Kitobni o'qish: «Монархи-долгожители»
Старейшина европейской монархии
Первая глава в истории португальской монархии
В сознании многих людей возникновение португальского государства чаще всего ассоциируется с эпохой Великих географических открытий. Между тем португальское королевство провозгласило свою независимость еще в 40-х годах XII века. И произошло это благодаря Афонсу (Альфонсу) Энрикешу, ставшему его первым королем.
Родоначальник португальской монархии родился 25 июля 1109 года (по другим данным – 1111 года) предположительно в Коимбре, одном из старейших городов на Пиренейском полуострове. Его отцом был Генрих (Анри, Энрике или Энрикеш) Бургундский (внук Роббера, первого графа Бургундского), а матерью – внебрачная дочь короля Альфонсо VI Кастильского, принцесса Тереза Леонская. Их брак был продиктован политическими соображениями. В связи с развернувшейся на Пиренейском полуострове в конце XI столетия Реконкистой – изгнанием мавров – король Альфонсо VI обратился за помощью к иностранным рыцарям. За это согласился отдать своих дочерей Урраку и Терезу в жены их предводителям. После заключения брака принцесса Тереза получила в приданое графства Порту и Коимбра, которые были тогда наименее защищенной от вторжения мавров провинцией на юге Кастилии, а ее муж Энрике Бургундский – титул графа Португалии. Вместе со своей супругой граф правил в течение 16 лет.
Это вообще был один из самых трудных периодов для христианских государств, находящихся на Пиренейском полуострове. Со всех сторон их теснили войска Альморавидов – мусульманской династии в Северной Африке (1050–1146 гг.), которая к тому времени правила огромным государством, включавшим территории Марокко, Западного Алжира, Западной Сахары, Балеарских островов и мусульманской части Испании. Граф Энрике, не жалея сил, защищал южные рубежи своей страны от мавров. Он ожесточенно боролся с ними вплоть до своей смерти в 1112 году. А в последние годы жизни ему не удалось избежать и междоусобной борьбы с соседними графствами Леона, Арагона и Галисии.
Дело в том, что граф Энрике неукоснительно выполнял свои феодальные обязанности по отношению к Альфонсо VI вплоть до смерти последнего в 1109 году, но после нее отказался признать себя вассалом наследницы Альфонсо – его дочери Урраки, которая правила Галисией. Ведь к тому времени территория Португальского графства значительно расширилась за счет дарования форалов (жалованных королем прав) городам Соуре, Гимарайншу, селениям Константин де Паноайш и Тентугалу. Рост населения, освоение и закрепление новых земель за графством дали возможность Энрике вести себя более независимо по отношению к своему сюзерену и надеяться на обособления графства. Но осуществить свои мечты он не успел.
После его смерти фактическая власть над Португалией перешла к его вдове Терезе, которая правила графством на правах регентши при малолетнем сыне Афонсу Энрикише. Это была очень энергичная, самолюбивая и находчивая женщина. Так же как и ее супруг, Тереза успешно боролась с маврами и закладывала фундамент, на котором ее сыну предстояло возвести независимое Португальское королевство. После раздела Кастилии между Урракой и ее сыном, будущим королем Альфонсо VII, Тереза также провозгласила себя королевой, не признавая вассальной зависимости от них. Но ее увлечение одним из рыцарей, доном Фернандо Пересом де Трава, безмерно щедрые милости, которыми она осыпала своего фаворита, а также ее сближение с галисийской знатью привели к тому, что ослепленная любовью и властью регентша нажила себе немало врагов среди собственных придворных. И самым неприятным в этой ситуации было то, что главным противником Терезы стал собственный сын Афонсу.
Оставшись без отца в трехлетнем возрасте, Афонсу быстро повзрослел. Уже в одиннадцать лет этот мальчик, унаследовавший от Энрике титул графа Португалии, уже имел собственные политические взгляды, которые разительно отличались от взглядов его матери. В 1120 году юный принц встал на сторону архиепископа Браги, являвшегося политическим оппонентом Терезы. Мать изгнала обоих из Коимбры, и последующие три года Афонсу вынужден был провести вдали от своей страны под присмотром архиепископа. По традиции того времени в 14 лет он прошел посвящение в рыцари, которое осуществил его двоюродный брат Альфонсо VII Кастильский. Несмотря на юный возраст графа, подданные видели в нем образец христианского рыцаря, достойного сына человека, посвятившего свою жизнь борьбе с мусульманами. Юноша был высок и крепок телом, обладал физической силой. При этом он значительно превосходил остальных рыцарей в умении владеть оружием, прекрасно держался в седле и был достаточно образованным, хотя его познания и отличались бессистемностью. Афонсу сочетал в себе пылкую набожность со склонностью к плотским утехам, вспыльчивость и порывистость с неудержимым высокомерием. Его отношения с матерью были всегда довольно прохладными, а после того, как Тереза, потерпев поражение в борьбе с Альфонсо VII, была вынуждена в 1127 году заключить с ним мир и войти в союз против Арагона, Афонсу выступил против матери.
Юный бунтарь
Сразу же после заключения Терезой мира с королем Альфонсо VII семнадцатилетний Афонсу попытался взять бразды правления в свои руки. Его первым самостоятельным шагом стало пожалование земель Сан-Винсенте де Фрагозу, подписанное без участия регентши. После этого он также самолично подтвердил форал городу Гимарайншу. Одновременно юноша начал собирать войско, чтобы выдворить мать вместе с ее фаворитом из страны. Молодого графа поддержали многие представители старинных португальских семей, в том числе Мендеш да Майа, из рода которого происходил воспитатель Афонсу, архиепископ Браги Найу Мендеш. На стороне инфанта выступили Гимарайнш, Брага и многие другие города – от Дору до Минью. Через год он собрал большое войско, но воинственная Тереза еще долго сопротивлялась. Только 24 июля 1128 года в битве при Сан-Мамеде Афонсу удалось одержать победу над войском матери, а саму ее взять в плен.
Но, заточив свою мать, юный глава Португальского графства не угодил Риму. У донны Терезы было немало влиятельных друзей в Ватикане, которые, несмотря на ее скандально-провокационное поведение, расценили действия Афонсу как нарушение сыновнего долга. Они повлияли на главу католической церкви, и тот в категорической форме потребовал от Афонсу немедленно освободить мать. Неисполнение повеления Папы Римского грозило юному графу отлучением от церкви. В Брагу, где находился в то время бунтарь, приехал папский легат, объявивший ему о решении главы Ватикана. А так как Афонсу и не думал сдаваться, события могли принять драматический характер.
О том, как именно разрешился этот конфликт, существует немало преданий. Одно из них изложено в книге писателя Рафаэля Сабатини «Капризы Клио». В главе «Отпущение грехов» он в художественной форме попытался воссоздать эти драматические события португальской истории. В его интерпретации дело обстояло следующим образом. Первым, кто поведал Афонсу об ультиматуме Папы Римского, был его друг и духовный наставник – епископ Коимбрский. Он уговаривал инфанта смириться с этим решением и освободить донну Терезу из заточения. Но тот в ответ лишь залился краской гнева и с возмущением прогнал его. На следующий день епископ то ли от страха, то ли от ощущения собственного бессилья покинул Коимбру и отправился на север страны, к городу Порту. А на дверях коимбрского собора появился пергамент, сообщающий об отлучении инфанта от церкви. Узнав об этом, Афонсу облачился в латы, набросил на плечи отороченную золотом белую мантию и в сопровождении своего сводного брата Педру и рыцарей Эмигиу Мониша и Санчо Нуньеса прискакал к собору. Он сорвал пергамент и смял его, а затем приказал бить в колокола.
Вскоре на церковном дворе вокруг инфанта собрались члены монашеского ордена. Он заявил им, что, будучи богобоязненным христианским рыцарем, не признает этой анафемы, а поскольку отлучивший его епископ сбежал, предложил избрать нового. Монахи отказались выполнить волю графа, и тогда он сам выбрал из их числа епископа и заставил его во время торжественной мессы объявить о снятии анафемы. Но члены монашеского ордена не смирились с таким произволом и срочно отправили в Рим подробный доклад о кощунственной проделке инфанта. Папа Римский поспешил восстановить авторитет церкви и отрядил к юному бунтарю, незаконно правившему Португалией, своего легата кардинала Коррадо в сопровождении двух его племянников – римских патрициев Джан-нино и Пьерлуиджи да Коррадо.
Кардинал застал Афонсу в старом мавританском дворце, служившем ему резиденцией, за веселой пирушкой с друзьями. Юноша, не ожидая ничего хорошего от этого визита, принял папского посланника сдержанно. Оскорбленный его неучтивостью, легат жестко объявил ему цель своего появления: «Я прибыл, дабы преподать вам урок веры, о которой вы, похоже, напрочь забыли. Я приехал, чтобы научить вас блюсти свой христианский долг и потребовать немедленного исправления последствий ваших святотатственных деяний. Папа требует незамедлительно восстановить в прежнем положении епископа Коимбры, которого вы изгнали из города, угрожая насилием, и низложить священнослужителя, богохульно поставленного вами на место законно избранного епископа… Мы требуем также, чтобы вы тотчас освободили даму, вашу мать, которую вы несправедливо заточили в узилище и держите там». Афонсу попытался объяснить кардиналу, почему он содержит королеву в неволе: «Возможно, Рим поверил лживым наветам. Донна Тереза вела распутную жизнь, и мой народ страдал от несправедливости во время ее правления. Вместе с пресловутым сеньором Трава она разожгла пожар гражданской войны в подвластных ей землях. Узнай же от нас правду и поведай ее Риму». Но папский посланник остался непреклонным. И тогда вспыльчивый и порывистый Афонсу прогнал его прочь.
А на следующий день стало известно, что разгневанный кардинал отлучил от церкви всех жителей Коимбры. Храмы города были закрыты до тех пор, пока отлучение не будет снято. Ни одному священнику не разрешалось крестить, венчать, исповедовать и отпевать умирающих. Народ был объят страхом и, зная, что анафема была наложена из-за инфанта, умолял его избавить их от ужасов отречения. Папский посланник к тому времени уже покинул город, и Афонсу отправился за ним в погоню. Он догнал его в маленькой деревушке, где тот остановился на постоялом дворе, и стал требовать снять анафему с Коимбры. «Я могу понять и снести твое желание покарать меня при помощи орудий церкви за грехи, которые ты мне приписываешь, – сказал инфант кардиналу. – Быть может, тут есть некий резон. Но скажи, какой смысл наказывать целый город за проступок, который совершил – если вообще совершил – я один?» На что получил такой ответ: «Ужас заставит горожан взбунтоваться против тебя. Если, конечно, ты не избавишь их от проклятия. У меня, государь, есть отличное средство удержать тебя в узде. Либо ты покоришься, либо будешь уничтожен».
И тут Афонсу решился на небывалый поступок. Он приказал своим рыцарям схватить племянников кардинала и повесить их без причастия. Видя, что инфант не остановится ни перед чем, сеньор Коррадо стал на коленях умолять Афонсу проявить милосердие и отпустить его близких. Но тот был неумолим, и по его приказанию на шеи несчастных рыцари уже накинули веревки. И тогда кардинал сдался. Он крикнул инфанту: «Заставь их остановиться! Проклятие будет снято». Но дерзкому юноше было мало этого обещания. Теперь он диктовал свои требования папскому посланнику: «Выслушайте условия, которые вам надо принять, чтобы спасти им жизнь. Полное отпущение грехов и апостольское благословение для моих подданных и меня самого. Нынче же вечером. Я, со своей стороны, готов исполнить волю его святейшества и освободить из заточения мою мать, но при условии, что она тотчас же покинет Португалию и больше не вернется сюда. Что касается изгнанного епископа и его преемника, то пусть все остается как есть… Вот так, сеньор. Мне кажется, что я достаточно великодушен. Освободив свою мать, я даю вам возможность ублажить Рим». Кардинал выполнил все условия Афонсу, который, в свою очередь, выделил донне Терезе замок на севере страны, где она и провела оставшиеся два года своей жизни с графом Фернандо Пересом де Трава.
Так ли в действительности развивались события, или многое из описанного Сабатини является плодом его художественной фантазии, остается только гадать. Скупые исторические источники позволяют лишь констатировать тот факт, что в результате победы в битве при Сан-Мамеде 24 июня 1128 года Афонсу отстранил от власти свою мать и стал главой Португальского графства. К этому стоит добавить, что в их междоусобной борьбе, помимо противоборствующих феодальных группировок, выступавших на стороне Терезы или Афонсу, большое значение имела также позиция других слоев населения. В частности, как уже говорилось, за инфанта выступили Гимарайнш, Брага и другие городские центры – от Дору до Минью. По сообщению хроники, Афонсу призвал «своих друзей и бедняков Португалии, которые предпочитали его правление правлению его матери и недостойных чужаков», выступить под его знаменами. Объяснить этот, казалось бы, не свойственный для феодального мира призыв и оказанную Афонсу поддержку можно тем, что попытка феодалов, поддерживающих королеву Терезу, вернуть Португалию в состав Леоно-Кастильской монархии привела бы к войне и грабежам на территории Португалии. В свете этого Афонсу выступал в роли защитника своих подданных. Можно сомневаться в мотивировке и оценке этих событий хронистом, но сам факт попытки включения в борьбу более широких слоев населения бесспорен. Эта черта политической жизни Португалии в дальнейшем пройдет красной нитью через всю ее средневековую историю.
Еще одним немаловажным условием поддержки молодого правителя Португалии как со стороны населения страны, так и со стороны Ватикана являлась его готовность продолжать непримиримую борьбу с мусульманами, которую вел его отец. Война против арабского владычества стала для него священным долгом, который он истово исполнял до конца своей жизни. И за это католическая церковь готова была отпустить ему все грехи.
Строитель португальского государства
Первые годы правления Афонсу были связаны с урегулированием отношений с Леоно-Кастильской монархией. С 1132 года не прекращались и его междоусобные стычки с Галисией из-за спорных земель и замков. Но в 1135 году король Леона и Кастилии Альфонсо VII был провозглашен императором Испании. Через два года в Туе он заключил с Афонсу мирный договор, по которому молодой португальский правитель признавал свое вассальное подчинение императору в обмен на неприкосновенность северных границ Португалии. Этим договором Афонсу еще раз доказал свое умение находить компромисс при решении спорных проблем. Интересно, что даже в этом «межгосударственном» документе не обошлось без упоминания об арабских завоевателях. В отдельном пункте договора предусматривалось, что если в земли Альфонсо вторгнется «какой-либо король христиан или язычников», то Афонсу обязан помогать их оборонять.
Но правитель Португалии и без договора с 1130 года рьяно защищал южные границы страны от набегов мусульман. И большинство его военных кампаний против мавров были успешны. Особенно удачным стало сражение, состоявшееся 25 июля 1139 года при Орике, в котором он одержал решительную победу над объединенными войсками бадахосского, севильского, эворского, уэльвского и бежского эмиров, выступивших на завоевание Коимбры. С этой битвой связана легенда, по которой перед боем у Афонсу было видение – ему явился Иисус Христос, который сказал, что он одержит победу. Так и произошло. Историки по-разному оценивают это событие. Некоторые из них считают, что битва при Орике была всего лишь незначительным «весенним» набегом арабов и достигнутая в ней победа имела не столько стратегическое, сколько моральное значение, подняв престиж Афонсу как борца с мусульманским владычеством. Однако, по легенде, именно за эту победу солдаты незамедлительно провозгласили Афонсу королем. Это решение было утверждено португальскими кортесами – сословно-представительским собранием депутатов, состоявшимся в Ламегу. А в 1143 году Афонсу короновал в Браге епископ Иоанн Странный. Это означало, что отныне Португалия больше не является феодальной вотчиной Кастилии, а становится полноправным независимым государством. С победой при Орике связано и возникновение герба Португалии. Пять синих щитов на нем, расположенных в серебряном поле, символизируют пять поверженных при Орике исламских «королей», а пять серебряных гвоздей на каждом из щитов напоминают о распятии Христа.
Но одного самопровозглашения независимости было мало. Теперь Португалию должны были признать соседние государства и католическая церковь. Сначала Афонсу решил доказать эту независимость силой. Он собрал войска и, нарушив договор в Туе, отправился в поход на Галисию. Разбив армию Альфонсо VII, монарх-завоеватель захватил Туй и ряд галисийских земель. Только в 1143 году между соседями-родственниками было заключено новое мирное соглашение в городе Самора. Как следует из исторических документов, в соответствии с ним Альфонсо VII признавал самостоятельную Португалию, не входящую в состав Леона, а вот городом Асторгой Афонсу все же владел на правах вассальной зависимости от него. Фактически был признан и королевский титул португальского правителя. Став императором, Альфонсо VII с юридической точки зрения не имел ничего против вассала-короля.
Что же касается Афонсу, то его участие в Реконкисте, т. е. в борьбе с «неверными» в защиту христианства, и возвращение под его эгиду порабощенного мусульманами населения и земель, захваченных арабами, и отпор притязаниям Кастилии – все это требовало экономической самостоятельности Португалии. И молодой король неустанно заботился об этом. Стремясь обеспечить процветание португальских городов, он пожаловал форалы Лиссабону, Сантарену, Визеу, Синтре и ряду других поселений. Для того чтобы обеспечить отвоеванные у мавров земли рабочими руками, Афонсу издавал многочисленные королевские грамоты и форалы, в которых «отныне и вовек» были установлены повинности крестьян. Иногда он уничтожал этими грамотами личную зависимость крестьян от землевладельцев, а на новых землях, где жизнь была особенно трудна и опасна, о ней вообще и говорить не приходилось. Здесь селились пришельцы-христиане, крестьяне выходили в поле, вооруженные мечами, а каждый горожанин почитал свои священным долгом и обязанностью защиту городских стен и участие в королевских походах. Все это привело к тому, что уже к концу XII века личная зависимость крестьян и прикрепление их к земле – столь привычный элемент средневековой истории – в Португалии почти исчезли.
Главной формой освоения отвоеванных у арабов земель во время правления Афонсу Энрикеша была королевская колонизация. Он прекрасно понимал, что закрепление этих земель за португальским государством было невозможно без их освоения и заселения. Поэтому одной из важнейших забот короля стало восстановление старых укреплений и строительство новых замков. Об этом повествуют все хроники и документы тех лет. Так, при Афонсу дважды был отстроен замок в Лейрии, возведены новые замки в Жерманелу и Коруше.
Отвоеванные португальским правителем в ходе Реконкисты земли в основном заселялись пришельцами-христианами. Однако те из мусульман, которым удалось выжить, не изгонялись за пределы христианских владений. Им разрешалось заниматься прежним ремеслом, но жить они должны были только за пределами городских стен. Так вокруг крупных городов появились новые арабские кварталы – аррабалде. Афонсу издал несколько специальных форалов, регулирующих жизнь арабского населения, согласно которым, ворота этих кварталов, обнесенных собственной стеной, закрывались с вечерней зарей и жителям запрещалось их покидать до того, как начинали звучать колокола утренней мессы. В то же время христианки не имели права входить в пределы арабской общины без сопровождающих.
Одновременно с заботой о благе подданных Афонсу многое делал для укрепления церкви: он раздавал щедрые пожалования и дарения церквям, монастырям, монашеским орденам и рыцарям, сам основывал новые ордена и монастыри. Так, в 1153 году Афонсу основал бенедиктинский монастырь Санта-Мария в городе Алкобасе (ныне входит в Список памятников Всемирного наследия), в 1162-м в Сантьяго – орден св. Беннета, соединявший в себе военные и религиозные элементы, а в старинном городе Эвора – Ависский орден рыцарей. В 1144 году молодой король пожаловал ордену тамплиеров замок в Соуре, а в 1160-м они заложили замок Томар, который стал в Португалии главной резиденцией ордена. По инициативе тамплиеров восстанавливались и заполнились населением города Помбал, Эга и Сераш. В 1170 году орден присоединил к своим владениям замок Алмурол, расположенный на острове посреди Тежу, получив, таким образом, возможность контролировать в этом месте реку. Благодаря всему этому политика Афонсу, направленная на достижение юридической независимости государства, находила поддержку среди духовенства и знати. Если в начале XII века постоянно сталкивались интересы Сантьяго, Толедо и Браги из-за прав и привилегий, из-за подчиненности тех или иных епископств, то спустя тридцать лет португальские епископства уже проявляли открытое неповиновение. Так, в 1143 году епископы Браги, Коимбры и Порту отказались прибыть на Вальядолидский собор, объясняя это тем, что они не подчиняются Толедо. Таким образом, стремления к церковной и политической самостоятельности страны совпали.
В свою очередь Афонсу, заботясь о процветании духовенства, видел в церкви мощного гаранта действительной независимости Португалии, поэтому прилагал много усилий для упрочения своих отношений с римским престолом. Сразу же после заключения мирного договора с Альфонсо VII в Саморе Афонсу обратился к папе Люцию II с просьбой принять Португалию под свое покровительство как вассала, с условием выплаты Риму ежегодного взноса в размере 4 унций золота. Молодой монарх хорошо понимал, что любой договор может быть рано или поздно нарушен и поэтому искал мощной поддержки со стороны церкви. Оценивая этот шаг Афонсу, известный португальский историк А. Эркулану справедливо писал, что Португалия могла избежать зависимости от Кастилии, только сменив ее на тень папского престола. Впрочем, молодого короля она не очень обременяла. Он считал, что сюзерен находится от него достаточно далеко и с уплатой взносов в папскую казну можно не спешить, уклоняясь от нее под всякими предлогами.
Риму также было выгодно сотрудничество с Афонсу. Папская власть была заинтересована в дальнейшем успешном проведении Реконкисты, которое он мог обеспечить. Война с арабами устраивала ее как с точки зрения религиозной, так и с точки зрения расширения христианского мира со всеми вытекающими из этого идеологическими, политическими и экономическими последствиями. Поэтому папы всегда благословляли войны с мусульманами. Кроме того, в конце XI века значительно возросли и теократические притязания Рима, его попытки усилить свое влияние на жизнь западноевропейских стран. Между тем существовавшие тогда на Пиренейском полуострове христианские государства в целом вели самостоятельную политику. Усиление Леоно-Кастильской монархии после принятия ее королями титула императора не могло не вызывать беспокойства папского престола, особенно на фоне его борьбы со Священной Римской империей1. Поэтому Ватикан стремился постоянно контролировать и вмешиваться в дела пиренейских государств. Папские легаты неоднократно мирили королей, смещали неугодных епископов, налагали интердикты – церковные наказания, запрещавшие совершать богослужение и религиозные обряды. С одной стороны, Рим боялся дробления христианских сил перед лицом мусульман, а с другой – сам стремился расколоть пиренейские государства, чтобы подчинить их себе. Поэтому, когда Афонсу обратился к папе с предложением ленной присяги, тот благосклонно принял ее, обещал ему защиту и покровительство, но в то же время не признал Португалию самостоятельным королевством, а его самого – королем, и на протяжении долгих лет папская курия по-прежнему титуловала португальского государя герцогом.
Португалия была признана независимым государством только в 1179 году после издания Папой Александром III буллы, вручавшей Афонсу «Португальское королевство со всей полнотой королевских почестей и достоинством, которое следует королям», и все земли, которые он завоюет в будущем. При этом ежегодный взнос, выплачиваемый им Риму, был повышен почти в четыре раза – до 2 марок золота. Это долгожданное решение было продиктовано не столько успехами Португалии в Реконкисте, сколько политическим интересом Ватикана, который наконец увидел в португальском государе своего верного союзника в борьбе с имперскими устремлениями Кастилии. К тому времени Афонсу было уже семьдесят лет. С 1139 года он правил страной как самопровозглашенный король, и запоздалое папское признание за ним этого титула для него уже мало что значило. Свое государство он создал сам, отвоевывая и защищая новые земли у арабских династий Альморавидов и Альмоадов.
