Kitobni o'qish: «Право убийцы. Книга 1»

Shrift:

Глава 1

Если вы злитесь на обидчиков, знайте – ваши нервы прекрасно успокоят мята и ромашка.

Которые прорастут на могилах этих засранцев.

– Здрасьте-мордасьте!

Я приподнял бровь – ты вообще кто, чудо лохматое? Пасть с иглообразными клыками щелкала прямо у меня перед лицом, брызгая смердящей слюной. Вовремя я очнулся.

Удар.

Тыльной стороной ладони, наотмашь по клыкастой пасти. Без замаха и подготовки, но всё решает выплеск энергетического концентрата – сейчас повернет рот наоборот. Тварь взвыла, попятилась и…

Хм.

Какого же чешуйчатого эту псину не разорвало на запчасти?! После такого удара обычно даже хоронить нечего, а тут… Я протер глаза и понял, с кем имею дело – адская гончая. Песя трясла мордой так, будто я ее разве что за ухом почесал. Я мельком посмотрел на собственные руки – кисти окровавлены, намотаны бинты. Сам взгляд какой-то… будто на меня надели шоры, что-то видно, но чуть отведи взгляд – и темнота. Пальцы коснулись лица – ага, на мне маска. Понятно, и что у нас за маскарад?

Кстати, песиков-то целая стая. Еще четыре хвостатых пушистика глухо рычали, извергая потоки жидкого пламени. Гончие, низко опустив головы, подступали со всех сторон, лишая меня маневра и пространства. От выданного мне нового тела разило потом, во рту чувствовался солоноватый вкус крови, а тут и там по телу горели укусы от собачьих клыков. Вон откуда головокружение, слюна гончих содержит парализующий яд.

Ладно, спокойствие – залог успеха. И не из такого выкарабакивался. Для начала отправлю на тот свет огненных вонючек, а уж потом буду разбираться.

Решено. Я сжал кулаки, оскалился кровавой улыбкой под маской и поманил гончих из стаи:

– Кутя, кутя…

Не срослось, между нами вырос лысый громила в белой маске с нарисованным хищническим оскалом и с черной паутиной иероглифов на черепе. Чем-то похож на нашего хирурга Рыжеброда, только у того рожа в натуре такая, без всякого декора.

– Псов держим на привязи! Тебя тоже касается, красный, рыпнешься после остановки – и сниму с боя к чертовой бабушке, – вторая часть обращения предназначалась мне.

Вон что, у нас, оказывается, идет бой. Без меня меня женили? Я только сейчас понял, гончих держали на цепях толщиной с запястье, не меньше. После команды «Хирурга» цепи натянулись, псов оттащили на безопасную дистанцию – безопасную для них, чтобы я не дай бог не посворачивал им шеи. Хозяевами живности выступили пузатые бугаи, оголенные по пояс, в мешках с прорезями на голове.

Э-э… они там белены объелись, не понимают, что не кролика травят, и у меня тоже есть острые зубки? Я, как бы, и показать их могу. Ах да, метки убийцы на плече теперь нет, тело-то новое, вот они и не соориентировались. Ничего, поднимусь и доходчиво объясню, насколько они не правы и почему так делать не стоит. Я попытался встать, но непослушные ноги, гнущиеся как переваренные макаронины, усадили тело обратно на пол.

Опа.

Яд попался больно забористый, будто я, как мальчишка, дорвавшийся до отцовских запасов, выпил в одного бутылку рома. Залпом. Говорят у убийц рискованная работа, но я-то сидел в кресле, пил чай и никого не трогал… И вот на тебе – новое задание свалилось с потолка. Необычные вводные у сделки, однако, никакого договора. Ладно, допустим, но где тогда мои инструменты для работы?

Не скажу, что «не было такого никогда – и вот опять», но на пятой точке мне приходилось сидеть со дня присвоения ранга Мастера. Тут же такие дела творятся – пушистики чуть не загрызли меня, как беззащитного котенка.

Выдох, новая попытка подняться, но передо мной, как черт из табакерки, появляется лысый гигант:

– Три! Четыре!

Ага, вдох глубокий – руки шире… Хирург, глядя в глаза, показывал пальцы согласно счету. Фоном, где-то чуть дальше, я видел какой-то склад с кучей ржавых и выцветших контейнеров, забитый под завязку орущими людьми.

– Маску сними! Маску сними! – выкрикивали они.

Народ ревел и размахивал купюрами, кто-то лез через сетчатое ограждение, опоясывающее небольшой пятачок. Чем, интересно, им моя маска не нравится? Хотя тут понять бы, на хрена я ее в принципе напялил. С другой стороны, я тут не один такой, все присутствующие скрывали лица.

За спиной лысого гончие послушно сидели на задних лапах, вывалив шершавые языки. Со слюной на песок капало жидкое пламя – искры гасли с шипением и не сразу. Милашки, глаз любуется, только вот пасти раскрываются под прямым углом, а на зубах – парализующий яд…

– Шесть! Снимайся, не дури, пацан, гончие тебя на части разорвут, – прорычал лысый здоровяк.

Обязательно, только шнурки поглажу. Снимаются девочки на трассе, а убийца дерется до последней капли крови. Лысый показал пять пальцев на одной руке и три на другой – дошёл до восьми в своём счёте. Я сделал гулкий выдох и поднялся, с трудом чувствуя ватные ноги чужого ещё тела. Ничего, даже в таком состоянии я их перебью, как комаров.

– Будешь продолжать?

– Отай-ти, – капа во рту мешала нормально говорить, и я ее выплюнул. – Отойди, говорю!

Хирург удивленно выпучил глаза, упер в мою грудь ладонь, огляделся на гончих и их хозяев. Твари заскулили, готовые сорваться и растерзать меня в клочья. Мой взгляд скользнул по валявшемуся на песке кинжалу… м-м… это ведь не мой инструмент для заказа, правда? Очень надеюсь, что с этой железякой парнишка вышел на бой. По большому счету, ничего не имею против холодного оружия и даже предпочитаю работать только им в некоторых случаях. Но это если речь об оружии, тут же на песке лежала «ковырялка», которой разве что картошку чистить, и то замучаешься.

Цепи резко ослабли, жиртресты в мешках спустили псов. Я ловко поддел кинжал босой ногой и поймал на лету, становясь в боевую стойку. Тело не слушалось, но мне не нужно навыков мастера, чтобы перерезать тварям глотки, а потом перебить их хозяев.

Я впился взглядом в одного из жирдяев и в ответ на его мерзкую улыбку, застывшую в прорези для рта, пошел на сближение. Резко выбил упирающуюся в грудь руку лысого, ведшего счёт. И следом выгнулся всем телом, стремительно атаковав одну из псин.

Ускорение.

Связки охотно откликнулись на движение, будто пружина разрядилась. Я бил на опережение, метя в глаз. Удар получился точным и быстрым, как молния – гончая взвыла, попятилась и затрясла башкой. Улыбки резко сошли с лиц жирдяев, поводки других псов натянулись.

Хирург опомнился и кинулся на меня, вцепившись в руку с кинжалом. Короткое движение навстречу, и моя голова врезалась в его переносицу.

Хрясь!

И переносица бедолаги завибрировала, как желе. Хватку он не ослабил, крепкий мужичок попался, даже попытался вырвать у меня кинжал. Мои глаза на секунду заволокла черная пелена.

Мгновение. Мне нужно мгновение.

И кинжал исчез из левой руки, материализовался в левой. Бу-га-га! Видел бы ты свою рожу, лысый! А у меня в рукаве еще полно подобных фокусов. Взмах, и лезвие воткнулось в плечо этого урода. Новое тело – не тренированное и слабое, но свое я выгрызу – если надо, зубами.

– А-а-а!

Лысый, вопя, упал, я перешагнул через него и двинулся в угол противника, улыбаясь кончиками губ. Однако на половине пути что-то пошло не так. По всему телу, от ног до шеи и головы, вдруг прошелся сильный разряд, руки непроизвольно разжались. Последнее, что я видел – кинжал, упавший на песок почти плашмя, потому что пальцы разжались сами по себе. Теряя сознание, я воткнулся в песок лицом, перед глазами потемнело.

Где-то слышалось неразборчиво:

– Красный нарушил правила, дисквалификация!

Правила? К черту ваши правила, правило убийцы гласит – убей или умри.

* * *

– Ну. Вы. Идиот. А еще свидание обещал…

Всё это шепотом причитал женский голос, мне сунули под нос ватку с нашатырем. Сработало, я инстинктивно попытался перехватить запястье с ваткой и открыл глаза. Не вышло, руки оказались связаны цепями за спинкой стула. На меня испуганно смотрела голубоглазая рыжая бестия в маске лисы и в чепчике с красным крестом.

– Э-э… привет! – я приподнял бровь, смерив красотку взглядом.

Она засигнализировала глазами мне за спину.

– Гепард, удачи вам, с вами желает говорить сам господин Гиппопотам…

Кто-кто?

Я промолчал, соображая, к чему весь этот зоопарк. Огляделся, щурясь от неровно мерцающего света потолочных плафонов. Мы пребывали в проходе промышленного помещения, прямо между забитыми металлом стеллажами. На место со ржавыми контейнерами, где шёл бой, эта дыра была совсем не похожа. Потолки выше, освещение иное и, собственно, никаких контейнеров тут нет.

Интерьер составляли перекошенный металлический стол, видавшие свое стулья, видимо, специально сюда притащенные. Стеллажи со стальными пеньками-заготовками тянулись высоко вверх, а по ним то и дело лазали упитанные крысы размером с разожравшегося на сметане кота. Над головой, поскрипывая, мерно раскачивалась кран-балка. На одном из стульев сидел я, второй оставался не занятым. В принципе, если закрыть глаза на сырость и неприятные запахи, «должок» по свиданию можно вернуть Лисичке прямо здесь, раз барышня так настаивает.

Однако недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Я сощурился. За спиной, в конце прохода с окном, перегороженным решеткой, стояли трое. Низкорослый мужчина весом под два центнера, напоминавший по комплекции тумбу, но в строгом сером костюме в красную клеточку. Судя по маске бегемота, скрывавшей его лицо, он и есть САМ господин Гиппопотам. По бокам замерли два перекаченных бугая в черных очках – прямо поверх масок быка и лошади. Руки они держали на виду, в районе живота, на поясах обоих крепились кобуры с пистолетами.

– Лисичка, пойди прогуляйся, дорогая, нам с господином Гепардом надо переговорить с глазу на глаз, – распорядился Гиппопотам квакающим утробным голосом.

Я приподнял бровь, понимая, что до сих пор сижу в маске и, стало быть, изображен на ней Гепард, раз так меня называют второй раз подряд. Ну-у, базовые вводные более или менее понятны.

Рыжая закивала, выбросила ватку с нашатырем и пошла прочь, умело покачивая бедрами. Эх, жаль, что со свиданием не срослось. Гиппопотам подошел ко мне, повернул второй стул спинкой вперед и тяжело сел. Понятия не имею, как под такой тушей не разъехались ножки. Воняло от моего собеседника чесноком и малосольными огурцами. Следом поспели двое мордоворотов – охрана не отставала. Своими пальцами-сардельками «босс» вытащил зубочистку изо рта. Может, он от заказчика, и мне озвучат задание, а заодно выдадут инструмент? Ну, допустим, хотя обстановка не располагает к диалогу, но кто платит, тот и заказывает музыку.

– Как с долгом порешаем, сопляк? – с ходу заявил Гиппопатам.

Конь и Бык за спиной Гиппопотама угрожающе похлопывали кулаками по ладоням и демонстративно разминали шеи. Интересно, а они в курсе вообще, что большой шкаф громче падает? Такие забавные… Но очевидно одно – этот зверинец не от заказчика. Похоже, что я просто вляпался в передрягу, и со мной хотят серьезно поговорить. Что ж, подыграем, зря я, что ли, в театральный кружок в школе ходил.

– Кому должен – прощаю, – спокойно заявил я.

Мои руки уже искали способ высвободиться из цепей, и я решил спровоцировать жирдяя, чтобы отвлечь его и парнокопытных от ненужных наблюдений. Конь и бык захихикали, но быстро осеклись.

Движение.

И в руках Гиппопатама появился нож.

Чик-чирик.

Он нажал на кнопку, наружу выскочило лезвие. Металл блеснул в свете плохо горевшей потолочной лампы. Двухсоткилограммовая падла резко схватила меня за грудки, потянула на себя и приставила нож к сонной артерии.

– Ты убил бойцовскую гончую из питомника господина Леопарда.

А… так они про это. Но любопытно завернул хлыщ – убил… а мне надо было животину по шерстке гладить – или, может, дать оттяпать свою руку, а потом спасибо сказать? Я промолчал. Слова здесь лишние, нужна предельная концентрация – цепь никак не хотела высвобождать руки. В целом происходящее напоминало фарс по типу вечеринки в стиле «В мире животных» на новогоднем корпоративе.

Давай, родная, еще чуть-чуть… ну и тело. Прежнему мне ничего не стоило сбросить оковы в доли секунды, а здесь пришлось возиться, шло тяжело. Я даже почувствовал, что взмок от напряжения. Впрочем, неудивительно, что на первых порах в новом теле все идет через задницу. Это как пересесть с гиперзвукового самолета на кукурузник.

Гиппопотам поднял лезвие выше, провел острием по ремешку, удерживающему маску. Рукав его пиджака чуть задрался и обнажил фрагмент татуировки, смахивающий на лепесток.

– Знаешь, сколько стоит вырастить бойцовскую псину, а сколько – заплатить чистильщикам, чтобы разворошить улей с молодняком? – лезвие опустилось, вытянуло не пойми откуда взявшийся на моей шее медальон, тот провернулся, и я увидел изображением головы гепарда. – Хочешь лишиться абонемента, пацан? Я это запросто устрою. Только знаешь, где такие лишенцы заканчивают?

Маска Гиппопотама приблизилась, сквозь щелочки для глаз в меня впились карие глаза, зрачки сузились. Конечно, любопытно, почему все в этом клоповнике напялили на себя маски и есть ли вообще в выборе маски принцип. Вот этот любезный – бегемот, это потому что жирный или другая причина есть?

Кстати, на шее Гиппопотама висела толстая золотая цепь с кулоном головы речного животного, стилизованная также, как гепард на моем кулоне. Чуть позже обязательно выясню, откуда у сего действа ноги растут, а пока…

– Простите великодушно, господин Гиппопотам, – я коротко пожал плечами. – Но у меня к вам ответное предложение.

– Говори, сопляк.

Соизволил, значит, выслушать.

– Говорю – не отправиться ли вам в увлекательное пешее путешествие?

– Что ты сказал, недоумок? – прошипел Гиппопотам.

– Говорю, на хрен иди, урод. А вы слышали или тоже в уши долбитесь? – я с насмешкой во взгляде посмотрел на телохранителей.

Даже через прорези для глаз было видно, как качки изумленно вытаращили глаза. Толстяк вскочил, яростно переворачивая стул. Для таких впечатляющих габаритов бегемотик-то у нас достаточно шустрый. Опасное сочетание массы и скорости, движения при этом выверенные. Шуми-шуми, толстожопый… мне это на руку. Под грохот стула звук упавшей на пол цепи не привлек лишнего внимания. Я медленно сжал и и разжал кулаки, разгоняя по рукам кровь.

– Поговори, сопляк, – выплюнул тот, – пока есть чем разговаривать. Смотри мне, если не расплатишься, лично срежу вот этим ножичком твою маску…

Он пригрозил мне, тряся перед лицом ножом. Отпустил мою серебряную цепь с медальоном, голова гепарда глухо ударилась о грудь. Троица явно пересмотрела боевиков про суровых ганстеров.

– Тебе повезло, что я не хочу руки марать в память о Викторе. Конь, Бык, научите сопляка манерам и выкиньте к чертовой матери на трассе. У тебя неделя на то, чтобы отдать долг.

Охранники прибодрились, двинулись на меня – застоялись уже зверушки, выжидая. Бык демонстративно захрустел костяшками пальцев. Конь вытащил из кармана мусорный мешок, чтобы надеть мне на голову. Гиппопотам довольно фыркнул и собрался уходить, но его остановил мой вопрос.

– Куда?

– Чего куда? – толстяк нахмурился.

Ладно, туповат у нас бегемотик. Надо более доходчиво объяснить. Я жестко всадил прямую ногу в коленную чашечку наступающего Быка. Тот согнулся, запрыгал на одном колене, и я добил его наглухо, пяткой в висок. Конь попытался схватить меня в охапку. Не вышло – подбородок жеребца как бы между прочим наткнулся на мою ногу.

Клацнули зубы.

Охранник вздрогнул, стек на пол и застыл в позе страуса, так и держа черный мешок. Маска чуть съехала, открывая густую черную бороду.

– Куда смотреть, спрашиваю, господин Гиппопотам? – я резко поднялся со стула и точным броском цепи выбил из рук толстяка нож.

Как тебе такое, мой хороший? Цепь налетела на его руку, будто разъярёная змея. Ножик бряцнул о стеллаж, упал, путаясь в звеньях цепи. Гиппопотам вздрогнул от неожиданности, покосился на свою опустевшую руку, сжал и разжал кулак. И вернув на меня взгляд, затряс указательным пальцем.

– У тебя пять секунд, прежде чем я разорву тебя на куски. На колени!

– Давайте считать, что мое время вышло, – я двинулся навстречу Гиппопотаму.

– Ну все, Гепард, ты труп!

Толстяк согнулся, уперся ладонью в пол и склонил голову. Потом засипел и на глазах начал увеличиваться в размерах, будто накачанный гидрогелием динозаврик из детской ванны с пузырями.

Дзинь… дзинь!

С таким звуком первыми слетели металлические запонки, когда увеличивающимся запястьям стало тесно. Да какой там гидрогелий, ему как будто в задний проход вставили насос.

Клац!

Треснула золотая цепь с фигуркой бегемота, прежде сидевшая на шее свободно.

Следом послышался треск лопнувшего пиджака, пуговицы рубашки бисером разлетелись по полу.

Я уважительно кивнул, впечатляясь. Неплохо, редкий трансформационный дар, такой в наше время днем с огнем не сыщешь. Передо мной на четырех лапах застыло многотонное существо, с трудом помещавшееся в проходе между стеллажами. Выдох, и запонки, звенья золотой цепочки и пуговицы разлетелись под напором воздуха, хлынувшего из ноздрей.

– Может, вызвать скорую? – я рванул цепь на себя, схватив свободной рукой нож, запутавшийся в звеньях. – Мне кажется, у вас давление поднялось, господин бегемотик?

Махина шутки не оценила и на диалог не пошла, хотя лично я обожаю общаться с противниками в бою – отлично сбивает их концентрацию. Бегемотина подняла голову, в прорези для глаз вспыхнули тлевшие угли бушевавшего пламени. Маска Гиппопотама все еще ютилась крохотным пятнышком на огромной клыкастой роже, недолго, правда:

– Фра-а-а-а!

Он взревел, раскрыв пасть и обдав меня чесночным смрадом. Ну и попер вперед, как комбайн на пашне, щелкая клыками и стремительно набирая скорость. Я пнул перекошенный стол ему навстречу и подпрыгнул на спинку стула, ловко удерживая равновесие. Вовремя – многотонная махина щелкнула пастью, со скрежетом перемолола стол, выплюнув щепки, и влетела в стул под моими ногами.

Прыжок.

Приземлившись на спину монстра, я вонзил в его череп нож по самую рукоять. Броню не пробил, но лезвие застряло накрепко. Будем считать, что это первый гвоздь в крышке его гроба. Махина, не пикнув, продолжила движение. Держась на склизкой спине за рукоять ножа, я свободной рукой прокинул один конец цепи через шею Гиппопотама, завязал узел. Второй конец набросил на гак кран-балки. Тотчас спрыгнул на пол, кувыркнувшись через плечо и сгруппировавшись. Монстр, не успев затормозить, с грохотом врезался в стену в конце прохода. Смял решетки, разворотил окно и застрял башкой в оконном проеме. По бетону расползлись трещины, лампы на потолке закачались.

– Убью… убью… – рычал господин Гиппопотам.

Посыпалась штукатурка, а со стеллажей посыпались с набатным звоном заготовки. Пришлось уворачиваться, и пошустрее – одна из болванок, весом под сотню килограмм, упала ровно в том месте, где я оказался после приземления. Меня там уже не было. Но на полу осталась вмятина.

По складу разнесся вой сирены. Сработала сигнализация.

Гиппопотам приходил в себя после удара, уперся лапами о стену, не без труда высунул башку из проема и, обернувшись, снова взревел. Меня обдало смердящей волной чеснока из его пасти.

– Тебе бы прокапаться, мужик, нервы не к черту, – я поморщился и прочистил уши, с такими звуками можно оглохнуть к чертям.

Одновременно я пятился, подходя ближе к пульту управления краном.

– У-у-убью, Г-г-гепард, – донеслось из его пасти, слова смешались с ревом, растворились в нем.

Махина развернулась, не придавая значения цепи на шее и воткнутому в череп ножу. Что бегемоту комариный укус? Ну посмотрим, как ты дальше запоешь, травоядный…

– Ты слышал, что все болезни от нервов и неправильного питания? Так что совет – не переживать и не пережирать! – я продолжал пятиться, театрально вытянув перед собой руки.

Гиппопотам встряхнул башкой и двинулся на меня, с шага переходя на галоп. Я, наконец, остановился, на миг оглянулся на Быка и Коня, но те не спешили очухиваться. Вернул взгляд на Гиппопотама, опустил руки, сжал кулаки… ладно, козел, не хочешь по-хорошему, мы это исправим.

Махина, как толстушка по пляжу, неслась, кроша лапами бетонный пол. Я нажал на кнопку пульта, приводя кран-балку в движение. Вряд ли Гиппопотам видел улыбку на моем лице, надежно спрятанном за маской дикой кошки. Но меня и впрямь забавляло происходящее, я уверенно скрестил руки на груди, мысленно выверив расстояние между нами. А оно меж тем стремительно сокращалось. С той же скоростью натягивалась цепь, кран тронулся, гак, шурша стальными тросами, пополз вверх.

Гиппопотам раскрыл пасть, готовясь меня целиком сожрать. Я всё ещё стоял перед ним и не сдвинулся с места, видя в зверином взгляде нарастающее удивление. Он, похоже, понял, что что-то пошло не так, но, как говорят в народе, поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Пасть щелкнула у моего лица, снова обдав чесночным смрадом, и по телу приятно разлилсяся адреналин. Давай! Гиппопотам удивленно выпучил глаза, и его тушу одернуло, утягивая назад и вверх.

Упс…

Цепь выдержала, и зверя, оказавшегося в удавке, поволокло по полу. Он попытался высвободиться, задел стеллажи лапами, посыпались тяжелые болванки, падая прямо на голову звероподобной махины. Особого ущерба они не наносили, но били несравнимо больнее комариных укусов.

Я остался стоять со скрещенными на груди руками, наблюдая, как туша постепенно возвращает человеческий вид. Адреналин придавал энергии, сила возвращалась толика за толикой, насыщая новое тело.

Всего несколько секунд спустя на цепи болтался прежний Гиппопотам – толстый мужик, едва прикрытый лоскутами модного серо-красного костюма. Лысый, с перекошенным лицом и с оскалом золотых вставных зубов. Он шипел, тщетно пытаясь высвободиться из удавки, только не выходило ничего. Нет, ну а чего он хотел?

Я заглянул в глаза Гиппопотама – выпученные, с лопнувшими капиллярами. Сдаваться паршивец явно не собирался, дух в нем присутствовал, но меня волновало другое.

– У тебя есть для меня информация, жирдяй?

Я сомневался, что этот урод и есть вестник заказчика, но надежда умирает последней.

– Т-ты… т-ты… что ты н-несешь! Я тебя на куски разорву, отпусти…

– Ну, если надумаешь встречаться, то зубы почисти. Ненавижу чеснок, – разочарованно выдохнул я, понимая, что не услышу ничего ценного.

Продолжать разговор не имело смысла, вот-вот по тревоге прибудет охрана склада. Я же еще слишком слаб, чтобы принимать второй бой на коротком уведомлении. Перед тем как уйти, я оглядел коридор уже не таким напряжённым, но привычно цепким взглядом и заметил едва различимое поблескивающее пятнышко. Так, что-то выпало из порванных брюк бегемотика. Подошел ближе и обнаружил связку с ключами от автомобиля. Поднял, сунул в карман. И, махнув на прощание своему новому знакомому, зашагал прочь – у меня под ногой хрустнули остатки маски Гиппопотама. Добивать поверженного соперника не стал, Свод напрямую запрещает убивать существ слабее тебя, не представляющих смертельной опасности. Хай себе живет на здоровье.

Прежде чем выйти из склада, я подошёл к Коню и Быку, забрал у охранников пистолеты. Внимательно осмотрел стволы, передернул затворы. Не ахти, но на первых порах сгодится. Держа оружие перед собой, пнул металлическую дверь и вышел из каморки. Пройдя по небольшому коридору, оказался на улице. Там в лучах уличного фонаря стоял черный фургон, видимо, средство передвижения охранников. А рядом – новенький спорткар иссиня-черного цвета.

У-ии! Вот это шикарный подгон, спасибо, господин Гиппопотам.

Фары автомобиля моргнули в ответ на нажатие кнопки на ключе, и я расплылся в довольной улыбке. Прежде чем сесть в спорткар, подошел к фургону. Достал ствол.

Выстрел.

Еще удар. Еще. И еще.

Все четыре колеса фургона спустило, воздух с шипением вырвался наружу.

Вот теперь можно ехать. В отдалении выли сирены, у меня было всего несколько минут, прежде чем к Гиппопотаму, Коню и Быку прибудет подкрепление.

Но прежде… Я поддел ремешки маски и сбросил ее с себя. Достаточно с меня всего этого маскарада.