Kitobni o'qish: «Деревня Малюткино. Лето 1»

Вечером папа пришёл с работы и с порога радостно сообщил, что с завтрашнего дня он в отпуске.

– Вот и хорошо, – обрадовалась мама. – Поезжайте с Машей в деревню, а я приеду через неделю, как раз к Машиному дню рождения.

– Ура! – закричала Маша. – Мы едем к дедушке и бабушке!

Деда Гоша и баба Тася жили в деревне Малюткино, и ехать туда надо было два часа на легковой машине. С ними жили кот Маркиз и собака Жулька. Маша любила приезжать к ним, но её привозили только на день-два, чтобы показать, как она выросла, и какая стала умница, потому что папа с мамой много работали, а Маша ходила в детский сад. А нынче родители решили, что никуда отдыхать не поедут, а проведут в деревне весь отпуск.

Синяя легковушка притормозила рядом с палисадником весёлого домика, у которого наличники и ставни на окнах были расписаны удивительными цветами и птицами. А рисовала их Машина мама, которую зовут Светлана. Мама – дизайнер, и любит всё украшать и делать что-нибудь необычное и красивое.

Папа с Машей вышли из машины. Им навстречу шёл дед Гоша.

– Ну, здравствуйте, – сказал он, – с приездом.

– Дедушка! – закричала Маша и бросилась ему на шею.

– Здравствуй, внученька, здравствуй! А выросла-то как за год!

– И потяжелела, – сказал, улыбаясь, папа, – лишний раз уже не поносишь на руках.

– Жаль, – улыбнулся дедушка, – но раз носить уже нельзя, будем качать на качелях.

– Ура! – закричала Маша. – Вот здорово! На качелях!

Из дома вышла бабушка в белом переднике.

– Солнышко моё приехало! – засмеялась она и поцеловала Машу в обе щёки. – И месяц мой ясный – Мишенька, сынок, приехал!

Бабушка пела в фольклорном ансамбле и любила говорить образно и красиво.

– Ну, давайте к столу, – сказала она, – проголодались, небось. Дорога-то дальняя. А у меня уже всё на столе: и картошечка горяченькая, и грибочки солёные, и огурчики-помидорчики маринованные, рыбка солёненькая да копчёненькая…

– Ой, мама, слюнки потекли! – сказал папа.

– К столу, к столу, – сказала бабушка и запела:

По ухабам, по пенёчкам,

Ехали по круглым кочкам –

Вот умаялись, так умаялись!

Все блины съедим мы сразу,

Выпьем три ведра мы квасу –

Вот умаялись, опять умаялись!

Маша радостно прыгала вокруг бабушки и пела вместе с ней:

Вот умаялись, опять умаялись!

С бабушкой было весело. Рядом с ней всегда можно было прыгать, бегать, петь и даже кричать. Она никогда ничего не запрещала, а даже наоборот поощряла:

– Кричи, кричи, голос звонче будет!

Когда сели за стол, дед Гоша спросил у папы:

– Надолго?

– На месяц, если не прогоните. Мы решили отпуск у вас провести, – сказал папа, поддевая на вилку прошлогодние маринованные маслята.

– Это хорошо, – одобрительно крякнул дед Гоша.

– Картошечки кладите, картошечки, – суетилась баба Тася. – И правильно! Ребёнка надо натуральными продуктами кормить с грядки, а не городской химией.

– Света через неделю приедет, – продолжал папа. – У неё заказ срочный, надо до конца недели все эскизы сдать. А баня-то будет сегодня? Соскучился я по баньке.

– К вечеру её протопим, – пообещал дед Гоша. – Маша-то в нашей бане ещё ни разу не была, – всё на день, да на два приезжали. А тут счастье привалило – целый месяц париться будем! Да, Машуня?

– Да! – сказала Маша, прожёвывая картошку с маслом, – только я париться не умею.

– Научим, – пообещал дедушка.

Днём затопили баню, чтобы к вечеру она прогрелась, и в ней тепло было мыться. Папа таскал из колодца воду в бочки, которые стояли в бане. Дедушка колол дрова.

Маша было любопытно, что же это такое – баня. Она открыла дверь и оказалась в предбаннике. Там всё было из дерева: и стены, и лавки с двух сторон, и полки, и небольшой столик. Над лавками были прибиты крючки для одежды, а под потолком висели пучки пахучих трав, веники и мочалки. В одно-единственное небольшое оконце билась, жужжа, муха. В предбаннике была ещё одна дверь. Маша открыла её и заглянула внутрь. Это оказалась небольшая комната с печкой, но тоже вся в дереве, там стояли лавки, бочки с водой и пахло прелыми листьями как в лесу. Больше ничего не было.

«А где же ванна? В чём мыться?», – подумала Маша.

Девочка подошла к печке, в неё была вделана большая сковорода, на которой лежали огромные камни.

«Зачем камни жарят? Чудеса какие-то».

Маша вышла из бани и увидела папу.

– Папа! – закричала она. – Зачем в бане камни жарят?

– Камни нагреваются от печки, – сказал папа, – и если на них плеснуть воду, то она сразу превратится в пар. Пар нужен, чтобы париться веником, от этого тело становится чище.

– Веником? – удивилась Маша. – В этой деревне вениками моются? А у нас в городе моются мылом.

Вечером баба Тася позвала внучку:

– Машуня! Бери чистое бельё и пошли в баню.

– Мыться вениками? – спросила Маша.

– Сначала щёлоком-мылом, а потом веником, – засмеялась бабушка.

– Идите быстрее, пока жар не сильный, – посоветовал дед Гоша, – а после вас мы с Мишей пойдём. Ох, и побьём друг друга веничками! Твой папа весь год будет вспоминать эту баньку!

Баня стояла за огородом на берегу небольшого ручья, из которого брали воду для полива. Маша шла с бабушкой мимо грядок с морковкой, свёклой, клубникой и представляла, как папа и дедушка будут бегать по бане и бить друг друга вениками.

– Бабушка, зачем папа с дедушкой будут драться вениками? – спросила Маша, раздеваясь в предбаннике.

– Не драться, а париться. И мы с тобой попаримся. Вот и посмотришь, как это делается. Сначала тебя помою, а потом уж сама помоюсь и попарюсь, – говорила бабушка, расплетая внучке косы.

Бабушка была в длинной белой рубахе с распущенными длинными волосами.

Они вошли в баню. Баба Тася взяла большой таз, налила в него ковшом холодной и горячей воды, потрогала рукой и добавила из баночки какой-то отвар. В бане сразу запахло полынью, крапивой, липовым цветом, и ещё чем-то очень знакомым.

– Летом запахло, – сказала Маша.

– Точно, летом. Это отвар на травах, чтобы волосы густые росли, чтобы щёчки румяные были, чтобы кожа нежная была как летнее утро. Садись на лавку, я тебя мыть этой водой буду.

Бабушка взяла специальную рукавичку для мытья, окунула её в рядом стоящий маленький тазик, и стала мыть Машу.

– Бабушка, а где же мыло?

– Это и есть подобие мыла, называется щёлок. Мы его делаем сами. Когда дрова прогорают в печке, мы собираем золу и заливаем водой. Вода настаивается и получается щёлок. Им можно мыться, стирать бельё. Он безвреден для нашего тела. А волосы становятся длинными да блестящими.

Бабушка мыла Машу в воде с запахом лета и приговаривала:

– С гуся вода, а с Машеньки худоба.

Потом она зачерпнула ковшом из кастрюльки воды и плеснула на камни в большой сковородке. Вода обиженно зашипела, запыхтела, превратилась в пар и заполнила собой всю баню. Запахло чабрецом.

– Как вкусно пахнет, – сказала Маша.

– А теперь ложись на другую лавку, я тебя попарю веничком, – сказала бабушка и вытащила из тазика мокрый берёзовый веник с настоящими листочками. Она легонько прошлась вдоль маленького тела девочки, постепенно веник набирал силу и всё быстрее летал над Машей и легонько поколачивал её.

Наконец банное волшебство было окончено, бабушка окатила Машу чистой водой, закрутила чалмой на голове полотенце и сказала:

– Беги в предбанник, там на столе банка с квасом стоит, попей его, оденься и беги в дом. А я попарюсь.

Маша выскочила в предбанник. Здесь было прохладнее и легко дышалось. Она взяла обеими руками банку, что стояла на столе, и стала пить. Напившись, начала одеваться. Вдруг со скамейки упала мочалка, которая лежала рядом с ней. Маша подняла её и положила на место. Но тут с другого края лавки упало мыло.

– Что же вы распадались? – удивилась девочка.

И только она это произнесла, как с потолка упал сухой берёзовый веник.

– Бабушка! – закричала Маша. – А здесь всё падает!

– Наверное, домовой балуется. Не бойся, – засмеялась баба Тася.

– Домовой? – удивилась Маша. – Разве они бывают всамделишно?

– Бывают, – сказал кто-то. – Только я не домовой, я – банник.

Маша оглянулась, но никого не увидела.

– Вы где?

– На потолке! Глаза-то подними.

Маша посмотрела вверх. Под потолком на полке, где стояли разные баночки с настоями и настойками, сидел маленький человечек с растрёпанными волосами. Он сидел, закинув ногу на ногу, и рассматривал Машу.

– Вы домовой? – спросила Маша.

– Банник я, – поморщился человечек. – Банник, а не домовой! Не надо нас путать. Банник в бане живёт, а домовой в доме.

– А зачем вы в бане живёте?

– Как зачем? – удивился человечек. – Я здесь живу, работаю, за порядком смотрю. Это мои владения. Я здесь хозяин.

– А я думала, что хозяин здесь дедушка Гоша.

– Неправильно думала! Дедушка мне не указ. Дедушка сам по себе, а я сам по себе.

– Значит, вы с дедушкой одинаковые по себе?

– Глупая девочка попалась, – пробурчал банник. – Ты откуда такая глупая приехала?

– Из города, но я не глупая, я уже читать умею.

– Читать умеет! Что-то я тебя никогда в бане не видел. Не моешься что ли? Грязная ходишь?

– Я не грязная. У нас дома ванна есть, и душ тоже.

– А тазы у вас есть?

– Тазов нет.

– А шайки?

– И шаек нет.

– Значит, точно, грязная ходишь!

– А что такое шайка? Шайка разбойников?

– Совсем от грязи поглупела, – вздохнул банник. – Ты в чём стираешь?

– Я не стираю, у нас машина есть.

– Она ещё и в грязной одежде ходит, – пригорюнился человечек. – И про шайку ничего не знает. Ну, хоть банник-то у вас есть? Хотя, о чём я спрашиваю! Был бы банник, – чистая бы ходила! Бедная ты, несчастная! Как тебя зовут, бедняжка?

– Машей. А вас как?

– Меня Мухлей зовут.

– Очень приятно.

– Ты надолго к нам, Маша?

– Мы с папой на месяц приехали в отпуск. Он сейчас мыться придёт.

– Значит папа тоже грязный! Да-а, работёнки мне сегодня прибавится! Тихо! – банник к чему-то прислушался. – Работать мне пора.

– А как вы работаете? – полюбопытствовала Маша.

– Вот сейчас баба Тася захочет парку поддать, а ей нельзя много пару, потому как у неё сердце больное. А я камни остужу, парок разгоню по бане, с ней ничего плохого и не случится. Воду с пола, где она пойдёт, сдую, бабушка и не поскользнётся. Вот такая моя работа.

– И с ней ничего не случится?

– Ничего, – заверил Мухля. – Я бабушку люблю – добрая она, а поёт как! – заслушаешься. Век бы её из бани не отпускал, всё мыл бы, да слушал! Прямо банный соловей! Ну, всё, я побежал на работу! Увидимся ещё!