Kitobni o'qish: «Записка от Владислава Галкина»
Вечером 26 февраля 2010 года возле трехэтажного кирпичного жилого дома на тротуаре по Садовой-Спасской улице города Москвы остановился автомобиль коричневого цвета. Из него вышла молодая женщина.
Ее лицо было озабоченным новым проектом художественного фильма и всем положением дуальности. Сейчас она приехала к человеку, с которым ее связывал некогда двухмесячный роман, в котором еще развивались их близкие, но в прошлом короткие отношения, и, деталь ее нового романа, он был еще женат.
Поднявшись на второй этаж, Анастасия нажала на кнопку звонка временно снимавшейся им квартиры. Никто не ответил. Девушка желала встречи как никогда. Она едва-едва ощущала обеспокоенность у закрытой двери, но в тот же момент у нее присутствовала неуверенность в ответной искренности со стороны ее друга. Она гадала.
Они познакомились на съемочной площадке одного из фильмов. Тогда Влад сильно прихрамывал – остаток от прошлых съемок, когда в одной снимавшейся военной киноленте он выложился как никогда. Тогда он отдал часть себя, все силы, всю энергию жизни. Закончив съемки и вернувшись домой, он не получал в ответ нежности и заботы, которых желал от своей судьбы. Тогда он продолжал просто жить. Другой фильм, сериал, все же сломал в нем человека, однако актер вновь пытался бороться, вызывая на бой судьбу, продолжая жить уже в кино.
В одной последней простой жизненной киноленте он выразил свои чувства, как казалось, сыграв мастерски. Лишь только те, кто знал о его судьбе, могли заметить в последнем кадре фильма, где по сюжету герой уезжал в маршрутном транспорте, действительную горечь самого актера. Это сожаление о том, что в свои тридцать восемь у него нет ни женщины, которая не скрывала бы свою любовь к нему, ни детей как части полноценной семьи. В этот период у него и появилось незамеченное им счастье – Анастасия, продюсер его последнего фильма.
Снаружи стен многоквартирного дома в день появления Насти у квартиры ее друга шел запоздалый мокрый снег, который по объявлению синоптиков должен был пойти во второй части дня, но никак не вечером.
Девушка, робко нажав на кнопку звонка и отпустив ее, не решилась нажать повторно. Она еще раз прочитала на листке бумаги, прикрепленном ее другом снаружи входной двери: «Жду звонка», еще раз улыбнулась. Влад мог придумать любую шутку, в том числе и такую, прилепив как бы приглашение с намеком на встречу. Анастасия не знала, что хозяин в этот момент находился внутри квартиры уже бездыханным. Оставив попытки прорваться в жизнь полюбившегося ей человека, она спокойно вернулась в машину, покинув его, как оказалось, навсегда.
За день до случившегося Владислав общался с одним из журналистов, случайно попавших в период его осмысленности в течение загула. Это был второй час дня двадцать пятого февраля. Он только что общался со своей женой Дарьей также по телефону.
– Даша, – говорил он, – я тебя люблю…
Говорил актер, пытаясь выговорить каждое слово, пытаясь донести до нее, что это не актерская игра. Однако не веря, что у него это получится.
Он был спокоен и ощущал умиротворение, разговаривая с женой.
– Ну, ты опять пьян, Владик!? – говорила его жена по телефону.
– Ну, – мужчина, казалось, сейчас уснет. – Да, – признался он, – но я же не скрываю это… я честно тебе говорю: я пьян…
– Нам не о чем с тобой разговаривать, Влад, – сказала Дарья.
