый аргумент для защиты. Даже зацепиться не за что.
– А вы верите, что ваш сын убийца? – вдруг прозвучал ее вопрос. Виктор Валентинович резко тормознул на красный свет светофора. Она смотрела на него вполне серьезно и ожидала ответа.
– Если он и стал убийцей, то моей вины в том нет. Мы развелись с его матерью, когда Игорю было девять лет. Маргарита запрещала мне общаться с сыном, только когда ему исполнилось семнадцать, он сам нашел меня.
– За пять лет сознательного общения вы так и не узнали своего сына?
– Если бы Игорь не признался, я сказал бы вам: не верю.
Его ответ ей не понравился. И по закону, и по праву рождения родители несут равную ответственность за вину своих детей. Спрятаться за слово «развелись» – не оправдание. Опустив голову, она спрятала взгляд, недовольный его ответом.
Через секретаря Рената передала ордер на замену адвоката и справку из травмпункта. Попросила пять минут для встречи с подзащитным.
Секретарь провела Ренату в зал судебного заседания.
Игорь Светлов сидел за решеткой, а конвойный, уткнувшись в телефон, гулял рядом. Она представилась и спросила его согласие на замену.
Белокурый, с лицом мальчика-интеллигента, он выглядел не старше восемнадцати. Только голубые, большие глаза, смотрели на нее с грустью и отчаянием.
– Мне все равно, – тихо ответил Игорь на ее вопрос.
– Да? А мне не все равно. У вас две минуты, чтобы убедить меня, что вы убийца.
Ровно на две минуты его лицо оживилось, глаза заблестели, но вновь потухли.
– Не хотите бороться за свое честное имя? Может, следствие оказывало на вас давление?
– Нет, у меня ни к кому претензий нет.
Игорь опустил голову.
– А к себе?
Она посмотрела ему в глаза, но в них не возникло желания что-то менять.
Существуют законом установленные правила общения с подзащитным, но порой она позволяла себе их нарушать.
– Прошу всех встать, суд идет, – прозвучал голос секретаря судебного заседания.
Молодая блондинка с модельной внешностью в судейской мантии, прижимая к себе уголовное дело, вошла в зал, и всех попросили садиться.
Прошла общая процедура слушания дела.
Обвинитель сидел напротив Ренаты и внешне был похож на мажора, нежели на представителя обвинения. Только пиджак ярко-синего цвета с позолоченными пуговицами свидетельствовал о его статусе.
Полностью пройдясь по обвинительному заключению, прокурор попросил для Игоря Светлова десять лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима.
Адвокат потерпевшей стороны, пожилая, но молодящаяся дама с серьезным видом, попросила миллион рублей компенсации морального вреда в пользу матери убитого, ссылаясь лишь на то, что в американском суде это были бы миллионы долларов.
Подсудимый от последнего слова отказался, и Рената в угоду всем повторила заготовленную Вадимом речь.
Суд удалился для вынесения приговора. Все вышли в коридор.
Присутствующих в зале немного. Родители Игоря, парочка друзей. Мать убитого с молодой девушкой.
Виктор Валентинович подошел к Ренате.
– Десять лет? Вадим Николаевич говорил о восьми годах.
– Скорей всего так и будет. Обычно сторона обвинения просит больше, оставляя суду право посовещаться с собой, законом и честью. Подождем. А кто эти люди?
Виктор Валентинович пояснил: Денис и Вика – школьные друзья Игоря. Маргарита Анатольевна – бывшая жена и мать его сына. Даша – сестра убитого Петра, и их мать Надежда Ивановна.
– Петя был другом Игоря, как и Денис. Вику все считали подружкой Игоря. Они в одном классе учились и потом дружили.
– Жаль, что судья не удовлетворила мое ходатайство об отложении дела. Пятнадцать минут, чтобы ознакомиться с делом, пустая трата времени.
Из канцелярии вышел прокурор и проследовал в зал заседания. Высоко держа голову, он глянул на Ренату, и этим все было сказано.
Суд совещался недолго, ему было все ясно. Подсудимый сознался, слепая Фемида готова признать его виновным.
Судья остановилась под гербом Российской Федерации и огласила вердикт. Девять лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. Иск о возмещении морального и материального вреда выделить в отдельное производство и рассмотреть в порядке гражданского производства.
Публика молча расходилась, не обсуждая решение суда.
Вышли на улицу, Рената спросила у отца своего подзащитного:
– Будем обжаловать?
– А есть смысл?
– Смысл в праве подсудимого. Его никто не отменял.
Стуча каблучками по уличной плитке, к ним спешила Маргарита. Она была очень хороша, симпатична и привлекательна. Платье с ярким узором, и лишь черный пиджачок, наброшенный поверх, свидетельствовал о ее горе. Большие голубые глаза, как у Игоря, были наполнены слезами и смотрели на бывшего мужа с негодованием.
– Что это было? Ты сказал, лет семь, восемь. Девять – это много, очень много. Почему ты ему не помог? Ты всегда нас ненавидел, это твоя месть мне, а сын в чем перед тобой виноват? – кричала и плакала Маргарита.
В это время к ней подошел молодой мужчина, лет тридцати, обнял ее за плечи и попытался увести.
– Марго, здесь не место, успокойся.
Мужчина повел Марго к машине, она еще пару раз обернулась, чтобы высказать бывшему свое недовольство.
– Меньше собой нужно было заниматься, а больше сыном. Подбросила мальчишку старикам и забыла о нем, – недовольно проговорил Виктор и нервно глянул на отъезжавшую машину.
– У Игоря есть бабушка и дедушка? А они знают, что их внук в беде?
– Знают. Вот они не верят в его виновность, ни при каких обстоятельствах.
Косолапя и переваливаясь с боку на бок, к ним подошла адвокат потерпевшей стороны.
– Здравствуйте, коллега, – сказала она, глядя на Ренату и делая вид, что не замечает отца подсудимого. – Моя доверительница согласна на половину заявленной суммы, при условии, что родственники выплатят бабки прямо сейчас.
Ренате не понравился ни такой подход к делу, ни постановка вопроса, ни запах ее резких духов.
– Сожалею, но все будет в рамках закона и как решит суд. К счастью, мы не в Америке. Да и потом, мой подзащитный будет обжаловать приговор суда.
Артистично раскинув руки вширь, та игриво и несуразно воскликнула:
– Да что вы говорите! Неужели при таком раскладе вы решили нас чем-то удивить?
Ее сморщенные и круто накрашенные помадой губы растянулись в улыбке.
– Надеюсь, вы не забыли, что такое право установлено законом? И мы не на шоу «Суд идет».
Рената отказалась назвать даму коллегой, но учтиво поклонилась и пошла в сторону молодой пары. Виктор Валентинович последовал за ней.
– Здравствуйте, молодые люди, – скромно поприветствовала она друзей подзащитного. – Мне надо с вами побеседовать.
Вика и Денис переглянулись. Молодой человек, школьный друг Игоря, переминаясь с ноги на ногу, кивнул, а Вика внушительно глянула на отца своего одноклассника.
– Рената Андреевна предложила обжаловать приговор, – пояснил Виктор Валентинович.
Виктору было сорок три года. Физически стройный. Приятной наружности. Одет и пострижен по последней моде, как и положено человеку, имеющему свое доходное дело.
– А смысл? – вдруг спросила Вика.
– Вот как раз о смысле я и хочу с вами поговорить.
– Ну, хорошо, давайте. Только не в конторе, – сказала Вика и посмотрела на Виктора Валентиновича странно недовольным взглядом.
– Можно у меня в офисе. Напарник отпросился на завтра, мы будем одни, никто нам не помешает, – предложил Денис, поглядывая на Вику и продолжая нервничать.
Парень был высокого роста, худощавый, с копной кучерявых рыжих волос и глазами желтого цвета. Смешными оттопыренными ушами он невольно привлекал взгляды прохожих. Часто люди говорят про таких: «Ему бы в цирк, рыжий клоун».
Определились со временем, и Виктор предложил подвезти Ренату до конторы.
– Виктор Валентинович, а как бы мне с родителями Маргариты пообщаться? Вы не можете им меня отрекомендовать?
– Могу. Вот они примут вас с удовольствием.
– С удовольствием?
– Они просили Вадима Николаевича о встрече, но он отказал. Сказал, нет смысла заявлять их свидетелями. Суд их показания не примет, они лица заинтересованные.
– Понятно. Адвоката вводит в заблуждение признание подзащитного, впрочем, как и суд. Возьмите визитку, когда они будут готовы, пусть позвонят.
Светочка суетилась над бумагами. Увидав Ренату, воссияла.
– Как прошло? Кофейку?
– Ожидаемо. Что там наш пострадавший?
– Наложили гипс. Перелом стопы. Намучили костоправы, спит, как проснется, позвонит.
– Как его угораздило?
– Шел на парковку, соскользнул со ступеньки, дальше поскакал на одной ноге.
Рената взяла чашку и пошла в свой кабинет.
– Если что, я на месте. Дежурство никто не отменял.
– Была одна клиентка. Я предложила ей после двух подойти. Обещала.
Рената открыла окно и замерла. Снова осень, ее пышное цветение. Прошло четыре месяца со дня, как она познакомилась с Ильей, и два, как вышла за него замуж. Странное знакомство и поспешное замужество резко поменяли ее жизнь, и, как ей казалось, не в худшую сторону.
Оставив из прошлой жизни девичью фамилию, с котом и псом она переехала в дом к мужу, который он купил для них накануне свадьбы.
Все произошло стремительно и против ее правил, но сказать ему «нет» она не смогла. Теперь их отношения становились осознанными, крепли и близились, а любовь раскрывалась медленно, порождая новые и интересные для нее чувства. Узнавая его ежечасно и ежедневно, она все больше убеждалась, что их встреча была не случайной, а, как любила говорить Клара Сергеевна, он и был ее второй половинкой.
Клара объяснила всем причину ее выбора так: «Она окончательно решила забыть свою прошлую жизнь и начать новую. Выбрала Илью. Почему? Да потому что он из другой среды. Характером и внешне не напоминает ей погибшего мужа. Даже разница в возрасте – это ее расчет на полную смену чувств. Да, вышла без любви, но придет время и она убедится, что он для нее в этой жизни все, и они будут счастливы. Давайте подождем».
Муж относился к ней с нежностью и терпением. Как и обещал, не обращал внимания на ее несносный характер. Она пыталась стать хорошей хозяйкой, училась вкусно готовить, но уже через пару дней ей все это наскучивало, и Илья вызывал Петю.
Петя остался жить в родительском доме, со средним братом Ильи, Борисом, но всегда с удовольствием приезжал в новый дом, помочь молодым по хозяйству. Готовил он вкусно, как заправский повар, потому как и был им и любил это дело.
Илья распрощался с «кладом» и открыл автосалон совместно с младшим братом Владимиром, который с женой и сыном после перенесенной операции остался жить в Германии. Вот они и наладили продажу немецких авто в России.
Сегодня вечером Илья улетал в Берлин, для подписания договора. Он сам установил для себя срок командировки – на два-три дня.
В дверь постучали, прервав ее воспоминания.
– Войдите, – крикнула Рената и пошла на свое рабочее место.
Девушке было лет двадцать пять или чуть больше. Простое, но ухоженное лицо. С идеальной укладкой и макияжем. Фигура не модели, но стройная для ее низкого роста. Украшения и наряд говорили как о ее неплохом вкусе, так и о высоком материальном обеспечении.
Девушка никак не могла собраться с мыслями из-за растерянных чувств.
– Вообще, я хотела на консультацию к заведующему, но раз его нет, давайте к вам.
Она замолчала, а Рената ее не торопила.
– У меня очень конфиденциальное дело. Я хочу знать, что лично я могу сделать, узнав, что моей сестре угрожают?
Звучало и странно, и устрашающе.
– Давайте по порядку. В чем выражаются угрозы и как вы о них узнали?
– Звонят, письма в ящик бросают. Я одно такое прочла и узнала.
– А вы не взяли с собой письмо?
– Нет. Я показала его сестре, а она порвала. Мне сказала: ерунда, забудь, кто-то хулиганит, но я вижу, как она меняется в лице, а мне говорит, чтобы я не волновалась.
– А не хочет ваша сестра в полицию обратиться, чтобы вычислили хулигана?
– В том-то и дело, что не хочет. А сама перестала вечерами на улицу выходить. Звонила кому-то, просила разобраться, спрашивала: «Что за дела?».
– Получается, сестра верит угрозам и пытается сама решить этот вопрос?
Девушка необычным образом застыла, как будто вспомнила что-то еще.
– И чем же я могу вам помочь, если ваша сестра не хочет идти в полицию?
– Она говорит, полиция этим заниматься не станет и никого не найдет. Мне страшно уже не только за сестру, кажется, и за мной следят.
– Тогда идите в полицию вы, расскажите все, пусть примут меры. Хотя ваша сестра где-то права. У нас разбираются по факту…
– Как же так? Я ей говорю: они обязаны нас защитить, может, это связано с твоей работой? А она молчит.
– А кем работает ваша сестра?
– Моя сестра судья.
– Судья? А как фамилия сестры?
Девушка быстро подскочила и пошла на выход.
– Спасибо. Извините. Я заплачу за консультацию. Извините меня, – проговорила она, закрывая за собой дверь.
«Ну и дела. Бывает же такое. Зачем приходила? Скорей всего от безысходности. Полиция в таких делах не сильна, у них и по факту не все гладко. А почему фамилию не назвала? Испугалась, и что делать, не знает», – подумала Рената.
Позвонил Виктор Валентинович и сообщил, что заезжал к старикам рассказать о суде.
– Они будут ждать вас завтра в любое время, но, если вы просыпаетесь рано, я могу забрать вас и отвезти прямо к дому.
Рената согласилась, они условились о встрече.
Без стука и сверкая очами, в кабинет влетела Светочка.
– Она что, ненормальная? За консультацию, а фамилия, имя? Бросила на стол и бежать.
Светлана демонстрировала в руке пятитысячную купюру.
– Спрячь, вдруг вернется. И мне фамилию не сказала.
Светочка все поняла. Подхватив пустую чашку, пошла на выход.
– Вадик звонил, он все знает, ему мать подсудимого сообщила. Сказал, плакала, ругалась. Вы бы позвонили ему, – уже закрывая дверь, попросила Светлана.
Рената рассказала Вадиму о ходе слушания, а главное, о том, что отец не возражает обжаловать приговор, надо убедить Игоря.
– Пустая трата времени, но тогда, как получите копию приговора, я подключусь. Скажу, стандартная процедура, возражать не станет.
– Да, стандартная… – печально протянула она. – Вадим, а вы в процессе с момента задержания, не возникало у вас чувства, что парень оговаривает себя или его подставили?
– Вопрос, конечно, интересный. Мне хотелось чего-то такого узнать или накопать, но копать было не чем все улики против него. Да и сам он больше не помнит, чем помнит. В опровержение полученных доказательств – ни слова. Нет, не оговаривает, это точно.
– А друзья его, девушка, они как объяснили случившееся?
– Они все одноклассники. Дружили с детства. У Петра Куликова есть младшая сестра Даша, она тоже за братом всюду ходила. В тот день они отмечали ее день рождения. Напились, разбрелись, а утром труп и убийца при нем. В руке пистолет деда, на нем только его отпечатки. Свидетели подтвердили, Игорь вел себя в тот вечер неадекватно, говорил Петру всякие гадости. Как тут отпираться. Отпирался – получил бы десятку.
– Ясно. А что с другими делами?
– Я звонил Сергею Сергеевичу, он сегодня вечером возвращается из Москвы, сказал, все решит, а через три дня я планирую выйти на работу.
– С костылем?
– Нога левая, на педаль жать можно, а с костылем в суд никто не запрещал. Вдруг пожалеют, – хихикнул Вадим.
– Она слепая и рассчитывать на ее жалость – хилая надежда, – закончила она разговор.
Глава 2
Весь вечер Илья просил не провожать его в аэропорт.
– Ты не любишь ездить ночью. Весь полет я буду волноваться.
– И не проси, поеду на такси, на это мне денег хватит, – пыталась шутить Рената, а ему было приятно это слышать. По прилете в Берлин он мог сказать брату, что его провожала жена. Раньше в его жизни этого не было.
В зале аэропорта, положив голову ему на грудь, она давала последние наставления:
– Прилетишь – сразу позвони, а то не засну. Ольге я положила все, что просила, и от себя в подарок. Мне ничего не покупай, шкаф не закрывается. К девушкам легкого поведения не ходи. Узнаю – прощай, Илья.
Улыбаясь, он мирно слушал, обнимая и прижимая жену к себе. Водил губами по ее волосам, желая надышаться их запахом на все время командировки.
– Брат обидится. Позовет в бордель, а я ему что: жена не разрешила? – отшучивался он, оттягивая момент прощания.
Последний взгляд, касание руки. Самолет взлетел, и она пошла на стоянку такси.
– Меня встречаете? – услышала она знакомый голос за спиной.
– А кого же еще. Как долетели?
– Нормально, – ответил Сергей Сергеевич и остановился в шаге от нее.
Теперь они были только коллегами и партнерами. Чувства, которые он испытывал к ней, ему пришлось спрятать глубоко и надолго.
Новость о ее замужестве все восприняли с радостью, кроме него. Она понимала его чувства и старалась реже видеться и встречаться, но жизнь, как ни странно, сводила их и даже за стенами консультации.
Сергей поднял руку, такси остановилось. Он открыл дверцу и сказал:
– Садитесь, подвезу вас.
– Нам не по пути, возьму другое, – поспешила она с ответом.
– Нам всегда по пути, даже если разными дорогами.
Он назвал таксисту ее адрес, а она сразу завела разговор об утреннем ЧП. Он поддержал разговор. Это была деловая беседа.
Перед поворотом к дому попросила таксиста остановиться. Поблагодарила и быстро вышла.
Утром следующего дня, ровно в восемь часов, она встретилась с Виктором Валентиновичем, как и договаривались, на площади Карла Маркса.
День обещал быть теплым и солнечным. Сам Карл Маркс, то есть его памятник в полный рост, возвышался по центру небольшой площади, взирая на район города, который носил название Нахичевань и до 1905 года был самостоятельным городом. Ростовчане хорошо знали историю появления этого города и хитрость градоначальника при его строительстве.
Несмотря на конец октября, деревья стояли в золотом убранстве, а цветы на клумбах, нетронутые ночными морозами, буйствовали.
Осень она любила, и не потому, что родилась в один из месяцев, а потому, как она была чудесной в этих южных краях.
Пройтись по парку, полюбоваться падающими листьями, вдохнуть их пряный запах. Послушать крики улетающих птиц. Последить за первыми туманами, которые, как загадочные призраки, заволакивали город по утрам, свободно гуляя по его узким улицам.
Подъехали к дому родителей Маргариты.
Этот район города состоял в основном из частного сектора.
Дом, в который Маргарита подбросила сына в возрасте девяти лет, по размерам не большой, беседка и ухоженный двор.
– Вон, видите, синий металлический забор. Это дом Куликовых, там все и произошло.
– Так близко? – удивилась она и прищурила глаза, глядя вдаль.
Затвор на калитке щелкнул, и на улицу вышла женщина лет шестидесяти.
– Пожалуйста, проходите. Витя, а ты?
– Поеду на работу. Время. Я вам позвоню, – ответил Виктор и вернулся к автомобилю.
Вошли в дом. Рыжий кот встретил гостью у порога и стал тереться о ноги, мурлыча свое приветствие. Рената любила животных, и они это чувствовали.
– Добрый знак, он у нас не всех так встречает, – проговорил мужчина и по-военному представился: – Анатолий Иванович, полковник в отставке.
Затем полковник представил свою боевую подругу, Варвару Петровну, с которой вместе сорок пять лет.
– Можно сказать, служили вместе в пограничных войсках. Кавказ, Прибалтика, Азия. Давай, Варюша, чайку.
– Охранять границы почетно и звание высокое.
– Это кто понимает, сегодня об этом больше молчат.
Пили чай с пирогом, и Рената никак не могла перейти к делу, слушая боевого офицера и его рассказы о службе в пограничных войсках.
– Вот так, вся жизнь по гарнизонам, дочь упустили, а теперь внука, считай, потеряли.
– Неверное заключение. Офицеры держат оборону до последнего патрона. Вот и мы с вами давайте повоюем. Будем обжаловать приговор, но для этого нужны веские аргументы и факты.
Полковник выпрямился, поправил седой чуб, гордо глянул на боевую подругу и сказал:
– Мы готовы. Командуйте.
– Очень хорошо. Тогда все с самого начала и по порядку.
Пока полковник и его жена рассказывали о внуке, каким он рос ребенком, о его увлечениях и друзьях, она записывала в блокнот план и основные доказательства, которые необходимо опровергнуть другими доказательствами.
– Давайте начнем. Где вы хранили пистолет?
– Как и положено, в сейфе.
– Когда последний раз открывали сейф?
– В мае, да, 9 мая. Собрались сослуживцы, решил похвастать наградным.
– Кто знал о пистолете, кроме сослуживцев?
– Игорь знал, Маргарита, Виктор, родственники, друзья Игоря. Многие знали, всех и не перечислишь.
– А ключ от сейфа?
Полковник посмотрел на Варвару Петровну.
– Как в фильме «Бриллиантовая рука», на кухне в коробочке для сахара, – ответила та.
– О месте хранения ключа знали только вы? – обратилась Рената к боевой подруге полковника.
Варвара Петровна занервничала.
– Нет. Маргарита знала. Она искала сахар и открыла не ту коробочку.
– А перепрятать?
Полковник строго глянул на жену. Та молчала.
– Уточняю, о месте хранения ключа от сейфа знали вы с мужем, Маргарита и Игорь, – сделала она заключительный вывод.
Женщина кивнула и опустила голову.
– Теперь поговорим о том дне. В каком настроении был Игорь, когда шел на день рождения к Даше?
– Мы не знаем, он к нам не заходил, хотя обещал.
– Он не с вами жил?
– Нет, он еще в марте перешел к отцу. У нас, как в казарме, отбой в девять, подъем в шесть. Интернета нет, а у Виктора три комнаты, машина, большой телевизор, другие развлечения, – пояснил полковник.
– А какие отношения у Игоря с матерью?
Она пристально смотрела на супругов. Полковник опустил голову и тихо выдохнул.
– Он не мог с ней жить, она не одна и квартира маленькая, – тихо сказала Варвара Петровна.
– Скажи прямо, не хотел. Ругались, обижался он на мать. Стыдно сказать, но слишком уж она хотела устроить свою личную жизнь, а Игорь ее не понимал. Он больше наш сын, чем ее.
– Он любит Марго и она его, зря ты, Толик, наговариваешь на дочь. Это все твои воинские устои…
Женщина закрыла лицо руками и захныкала.
Рената хотела уже спрятать блокнот, но вдруг спросила:
– А патроны к пистолету вы тоже в сейфе храните?
– Нет, не в сейфе. Армейская привычка: хранить раздельно и заряжать только перед боем.
«Странно, когда Игорь успел взять и зарядить пистолет, если не заходил к ним в тот вечер? Неужели заранее готовился?» – подумала она, и этот вывод ей не понравился.
– Можно на них посмотреть?
Полковник подскочил, и они направились в гараж, который стоял тут же во дворе дома. К слову сказать, Анатолий Иванович был по-военному подтянут, никакого лишнего веса, легкая и пружинистая походка. Он открыл гараж ключом, подошел к шкафчику, отодвинул в сторону тяжелый ящик с инструментами и достал коробочку с патронами. Все были на месте.
– Вы сказали, Игорь знал о патронах.
Она посмотрела в темные глаза офицера с прищуром.
– Знал. Он тут со своим мопедом часто возился, – полковник кивнул в сторону и растерянно спросил: – Это что же получается, не Игорь зарядил пистолет?
Они оба были в полном замешательстве, еще не понимая, как объяснить эту загадку.
– Чтобы купить патроны к пистолету, документы нужны?
– По-хорошему, оно конечно, но есть масса других способов, – не до конца понимая ее вопрос, ответил полковник.
– Получается, узнать, кто и где купил патроны к вашему пистолету, нам не удастся?
– Задача, конечно, сложная, но попробовать можно.
Полковник, будто очнувшись, радостно почесал лоб и продолжил:
– Возьму удостоверение, пройдусь по магазинам, подключу армейских друзей, вдруг получится. Что дома без толку сидеть.
Анатолий Иванович взбодрился, глаза его заблестели, заиграли, как перед боем.
Рената спрятала блокнот. Погладила кота, который все это время крутился у нее под ногами.
– О нашем разговоре и «открытии» никому рассказывать нельзя, – предупредила она полковника, который пошел ее проводить. – Даже самым близким. Я имею в виду и Варвару Петровну. С нетерпением буду ждать вашего звонка.
– Слушаюсь. Сделаю все, что в моих силах.
Полковник попытался щелкнуть каблуком, как солдат, готовый к исполнению задания, но комнатная обувь нужного эффекта не произвела.
Шла по разбитой улице в сторону остановки, зазвонил телефон.
Денис просил, если есть возможность, подъехать в офис раньше. Он хотел поговорить о Вике в ее отсутствие.
Наудачу, прямо из соседнего переулка появилось такси, и уже через двадцать минут она входила в офис Дениса.
Молодой человек нервничал и был чем-то озадачен.
Рената глянула на часы, давая понять, что времени у них не много.
– Игорь после переезда к отцу со мной почти не общался. Давал понять, что сильно занят. За неделю до происшествия я встретил его с Викой в кафе. Смотрю, ругаются. Я подсел, а они на меня глянули, как на чужого. Вика сказала: меньше дружка своего слушай, он тебе еще не такое расскажет. Поднялась и ушла. Я поинтересовался, из-за чего погрызлись? Он ответил, дела семейные. Я тогда удивился, но через день встретил Дашку, она и проговорилась, что видела Вику с отцом Игоря в каком-то клубе. Вообще, я ей не поверил, она с детства Вику ненавидела. Страдала за Игорем. Петька говорил, влюблена в него была. Но есть информация, что у Дашки появился парень.
– Вы своим рассказом только подтвердили догадку моей интуиции, – сказала она задумавшись.
Там, у суда, она обратила внимание на странное общение между подругой Игоря и его отцом, и это также легло в основу ее желания разобраться в обстоятельствах дела.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась Вика. Загадочная улыбка на лице и блестящие глаза. Свободно распущенные белокурые волосы и яркий костюм. Бросив в их сторону короткое приветствие, села рядом с Денисом.
Девушка была хороша. Ничего сверхъестественного, просто миленькое кукольное личико и фигура согласно возрасту.
– Как часто вы бывали в доме у дедушки Игоря после его переезда к отцу? – начала Рената беседу.
– Не часто, я была на дне рождения Варвары Петровны и еще пару раз с Игорем, он лекарства привозил.
– Я после его переезда у них не был.
– О пистолете, конечно, знали.
Они переглянулись и дружно кивнули.
– Вот какие у Игоря с Петром были отношения, чтобы взять и убить друга? Должен же быть мотив?
Вика откинулась на спинку стула и посмотрела на Дениса.
– Я не знаю, – тихо сказала Вика, и в ее лице что-то изменилось, взгляд стал настоящим, а грусть просматривалась сквозь опущенные ресницы.
– Я слышал, что у них были какие-то общие делишки, их часто видели вместе на Темерницком рынке. Мама Пети работает на рынке продавцом, – сказал Денис и косо глянул в сторону Вики.
