Kitobni o'qish: «Россия. Полная история для семейного чтения»

Shrift:

Зачем нам история?

История – это наше прошлое. Но прошлое – не только то, что уже ушло и никогда не вернется. Это фундамент, на котором мы с вами строим настоящее, будущее. Причем в данном случае имеет место отнюдь не образное сравнение, ради красного словца. Хорошо известно, как в 1920-х и начале 1990-х попытались отбросить прошлое и строить на «чистом месте». Но получилось именно то, что бывает на пустом месте, без фундамента – на песке. Конструкции перекосило, они начали давать трещины и заваливаться. Хорошо известно и другое, что бывает с народом, забывшим и утратившим свою историю и культуру. Он исчезает. То есть люди-то остаются, но отрываются от родных корней, их больше ничто не связывает воедино, и они постепенно растворяются среди других народов. Подделав историю и традиционную культуру, можно искусственно изменить сам народ. Такая операция в 1915—1930-е гг. была целенаправленно осуществлена на Западной Украине, а сейчас проводится с остальными украинцами.

Но наш с вами исторический фундамент обладает еще одной особенностью. «Кирпичей», из которых он складывался, то есть событий, мы не видим. Они остались скрытыми от нас под слоями столетий и тысячелетий. Мы имеем лишь описания, составлявшиеся в разное время разными людьми. События кропотливо перечисляли летописцы, о них оставляли воспоминания очевидцы. Материал накапливался, дополнялся, частично погибал. В XVIII–XIX вв. появились исследователи, взявшиеся перерабатывать массу первичных документов, сводить их воедино. Появились полные «описания фундамента» России: труды, которые как раз и принято именовать фундаментальными, – Татищева, Карамзина, Ключевского, Иловайского и др. Эту работу с успехом продолжили советские историки…

Однако еще раз подчеркну: составляли историю конкретные люди. А для той или иной эпохи характерна своя система взглядов и оценок. Например, изучать жизнь средневековой Руси только по летописям весьма затруднительно. Монахов-летописцев никак нельзя упрекнуть в недобросовестности, но они были людьми своего времени, и сама их психология очень отличалась от нашей. Они видели окружающее совсем не так, как увидели бы мы. Причины и следствия искали не там, где искали бы мы. Непонятное для нас было для них само собой разумеющимся, обыденным.

Точно так же и в XVIII–XIX вв. господствовала своя психология, выработалась своя система взглядов. Очень отличающаяся от нашей, современной. Но авторы, создававшие фундаментальные труды по истории России, писали их не для нас, а для собственных современников. И писали, разумеется, так, как понимали они сами. Если у средневековых летописцев незыблемой основой мышления было православие, то для интеллигенции XIX столетия такой же непререкаемой истиной считалось либеральное западничество.

Под этим углом рассматривалась и отечественная история. Ученые данного времени всячески стремились согласовать свои описания с зарубежными взглядами на Россию. Главным критерием развития своей страны видели переход от национальных традиций к европейским. С позиций западничества старались переосмыслить и далекое прошлое, сменить оценки, которые признавали устаревшими, на более близкие и понятные для себя и окружающих.

Советская историческая наука очень много сделала для исследования и дополнения общей картины российского прошлого. Были подняты ранее неизвестные или не замеченные факты из архивных документов, особенных успехов достигла археология – только в советские годы она вышла в полной мере на научный уровень. Но и для этой эпохи была присуща такая же особенность, как для дореволюционной. Взгляд на историю под углом господствующих установок, переоценки прошлого с точки зрения изменившихся идеалов. Старый фундамент стремились состыковать с новыми моделями, по которым предполагалось строить будущее.

И вот наступил XXI век… Пришло другое время, и очень многое оно подвергло суровой проверке. Сближение с Западом обернулось горьким обманом и привело Россию к катастрофе 1917 г. Советские модели начали рушиться задолго до 1991 г. Субъективные проекты содержали ошибки, не соответствовали историческому фундаменту, и рано или поздно это приводило к обвалам.

Не случайно в наши дни наблюдается такой всплеск интереса к отечественному прошлому. Я, конечно, не имею в виду массу «желтой» литературы, рассчитанной только на псевдосенсации. Но и серьезных, действительно интересных трудов выходит предостаточно. Их авторы желают самостоятельно разобраться, найти ответы на вопросы, которые, как выясняется, были решены неудовлетворительно. Ведь получилось, что в течение двух с лишним веков Россия изучала собственную историю… чужими глазами. Сперва – глазами «просвещенных» немцев, французов, англичан и тех русских интеллигентов, которых они «просветили». Потом – глазами партийных идеологов. И наконец, американских советологов.

А в результате накапливались и наслаивались искажения реальных событий. Вся история оказалась засорена тем, что В. Р. Мединский метко назвал «Мифами о России». Их много, от извечной «отсталости» и «забитости» до оклеветания ключевых политических фигур, от теории «норманнизма» до «ревизий» Великой Отечественной. В последние годы опубликовано большое количество работ, весьма грамотно и толково разбирающих их несостоятельность. Впрочем, стоит отметить еще один немаловажный аспект. Опровергая «мифы», мы как бы пытаемся оправдаться. Силимся доказать нашу невиновность. А перед кем? Перед тем же Западом? Перед лжецами и клеветниками? Перед теми из наших соотечественников, кто заразился комплексами неполноценности и самооплевывания?

А не слишком ли велика для них такая честь? Заслужил ли хоть кто-нибудь право, чтобы наш народ перед ним оправдывался? За себя, за своих замечательных предков, за свои великие свершения? История-то у нас одна, и стыдиться ее нам абсолютно нечего. Просто надо знать ее. Знать, чтобы отметать чужие сплетни и смотреть на нее с нашей собственной точки зрения. Восстанавливая национальную традицию, связывающую нас с истоками отечественной культуры и истории. Нащупывая тот самый забытый фундамент – надежный, прочный, существовавший и складывавшийся веками, на который смогли бы без опаски опереться и мы, и наши потомки.

Любимый народный святой

Николай Чудотворец

К кому из святых чаще всего обращаются верующие в нашей стране? Конечно же, к св. Николаю, архиепископу Мир Ликийских. Причем обращаются не напрасно, не впустую. Еще в XI в. киевский автор писал: «Прииди на Русь и виждь, яко несть ни града, ни села, идеже не бысть чудеса многа умножена святаго Николы». Впрочем, чудеса происходят и сейчас. Только мы научились не замечать их. Включаем наше рациональное мышление и первым делом стараемся объяснить любое происшествие теми или иными вполне земными причинами, стечениями обстоятельств, наконец, случайностью. Наши далекие предки в данном отношении были мудрее. Если горячо молились о чем-то, и прошение исполнилось, какая же здесь случайность? И какие нужны еще доказательства? Св. Николая не зря назвали Чудотворцем. А количество храмов, построенных и освященных в его честь, уступает только числу храмов, посвященных Пресвятой Богородице.

Хотя, казалось бы, какое отношение имеет он к России? Святитель жил далеко от нее. Он родился около 270 г. в Малой Азии, в городе Патары провинции Ликия. Сейчас это территория Турции, а тогда она входила в пределы Римской империи. Христианство в то время официально оставалось под запретом, но оно уже торжествовало, широко распространялось, и местные власти привыкали смотреть на него сквозь пальцы. Родители святого, Феофан и Нонна, тоже были христианами. Они были очень богаты, но долгое время не имели детей, усердно молились, раздавали милостыню. Дали обет, если родится ребенок, посвятить его Господу. Их молитвы были услышаны. Сына назвали в честь дяди Николая, он был в Патарах епископом.

Уже в младенчестве проявились необычные особенности мальчика. Во время обряда крещения он три часа простоял в купели, никем не поддерживаемый. Отказывался от груди в постные дни, по средам и пятницам. Он рано научился читать. От шумных игр со сверстниками и их проказ воздерживался. Углублялся в Священное Писание, целые дни проводил в храме. Дядя посоветовал отдать его для церковного обучения. Родители помнили свой обет и согласились. Св. Николай прошел низшие ступени церковной иерархии, чтеца и диакона. Дядя рукоположил его в священники. Он уже видел яркие задатки племянника. При совершении таинства священства предрек: «Блаженно то стадо, которое будет иметь такого пастыря!» Новый пастырь действительно проявил себя мудрым и усердным служителем церкви, умел понимать души прихожан. При этом был скромным, вел подвижнический образ жизни.

Дядя-епископ, уезжая в паломничество на Святую Землю, оставил его своим заместителем. Примерно в это время св. Николай потерял родителей, унаследовав от них весьма солидное состояние. Деньги он предназначил для помощи нуждающимся. Самый известный случай – с разорившимся купцом. Его семья стала голодать, и купцу взбрела идея поправить дела за счет трех собственных дочерей, устроить дом терпимости. Св. Николай узнал об этом, решил спасти отца и девушек от страшного греха. Он строго следовал евангельским заповедям не совершать добрых дел напоказ. Подкрался ночью к дому купца и бросил в окно узел с золотом. Отец не верил такому счастью, устыдился прежних мыслей и сумел выдать старшую дочь замуж, обеспечив ей приданое. Св. Николай повторил ночную прогулку, подбросил второй мешочек. Купец смог пристроить среднюю дочь. Но стал дежурить, чтобы увидеть, кто же ему помогает. Когда был подброшен третий узелок, он догнал и узнал святителя. Горячо благодарил его и Господа, каялся в грязных намерениях.

Мы не знаем, как св. Николай проходил пути духовного совершенствования. Молитвенные труды, посты, бдения совершались наедине, за закрытыми дверями. Известен лишь результат. Он получил от Бога великий дар чудотворения. По возвращении дяди тоже отпросился в паломничество в Палестину. На корабле предсказал страшный ураган и сумел укротить его. Молитвами воскресил упавшего с мачты и разбившегося матроса. Корабль причалил в Александрии, и о Божьем угоднике пошла молва. Он не отказывал обратившимся к нему людям, исцелил несколько больных и бесноватых. Но стремился дальше к своей цели, посетил святые места. Св. Николай надумал остаться здесь, уйти в пустыню, стать отшельником. Однако Господь дал ему знамение – нет, его путь служения иной, он должен вернуться на родину.

Никола Можайский (рельеф к. XVII – н. XVIII в.). Музей древнерусского искусства имени А. Рублёва

На обратной дороге он договорился с корабельщиками, заплатил за проезд, а его попытались обмануть. Не стали поворачивать в Ликию, поплыли в другую сторону. Св. Николай просил моряков одуматься – от него лишь отмахивались, ссылаясь на попутный ветер. Но он молился, и налетел мощный шквал, развернул корабль и прибил прямо к нужному месту. Корабельщики перепугались, просили прощения у столь могущественного пассажира. Он не держал зла, простил их. Направился в Сионский монастырь, основанный его дядей, хотел остаться там. Но опять услышал Глас Божий: монашество – не его поприще. Он должен идти в мир, к людям.

В родных Патарах его ждали бы почет, уважение, а св. Николай до сих пор силился избежать суетной славы. Он пошел в главный город Ликии, Миры, где его никто не знал. Жил нищим, истово молился, каждый день первым приходил в храм. Но однажды ему было видение – Сам Христос благословляет его Евангелием, а Пресвятая Богородица возлагает омофор ему на плечи. Вскоре в Мирах скончался архиепископ. Для выбора преемника съехались епископы со всей провинции. Но никак не могли договориться, кого же поставить вместо покойного. Устроили совместные моления, чтобы Бог указал лучшего кандидата. Одному из епископов явился ангел и поведал: на освободившуюся кафедру надо возвести человека, который первым придет в храм, и имя его будет Николай.

Будущий архиепископ, как обычно, пришел первым. На вопрос смиренно назвал свое имя. Узнав, на какой пост его прочат, он долго отказывался. Но его упрашивали, рассказывали, каким необычным образом он избран, и он вспомнил свое видение. Понял: как раз на этот путь его наставляли Свыше. Он стал архиепископом, а для себя сделал вывод: до сих пор он трудился ради собственного спасения, но отныне должен трудиться для других.

Невзирая на высокий сан, он оставался очень скромным, просто одевался, трапезничал один раз в день по вечерам. А для людей двери его дома были открыты во всякое время. Он принимал каждого, кто нуждался в помощи. Прихожане получали от него и деньги, и важные советы. Он изгонял бесов, исцелял недужных. Но при этом врачевал и души. Прозорливо подсказывал, какой грех навлек ту или иную беду. А беседовать с людьми он умел. После одного лишь разговора с ним даже закоренелые нечестивцы и преступники старались исправиться, язычники обращались к истинной вере.

Суд над христианами. Рисунок на фреске из римских катакомб

Однако служение архиепископа в те времена означало не только почет и работу по устройству своей епархии. В 303 г. император Диоклетиан и его соправитель Галерий вспомнили прежние законы о запрете христианства, было издано четыре новых эдикта. Развернулись страшные гонения. Началась кампания в Никомидии, в день Пасхи там сожгли прямо в церкви массу собравшихся людей. Затем террор покатился по другим городам. Христиан хватали, подвергали пыткам, требуя отречься, за отказ обрекали на мучительные казни. Хоть и не сразу, кровавая волна дохлынула до Ликии. Вместе со многими прихожанами попал в темницу и св. Николай. Здесь добрый и скромный священнослужитель проявил себя железным борцом за веру. В переполненной камере терпел голод и жажду. Готовился принять мученический венец, укреплял в этом паству.

Но отдать жизнь в камере пыток или на площадях, где терзали христиан, ему было не суждено. Диоклетиан разочаровался в попытках вернуть разложившуюся Римскую империю к древнему величию, в 305 г. отрекся от власти. Галерий еще зверствовал, но тяжело заболел, прекратил казни. В 311 г. велел выпустить всех христиан – а за это пускай помолятся о его выздоровлении. Впрочем, гонения еще не завершились. Возобновить их вздумал Максенций, сменивший Галерия. Но раздуть масштабные репрессии он не успел. Против него выступили Константин, поднявший на знаменах знак Креста, и Ликиний. Разбили своего противника, в 312 г. издали Миланский эдикт, разрешавший христианские богослужения. В следующем году Максенций погиб.

Соправители разделили империю, восточная часть досталась Ликинию. Но через некоторое время он вздумал бороться с Константином. В пику ему снова возбудил преследования христиан. Опять лилась кровь мучеников, переполнялись тюрьмы. Но в войне Ликиний проиграл, в 323 г. был свергнут и убит. Воцарился Константин – святой равноапостольный. Христианство он провозгласил государственной религией. Бросил прогнивший Рим, на Босфоре принялся возводить новую столицу, Константинополь, чисто христианский город. А местным властям царь разослал «Поучение об идолопоклонническом заблуждении».

И снова св. Николай проявил себя весьма жестким, воинствующим борцом за веру. Он лично громил языческие капища. В Мирах существовал храм богини любви Афродиты, почитаемый по всей Малой Азии очаг разврата – одним из видов служения богине считалась ритуальная проституция. Для «священного» дела приезжали девушки из хороших семей, высокопоставленные дамы. Под руководством св. Николая храм снесли до основания. Но бороться пришлось не только с язычеством. Христианство долгое время развивалось «подпольно», в разных областях действовали свои проповедники, возникло много разночтений в богословских вопросах. Родились и ереси.

В 325 г. император Константин созвал в Никее I Вселенский Собор. Вырабатывались единые догматы и принципы деятельности христианской церкви, принимался Символ Веры. Среди 318 иерархов, съехавшихся сюда, был и архиепископ Мир Ликийских. На заседаниях, продолжавшихся два месяца, при обсуждении Символа Веры закипела борьба с ересями, особенно с учением Ария. Он силился доказать, что у Христа не было Божественной природы, только человеческая. Самыми ревностными защитниками православия выступили св. Афанасий Александрийский и св. Николай Мирликийский. Причем другие иерархи отстаивали свои взгляды логическими богословскими построениями, а св. Николай опирался на фундамент веры. Апостолы знали и уверовали, что Христос – Бог, значит, и для святителя иного быть не могло.

Суриков В. И. «Первый Вселенский Никейский Собор». Эскиз для росписи храма Христа Спасителя, 1876

Он решительно выступал не только с речами. Очередные доводы Ария прозвучали для архиепископа явным богохульством, и он прямо на заседании отвесил еретику увесистую оплеуху. Многие участники возмутились таким нарушением порядка. Со св. Николая сняли омофор, знак его сана, заключили в башню. Но за него заступился Сам Господь. Епископы получили внушение Свыше, что святитель действовал по Божьей воле. Его выпустили с извинениями, еще больше стали почитать и уважать.

Не менее решительно св. Николай отстаивал земную справедливость. Против императора Константина вспыхнул мятеж во Фригии. На подавление отправили флотилию с войском под командованием воевод Непотиана, Урса и Ерпилиона. Из-за штормов корабли причалили в Ликии у селения Плакомат. Припасы кончались. Солдаты, сходя на берег, начали грабить местных жителей. Те взбунтовались, произошла жестокая драка с жертвами с обеих сторон. Узнав о беспорядках, архиепископ сразу отправился туда. Одно лишь его появление утихомирило страсти. Он указал воеводам, чтобы подтянули дисциплину и не распускали подчиненных, но общался дружески, пригласил пообедать.

В это время долетела другая весть. Пользуясь отсутствием св. Николая, градоначальник Мир Евстафий за взятку приговорил к смерти троих неповинных граждан. Архиепископ помчался обратно, прихватил с собой и троих воевод. Успели в последний момент, когда обреченных уже поставили на колени. Св. Николай безбоязненно прошел сквозь собравшуюся толпу и вырвал занесенный меч из рук палача. Градоначальник сразу заюлил, пытался свалить вину на своих помощников, но святитель видел его насквозь, и Евстафий покаялся, умолял о прощении.

Военачальники, видевшие это, не знали, что вскоре и им понадобится аналогичная помощь. Мятеж они успешно усмирили, император обласкал и наградил их. Но нашлись завистники. Привлекли константинопольского градоначальника Евлавия, щедро подмазав его золотом, и обвинили воевод в заговоре против императора. Константин разгневался, всех троих арестовали и приговорили к смерти. Казалось, выхода уже не было. Но Непотиан, Урс и Ерпилион вспомнили случай в Ликии, обратились с молитвами к св. Николаю. Он явился во сне царю и велел освободить невиновных. В противном случае пригрозил таким восстанием, что мало не покажется. Константин вызвал Евлавия – тот явился перепуганный. Выяснилось, что и к нему приходил во сне св. Николай. Когда правда раскрылась, император объявил военачальникам: «Не я дарую вам жизнь, а великий служитель Божий». Велел им ехать в Миры, отвезти дары для святителя.

Это было не единственное чудо, совершенное на больших расстояниях. Однажды в Ликии случился неурожай, голод. Св. Николай явился во сне итальянскому купцу, нагрузившему корабль хлебом. Призвал его плыть в Миры, уплатил в задаток три золотые монеты. Проснувшись и обнаружив их в руке, итальянец был поражен, предпочел выполнить столь необычный заказ. На другом корабле, терпевшем крушение, моряки никогда не видели святителя, только слышали о нем. Вспомнили, что рассказывают о его чудесах, взмолились, и он сам появился на палубе, взялся управлять судном и вывел из бедственного положения. Моряки взяли курс в Миры, чтобы лично поблагодарить спасителя. А св. Николай не преминул указать им – они виновны в грехе любодеяния. Надо бы исправиться, если не хотят попасть в худшую беду.

Саркофаг, в котором предположительно покоились мощи Святителя Николая до перенесения их в г. Бари (Италия)

Около 345 г. архиепископ преставился. Его гробница стала источать благовонное миро, туда потянулись многочисленные паломники, происходили исцеления. Одно из первых посмертных чудес связало св. Николая с территорией нынешней России. Группа людей, живших в устье Танаиса (Дона), тоже решила посетить Миры, снарядила корабль. К ним перед отплытием обратилась незнакомая женщина, сетовала, что не может поехать сама, и просила передать от нее к гробнице драгоценный сосуд. Но на судно обрушились штормы, раз за разом отбрасывали назад. Паломники принялись молиться св. Николаю, и он сам подплыл к ним в лодке. Объяснил, что под обликом женщины скрывался нечистый дух, и мешает им тот самый сосуд. Его выбросили в море, и корабль благополучно достиг цели.

Но, конечно же, единственное упоминание о местах, которые впоследствии вошли в состав России, не могло обеспечить святителю такую исключительную любовь в нашей стране. Сказалось то, что в бедах и напастях он выступает самым скорым помощником. Все знают, насколько часто и быстро он откликается, насколько сильна его молитва перед Господом. Хотя сказывалось и еще одно немаловажное обстоятельство. Святитель по самой своей натуре, по характеру оказывался близок русскому человеку. Служить не себе, а другим. Если помогать ближним – то от всей души, отдать последнюю рубашку. Встать горой за правду, за справедливость. Врагу, задевшему самое святое, без раздумий дать по физиономии. Все это было по-русски. Понятное, родное. Наконец, основным стержнем всей русской жизни являлась вера православная. А св. Николай был ее поборником и защитником. Стоял у самых истоков православия, отстаивал его чистоту.

Кстати, если проанализировать перечисленные особенности, то можно прийти к выводу – в глазах наших предков св. Николай оказывался очень похожим на обычного русского приходского батюшку. Такой же скромный, простой, хорошо знакомый каждому, кто посещает его храм. Он всегда доступен. К нему практически в любой час дня и ночи можно заглянуть со своими наболевшими трудностями и неурядицами. Он обязательно внимательно выслушает. Что-то посоветует, подскажет. Помолится вместе с тобой, сугубо помянет на ближайшей службе – кому «о здравии», кому «об упокоении». Если нужно, то он постарается выправить семейные проблемы. Выступит ходатаем перед местными властями, а то и перед вышестоящими. Напишет прошение, сам поедет заступиться за несправедливо обиженных.

Но этот небесный батюшка, в отличие от земных, был идеальным. Таким, какими они должны быть – без малейшего порока и недостатка. И к тому же он располагал куда более широкими возможностями, оказывался почти всемогущим. Он мог услышать тебя и спасти при набеге врагов на село, на поле битвы, в кошмаре пожара, в тонущей лодке, в морозной степи, в бескрайних лесах и горах, в смертоносной эпидемии, в голодную годину. А ведь подобные испытания русским людям приходилось терпеть очень часто. Отсюда и видно, почему они настолько почитали Николая Чудотворца.

Его даже называют «русским народным» святым, и он действительно стал таковым. О нем рождались пословицы, поговорки, слагались песни и сказки. Взять хотя бы любопытный сюжет, где он выступает покровителем семейной жизни. Человек ехал через лес и увидел вдруг св. Николая. Святитель вязал лозу, причем ровную, красивую веточку связывал вместе с кривой и колючей. На вопрос, что он делает, ответил: распределяет супружеские пары. Почему лоза разная, пояснил: люди-то бывают разные, добрые и злые. Человек недоумевал, зачем же он соединяет добрых со злыми? Но тот мудро указал: если оба будут злые, вообще жить не смогут. А если оба добрые, жить будут слишком хорошо и гладко, Бога забудут.

Впрочем, и на Западе св. Николай оказался самым популярным святым. Однако там он превратился в фольклорный персонаж, Санта-Клауса. По европейским поверьям, именно он в ночь под Рождество развозит подарки. Эта традиция основана на уже упоминавшемся эпизоде его Жития – когда он подбрасывал мешочки с золотом отцу и трем дочерям. Отец караулил у окна, желая увидеть неведомого благодетеля, и, согласно католической легенде, св. Николай с третьим мешочком влез на крышу, бросил его через дымоход. Узелок упал в сушившийся у очага носок младшей дочки. Отсюда и обычай вешать детские носки для подарков.

Святой Николай – Санта-Клаус

Хотя нетрудно увидеть, что духовная суть в данной традиции оказалась совершенно выхолощенной. Ведь св. Николай приносил вовсе не подарки. Он спасал от погибели четыре человеческие души, очутившиеся на грани падения в бездну. Что ж, в торговой суете и в мареве рекламных огней западных рождественских праздников это забылось. Красное одеяние архиепископа превратилось в маскарадный наряд, шубу и шапочку. Кресты исчезли. Поскольку действие происходит зимой, его атрибутами стали сани, олени. И даже место пребывания святого сменилось. Из Царствия Небесного (или Мир Ликийских – ныне турецкий город Демре, или итальянского города Бари, куда в 1087 г. были перенесены мощи св. Николая) его резиденция фантастическим образом переместилась в финскую Лапландию…