Kitobni o'qish: «Вареньщица»
Каждый булыжник мостовой словно здоровался через подошву старых бот тётки Мары.
Она скинула с плеч пудовый короб, отдышалась. До рынка еще два квартала. И почему она продаёт варенье, а не выпечку?
– Потому что мои ватрушки – те же булыжники! – напомнила она себе сварливо.
Она никому не сказывала, как однажды мышь стащила с пылу-жару одну такую булку, да ночью вернула обратно.
А вот варенья тетке Маре удавались. В такие зимы особенно облепиховое хорошо шло. Скучали по теплому солнышку, искали его отблески в оранжевой сладости.
Город просыпался рано. Зимой настоящего рассвета можно и не дождаться, так что жизнь начиналась затемно. Петухи видели десятый сон, когда из печей засочился дым и деловые люди в штопаных овчинных тулупах потянулись к торговой площади.
Впрочем, когда вареньщица дошла с коробом до своего прилавка, темнота уже отступала. Только день обещал быть неморозным и хмурым.
Тетка Мара обмела рукавом припорошенный снегом стол, подула на самые упрямые снежинки, застрявшие между грубых досок и неспешно выстроила в три ряда глиняные горшочки. Каждый заботливо развернула вперед биркой – даром что ли выводила на них пузатые ягоды угольком и сочным свекольным хвостиком.
Для покупателей еще было рановато, только суетились другие торговки и мелкие купцы. Сейчас все расставятся и начнется обсуждение самых горячих новостей – у кого сегодня больше обычного разнылся сустав и какой припаркой его надёжнее угомонить. В особо сложных случаях с поясницей весь рынок мог разделиться на два лагеря – одни подслушали советы модного "барского" лекаря, другие насмерть стояли за бабкины рецепты.
Вот и сейчас тетка заметила, что на соседнем еще полупустом ряду, чуть поодаль, собирается шумный кружок. Пока на рынке только "свои", можно и оставить товар на пару минут. Не теряя времени, но сохраняя достоинство, вареньщица устремилась к эпицентру.
Вопреки ожиданиям, кружок не вел дискуссий. С охами и ахами люди обступили рыжего молодого парня, сына молочника. Всеобщим вниманием завладела маленькая свирель в его крупных руках.
