Kitobni o'qish: «Клад Наполеона (1812: неизвестные страницы)»

Shrift:

От автора

Дорогой читатель. Твоему вниманию предлагается документально-художественный исторический детектив, который по-новому освещает и события прошлого (Отечественная война 1812 года; история и таинственное исчезновение золота Наполеона), и роль России в современной Европе. Основное место в нём уделено Русскому походу Бонапарта, документально подтверждённое освещение которого входит в противоречие с традиционной историографией.

Раскрыть сущность реальных событий средствами художественной литературы, отобразив хотя бы главные черты, основные моменты и приметы ушедшей эпохи на примере захватывающей детективной истории поиска золота Наполеона, соединившей в едином сюжете прошлое и настоящее – довольно серьёзная задача. Решить её оказалось возможным лишь, удерживая на коротком поводу творческое воображение и контролируя его время от времени с помощью документальных вставок и замечаний.

В книге использован материал мемуаров и воспоминаний:

1. Филипп-Поль де Сегюр. Пожар Москвы. 1812 г. «Мемуары графа де-Сегюра (1912)»;

2. Алексей Петрович Ермолов. Записки. «Записки генерала Ермолова, начальника Главного штаба 1-й Западной армии, в Отечественную войну 1812 года». (Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru);

3. Денис Васильевич Давыдов. Военные записки. (Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru).

4. Александр Сергеевич Пушкин. «Полководец», 1835 год.

Часть 1. Франция… – в поисках удачи

Со стороны Монпелье ползли низкие тучи. Сквозь их драные лохмотья временами тускло мерцали звёзды, и верная спутница ночных бродяг нет-нет да и выставляла свой ущербленный фонарь. Верхушки деревьев под порывами ветра, шум листвы… – ну, разве ж это могло создать ощущение уюта?! Мысли путались, настроение… – да что там!

«Итак, завтра всё и решится… – здесь! Благо, не в полнолуние, а то совсем тоска, – тогда уж точно, от нечисти не отмазаться! Ну, доплёлся, похоже, вот и калитка в стене…» – молодой человек, лет этак тридцати, в тёмном широком плаще, в широкополой шляпе с павлиньим пером, в ботфортах со шпорами и, конечно же, при шпаге, крался вдоль задней стены аббатства Люнье, огибая мощные контрфорсы, и почти уже добрался до цели – чугунной калитки в высокой каменной ограде. Осторожно дёрнул. Калитка не поддалась, закрытая, видимо, с внутренней стороны. «Странно! Вчера же была открыта…»

В лицо ударил горячий прилив! «Выходит, напрасно пёрся в такую-то ночь!» Огляделся… – ни железного прута, ни камня! Да что он смог бы сделать камнем?! – Сторожей разбудить! Пришелец опять подошёл к калитке и теперь внимательно стал её изучать. «А что если просунуть руку меж прутьев, у самой ручки…» Изогнувшись, он выполнил своё намерение и нажал на фигурную ручку с внутренней стороны, – бесполезно! Калитка и в самом деле закрыта на замок. – «Эх, теперь всё пропало!»

Бедняга тяжело опустился на землю. «Кто-то запер калитку… – он осмотрел внешнюю замочную скважину, – вот только снаружи или с внутренней стороны?» Некое подобие догадки заставило его снова просунуть руку… Он вновь подёргал неподдающуюся ручку. Пальцы бессильно соскользнули с неё и…

«Ключ! – сердце учащённо забилось! – Теперь бы только осторожно его повернуть, не выронив из замочной скважины!»

Это удалось. Тяжёлая калитка, скрипнув ржавыми петлями, поддалась, открывая проход в небольшой сад, за которым виднелось пространство двора. «Уф-ф!» И вдруг, в эту самую минуту… –

– Помогите! – резкий негромкий крик раздался откуда-то, справа.

Ночной визитёр мигом отскочил от калитки, оставив её распахнутой, и скрылся в густом кустарнике лесочка, подступившего к стенам аббатства. Отдышавшись, он оглянулся, – никого! Лишь неверный свет луны освещал отпертый проход в сад.

«Кто же это мог быть? Сторожа так не кричат. А может, показалось?» – Обстановка и в самом деле располагала к подобным вывертам возбуждённого сознания. Подождав ещё несколько минут, чтобы унять сердцебиение, он снова, крадучись, приблизился к калитке…

Но пришелец не торопился войти в сад, он немного постоял у отпертого входа, позволив себе прийти в себя, – «интересно, кто же её закрыл, оставив ключ в замке? А вчера, ведь, она была открыта! Сторожа так не поступают… А орал кто?».

Он оглядел монастырский сад и открытый двор. «Теперь бы незаметно прошмыгнуть через дворик! А хотя, кто в такую ночь будет следить?! Разве что собственная тень на древних камнях или… этот. Нет, – лучше, всё же, побыстрее преодолеть двор вдоль стены, а там…»

Увы! – голос рассудка, так отчётливо слышимый в бытовых мелочах, остаётся «гласом вопиющего» в серьёзных жизненных ситуациях. Кабы услыхать его ещё вчера и остаться дома!

Сердце вновь учащённо забилось в предвкушении решающего момента. – «А может, вернуться?» – но этот, уже последний, шепоток разума тоже остался без должного внимания. – «Нет, надо идти до конца, уж коли пошёл.» Согнувшись, искатель приключений пересёк сад, пробрался вдоль стены через двор и втиснулся в мрачный проём здания под окнами высокого бельэтажа. Затем он осторожно спустился по склизким, замшелым ступеням в подземелье, – ну как же предательски звякают эти шпоры, выдавая каждый шаг! – и очутился в кромешной темноте.

Неприятный холодок пробежал вдоль спины: предстоящая ночь в таком месте… мерзкий сквознячок, отдающий плесенью… сырые камни стен, покрытые лишайником… – бр-р! Попытался, было, получше запахнуться плащом, так он зацепился за ножны этой дурацкой шпаги и чуть совсем не сорвался! А тут ещё мерный, настораживающий звук падающих где-то капель! «Да, – обстановочка! Лежал бы себе в тёплой уютной постели под пуховым одеялом, если б… – если бы не завтрашняя дуэль!»

Любитель ночных прогулок в подземельях, достав из сумки трут, кресало и заранее приготовленный факел из просмолённой пеньки, ловко высек огонь. И в тот же миг обрисовался низкий сводчатый потолок, стены с нишами, узкий переполненный водосток слева и боковой проход впереди, оживлённые игрой теней от неровно горящего пламени.

«Дуэль… Вот завтра всё и решится! Может, лучше было выспаться перед нею, а не шастать по этим мрачным подвалам?» Однако, он не из тех, кого посещает сон в подобные моменты жизни! – Ночной визитёр вдруг поймал себя на мысли о множественном числе «жизненных моментов», когда, быть может, и остался-то всего лишь один, – последний в жизни! – и криво усмехнулся. «Вот уже и начал входить в образ, вдыхая плесень этих стен; значит, не зря, всё же, сюда припёрся!» А если судьба и на этот раз улыбнётся ему, – о, какой пир закатит он для своих друзей в Монпелье, в харчевне мадам Фойе! – «Вот только этот дуралей решил, что непременно на шпагах… Ну да ладно, экая премудрость, – на шпагах, так на шпагах! – не привыкать!»

Ночной бродяга двинулся по направлению к проходу, намереваясь, оставив его справа, идти дальше по основному коридору, вдоль водостока. Он знал: этот путь выведет на открытую террасу, что у главных ворот аббатства, близ сада святого Франциска. Вот на ней-то, на террасе холма, южный склон которого сплошь покрыт виноградниками, она завтра и решится, его судьба! Надо бы хорошенько осмотреться на месте, выбрать узловые точки поединка и постараться их использовать.

Он сделал ещё несколько шагов… – и вдруг! Нет, ни единого шороха не донеслось до его слуха! Но в ещё не освещённом факелом проходе бедолага заметил неровный слабый отблеск! – Некто приближался к проходу с другой стороны, вероятно, по такому же коридору. Холодок пробежал вдоль спины, рука судорожно сжала факел. Первая возникшая мысль – «затушить!» – тут же сменилась другой, уже более разумной: «сперва найти укрытие, а потом уже…» – и, осветив ближайшую нишу, бедняга втиснулся в неё, закрывшись до глаз плащом и спущенной на нос шляпой, затушил факел в водостоке и слился со стеной!

Вскоре послышались и глухие шаги, – кто-то, крадучись, шёл по проходу, освещая путь неярким дрожащим светом. Пройдя утаившегося в нише, – тот, едва не вскрикнув от удивления, остался, похоже, незамеченным, – он остановился и шумно втянул воздух. Вероятно, его смутил запах недавно горевшего факела. Затем он двинулся дальше. По всей видимости, незнакомец хорошо знал маршрут и шёл в обратном направлении, – к потайному выходу из аббатства, к той калитке. «Ах, вот зачем ключ торчал в замке! – …Чтобы закрыть её с внешней стороны и задержать возможную погоню!». Этих мгновений зоркому глазу, привыкшему следить за противником в ходе многочисленных поединков, оказалось достаточно: лицо незнакомца, – такое знакомое! – запечатлелось в памяти, как на фотографии… которая, к сожалению, будет изобретена лишь столетием позже.

«Идти за ним и остановить? – Но тогда… на каком же основании он сам оказался здесь? – Сообщник?» – и тут другая, ещё более шкурная мысль пронзила сознание: «…он же закроет за собой калитку на ключ, и вот тогда… эх, зачем оставил его в замкé!» – и цель путешествия была мигом забыта!

Незадачливый визитёр осторожно пустился следом за расчётливым злоумышленником. Это было нетрудно – следовать за блеклым светом и стараясь попадать в такт шагов…

Выйдя во двор, незнакомец направился, однако, не через сад, к калитке, а, свернув и пройдя вдоль стены здания, скрылся в пристройке церкви аббатства. Следовавший за ним не заставил себя ждать, – он опрометью бросился через двор, юркнул в сад, к калитке, и был таков! Ему даже и в голову не пришло закрыть за собой калитку на ключ!

Заняв «ангард», противники стали медленно сближаться, пытаясь «встать в меру» (достать кончиками шпаг клинки друг друга) и начать «ассо». Сорочка Николя, – плащ и шляпа с павлиньим пером были сброшены ловким и хорошо отработанным движением руки, – эта сорочка дразнила своей белизной с розоватым отливом утренней зари. Визави же предпочёл остаться в своём неизменном голубом сюртуке.

Кварт левый, кварт правый, терс… – каскад молниеносных ударов обрушился на каждого из участников дуэли!

Фланконад, ангаже, аппель… – да, партнёры в совершенстве знали своё ремесло! – Клинки шпаг, сверкая серебром, оглашали сад аббатства хрустальным звоном упругой стали.

Аттаке, вольт, купе… – и на белоснежной сорочке Нико расплылась алая полоска! Однако, не растерявшись, Николя Орли вложил все силы в стремительный батман, – звон удара отразился гулким эхом от стен террасы! – и, парировав ответный рипост, изящным кроазе выбил шпагу из рук противника! Тот, потеряв равновесие и оступившись на высоком каблуке, упал.

– Ну вот и всё, мой милый Поль! – Орли приставил к горлу противника свой клинок. – Один лишь вопрос, – Нико перешёл почти на шёпот, – что занесло Вас, мон сир, этой ночью в подземелья аббатства?

– К-какие подземелья? – Поль, ухватившись за клинок левой рукой в лайковой перчатке, отвёл шпагу противника от своей шеи и, тяжело дыша, поднялся с земли.

– Стоп! Стоп! Экая бездарщина! – прервал сцену дуэли раздосадованный режиссёр. – Вам бы на капустниках играть, а не в кино сниматься! Кто же так фехтует, Поль! – Николя, а с Вами что? Зачем Вы раньше времени даванули на тюбик с вишнёвым соком? А этот Ваш неуклюжий «кроазе»! – Ну что за выдумка, этого вообще нет в сценарии! Короче, эпизод с дуэлью провален; будем снимать дубль, но только не сегодня, – солнце высокó!

Затем, дав отмашку осветителям, дабы те сворачивались, он в полголоса обратился к помощнику:

– Тебе не кажется, мой друг, что Орли… э-э… немного постарел? А ведь, когда-то, ещё так недавно… – юный, дерзкий галл из Монпелье! А теперь, вот… Да и мнит о себе невесть что, вольности несусветные какие-то!

– Похоже… – буркнул помреж, – запал юности, броская внешность… х-м, – молодой, рыжий! – не могут долго конкурировать с настоящим талантом, с жёсткой актёрской дисциплиной. Вряд ли стоит делать на него ставку.

– Да! Я тоже пришёл к такому же мнению. Пожалуй, не будем его более привлекать на главные роли. Разве что в массовках, в эпизодах…

В это время на дороге, что вела к главным воротам аббатства, показалась легковая машина камуфляжной окраски. А часа через полтора, когда уже сворачивали аппаратуру, на съёмочной площадке появился гость, о принадлежности которого легко было догадаться. Цилиндрическое кепи (трудно было бы назвать это фуражкой) – с козырьком и белой окантовкой сверху; чёрный китель с красными треугольными отворотами снизу, белым ремнём, портупеей и погонами того же цвета; синие узкие брюки, заправленные в чёрные лакированные сапоги… – всё это говорило, что киношников посетил офицер национальной жандармерии. Он был высоченного роста, худощав, сутул и, к тому же, выглядел весьма удручённым. Видимо, случилось нечто из ряда вон!

Учуяв неладное, Николя успел-таки шепнуть Полю:

– Ночью в подвалах аббатства я не шастал и тебя, значит, не видал, – понятно? Да и что тебе там было делать, старина?! – Так?

– Ты опять за своё! – округлил глаза Поль, – ну тáк, раз уж тебе хочется… тем более, что был я далеко отсюда, а где, – не твоё собачье дело!

Жандарм же тем временем отдал распоряжение следовать всем членам съёмочной группы за ним, в сопровождении двух его коллег, – «для ознакомления», – как решил он смягчить истинное значение предстоящей процедуры.

Экскурсия медленно двигалась по территории аббатства. Моложавая кареглазая блондиночка средних лет, – девица-гид, стажёр-выпускник истфака Сорбонны, решившая, видимо, подработать в летние месяцы, – приветливо скаля безупречно-ровные зубки, чувствовала себя, что называется, в своей тарелке. – Ни одного англосакса в группе, – все «свои»! – так что нечего упражняться в пиджин-инглиш.

Будущий историк окинула быстрым намётанным взглядом собравшихся, – около двадцати экскурсантов; так… ничего особенного, – и поняла, что эта аудитория схавает всё, что ей будет предложено, и не стóит особо заморачиваться. Помнится, прошлым летом, когда сама ещё была здесь экскурсантом, познавая глубину предстоящего ремесла, она далеко не с первого раза научилась врубаться в детали исторической достоверности, находясь под влиянием личности экскурсовода. Ей навсегда запомнилась лекция старого профессора, посвящённая основам психологии слушательской аудитории. – Старикану пришлось бывать ещё в прошлой, доперестроечной, России, где он наслушался разных баек об ораторах социализма. Кто-кто, а они-то болтать умели!

К примеру, Луначарский (народный комиссар просвещения Советской России), – как поведал профессор, – не упускал ни единой возможности выступить перед любой аудиторией. Когда к нему приезжали с просьбой срочно прочесть лекцию, он молча одевался и, спускаясь к машине, задавал один лишь вопрос: перед какой аудиторией? Всю дорогу молчал. А, уже поднимаясь к трибуне, задавал второй вопрос: на какую, собственно, тему? – … Ну а блеск его выступлений вошёл в историю! Одним словом, главное, – не что, а как говорить, и… кому.

Так вот, – этим! – лепить можно всё! Экскурсовод вновь глянула на собравшихся и предложила проследовать в сад святого Франциска, что приютился с внешней стороны аббатства, в котором испокон веков культивировались лекарственные травы. Экскурсанты принялись тут же фотографировать, – на смартфоны, планшетники, а то и на профессиональные цифровики с телеобъективами.

Один из членов группы, – и это, как показалось экскурсоводу, был уже не первый его визит в аббатство (не будущий ли конкурент по профессии?), – тоже делал снимки. Правда, с необычных ракурсов: с боковой аллеи, выходившей на террасу, на которой шли приготовления к съёмкам телефильма; со стороны капеллы святого… Особенно интенсивно он начал фоткать, когда экскурсия перешла в капитульный зал, а затем в нартекс, пристроенный к церкви аббатства. Да, – интерес к истории, надо сказать, в последние годы возрастает прямо на глазах! Вот и сама… – не даром же, имея за спиной неплохую и непыльную специальность, нырнула в эту «пыль веков», словно ловец жемчуга, в поисках сокровищ канувших в океан забвения исторических эпох.

Теперь, пожалуй, самое время ознакомить читателя, хотя бы кратко, с аббатством Люнье.

Отметим лишь, что юго-западнее Монпелье, километрах в сорока от него, в коммуне Вилльвейрак расположено цистерцианское аббатство Вальмань, основанное в 1138 году виконтом Безье Раймоном де Тренкавелем. Однако, являясь как бы прообразом аббатства Люнье, оно к нашему повествованию другого отношения не имеет. Итак… –

В нескольких десятках километров к северо-западу от Монпелье, на живописных, покрытых виноградниками холмах расположилось основанное ещё в двенадцатом веке францисканское аббатство, некогда одно из богатейших на юге Франции. Утопая, почти в буквальном смысле, в виноградниках, оно стало местным центром виноделия, – трудно во Франции отыскать вина с таким чудесным букетом аромата и вкуса! – а когда-то было и складом изысканных раритетов этого напитка.

Вихри девяти веков, – Столетняя война, религиозные столкновения, Великая Французская революция… – оставили неизгладимый след на стенах монастыря! Былого могущества аббатству восстановить так и не удалось: покинутое монахами, оно пришло в запустение и было продано частным лицам.

В 1808 году аббатство приобрёл граф де Ла Форт, последний его владелец. Поговаривают, что граф, имевший отношение к великой эпохе наполеоновских войн, хранил и некую тайну того времени, сокрытую им в закутках аббатства… Так это или нет, однако ныне католический монастырь стал весьма привлекателен для всякого рода любителей древности и приключений. А киношники, – те его просто облюбовали!

Вот и нынешние съёмки фильма проходили именно здесь, в стенах аббатства, – в полном соответствии с правилами, согласованными с администрацией музея-памятника.

– А Вы смогли бы опознать этого любителя древностей среди… – тут представитель жандармерии, достав пачку сигарет из нагрудного кармана, закурил от зажигалки, выпустив колечко дыма, – …ну, скажем, среди группы мужчин в пять – шесть человек?

Стажёр-выпускница истфака, наморщив лоб, – «фи, какой невоспитанный чурбан, закурить даже не предложил!», – и сделав озабоченный вид, кивнула, издав подтверждающее «у-гу».

– Ну, тогда за дело! – сухопарый жандарм поднялся со стула, не выпуская сигареты изо рта, и предложил экскурсоводу пройти в другое помещение администрации музея.

Там уже стояли, смущённо переминаясь, не скрывая чувства тревоги, шесть участников киносъёмочной группы. До их сведения в общих чертах уже было доведено, что этой ночью неизвестный злоумышленник, отключив сигнализацию и пробравшись в музей, вывернул плиту в полу одного из залов и, вероятно, похитил содержимое обнаруженного под плитой тайника. Кто и когда соорудил тайник и, главное, что скрывалось в нём, – этого, к сожалению, не было известно.

Первые, на кого упало подозрение, это, конечно же, члены съёмочной группы, которые шастали по закоулкам аббатства в поисках подходящих сцен для натурных съёмок. Да, положение группы было не из приятных! Вот и стояла она теперь на опознании.

Нико украдкой поглядывал то на Поля, – он как был, так и остался в длинноволосом чёрном парике с прямым пробором, с наклеенными изящными усиками, – то на девицу, медленно переходившую от одного участника опознания к другому. Поль же пялился то в пол, то на друга.

– В-вот… – неуверенно произнесла экскурсовод, указывая на Поля.

У Николя отлегло от сердца. Значит, его никто не видал в эту злосчастную ночь. Ну а Поль… – да кто ж его просил шляться в этих подземельях?! Другое дело он, – ему же так необходимо было войти в образ перед решающим днём съёмок! Режиссёр, помнится, так и сказал, что если… то придётся искать замену.

Жаль приятеля, конечно же, да своя рубашка ближе… или как там у русских, по словам бабуси. Вот только зря он раскрыл Полю, что и сам был там! Эх, зря! Не проболтался бы…

Ну а если его кандидатуру на роль отклонят? – эта мысль не давала Николя покоя ни днём, ни ночью. Вот и сейчас она приглушила тревогу и за себя, и за поведение друга на допросе. И тут же возникла ещё одна мысль, не менее интересная: а что, собственно, там делал его приятель? Вот это было бы любопытно узнать!

– Вы не ошиблись? – жандармский офицер пристально всмотрелся в побледневшее лицо Поля. – Н-нет… кажется, – пролепетала так же побледневшая стажёр-выпускник истфака.

– Где Вы провели сегодняшнюю ночь, месье? – с грубоватой твёрдостью произнёс жандарм, – Вы понимаете, что я вынужден арестовать Вас?

– Нет-нет, он невиновен! – вдруг раздался крик из соседнего помещения, и в комнату, где проходило дознание, влетела миловидная девица, помощница продюсера по звуку, – эту ночь Поль… он у меня… – она тут же назвала адрес в Монпелье, – это может подтвердить консьерж и соседка. У неё ночью сработал автомат, погас телевизор… и он ходил автомат включать. Ну что же ты молчишь, Поль?!

Оглушённый случившимся, бедняга как-то обмяк и стал оседать на пол. Его тут же подхватили под руки и усадили в кресло. Парик сполз на бок, усы наполовину отклеились.

– Стойте! Я вспомнила! – У моего экскурсанта были глаза… светлые такие… и… и шрам под глазом… – экскурсовод поднесла палец к своему правому глазу, – а у этого… Да и без парика он… он совсем другой. – Нет, это не он! – уже твёрдо и решительно закончила она.

Жандармы составили протокол, внеся всех участников опознания с их показаниями (не забыв и помощницу продюсера по звуку), и, козырнув, удалились. С Поля взяли подписку о невыезде за пределы Монпелье и его окрестностей. Он, после столь бурного дня съёмок, предпочёл отдохнуть денёк-другой и получил на это разрешение у режиссёра.

Делом о музейном происшествии занялась полиция Монпелье. Правда, никакого дела, собственно, и не было: вывороченную плиту в полу нартекса легко установили на место (она почти не пострадала), ничто из экспонатов музея не утрачено и заявлять, собственно, не о чем, а обнаруженный тайник… – да и тайник ли он, в самом-то деле?! Ну короче, проверив показания помощницы продюсера по звуку (и убедившись в невиновности Поля), дело тут же и закрыли из-за отсутствия состава преступления, а его материалы передали в другие инстанции.

Состава преступления на сей раз и в самом деле не было, однако скверно другое, – почерк, место акции… – Всё так похоже на измышления, приведённые в тех бульварных романах, о которых предупреждал Париж.

Уж не единожды из столицы во все закутки Франции направлялись вводные директивы: в стране, возможно, ожидается серия музейных краж. Причём, целью грабителей будут скорее не экспонаты, а музейные архивы, хранилища и тайники! Вероятны также кражи и похищения в архивах соборов, старинных особняках… не следует упускать из внимания и обветшалые склепы замков и заброшенных кладбищ.

Вначале всё это воспринималось как серия мероприятий в целях подготовки полицейских кадров и профилактики: дескать, в стране орудует группа высокоинтеллектуального уровня (трудно, пожалуй, назвать их преступниками!), не падкая на дорогие безделушки и даже на антиквариат. Однако, настойчивость этих директив заставила по-другому взглянуть на вещи: а что если к работе полиция подключила экстрасенсов, которые сейчас в такой моде, – ведь, поиски Меча Нибелунгов, Чаши Грааля… а может, и сокровищ Тамплиеров или клада Наполеона… – эти поиски никто ещё не отменял!

«Граф де Ла Форт… граф де… пожалуй, это последняя зацепка…» – мысли путались, обращаясь в бесформенную студенистую массу. Барабанная дробь, выбиваемая пальцами по журнальному столику выдавала неготовность к принятию окончательного решения. В сознании же зациклилась, словно затёртая патефонная пластинка, фраза: «…и Сила Мудрости лишь тем подвластна, кто в сумраке ночном способен ждать рассвет!»,выдернутая из воспоминаний графа.

Воспоминания графа де Ла Форт… – скольких же трудов и многодневных бдений в архивах стоило откопать их, эти скупые заметки двухсотлетней давности!

Филипп-Поль де Сегюр, квартирмейстер Главного штаба Наполеона, где-то, в своих записках, упомянул о некоем графе из этих мест, будто бы причастном к походу в Россию, – вот с этого всё и началось.

Филипп-Поль де Сегюр, бригадный генерал, в 1812 году квартирмейстер при Главном штабе Наполеона, – автор записок-воспоминаний «История Наполеона и его Великой Армии в 1812 году». Бытует мнение, что де Сегюр был адъютантом Бонапарта, однако генерал-лейтенант Гаспар Гурго, с 1811 года бессменный адъютант Наполеона, счёл записки де Сегюра не имеющими реальной основы и даже вызвал последнего из-за этого на дуэль.

«…И Сила Мудрости…» – А действительно, последний владелец аббатства Люнье, имевший отношение к русскому походу, точнее, к бегству Великой армии из России, мог бы оставить кое-что интересное для своих потомков, – «…лишь тем подвластна…» – и это «кое-что» следовало, конечно же, искать в аббатстве. Но вот, где именно, в каком из его закоулков, – «… кто в сумраке ночном способен ждать рассвет…» – неужто граф де Ла Форт оказался столь безжалостен к ним, к потомкам, чтобы не оставить хотя бы подсказку, лёгкий намёк?!

План рискованного предприятия, – хотя ничего конкретного пока не обрисовалось, – начал, всё же, складываться. По крайней мере стало ясно, что следовало нанести визит в аббатство и, пожалуй, не один.

Первое посещение музея-памятника, конечно же, было посвящено изучению систем охранной сигнализации. А то как же! – Именно с этого начинались знакомства с шедеврами мирового искусства Перпиньяна, Монпелье, Парижа и Санкт-Петербурга – если верить этим дурацким книжонкам…

Забегая вперёд, можно уверенно сказать, что результатом этого знакомства стала та лёгкость, с коею тёмными ночами вполне можно было совершенно спокойно шататься, «входя в образ», в подземельях аббатства Люнье, впитывая Дух Истории и ничего не опасаясь.

Во время следующего визита всё внимание было отдано экспозиции музея, – без дураков! Розарий и дубовая рощица монастырского сада, правда, были осмотрены довольно бегло; а вот камин эпохи Возрождения, что в трапезной, фонтанчик для омовения рук возле южного её крыла, а также нартекс, пристроенный к главному фасаду церкви аббатства, – удостоились детального рассмотрения. Всё это было заснято в своё время на цифровик самым тщательным образом и с самых разных ракурсов. Уже дома, при внимательном рассмотрении снимков на компьютере… – короче, на снимке одного из пролётов нартекса, на декоре арки, удалось различить слова под изображением: «Сила Мудрости»…

«…И Сила Мудрости лишь тем подвластна, кто в сумраке ночном способен ждать рассвет!» – эта строка из воспоминаний графа как-то сама собой всплыла из глубин памяти. «Да здесь, пожалуй, не только подсказка, но и прямое руководство к действию, – в темноте ночú! – ай да граф, ай да молодчина!»

Вот теперь стало ясно, что необходимо предпринять. А предпринять следовало ещё один визит. Нет, не последний, – он состоится ночью, после отключения сигнализации, – а чтобы заснять все детали: стены, потолок, пол… и окончательно доработать план.

Через пару дней снимки интересуемого уголка нартекса были получены. Кроме того, удалось найти и довольно удобный способ проникновения в аббатство с чёрного хода, – через калитку, ведущую в сад и, по-видимому, никогда не запиравшуюся. Вернее, она запиралась со стороны сада, но не на ключ (который, несомненно, был бы уже давно утерян), а на защёлку, выполненную в виде ключа. Ну а доступ к системе охранной сигнализации, как и в большинстве провинциальных музеев, осуществлялся со стороны подвала… – Это ещё ранее установил «инспектор-электрик», посетивший аббатство в соответствии с Национальной Программой охраны памятников культуры. Оставалось ждать лишь удобного момента.

Ну а теперь… эти нынешние приготовления к съёмкам лихого исторического телебоевичка, – ах, как это кстати! – для которых актёрская группа, видимо, «поселится» в аббатстве не на один день, – не настал ли теперь этот момент?!

И вот, в ту памятную ночь…

В ту ночь небо заволокли низкие тучи. Они ползли со стороны Монпелье, стыдливо прикрывая своими лохмотьями нагую красу звёздного неба и лишь изредка позволяя луне мельком осветить грешную землю.

Машину удалось укрыть в лесочке близ деревушки, невдалеке от аббатства, и теперь можно без канители пробраться до калитки вдоль стены монастырского сада. Вот сейчас надо свернуть за угол, обогнув контрфорс тыльной стены аббатства и… – Но… но, что это?

У запертой на задвижку чугунной калитки копошилась некая бесформенная масса! Показавшаяся в просвете туч луна тут же придала этой массе очертания человека, не совсем обычно, правда (для двадцать первого-то века), одетого: в плаще, в шляпе с пером… да ещё и со шпагой!

Беззвучный взрыв хохота был вовремя подавлен; и тут в сознании вновь прошелестели книжные страницы: Санкт-Петербург, Каменный Остров… – Там, помнится, при схожих обстоятельствах дело чуть было не провалилось из-за одного актёришки, возвращавшегося ночью в гостиницу навеселе и в полном, – нашёл же когда входить в образ! – обмундировании лейб-гвардейца Семёновского полка! – Этот, видать, тоже…

И вдруг холодок продрал вдоль спины: «Он же, болван, всё испортит! Сигнализация-то не отключена!» – и решение созрело моментально!

– Помогите! – негромкий крик разодрал темноту; и тут же тень метнулась от калитки к ближнему лесочку! Этого было вполне достаточно: другая тень промелькнула вдоль стены в открытую калитку, согнувшись, прошмыгнула под тенью ограды через монастырский двор… – в подземелье аббатства!

Вот и люк. Так… ну всё! – Отключено! – «Уф-ф!» – И только сейчас пришло осознание всей «прелести» происшедшего: «ну, братцы-киношники, теперь вовек вам не отмазаться!»

Тут же возникло жгучее желание проследить за горе-актёришкой, а то и пугнуть его как следует! Для этого нужно выйти во двор. Парик, накладные усики… – и вот он, участник съёмки! – Ну а небольшой шрам… – он в потёмках незаметен. Вот только бы не пересолить. Да, – иногда бывает весьма полезно интересоваться посторонними, казалось бы, мелочами! Ну и вообще: «работа», конечно же, пройдёт успешнее, если кому-то в это время и в этом же месте приспичит снимать кино.

«А вот и проход. Ба! – Да он уже здесь, похоже, и факел запалил, – входит в образ по всем правилам!» – тут же стук каблуков по камням прохода стал нарочито более отчётлив, а зайчик фонарика так и заплясал по стенам! – «Ага! – притаился в нише и загасил свой дурацкий факел. Пройду мимо него, как ни в чём не бывало. Только бы сам не выдал себя какой-нибудь выходкой, дуралей. Ну вот, молодец, выдержал… теперь можно и делом заняться.»

Церковь аббатства. Нартекс, пролёт арки с декором… – Вот она, «Сила Мудрости!». Единственным, что могло здесь привлечь искушённый взгляд любителя чужих тайн, – никогда и ни при каких обстоятельствах музейные экспонаты не должны становиться (этика профессии!) объектом внимания! – единственно привлекательным был пол, набранный из небольших каменных плит квадратной формы, плотно пригнанных друг к другу. Да, придётся повозиться, ничего не поделаешь, – умели раньше строить!

Yosh cheklamasi:
16+
Litresda chiqarilgan sana:
25 may 2022
Yozilgan sana:
2022
Hajm:
250 Sahifa 1 tasvir
Mualliflik huquqi egasi:
Автор
Yuklab olish formati:
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 3,4, 7 ta baholash asosida
Matn
O'rtacha reyting 4,8, 15 ta baholash asosida
Matn
O'rtacha reyting 3,7, 14 ta baholash asosida
Matn
O'rtacha reyting 5, 47 ta baholash asosida
Matn
O'rtacha reyting 4,5, 11 ta baholash asosida
Matn
O'rtacha reyting 4,4, 13 ta baholash asosida
Matn
O'rtacha reyting 4, 6 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,8, 10 ta baholash asosida
Audio
O'rtacha reyting 0, 0 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 5, 2 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 3,9, 11 ta baholash asosida