Kitobni o'qish: «Проклятие Велеса»

Shrift:

* * *

1

Воскресный день был обычным, как всегда. Москвичи разъехались по загородным дачам и другим местам отдыха. Шум на улицах от автомобилей убавился, суеты у метро и на автобусных остановках уменьшилось. Парк «Коломенское» жил своим заведенным порядком. Одним словом, в выходной день посетителей в музее-заповеднике прибавилось. Свернув с Каширки на проспект Андропова, Виталий подъехал к входу в парк у дворца Алексея Михайловича. Припарковался. Заглушил мотор. Повернул голову к своей подруге Аристе, сидевшей рядом:

– Мы приехали, как ты хотела. Пойдем прогуляемся?

– Ничего я не хотела. – Притихшая девушка оживилась, вяло осмотрелась. – Настроение пропало.

– У тебя семь пятниц на неделе. – Виталий недовольно постучал рукой по рулю. – Это моветон. Ты не держишь слово.

– Знаешь. – Томно зевая, она закатила глаза. – Постоянство – недостаток женщины. Такая женщина утомляет своей предсказуемостью. Настоящая женщина должна быть непредсказуемой.

– А ты какая?

Секунду ей пришлось подумать, прижавшись затылком к подголовнику:

– Чуть-чуть ленивая. А в основном романтичная. Но не сумасшедшая, как ты. Боже упаси! И в этом моя изюминка.

– Изюм слишком сладок. Много не съешь. – Усмешка чиркнула по лицу Виталия.

– Объедаться ничем не стоит. Вредно для здоровья, – слабо потянулась Ариста. – Одной изюминки достаточно, чтобы не было оскомины.

– Что дальше? Идем в парк или едем в другое место?

– Так и быть. Идем. Не будем кружить по Москве. – Локтем толкнула дверь и нехотя выбралась наружу.

Погода стояла хорошая. Жары сильной не было, веял небольшой ветерок, шевеля листву на деревьях и волосы на голове. Они шли по парку. Виталий, парень среднего роста с худощавым лицом, носом с горбинкой, коротким чубчиком, с уверенной походкой, был в полосатой рубашке и брюках болотного цвета. На полшага опережал свою спутницу, говорил громко, азартно, полуобернувшись к ней. Ариста чуть ниже ростом, с приятным, слегка курносым лицом, русыми волосами с короткой стрижкой, в топе и юбке светлых тонов, молчала, слушала, рассеянно водя взором по окружающему ландшафту. Спроси ее сейчас, почему выбрала этот парк, – вряд ли ответила бы что-то внятное. Когда Виталий поинтересовался, где лучше провести выходной день, непроизвольно вырвалось: «Коломенское». Впрочем, может, не так уж нечаянно. Может, где-то глубоко в подсознании сидело ощущение романтичности этого места для нее. Какой-то тайны, чего-то высокого. Во многих парках Москвы бывала, а назвала Виталию этот. Не сказала бы, что особо выделяла его из остальных. В каждом своя прелесть. Всюду по выходным народ. Отдыхают люди. Везде есть на что посмотреть. За локоть придержала Виталия, потянула к скамейке, мимо которой проходили:

– Присядем?

– Только что в машине сидели. Не ленись. Еще не устали. Идем дальше. Потом лучше в кафе заглянем.

– Мы отдыхать приехали сюда или натруживать ноги? – надула губы Ариста.

– И то и другое! – Виталий прошел мимо скамейки. – Ходьба – это активный отдых.

– Отдых – это когда расслабляешься, а не бегаешь высунув язык, – проворчала девушка. – Спорт – не моя стихия. Куда ты меня тащишь?

– Если не возражаешь, сначала к Дьяковскому пруду, – не замедляя шага, предложил он. – Вид воды всегда успокаивает. Хорошее место.

– Я и без воды спокойная. – Ариста ступала за ним, вяло провожая взглядом прогуливающихся посетителей парка. – Давай в другое место.

– Там рядом Дьяковский яблоневый сад. Можно завернуть туда.

– Я уже бывала в нем.

– Тогда сходим к Царь-Дубу.

– И там я тоже бывала.

– В таком случае шагаем к Девичьему камню. Девий камень. Знаешь?

– Который в овраге? Не видела, потому что по оврагам лазить не люблю. И потом, какое удовольствие смотреть на камень? Вот радость великая! Не хочу. – По лицу проползла скука.

– Не брюзжи. Хочу – не хочу. Люблю – не люблю. В этом овраге нигде лазить не придется. Дыши полной грудью. И улыбайся. Видишь, как другие улыбаются?

– Я вижу, что ты несешься словно угорелый. У тебя, наверно, моторчик, как у Карлсона, который живет на крыше. Сбавь обороты! – насупилась она.

– Прости, увлекся! – Он умерил шаг. – Ну как? Согласна? В Голосов овраг. По легенде, в старину называли его Волосов. Был такой языческий славянский бог Велес, или Волос. – Виталий вновь широким шагом опередил Аристу, развернулся к ней лицом, зашагал задом наперед. Жестикулировал руками и весело улыбался. – Я также ни разу не был у этого камня. Даже не знаю, где он находится. Но ничего, найдем. Там еще есть Гусь-камень, его также называют «Конь-камень». Это мужской камень.

Ариста прыснула коротким смешком:

– Гусь свинье не товарищ. А разве коню он товарищ?

– Не знаю. Но Конь-камень и Девий камень называют камнями желаний. Дотронешься до камня – и сбудется, что загадаешь.

– Так уж и сбудется?

– Легенда такая.

Кажется, любопытство начинало брать верх, потому что девушка оживилась, вялость в движениях пропала, скука с лица сползла. Ариста зримо преобразилась. В приятной внешности появилась броская привлекательность. Шаг стал легким, пружинистым. Виталию понравилось изменение в ней. Обхватив девушку руками, он как одержимый безудержно закружил на месте. Она запищала. Пара отдыхающих, которая шла за ними, приостановилась, дружелюбно смотря на внезапное веселье молодых ребят. Женщина в легком однотонном платье с коротким рукавом, с негустыми, гладко причесанными длинными волосами пепельного цвета, добродушным лицом с чуть раскосыми глазами. И коренастый среднего роста мужчина в тонких бежевых брюках, синей рубахе навыпуск, с длинными темно-русыми волосами, в которых слабо улавливался каштановый тон, такой же русой негустой бородой, серьезным лицом, острым взглядом. Спутница подняла глаза на него:

– Здесь хороший воздух, Алексей, – голос был мягкий.

– Пожалуй, Мария, – прозвучало чеканно.

Прервав кружение, Виталий отпустил Аристу и посмотрел на мужчину:

– Мы в Волосов овраг, хотим найти камни желаний. Не хотите с нами?

– Почему бы нет? Мы там никогда не были. Поищем вместе. – Твердость в голосе указывала на то, что мужчина неизменно уверен: последнее слово всегда должно быть за ним. – Что скажешь, Мария? – Повернулся к спутнице, хотя по его тону было ясно: он все уже решил за нее.

– Не возражаю, – качнула та головой, показывая, что беспрекословно приняла его выбор.

– Идем! – заключил он, подтверждая, что последнее слово его.

Представившись друг другу, четверка двинулась по выбранному маршруту.

Все четверо спустились в овраг в хорошем расположении духа. Прошли вдоль ручья не более десяти-пятнадцати метров, как перед ними закружилась тонкая молочная дымка, разбухая, точно обрастая дряблым жирком, заклубилась зеленоватым туманом выше человеческого роста. Следом донесся непонятный приближающийся шум. Будто голоса людей, будто стук и звон металла. Виталий и Алексей застопорились, прислушались, переглянулись, отодвинули назад Аристу и Марию. Все громче из тумана стали слышны сплетающиеся человеческие крики, разобрать которые невозможно. Неслось надрывное ржание коней. Вдруг оттуда вылетели две стрелы. Одна ушла высоко в небо, другая просвистела между Алексеем и Виталием, вогнав их в оторопь. В глазах у Аристы вспыхнул испуг, Мария насторожилась, обратившись в слух. Когда шум усилился, Виталий и Алексей попятились, отходя от кромки тумана на несколько метров. Ариста вцепилась в руку Виталия, ее зубы выбивали дробь. Мария напряженно прижалась плечом к Алексею. Никто ничего не понимал. Воздух гудел, наполняясь шумом из тумана. Сжатые губы Аристы дрогнули:

– Что это? Мне страшно. Там кто-то есть. Давай уйдем отсюда, Виталий. Я же говорила тебе, что не хочу идти сюда.

– Это мистика. По легендам, в этом овраге время от времени происходят мистические события. По всей видимости, мы сейчас наблюдаем именно это.

– Я боюсь! Не нужна мне никакая мистика!

Молчавший Алексей поднял руку. Твердость в голосе прозвучала, как приказ:

– Спокойно, Ариста! Мария не меньше тебя напугана, но держит себя в руках. Будь смелее! Главное, не заходить в туман.

Мария протянула руку Аристе, стиснула ее ладонь:

– В тумане что-то происходит, но здесь мы не узнаем, что там.

Едва прозвучала эта фраза, как из тумана вынырнул бородатый всадник со щитом на плече и саблей в руке. Конь не успел переступить границу тумана, как марево за спиной конника испустило третью стрелу. Та ударила всаднику в спину. Он вскинулся, непроизвольно натянул повод, поднимая лошадь на дыбы. Затем повод выпал из руки, а конник стал заваливаться набок. Лошадь громко заржала, закрутилась на месте. Наездник рухнул на землю. Конь сорвался с места и унесся в туман. Конник лежал недалеко от людей лицом вниз, крепко сжимал в ладони рукоять сабли, не двигался. Из спины торчала стрела. Все случилось так быстро, что у людей не было времени, чтобы оцепенеть от неожиданности и осмыслить, что произошло. Шум в мареве продолжался, то удаляясь, то вновь приближаясь. Туман по-прежнему колыхался, клубился зеленоватыми оттенками. Алексей с Виталием кинулись к лежащему на земле человеку. Тот был в кафтане болотного цвета старинного кроя, поверх которого на плечи надета такая же расшитая черная однорядка. Рядом лежали прикрепленный к поясу колчан с рассыпавшимися стрелами, щит и шапка с головы. Его повернули набок. Присев на корточки, проверили пульс. Конник был жив.

– Не тронь стрелу, – предупредил Алексей. Та, пробив однорядку и кафтан, вошла глубоко в тело. – Надо вызвать скорую.

Подбежали Мария и Ариста, присели возле. Ариста дрожащими руками достала телефон и стала набирать «скорую помощь». Пальцы от волнения плохо слушались, скользили по дисплею, путая цифры. Наконец набрала:

– Скорее приезжайте! – задребезжал ее голос. – Здесь раненый человек! Без памяти! Лежит в овраге. Чем ранен? Стрелой! Я не шучу. У него стрела в спине. Конечно, настоящая, какая же еще! Кто стрелял? Откуда я знаю? Прилетела из тумана! А перед этим оттуда еще две стрелы вылетали. Адрес? Коломенское. Овраг. Не знаю, в конце или в начале. На дне оврага. Ждем вас! – отключилась.

Мария присела, приподняла раненому коннику голову, вопросительно посмотрела на Алексея:

– Откуда он?

Тот склонился над раненым:

– Если принимать версию Виталия, что это мистика, тогда – из какого угодно времени. Но судя по одежде, явно не из будущего.

Разжав всаднику пальцы руки, чтобы высвободить рукоять сабли, Виталий извлек ее из его ладони, отбросил в сторону:

– Все мистические истории рассказывают о прошлом. – Поднялся с корточек, с опаской на шаг отступил от лежавшего человека, отодвинул Аристу.

В ту же секунду раненый резко открыл глаза и лихорадочно зашарил рукой в поисках сабли. Затем взгляд раненого обалдело остановился на склонившемся над ним Алексее, а из горла пошел выдох:

– Боярин, это ты? Ты разве живой? – Речь была не современной, но все ж Алексей, к своему удивлению, понял ее.

Такое обращение к нему поразило Алексея – он отстранился и, поражаясь себе, заговорил, пытаясь свою речь приладить к услышанной:

– А каким же я должен быть?

Тяжко вздохнув, раненый еще сильнее ошеломил Алексея:

– Тебя же ливонцы в полон забрали, боярин! Григорий Лукьянович с той поры думал, тебя уже нет в живых.

Вмиг в голове Алексея вспыхнуло много вопросов, но момент был не тот, чтобы заниматься выяснением всех ответов на них. Но все ж пришлось затронуть главное:

– Почему ты меня так называешь? Кто ты? – Голос Алексея был растерянным.

– Ты не узнал меня, боярин? Я из государевых служилых людей. Сын боярина Лепки. Димитрий, – раздалось несколько тяжелых вздохов. – Я гонец к Григорию Лукьяновичу с грамотой от батюшки государя Великого князя Иоанна Васильевича.

– С грамотой? От Великого князя? – Оторопь изменила лицо Алексея. – С какой грамотой?

– Кажется, не довезу я ее, боярин. Стрела до сердца достала. Возьми, доставь Григорию Лукьяновичу вместо меня. На груди она спрятана, под кафтаном. – Димитрий перешел на шепот, напрягся, повел рукой к груди и потерял сознание.

– Почему он меня так называл? Кто такой Григорий Лукьянович? – Алексей ошеломленно вопросительно пробежал глазами по спутникам.

Ни Виталий, ни Ариста в замешательстве не могли ничего ответить. Были поражены происходящим. Находились в оцепенении. Лишь Мария быстро стала расстегивать на груди гонца однорядку и кафтан. Раздвинула полы. Добралась до грамоты, свернутой в трубочку, зашитой в странный тканевый чехол, вытащила. Протянула Алексею. Тот взял, покрутил перед глазами, разорвал чехол, отбросил, посмотрел на привешенную восковую печать с единорогом:

– От батюшки государя, говоришь, от Великого князя? – Глянул на раненого.

Но Димитрий уже не мог ответить. Андрей снова обвел всех взглядом, на этот раз никакого вопроса в глазах не было, только непреходящее изумление. Определенно, ему нужно было время, чтобы осмыслить произошедшее. Но этого времени ни у кого из них не было, потому что в тумане раздалось безудержное гиканье, после коего из клубов выскочили трое в зипунах и портах с саблями в руках, обросшие спутанными патлатыми волосами и густыми клочковатыми бородами. Кинулись к гонцу. Виталий схватил Аристу, резко подался с нею назад. Алексей сунул грамоту снова в руки Марии, поднял с земли саблю Димитрия и попробовал отбить нападение. Но его быстро оттеснили от раненого, после чего двое оторвали гонца от земли и потащили в клубы тумана. Третий наседал на Алексея. Но тот орудовал саблей так, будто с детства ее рукоять была вложена ему в ладонь. Виталий смотрел ошарашенно с внутренним восторгом. Алексей отбил нападение и стал наступать. Мария, отбросив в траву грамоту, помогала ему, подхватывая с земли камни и бросая в противника. Наконец третий, видя, что двое с раненым гонцом скрылись в тумане, стал убегать за ними. Алексей распалился, одолев противника. Сломя голову устремился вдогонку. И как только скрылся в тумане, Мария без оглядки кинулась следом. Туман поглотил и ее. Виталий и Ариста остолбенели. Прошла минута, прежде чем у Виталия развязался язык:

– Куда они? Туда нельзя! Их надо вернуть! – Непроизвольно сделал два-три шага к туману.

Но в ту минуту Ариста пришла в себя, вцепилась двумя руками в Виталия, повисла на нем:

– Не пущу! Не пущу! Мне страшно! Это какие-то разбойники!

– Но там Алексей с Марией!

– Они сейчас вернутся!

– Я не уверен, что сейчас. Это не простой туман, он мистический. В нем непонятно, что происходит.

– Тогда к чему нам туда лезть? Я тебя не отпущу одного!

– Ты ненормальная!

– Это ты сумасшедший! Зачем соваться в туман, когда он уже проходит? Сейчас увидим Алексея и Марию. Никуда они не денутся.

Виталий глянул на туман. Клубы молочно-зеленоватой дымки начинали постепенно таять. Но не так быстро, как хотелось бы. Мало-помалу уменьшались в размерах, происходило все, как в замедленном кино. Ждать пришлось не меньше получаса. Самой последней исчезла белая тонкая змейка над ручьем. Между тем ни Алексея, ни Марии нигде не увидели. Во все глаза парень с девушкой обшаривали взорами склоны оврага. Никого. Ни их, ни гонца, ни его лошади, ни тех, за кем погнались Алексей с Марией.

– Где они? – У Аристы в глазах появился ужас.

– Вряд ли сейчас им самим понятно, где они оказались, – не смог конкретно ответить на вопрос Виталий.

– Ты хотел, чтобы и мы очутились неизвестно где? – По щекам Аристы вдруг покатились слезы. – Как это может быть? Неужели они пропали совсем?

– В легендах это случалось.

– А может, они дальше по оврагу ушли? – Голос был неуверенным, но с надеждой в интонациях.

– Пошли проверим. – Виталий сделал шаг туда, где недавно все было скрыто туманом.

– Куда? – еще крепче вцепилась в него девушка. – Чтобы я еще хоть шаг по этому оврагу сделала! Никогда!

– Так и будем стоять на месте?

– А что ты предлагаешь?

Виталий пожал плечами:

– Наверно, пошли отсюда. Надо сообразить, что делать дальше. Стоило бы сообщить в полицию о происшествии, но мы даже фамилий этих знакомых не знаем. Вряд ли кто-то поверит в мистику.

Лихорадочно Ариста огляделась, отпуская Виталия и вытирая слезы. Но вдруг ее взгляд замер, дыхание остановилось. Она вздрогнула, будто наткнулась на нечто пугающее. В траве на склоне оврага виднелась грамота. Девушка дернула Виталия за руку, выдавливая из себя шепот:

– Там лежит грамота.

– Грамота? – Мысли Виталия не сразу переключились.

– Которую Мария нашла за пазухой у гонца.

Повернувшись, куда указывала рука Аристы, парень сорвался с места. Подхватил из травы грамоту с печатью и вернулся к девушке. Немедля взял под руку, потянул за собой из оврага. Она не сопротивлялась. Чем дальше от этого места, тем лучше. Отбежав с Аристой на приличное расстояние туда, где поблизости никого из посетителей парка не было видно, Виталий остановился. Оба часто дышали. Он принялся аккуратно рассматривать свиток и печать:

– Неужели это настоящая царская грамота? Невероятно! Ты понимаешь, что это такое? – Глаза его заблестели. – Ей цены нет! Вот просто нет цены, и все!

– Теперь в полиции поверят в мистику, – уверенно прозвучал голос Аристы.

– В какой полиции? – Виталий начал озираться.

– В которую ты собрался сообщить о происшествии, – напомнила девушка.

– Я не сумасшедший, чтобы нести туда этот столбец! – решительно отказался парень.

– Вот интересно! – удивилась она. – Сам про полицию говорил. А сейчас отказываешься. Ты и есть сумасшедший!

– Надо чем-то обернуть грамоту, чтобы не привлекать внимание, – озадачился Виталий.

– Так ничего же нет, – пожала плечами девушка.

Сунув руку в карман брюк, парень вытащил носовой платок. Бережно обмотал часть свитка с печатью. Тогда и Ариста вынула из кармана юбки свой платочек и подала Виталию. Тот накинул его на другую часть столбца:

– Хотя бы так. Идем к машине. Дома посмотрим. Здесь не место. Можно в спешке повредить грамоту и печать. Это стало бы верхом безрассудства. В шею нас никто не гонит! – Сразу широким шагом Виталий шагнул в направлении выхода из парка.

Едва поспевая за ним, Ариста пристроилась сбоку.

В машине Виталий положил свиток в пакет, передал в руки девушке. Казалось, так надежнее сохранить грамоту, если ее не выпускать из рук. И хотя определенно сейчас ничто не угрожало, но ощущение того, что в мистике ничего исключать нельзя, накладывало свой отпечаток. Появилось чувство настороженности. По дороге к дому на Первую Останкинскую улицу Ариста неспокойно крутила головой по сторонам, а Виталий посматривал в зеркало заднего вида: не преследует ли какая-нибудь машина. Знакомые московские улицы, казалось, окружали их сейчас подозрительным шумом. Войдя в квартиру, на замок закрыли за собой дверь и, не переодеваясь, шмыгнули в небольшую гостиную со столом и стульями посередине, а диваном, комодом и музыкальным центром – вдоль стен. Торопливо уселись за стол. Ариста протянула парню пакет со столбцом. Тот достал грамоту и, потея от напряжения, начал медленно разворачивать. Витиевато написанный рукой писца текст сразу поставил парня в тупик. Склонившись над грамотой, с большим трудом Виталий пытался разобрать слова, но получалось плохо. Текст не давался. Парень ерзал на стуле, напрягался, сдавливал скулы, морщил худощавое лицо. Что-то постигал, что-то никак не давалось. Утомившись от усилий, отодвинулся от стола, плотно прижался к спинке стула и сомкнул веки:

– Не понимаю. Не могу въехать в почерк писца. Некоторые слова с трудом разбираю, но многие остаются за гранью моих мозгов. Не могу уловить смысла написанного и связать между собой отдельные слова. Не так просто прочитать этот текст. Столько веков минуло! Нужен специалист.

Сидя сбоку от Виталия, Ариста молчком осторожно повернула грамоту к себе. Нагнулась над нею так же, как недавно делал Виталий. Долго смотрела. Потом губы едва заметно пошевелились. Она интуитивно пыталась выстроить фразу, которая буквально вертелась на языке, но так и не сорвалась с него. Не пришлось насладиться чувством, что дело сдвинулось с мертвой точки. Девушка разочарованно отодвинула свиток и грустно развела руками:

– Никак не дается. А может, не стоит голову ломать над ним? Сплошные загогулины. Мне это неинтересно. Не люблю сложности. Люблю, чтобы все было просто и доходчиво.

Парень разлепил веки:

– Так писали наши предки.

Ариста посмотрела недоверчиво:

– С чего ты взял? Здесь не поймешь ничего.

Он слегка улыбнулся:

– Это кириллица.

– Тогда почему мы прочитать не можем, если это кириллица? – Недоумение пробежало по лицу девушки.

Стул под Виталием едва слышно скрипнул. Парень пошевелился:

– Жизнь не стоит на месте. Со временем многие буквы видоизменились, да и смысл ряда слов трансформировался.

– И что теперь делать?

На миг он досадливо задумался:

– Попробую еще покумекать. Погрызу гранит науки. А пока сделаю снимки на смартфон. – Достал телефон, попросил девушку: – Подержи за концы, не закрывай печать.

Она расправила свиток, придержала пальцами края, выполняя его просьбу. Он несколько раз щелкнул, делая фото. Она убрала руки:

– Ты же сказал, что нужен специалист, – напомнила Ариста недавно произнесенные им слова.

– Сказал, – согласился он. – Но любой специалист, который увидит манускрипт, тотчас объявит, что это ценный исторический документ, который надо передать в музей. А я не собираюсь никуда передавать, пока не докопаюсь, что произошло с нами в овраге. Куда исчезли Алексей и Мария, кто навестил нас из тумана? И вообще, что за события стоят за этим документом? Вернее, стояли в те времена, когда писалась эта царская грамота.

– Узнать, конечно, любопытно. Но разве это возможно? – В голосе девушки прозвучало сомнение. Она провела глазами по грамоте уже с безразличием и даже с некоторой леностью. Предположим, текст грамоты будет прочитан, но не слишком ли много надежд возлагает на него Виталий? Скорее, все иллюзорно. А ей никогда не нравилось прозябать в иллюзиях.

Между тем парень упрямо твердил:

– Надеюсь, текст грамоты приоткроет тайную дверь.

– Или вообще закроет! – Усмешка тронула щеки девушки. – Ну, предположим, прочитаешь ты эту грамоту, а что дальше? Если она на самом деле прилетела из прошлого, то к нам никакого отношения не имеет. Ничего нового для себя мы не откроем. А это скучно. Только время зря потеряем. Лень ерундой заниматься.

– Почему же нового не узнаем? – решительно отмел Виталий. – История, произошедшая с нами, может стать подтверждением легенд об этом овраге. Все расставит по-иному. Легенды окажутся явью. Магические явления – действительностью. Выявится, что мир, в котором мы живем, не такой, каким его себе представляем.

Ариста сдвинула к переносице брови. Скучное лицо вытянулось, показав непонятную гримасу, глянуло на Виталия как на сумасшедшего и вдруг прыснуло веселым звонким смехом:

– Ты уже на мир замахнулся! На Нобелевскую премию, наверно, метишь? По-моему, у тебя сносит мозг. Из берегов-то не выходи, знай меру!

В ответ после того, как смех девушки прекратился, парень показал широкую улыбку:

– Признаться, неплохо было бы сделать переворот в науке и получить Нобелевскую премию. Но, к сожалению, я не ученый. А то засучил бы рукава и наколол целую поленницу научных дров. Закатил бы такие лекции, чтобы у всей научной братии уши свернулись в трубочку!

– Было бы любопытно после взглянуть, как горели твои дрова, – насмешливо качнула головой Ариста, пальцами водя по столешнице. Затем сморщила переносицу курносого носа. – Наука – это такая скукота! Каждый день сидеть и под микроскопом рассматривать микробов: какой куда побежал. Нет. Это не для меня. Лучше посидеть и почитать книжку.

Ловя девушку на слове, Виталий подскочил с места, вышел из-за стола, оперся руками на спинку стула:

– Так в чем же дело? – выдохнул так радостно, что можно было подумать, он нашел разгадку для прочтения текста манускрипта. – Дерзай! Воспринимай эту грамоту Великого князя как новую интересную книжку с захватывающим сюжетом. Наверняка тебе интересно, какому Григорию Лукьяновичу гонец вез ее? Ибо кому ни попадя государевы грамоты не отправлялись. Наверняка в этой грамоте речь о государственных делах. Интересно, почему нашего нового знакомого гонец принял за боярина? Уверен был, что тот должен его знать. Даже назвал свое имя. Хотелось бы раскусить все это. Иначе получается совершеннейший абсурд. Настоящая мистика! Но похоже, наш новый знакомый как-то причастен ко всему этому? Докопаться бы до истины. Дрожь пробирает, когда держишь в руках свежий документ, адресантом которого являлся царь. Просто в сознании не укладывается, что все происходит с нами. Видишь, сколько открытых вопросов сразу переплетается в голове? И ни на один из них мой мозг не имеет ответа. Однако какие-то ответы наверняка есть в этом свитке.

Досада все больше овладевала Аристой. С одной стороны, рассуждения Виталия навивали загадочную романтичность в ее душе, погружали в мистический мир, но с другой стороны, чем больше времени проходило после случая в овраге, тем больше не хотелось верить в мистику и небылицы. Да, там она была крайне напугана, но испуг прошел и ничего с нею не случилось. Все сильнее закрадывалась мысль, что это походило на постановку, похожую на сьемку фильма, на розыгрыш, где ее использовали как подопытного кролика, чтобы выставить на посмешище. Но девушке совсем не хотелось оказаться легковерной дурой. Она смотрела на грамоту с сомнением:

– Ты действительно думаешь, что наш новый знакомый имеет какое-то отношение к свитку? По-моему, ты слишком погрузился в легенды и застрял в своих домыслах.

Такой переворот в сознании Аристы удивил Виталия:

– Ты же была свидетелем происшествия!

Тоже поднявшись со стула, девушка задумчиво с ленцой прошлась по комнате, рассеянно пробежала глазами по стенам и остановилась сбоку от парня:

– А не думаешь, что нас просто разыграли? И этот свиток – никакая не царская грамота, а обыкновенная подделка.

Оторвавшись от стула, Виталий повернулся к ней, на секунду оторопел, затем решительно отринул такое предположение:

– Зачем? Кому это надо? Нет!

– А вдруг кто-то очень хочет, чтобы в мистику оврага поверили? – не унималась она. Голос все больше набирал оборотов, становился увереннее, сгинула леность, как будто девушку охватывало состояние спорщицы. – А на самом деле никакой мистики там нет. Людям головы дурят. Чтобы любопытные тянулись сюда вереницами, со страхом заглядывали в овраг, испытывая дрожь в теле. В результате приносили доход организаторам этой мистификации. «Зри в корень», – говорил Козьма Прутков. А сейчас говорят: ищи, кому выгодно.

– А как же легенды? – прищурился Виталий.

– Выдумка, – махнула рукой Ариста.

– Кому же она выгодна?

– Кто выдумывал, тому и выгодна. Теперь уже крайнего не найдешь. Ты увлекаешься такими историями – вот и поломай голову.

– Тогда как объяснишь исчезновение Алексея с Марией и тех людей, которые возникали из тумана?

– Я и объяснять ничего не собираюсь, потому что какой-то иллюзионист обыкновенно устроил фокус, вот и все. Возможно, этот Алексей и является иллюзионистом. Мы же ничего не знаем о нем и о его напарнице.

– Но ведь это мы пригласили их к камням желаний, а не они нас.

– Вот именно, к камням. А случилось не у камней. Выходит, заранее подстроено в этом месте.

– Все у тебя просто. На все вопросы сразу появились ответы.

– Была бы я иллюзионисткой – может, не такое сотворила б.

– Значит, предлагаешь эту грамоту похерить? – Виталий повел рукой назад, ладонь заскользила по столешнице. Не нащупав развернутого свитка, оглянулся, и глаза полезли на лоб. Грамоты на столе не было! В первую секунду он не сообразил, что грамоты нет, в голову ударило: может, нечаянно смахнул рукой со стола. Быстро нагнулся, посмотрел под столом. После, бегая глазами по полу, стремглав обошел стол. – Где свиток? – Озабоченно уставился на девушку.

Та растерянно повела плечом:

– Не знаю. На столе лежал.

– Нет его на столе! Уж не ты ли теперь иллюзионистка?

– Ты же видел, что я к нему не прикасалась после того, как ты сфоткал!

Разумеется, он видел это, но видел и то, что грамоты на столе и на полу не было. Выходило, что они снова столкнулись с магией, которую упрямо отвергала Ариста. Однако как иначе объяснить внезапное исчезновение со стола царского манускрипта? Девушка тоже кинулась осматривать все углы в комнате, хотя подспудно понимала, что никоим образом свиток не мог оказаться ни в одном из этих углов. В результате посмотрела на Виталия виновато, словно была виновницей пропажи грамоты, развела руками. Помнила, как только что отрицала магию. Но исчезновение столбца сейчас вряд ли уже можно было объяснить чем-то иным. По телу пробежала дрожь. Подобная той, которую она испытывала в овраге, когда насквозь пробивал страх. Опасливо стала озираться, точно ждала здесь нового тумана, из которого непременно кто-то должен появиться. Перед глазами все закружилось. Ариста качнулась, опустилась на стул Виталия, зажмурилась. С детства ею было прочитано много книг, но никогда в этом перечне не водились книги о мистике. Любимым ее жанром была романтика, любила бурные мелодрамы, любила стихи, но также почитывала и детективы, а иногда окуналась в военную прозу, если в ней была любовная интрига. Одним словом, разброс большой, однако мистику обходила стороной. Не нравилось ей это. Романтичная натура никак не уживалась с мистикой. А тут сейчас получалось, жизнь окунула в невероятные обстоятельства. Сначала в овраге мистическая загадочность, а теперь в этой гостиной. Верить не хочется. Но как не верить, если невообразимым образом исчез со стола странный свиток? И ни она, ни Виталий не видели, в какую минуту, как все произошло. Вот и не верь после этого в мистику! Виталию, наверно, проще. Он любитель пофантазировать, покопаться в мифологии, вместе с героями книг прошвырнуться по чужим мирам. А она приземленный человек, реалистичный. Легенды для нее не есть реальность. Скорее уход от реальности, чего она не воспринимала серьезно. И вот нате вам! Грамота пропала со стола. Подозревать Виталия, что это его фокус, не могла, ибо он такой же фокусник, как она заклинательница змей. Тем временем и Виталий не мог заподозрить ее в подобном. Здесь они оба вне подозрений. Стало быть, все-таки мистика. Снова тело Аристы покрылось прилипчивой неприятной дрожью:

– А фотки есть? – Голос надорвался, в нем прозвучала боязнь.

– Фотки? – У парня совершенно вылетело из головы, что несколько минут назад он сделал снимки грамоты.

– Посмотри.

– Я смотрел, когда сфоткал. Были.

– Свиток тоже был на столе. А сейчас где он?