Kitobni o'qish: «Во власти пламени»

Глава 1

– Готова поспорить на свои рубиновые подвески, что эррол Тейран победит и в сегодняшних состязаниях. И, как и в прошлом году, его назовут королем турнира. Ах, Шахир, он такой… – восторженно выдохнула Лаали.

Я закатила глаза. Начинается…

– Храбрый, сильный, и вообще! – продолжала петь дифирамбы своему кумиру девушка, а я тем временем боролась с желанием спихнуть Лаали с ковра на пальму, мимо которой мы сейчас пролетали.

Или, может, лучше сбросить ее в фонтан на Цветочной площади? Прохладная вода однозначно пойдет ей на пользу.

– Интересно, а какие на нем сегодня будут доспехи?

Я зажмурилась. В следующий раз пойдем пешком, а летающим ковром, как кляпом, я заткну Лаали рот. Потому что слышать по сто раз на дню это имя просто невыносимо. Шахир, Шахир, Шахир! В последнее время моя подруга будто помешалась на нем. Такое ощущение, что ее заклинило: Шахир то, Шахир се. Можно подумать, самый лучший, самый красивый и неповторимый дракон на все село. Рассветное королевство то есть.

Лично я старалась сторониться старшего сына первого советника его светлейшества. Ладно, я в принципе всех драконов сторонилась, будь то Огненные или Ледяные. Кроме одного… Но сейчас не об этом!

– Лаали, милая, – я глубоко вдохнула, затем выдохнула, стараясь успокоиться, – мне кажется, не стоит так зацикливаться на одном тальдене.

– Я приму участие в отборе и выйду за него замуж! – перебила меня девушка и с фанатичным блеском в глазах заявила: – Никаких других тальденов мне не надо!

Тяжелый случай.

Может, мне лучше самой с ковра свалиться? И пусть Лаали летит на свой турнир в гордом одиночестве. Мне там вообще делать нечего. Но родители настояли, чтобы я не пропустила ни одного праздничного дня. Приманивала женихов, так сказать. Потому что быть незамужней алианой в девятнадцать лет – это конец. Света, жизни, родительских надежд.

Покружив над ристалищем, ковер мягко опустился в густую траву с яркими вкраплениями полевых цветов. Лаали грациозно поднялась, счастливо жмурясь на солнце и улыбаясь. Внимательно оглядела разноцветные шатры, раскинувшиеся за полем, и приступила к изучению трех ярусов трибун, затянутых яркими полотнищами. Наверняка выискивала взглядом своего драгоценного дракона.

Поправив полупрозрачную вуаль на лице (алианам в Рассветном королевстве запрещается показываться на людях с непокрытой головой и открытым лицом), подруга задумчиво пробормотала:

– Осталось узнать, кто станет королевой турнира.

Давняя традиция – победитель в состязаниях выбирал даму сердца, даря ей что-то из своих доспехов, перчатку там или бывало даже шлем (конечно же именно о таком пропахшем потом и лошадью подарке мечтает каждая девушка), после чего имел право танцевать с ней на вечернем пиршестве все танцы и даже ненадолго остаться с ней наедине.

Я с сожалением посмотрела на Лаали и, взяв ее за руку, крепко сжала тонкие пальчики. Она у меня замечательная. Наивная немного, правда. Ведь знает же, кто станет королевой турнира – эта змеючка Амарелия, по которой Шахир, говорят, уже который месяц сохнет. И тем не менее Лаали продолжала себя обманывать.

– Кто бы ею ни стал, ты у нас первая во всем Жемчужном городе красавица, – ласково улыбнулась я подруге.

И это была чистейшая правда. К своим семнадцати годам Лаали превратилась в очаровательную девушку. Невысокая, хрупкая, с тонкими нежными чертами и миндалевидными серо-голубыми глазами. А уж ее густым темным волосам, сейчас заплетенным в толстую косу, завидовали все без исключения алианы и простые девушки.

Кроме меня, наверное. Я вполне довольна своими волосами, которые мама в детстве, когда расчесывала, с любовью и восхищением называла золотым шелком.

Стоило мне ступить в траву, как коврик послушно свернулся тугим рулоном. Подскочил мальчишка в красных шароварах и жилете на голое тело (жара стояла неимоверная). Я дала ему монетку и попросила позаботиться о моем любимом коврике. Мальчик низко поклонился и помчался к шатру – хранилищу волшебных половиков.

А мы с Лаали, влившись в пеструю толпу, не спеша двинулись к трибунам. Сегодня было особенно многолюдно: финальный день состязаний обещал быть богатым на впечатления. Простые горожане занимали места еще на рассвете. Знать, как обычно, не слишком спешила. И мы тоже, признаться, опаздывали. А все Лаали! Она никак не могла выбрать между платьем бледно-розовым и ярко-зеленым. Решив, что изумрудный цвет больше подходит зеленоглазой мне, чем ей, девушка остановилась на розовом варианте, а потом еще добрых полчаса крутилась перед зеркалом, любуясь собой, пока я не затащила ее на подоконник, а с него на ковер.

Мы поднялись на трибуны одними из последних, но волноваться было не о чем: никто и никогда не осмелился бы занять места, отведенные для дочери герцога Анвэри, моего отца.

– Риан, смотри! – радостно воскликнула Лаали, когда герольд начал называть имена победителей прошлых состязаний, и те по очереди стали выезжать на поле под рукоплескания зрителей.

Кто бы сомневался, что Шахир возглавит процессию победителей.

Скользнув по ристалищу равнодушным взглядом, я сосредоточилась на своих руках. Лучше полюбуюсь ногтями и серебряным колечком, мягко поблескивавшим на безымянном пальце. Это украшение три года назад, в день моего шестнадцатилетия, мне подарил Мориэн – старший сын владыки соседствующей с Рассветным королевством Сумеречной империи.

Ледяной дракон и… мой друг.

– Риан! – Лаали легонько пихнула меня локтем в бок.

– Ну что такое? – Я насилу оторвала взгляд от серебряной безделушки, с которой никогда не расставалась.

– Как думаешь, кто он?

По трибунам волной прокатился шепот.

– Понятия не имею… – Я подалась вперед, пытаясь получше рассмотреть рыцаря в черненых латах на вороном красавце-жеребце.

Последний особенно привлек мое внимание. Однозначно больше, чем наездник, появление которого вызвало живейший интерес у зрителей. Особенно то, как он нарочито медленно подъехал к центральной трибуне, в тени которой от палящего солнца прятались правитель со своей ари, советник и добрая дюжина охранников.

Мельком взглянув на подскочивших к нему стражников, рыцарь во всеуслышание объявил:

– Я желаю принять участие в турнире!

Шепот усилился, стремительно перерастая в возбужденный гул.

– Вот что за привычка прятать лицо за забралом, – проворчала Лаали, старательно вытягивая шею и пытаясь изучить тальдена, уверенно восседавшего на коне. Животное нетерпеливо потряхивало смоляной гривой и било по земле копытами, как будто рвалось в бой. – Турнир ведь еще даже не начался.

Герольд подскочил к правителю, чтобы обсудить неожиданное заявление, и на какое-то время над ристалищем, словно знойное марево, повисло молчание. Прошла минута или, может, две: моя подруга ерзала от нетерпения, а потом возбужденно вскинулась, когда герольд приблизился к краю трибуны, чтобы громко проговорить:

– По традиции принимать участие в боях последнего дня имеют право только те, кто победил в предыдущих. Вы же…

– Я готов сразиться с каждым из победителей. Или со всеми вместе, – заявил незнакомец. В его голосе явственно слышались самодовольные нотки.

Как будто здесь мало было Шахира.

Герольд метнулся обратно к его светлейшеству, и снова трибуны, будто по волшебству, окутало тишиной.

– Что ж, если так уверены в своих силах, сражайтесь! – наконец объявил он волю правителя.

Рыцарь склонил голову перед его светлейшеством в знак благодарности и бесстрашно проговорил:

– Я уверен. А скоро в этом убедятся и все остальные.

Я негромко фыркнула.

Нет, какой же все-таки самоуверенный тип.

Шахир от наглости незнакомца (не привык, что кто-то может быть наглее его) даже шлем с головы стащил и, раздраженно сплюнув себе под ноги, вскинул взгляд. Словно призывал отца вмешаться и упрятать этого выскочку куда подальше. В катакомбы Асмийской крепости, например, где драконов, совершивших страшное злодеяние, держали до самой казни – встречи с дольгаттами.

– Ах! – раздался справа от меня благоговейный вздох.

Это Лаали опять пожирала своего черноглазого дракона взглядом. А мне Шахира, если честно, лишний раз не хотелось даже видеть. Поговаривали, скоро первый советник объявит об отборе невест для старшего сына. Лаали этого дня ждала, как пришествия Ясноликой, и мечтала оказаться среди счастливиц. А у меня волосы на голове вставали дыбом только при мысли стать одной из избранниц Тейрана.

На протяжении долгих недель быть привязанной к нему любовными чарами – упаси меня тагры от такой напасти!

– Да будет так, – изрек герольд, словно откликаясь на мои мысли.

Фанфары возвестили о начале турнира.

Чтобы растянуть удовольствие и не покалечить новенького в первые же минуты боя, тальдены решили сражаться с ним по очереди.

И это было ошибкой.

Никогда не видела столько ярости и силы в одном мужчине. Зверь в обличье человека, по-другому не скажешь. Мой отец – один из лучших воинов Рассветного королевства, и я любила наблюдать за его тренировками, радовалась и гордилась им, когда он укладывал на лопатки очередного противника. Сейчас же мне было по-настоящему страшно, словно это я там сражалась. При каждой новой атаке незнакомца сердце замирало в груди вместе с дыханием.

Огненные и Ледяные один за другим бесславно покидали поле боя. Некоторых уносили. Оставалось надеяться, что все-таки живыми.

– Как думаешь, какая у него сила? – спросила Лаали. Пальцы девушки дрожали. Она нервно теребила кончик вуали, рискуя одним неосторожным движением сорвать ее с лица, ведь следующим и последним противником загадочного рыцаря должен был стать ее обожаемый Шахир.

Амарелия, с видом королевы восседавшая на трибуне напротив, тоже нервничала. Не переставая шепталась со своей свитой – подругами и ерзала на месте, имея все основания опасаться, что Шахир Тейран так и не выйдет победителем из сегодняшнего состязания. И тогда не видать ей «короны», и не ее будут чествовать на сегодняшнем торжестве.

Пусть так. Тогда Лаали не будет весь вечер страдать.

– Риан… – Подруга коснулась моего локтя.

– Он Огненный, – уверенно прошептала я, как завороженная наблюдая за танцем меча, со свистом рассекавшего воздух и сверкавшего в лучах солнца как вспышки молний.

Не было в этом мужчине ничего от Ледяного. Только один лишь обжигающий дикий огонь.

Его движения, продуманные и выверенные, и впрямь можно было сравнить с танцем. Иногда плавным и медленным, а иногда таким быстрым, что в глазах начинало рябить. Он словно читал мысли противника. Предугадывал его реакцию, уворачивался, а потом снова нападал: жестко и яростно.

Последнего соперника зрители встречали восторженными криками. Публика благоволила Шахиру. Красивый, молодой, бесстрашный дракон. Лучший выпускник Поднебесной академии.

Лучший во всем.

Два Огненных сошлись на поле боя. Латы одного отливали золотом на солнце, доспехи другого, казалось, были окутаны тьмой ночи. Мгновение, когда воины застыли друг против друга, прервалось яростным криком – Тейран первым бросился на противника. Тот, по самым скромным моим подсчетам, уже должен был едва держаться на ногах. Но он не просто держался – он двигался так, словно его тело не сковывал тяжелый металл и это не он добрых два часа крушил на потеху публике лучших воинов королевства, в каждом из поединков показывая себя сильнейшим из сильнейших.

И это тоже не стало исключением. Несмотря на свою подлую выходку – горсть земли, которую этот мерзавец, рухнув на колени, попытался швырнуть в лицо своему сопернику, Тейран так и не стал победителем. Огненный успел увернуться и, рванувшись к сыну советника, со всей силы ударил его рукоятью меча.

В общем, Шахира с ристалища тоже пришлось уносить. Приятное было зрелище.

Для меня.

После поздравлений победителю (несмотря на настойчивые просьбы герольда, незнакомец не пожелал назвать свое имя) по трибунам прокатилась новая волна возбужденного шепота: настало время объявить королеву турнира. И все, в особенности алианы, сейчас задавались вопросом, кто же удостоится этой чести.

– Скажу ему спасибо, если не Амарелия, – хмыкнула я. – Она и так ног под собой не чует.

– Риан, он идет сюда! – взволнованно пискнула Лаали и замерла. Как и остальные алианы.

Я видела, как взгляд приближающегося рыцаря скользит по жемчужинам нашего мира – Адальфивы. Одна, другая, третья… Он словно перебирал бусины редчайшего ожерелья. Пока не добрался до Лаали, и, оказавшись в непосредственной близости к объекту его внимания, я вдруг занервничала.

Хотя это еще надо постараться – заставить нервничать Риан Анвэри.

Взгляд, цепкий и обжигающий, перекинулся на меня. Секунда или две, чтобы стянуть перчатку. Небрежный бросок, словно швыряет дворняге кость. Перчатка упала к моим ногам в тот самый миг, когда я поняла, что еще немного и сгорю дотла: под его взглядом или от ярости, что сейчас бушевала внутри меня.

Огненный выбрал себе королеву, но сделал это так, словно на невольничьем рынке купил рабыню.

Меня.

Глава 2

– Знала бы ты, как я тебе завидую… Риан, ты такая счастливица! Это же чудесно – стать королевой турнира! – Переполняемая восторгом, Лаали едва не подпрыгивала до потолка, в то время как я желала кое-кому провалиться поглубже и подальше. Например, навестить тагров.

Это же надо было так меня унизить!

Стать королевой турнира считалось почетным. Очень. По крайней мере до сегодняшнего дня.

Каждый участник состязаний заранее уславливался с интересовавшей его эсселин, какого цвета платье она наденет или что за украшения на ней будут. Чтобы в случае победы не ошибиться в выборе.

Но я с этим… этим… драконохамом ни о чем таком не уславливалась и теперь терялась в догадках: почему я? А главное, зачем нужно было вести себя так, словно облагодетельствовал пустое место?

По традиции рыцарь, сделав выбор, поднимался на трибуну и, преклонив перед осчастливленной им девой колено, вручал ей подарок под одобрительные крики зрителей.

Но в этот раз на ристалище стояла такая тишина, что было слышно, как где-то совсем близко жужжит пчела.

– И что же ты нашла тут чудесного? – Усевшись на край кровати, я скрестила на груди руки. – Мое унижение?

Это еще родителям не доложили, сколько я сегодня привлекла внимания. То-то они «обрадуются»…

– Ну, может, он просто не знает наших обычаев, – пожала плечами Лаали.

– Зато знает, как являться в последний день турнира и всех калечить, – проворчала я, схватившись за кисточку балдахина, и нервно ее затеребила.

Вспомнила, как, швырнув железяку к моим ногам (хорошо хоть не в меня), тальден повернулся ко мне закованным в доспех задом и отправился своей дорогой, то есть прочь с поля боя. Под гробовое молчание. У меня пылало лицо, и я лишь чудом не упала в обморок от теплового удара.

– Ну ладно тебе, – присев со мной рядом, вкрадчиво сказала Лаали. – Не злись. Вполне возможно, его вообще не будет на празднике.

– Проигнорирует приглашение его светлейшества? – Я усмехнулась. – Ну разве что он смертник.

– Интересно, а сколько ему лет? Как думаешь, он красивый? – переключившись на куда более интересную для нее тему, чем мое задетое самолюбие, защебетала подруга.

– Вот совсем неинтересно, и я о нем вовсе не думаю!

Но это была неправда. До самого вечера незнакомец в черненых латах не покидал мое сознание, хоть я очень старалась его оттуда выдворить. Но он и в этом поединке вышел победителем.

Паршивец.

Каждый год бал в честь короля и королевы турнира устраивали во дворце правителя. Не раз и не два доводилось мне бывать в белокаменной крепости с золочеными куполами. И тем не менее, вновь оказавшись там, я испытала самый настоящий благоговейный трепет. Во дворце его светлейшества Камрана IV все было прекрасно, начиная с мраморных лестниц и фонтанов, белевших посреди цветущего сада, и заканчивая просторными галереями и роскошными залами. Каждый украшали цветные мозаики, а также воздушные ткани, словно вуали на лицах прелестных эсселин.

Прислуга перемещалась бесшумно. Стоило мне сойти с ковра, как слуги, низко кланяясь, распахнули передо мной двери в обитель красоты и блеска.

Гостей было много, как и света, что источали зажженные свечи. Пламя в витых светильниках, пламя в тяжелых подсвечниках… Пламя повсюду. Оно напоминало об утреннем унижении и глазах незнакомца: светло-карих, как древесная смола, заточившая в себе искру огня.

Оказавшись во дворце без Лаали (подруга, как всегда, опаздывала), я было понадеялась, что на меня никто не обратит внимания. Подумаешь, получила перчатку. И перчаткой. По чувству собственного достоинства.

Но меня заметили. Гости его светлейшества стали оборачиваться, вглядываясь в мое лицо, затемненное фиолетовой дымкой вуали. Чувствуя, как каждый нерв внутри подрагивает от напряжения, я позволяла уводить себя все дальше, в просторный зал со сводчатыми потолками и стенами, украшенными искусной мозаикой с пущенными поверх нее вьюнками. Ими же были украшены два кресла на небольшом возвышении, для короля и королевы.

Место короля, к счастью, пустовало.

Мне было предложено опуститься на этот импровизированный цветочный трон и сидеть там до появления победителя, под пристальными и любопытными взглядами.

В другом конце зала, на троне настоящем, я заметила его светлейшество. Уже немолодой, но все еще могущественный дракон. Я опустила голову, приветствуя правителя, а когда подняла глаза, увидела приближающегося ко мне мужчину.

Лаали будет разочарована. Незнакомец был в маске, полностью скрывавшей его лицо.

Мог бы и в шлеме прийти, чего уж.

Светлый кафтан, затянутый широким поясом, подчеркивал ширину его плеч. Я всегда считала себя слишком высокой для девушки. Вернее, высокой для хрупкой и нежной алианы. Но при виде надвигающегося на меня дракона вдруг почувствовала себя совершенно крошечной. Песчинкой, брошенной к подножию огромной скалы.

Гости пропускали его к «трону», как меня несколькими минутами ранее, провожая долгими взглядами и приглушенным шепотом.

Личность победителя никому не давала покоя.

– Моя королева. – Приблизившись ко мне, тальден изобразил небрежный поклон, почти не прогибаясь в спине, после чего опустился в кресло.

– Просто королева, – с натянутой улыбкой поправила я.

– Моя, – не согласился со мной тальден, отчего мне захотелось столкнуть его с кресла. А потом примирительно уточнил: – На этот вечер.

Ну главное, что не на всю жизнь.

Какое-то время мы молчали. Я старалась абстрагироваться от близости мужчины и делала вид, что меня в этой жизни не интересует ничего, кроме мозаичной росписи на стенах. Он лениво скользил взглядом по приглашенным, порой удостаивая им и меня, и тогда щеки начинали гореть. Никакая вуаль не спасала от этого пристального внимания.

Склонившись ко мне, тальден спросил:

– Нравится праздник?

– Обычный. – Я пожала плечами и, не сдержавшись, тоже поинтересовалась: – Почему вы носите маску?

– А вы вуаль?

Ну знаете ли.

Может, и правда не из наших краев? Или просто издевается.

Последнее было более вероятным, потому что глаза в прорезях маски, тьмою обтекавшей его лицо, сейчас искрились весельем. Или насмешкой.

– Если я появлюсь без вуали на людях, меня накажут.

– Надеюсь, вы от нее избавитесь, когда мы останемся наедине.

– А кто вам сказал, что мы останемся наедине?

– Я в своем праве, эсселин Анвэри, – с усмешкой заявили мне.

А как по мне, так не в своем уме. Раз позволяет себе разговаривать с алианой в таком тоне.

– Но сначала, – незнакомец расслабленно откинулся на спинку кресла, – будут чествования победителя и танцы. Надеюсь, вам нравится танцевать.

– Как вас зовут?

– Аман.

К нам приблизился слуга, в поклоне предлагая взять с подноса чеканные кубки.

– Аман? И все?

– А что вы еще хотите знать? – сделав глоток, лениво поинтересовался дракон.

– Кто вы? Откуда? Почему появились на ристалище в самый последний момент и… – Я замялась, прежде чем задать вопрос, который больше всего не давал мне покоя. – Почему выбрали меня?

– Вы слишком любознательны для своего возраста.

– А вы знаете мой возраст?

Аман подался ко мне и, прежде чем я успела понять, что он задумал, взял мою руку в свою и прижался к ней губами. Испуганно оглянувшись на гостей, я выдернула плененные наглецом-драконом пальцы и прошипела:

– Да что вы себе позволяете?!

Кожа в том месте, где клеймом отпечаталось прикосновение его губ, горела, и этот жар прокатывался по всему телу. Словно несколько секунд назад я глотнула не вина, а обжигающего огня. Горела я вся под взглядом незнакомца, этого Амана, изучавшего меня с видом коневода, выбирающего для себя племенную кобылу.

– Ничего, что было бы вам неприятно. – Мужчина коротко улыбнулся. – И да, Риан, я знаю о вас все.

После его ответов вопросов стало еще больше, и появилось желание сбежать от Огненного на край Адальфивы.

Продолжить знакомство нам не дали, и, наверное, к счастью. Слово взял правитель, и гости тотчас замерли там, где стояли. Смолкли голоса, взгляды всех собравшихся обратились к его светлейшеству.

– Наш несокрушимый рыцарь попросил не называть его имени, – зазвучал под сводами зала сильный голос правителя, – но я рад, что сын… – Он замолчал и улыбнулся, сделав вид, словно едва не обмолвился. – Я рад, что победителем стал потомок славного древнего рода Огненных!

Тут уж придворные не выдержали и возбужденно загомонили. Уверена, многие из них готовы были отвалить не одну горсть золота, лишь бы узнать, чей именно отпрыск осчастливил своим появлением нашу столицу.

После приветствия его светлейшества последовали тосты: за правителя, за победителя, за процветание Рассветного королевства. При дворе пили много, но Аман после каждого тоста лишь пригубливал вино, да и я тоже никогда не была поклонницей подобных напитков.

Когда с торжественными речами и тостами было покончено, настало время развлекательной программы.

– Потанцуйте со мной, Риан. – Аман поднялся и протянул мне руку.

– Лучше я здесь посижу. – Я с опаской покосилась на широкую ладонь дракона, не имея ни малейшего желания к ней прикасаться. – Что-то неважно себя чувствую и…

Я приглушенно ойкнула. Кресло подо мной вдруг самым бессовестным образом начало нагреваться. Ума не приложу, как такое вообще возможно, я ведь сидела не на печи. Однако почувствовав, как жар жалит меня в одно место, вскочила на ноги, борясь с желанием хорошенько это самое место потереть.

– Вижу, вам уже лучше, – расплылся в улыбке Огненный.

– Вы издеваетесь?!

Опасливо оглянулась, но нет: алый бархат не горел и даже не тлел, а оплетавшие трон цветы и не думали увядать.

– Риан, возьмите меня за руку. – В его голосе, до этого мягком, зазвенела сталь. – На нас все смотрят.

Только тут я поняла, что наше общение не осталось незамеченным. Гости его светлейшества поглядывали на нас с нескрываемым интересом, и, чтобы больше не давать им повода для сплетен, я протянула негодяю руку и последовала за ним в центр зала. За нами потянулись другие пары. Когда мы разошлись, чтобы встать друг против друга, я облегченно выдохнула: прикосновение незнакомца обжигало не меньше его магии.

Смех и голоса приглушила музыка, в которую вплетался шелест платьев и шорох шагов.

– Вы же алиана, – проговорил Аман, стоило нам оказаться рядом. Скользящее движение рук, на короткий миг соприкасающихся локтями, и я, опустив взгляд, снова отступаю.

– Не напоминайте.

Алианы – девушки вроде меня, обладающие способностью в первую брачную ночь вбирать в себя силу своих мужей, драконов, чтобы со временем передать ее потомству. Мы – те, кто дает продолжение драконьему роду.

Несколько шагов назад, слишком коротких и незначительных, и вот я снова в кольце его рук, невесомыми прикосновениями очерчивающих контуры моего тела. Взгляд, от которого по венам бежит огонь, замирает на моих губах.

– Где же ваша природная кротость и застенчивость? – И снова мне слышится в его голосе насмешка, к которой примешивается упрек.

– А где ваши манеры?

Мы расстаемся, чтобы под тягучие звуки лайноры, струны которой заполняют своим звучанием весь зал, сойтись снова и, едва соприкасаясь ладонями, обойти друг друга по кругу.

– Это вы о сегодняшнем утре? – невозмутимо уточнил Аман.

– Я о вашей скверной привычке разбрасываться перчатками.

– Я просто решил, что пробираться к вам в доспехах будет не слишком удобно, – заметил дракон и наклонился, чтобы прошептать: – К тому же я никогда не встаю перед женщиной на колени. Считаю это прерогативой слабого пола.

– Снимите маску – я влеплю вам пощечину!

Нам было рано расходиться, но я как ошпаренная отскочила от Огненного, тем самым нарушив фигуру танца. За что заслужила косые взгляды.

Заметила среди танцующих Шахира, прожигавшего Амана (и меня с ним за компанию) яростным взглядом. Еще бы ему не яриться! Это ведь его должен был чествовать сегодня правитель и превозносить до небес придворные.

А вместо этого все восхваляют силу и бесстрашие Амана, даже не догадываясь, сколько в нем нахальства и самомнения.

Наконец пытка танцем закончилась. Не успели музыканты отнять от струн пальцы, как кто-то из гостей, уже изрядно захмелевший, выкрикнул:

– За победителя и его прекрасную королеву!

Мой кубок остался на ступеньке возле трона, но подскочивший к нам слуга предложил взять новый. Хотела отказаться (не самое удобное это занятие – постоянно приподнимать вуаль, чтобы сделать глоток), но отказ мог быть расценен как оскорбление его тагровому «величеству», поэтому пришлось пить и за себя, и за него.

И снова заиграла музыка, на этот раз более оживленная, однако сбежать под нее к вожделенному креслу мне не позволили. Аман удержал меня за руку, привлекая к себе, чем вызвал у меня новую вспышку раздражения.

– Здесь слишком душно. Предлагаю немного прогуляться.

– А если откажусь? – с вызовом бросила я. – Подожжете здесь все и выкурите меня из дворца?

Глаза в прорезях маски сверкнули огнем.

– Если не пойдете со мной, Риан, так и не узнаете, почему именно вы стали королевой турнира.

«Больно надо!» – хотела выпалить в самодовольную драконью физиономию, но… Мне действительно не давало покоя, почему он прицепился именно ко мне. А не к Амарелии, например.

Лучше бы все-таки эсселин Валейн сделал своей королевой.

Наше исчезновение осталось незамеченным. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить. За минувший день я порядком подустала от внимания окружающих и сейчас была рада оказаться в садах Мраморного дворца.

Если бы еще рядом не было Амана…

Обитель правителей по праву носила это название. Куда ни глянь – повсюду светлый мрамор, слабо поблескивавший в лунном мерцании. Луна, плывущая по темной глади неба, выбеливала дорожку у нас под ногами, своим призрачным светом касалась лепестков цветов и заставляла искриться воду в фонтанах. Ее беззаботное журчание помогало расслабиться, а вот мужчина рядом, наоборот, лишал покоя и привычного мне душевного равновесия.

Выбивал из-под ног опору.

– Так и будете молчать?

– Красотами этих садов приятней наслаждаться в тишине, а не под аккомпанемент требовательно-капризных ноток вашего голоса.

От такого заявления я даже споткнулась. Спокойно, Риан. Он явно тебя провоцирует. Совершенно непонятно на что и зачем, но ты ведь не позволишь ему с тобой играть.

– Говорите. – Я замерла, скрестив на груди руки.

Мы как раз подошли к храму Ясноликой – белокаменному сооружению, увенчанному отливавшим перламутром куполом. Дорога, что привела нас сюда, разветвляясь, огибала храм с обеих сторон и уводила к беседкам, прятавшимся в тени фруктовых деревьев.

Но мне было не до романтичных посиделок под фруктовыми деревьями, и прогулка эта больше не радовала. Особенно когда в глазах Амана сверкнуло пламя, и я, сама того не желая, опустила голову.

И этого я тоже за собой никогда прежде не замечала – привычки пасовать. Но при одном только взгляде на незнакомца уверенность покидала меня. Это заставляло злиться. На него. На себя.

– Что именно вы хотите от меня услышать?

– Я вам это уже говорила. Почему выбрали меня?

– Мне понравились ваши глаза. – Он шагнул ближе, а я, вместо того чтобы отступить, застыла, словно скованная по рукам и ногам его глубоким, низким голосом. – Никогда не видел такого яркого цвета. Изумруды по сравнению с вашими глазами кажутся тусклым стеклом.

И это он называет ответом?

– И имя мое, полагаю, вы тоже прочли в глубине моих прекрасных глаз?

Аман рассеянно оглядел храм и пожал плечами.

– Нет. После турнира отправил слугу побольше разузнать о вас. Как видите, ничего преступного и предосудительного. Тайна раскрыта.

Я ему не поверила, но понимала, что донимать вопросами этого тальдена бесполезно. Только зря потрачу время. Лучше вернусь во дворец и найду Лаали. В крайнем случае, если Аман будет настаивать, станцую с ним еще пару танцев. Все лучше, чем торчать здесь с ним наедине.

– Я нагулялась. А вы оставайтесь. Осмотрите сады, они и правда очень красивые. Подышите воздухом в беседке. В общем…

Займитесь чем-нибудь. От меня подальше.

Провожаемая не то улыбкой, не то усмешкой тальдена, я направилась обратно ко дворцу. Но не успела сделать и нескольких шагов, как услышала:

– Риан, снимите вуаль.

Я сбилась с шага, а сердце в груди – с ритма.

– Я хочу вас увидеть.

Я вот тоже много чего хотела. Например, повернуть время вспять и провести это утро дома. Тогда бы не было этого странного знакомства и не менее странных просьб и разговоров.

– Вам мало моих глаз? – Сама не знаю зачем я обернулась.

– Мало, – кивнул Аман.

Вот ведь породистый хам.

– Тогда…

«Риан, уходи!» – шептал голос разума, которому так любила противоречить строптивая девчонка, что жила во мне.

– Тогда снимите маску. Это будет справедливо.

– Согласен, – хмыкнул Огненный и одним плавным движением избавился от своей маскировки.

Я смотрела на него с недоумением, гадая, зачем вообще было прятать лицо. Вопреки моим предположениям оно не было обезображено шрамами или болезнью. Оно было… совершенным. Этот мужчина был красив и прекрасно знал об этом. Резкие, но правильные, благородные черты, которые не способен был смягчить даже теплый каштановый цвет волос, обрамлявших его лицо. Острые скулы, прямой нос, низко надвинутые брови, что придавало его взгляду какую-то звериную хищность. Тот же Шахир по сравнению с ним казался смазливым мальчишкой.

Вот точно породистый. И точно хам. Этого у него не отнять.

– Теперь ваша очередь, эсселин.

Оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что мы одни, я отстегнула вуаль, и полупрозрачная ткань скользнула мне в руку.

Скрупулезно изучив мое лицо, тальден сказал:

– Осталось последнее – почувствовать вас, и можно считать вопрос решенным.

– Что значит почу…

Закончить я не успела. Сама не поняла, как так вышло: в одно мгновение оказавшись рядом, он заключил мое лицо в ладони, обжигающе горячие, твердые, и поцеловал. Не было в этом поцелуе ни намека на нежность, попытку пленить чувственными прикосновениями девушку. Лишь напор и жажда завоевателя, желание показать его силу и власть надо мной. Ожечь своими губами, словно ставя клеймо.