matnHajm 140 sahifalar
2013 yil
Незаметные обыкновенные люди день изо дня совершают незаметные подвиги. Пишут иконы, которые спустя годы начинают мироточить; строят здания, в которых Жизнь и Смерть живут бок о бок друг с другом; сочиняют музыку, способную соединить Иисуса и Аллаха в единой бессловесной молитве. Эти люди, как правило, никому не известны, их зовут Митями, Настями, Сережами и еще тысячью простых имен. Но именно через них в мир приходит незаметное добро. Валерий Панюшкин написал малую книгу судеб, каждый рассказ в которой – яркое увеличительное стеклышко в мозаике фасеточного божьего глаза. Легкая, яркая, позитивная проза на каждый день!
Прочитал на одном дыхании. Очень интересно, В. Панюшкин – мастер своего дела, заставляет на многие действительно «незаметные» вещи взглянуть по-новому. Как жителю Самары, интересно было прочитать о своем городе («Время цыган»), правда, не очень верится, что Зубчаниновка тогда была деревней, где скачут кони, но автору виднее. Захотелось прочесть другие книги Панюшкина.
Жаль, что эту книгу уже не купить. Достойно написана. Хотелось бы, чтобы издательства поддерживали такой материал. Русская словесность, но не утяжелённая сложными синтаксическими конструкциями. Обычно современные авторы, особенно те, кого номинируют на различные престижные премии, страдают трудновоспринимаемой подачей и извилистым слогом, а тут текст шёл, как по маслу. За такое важное свойство особая благодарность. Если найдёте, читайте, не пропускайте.
Интересно, глубоко, вдохновляюще, позитивно, проникновенно. Рассказы очень держат и не отпускают. Эта книга делает самое главное, что, на мой взгляд, должна делать книга – заставляет задуматься. Очень приятная книга.
Первые два рассказа, на мой взгляд, довольно неудачные. А дальше Панюшкин рвет душу своими короткими и обыденными историями. Историями о незаметных трагедиях, маленьких подлостях, незначительной любви. И собирается из этих историй реанимация, в которой все еще надеешься оживить в себе Человека.
Izoh qoldiring
Еще на Черном море постоянно падают звезды, и весь народ, подымая головы, с остервенением загадывает желания, одно несбыточнее другого. На Средиземном море звезды не падают. Или нечего желать?
Идеальная петербурженка, придуманная поэтом Блоком, не имеет внешности, а имеет только фактуру и запах. Дышит шелками и туманами. Про другую прекрасную петербурженку поэтом Гумилевым сказано, что у нее особенно нежные руки. Мэтры любовной лирики не видели своих возлюбленных, разве непонятно?
...Просто петербурженку нельзя увидеть. А к москвичке нельзя прикоснуться. Москвичка всегда как бы немного девушка с обложки. Петербурженка всегда немного такая, как будто забыл дома очки.
... а деньги ведь вам платят не за ту работу, которую вы делаете, а за ту, которую делали, когда были нищим.
Мои глаза помнят, наоборот, щемящее уродство любимых девушек, неожиданную безвкусицу...
Все дело в безвкусице. Вкус для москвичек, петербурженок, римлянок, парижанок – один и тот же. Безвкусица разная.
Ну и что, что я теперь езжу не на трамвае, а на такси? Все равно в Петербурге мало света, а в Москве много. Даже белые петербургские ночи тусклее московских желтых. Поэтому, никуда не денешься, петербурженка тактильней. А москвичка – заметней.
Izohlar
4