Kitobni o'qish: «Было… и прошло…»
Каждый, кто хоть как-то интересовался историей человечества, знает, что в истории любой страны, наряду с успехами и достижениями, есть очень много всякой лжи, ерунды и ошибок. Однако, в странах, стремящихся в будущее, история существует не только для того, чтобы ею гордиться, но и для того, чтобы на ней учиться – не повторять ошибок.
Кроме истории своей страны необходимо знать и историю своего рода. С детства я был очень любопытным, сейчас бы сказали любознательным, многое запомнилось из рассказов отца и бабушки. Жаль, что в годы советской власти мы все стали Иванами, не помнящими родства. Но об этом дальше…
Все сказанное мной здесь, является моим личным мнением, которое прошу рассматривать, как мое оценочное суждение.
Я родился в обычной московской семье через четыре года после Великой отечественной войны. Моя семья жила в доме для сотрудников Института теоретической физики, который располагался на территории старинной усадьбы XVIII-XIX вв. Черемушки-Знаменское". Помимо главного здания, там размещался конный двор с манежем, Эрмитаж, усадебный пруд, другие постройки и тут же построили дома для сотрудников Лаборатории № 3, которых через десяток лет отселили.
В 1949 г. в ИТЭФ был пущен первый в СССР тяжеловодный исследовательский реактор. На этом реакторе сотрудники ИТЭФ измерили ядерно-физические константы и накопили необходимый опыт и дальнейшие его разработки гремели на весь мир.
Наш дом стоял напротив реактора ( об этом я узнал значительно позже) , а там из-за забора была видна труба чёрного цвета, и я вместе с другими детьми иногда наблюдал белый пар, который поднимался над ней. Я тогда еще не знал, что в пятьдесят пятом году начались эксперименты по увеличению мощности реактора. Помню, как однажды меня оставили дома и не повели в детский сад, чему я был очень рад. В силу своего любопытства я любил смотреть в окно. В этот день из окна квартиры я с удивлением увидел белое облако, выходящее из трубы, которое шло в сторону сегодняшней улицы, там оно рассеивалось и осыпалось в виде мелкой пыли на землю. А на следующий день приехали поливальные машины и люди белых масках и противогазах стали смывать все деревья и наши дома какой-то белой жидкостью, похожей на мыло. Всех детей оставили дома, детский сад не работал, а пока родители были в институте, мы с восторгом смотрели на все происходящее на улице. Наши родители прекрасно знали, что происходит, но их не выпускали домой до вечера. А потом меня повели в душ и стали мыть не только меня , но и полы, и мебель с каким-то порошком. Нам сказали, что это пыль, которую разнес ветер, поэтому мыли улицу и дома. Я несколько раз видел подобные явления. Но самое смешное , что недалеко от нашего дома стоял огромный красивый фонтан, очень похожий на фонтан у Большого театра, из которого били пять высоких струй воды. Эта вода была голубого цвета ,прозрачная и холодная, Мы в жаркое лето всегда купались в этом фонтане. Уже позже я уже узнал, что это была дистиллированная вода и выходила она из третьего контура охлаждения реактора, это так называемый градирне. Правда, потом этот фонтан выключили, отвели воду в построенное сооружение у выкопанного оврага, с выходом в реку, напротив наших домов.
Самое главное, что с самого начала своего существования институт был весьма "неудобен" для власти, а охотников на землю было неимоверное количество, вплоть до сегодняшнего времени.
Первая попытка была в 90-х годах. «Братки», при помощи Лужкова хотели забрать эту территорию. Они приехали к институту с автоматами, зашли в проходную и пошли осматривать институт, потом они подошли к Семёрке, где находился реактор. И тут произошло то, чего они не ожидали. Семёрку с реактором охраняла военизированная охрана внутренних войск , и когда они подошли к воротам, к ним обратился военнослужащий с вопросом. Они приказали открыть двери, чтобы пройти внутрь. Но тут же раздалась Сирена, которую было слышно на всю улицу , они растерялись и затормозили, а потом начали стрелять по проходной из-за автомата короткими очередями. Но проходная была сделана таким образом, что пули не доходили до солдат, которые охраняли объект. А через минуту они увидели, как к ним бегут военные в касках и с автоматами, которые начли сразу стрелять поверх голов этих ребят, которые тут же легли на землю. В мгновение ока Солдаты разоружили бандитов, связали их и отвели караульные помещения. Однако, потом приехал какой-то чиновник , и их отпустили, Но после этого случая на проходной стали дежурить охранники с автоматами. Охотников до этой земли поубавилось на долгое время, когда выяснили, чтобы вывезти реактор и очистить территорию нужно больше миллиарда долларов.
В то время я еще не знал, как сложится моя жизнь, и что , когда вырасту и закончу МИФИ, буду работать здесь вместе с моими родителями.
Окунаясь в свое детство, я в первую очередь вспоминаю бабушку. Деда я, к сожалению, не застал, он умер в 1948 году в подмосковном городе Клин.
На лето меня всегда отправляли к бабушке, которая так и осталась жить в дедовском доме в Клину. Она урожденная немка, приехавшая из Германии с моим дедом, который позвал ее замуж в Россию, о чем я расскажу более подробно. Так вот, воспитывала она меня с немецкой педантичностью и порядком.
Бабушка была удивительной женщиной, высокая, надменная и педантичная, говорила с небольшим пафосом, и мне мальчишке было не очень комфортно с ней. Особенно я не любил, когда она со мной занималась. Это сейчас я бы впитывал по крупицам все ее знания по истории, которые она рассказывала, а тогда… Я иногда просто ее ненавидел. Это из-за того, что она использовала те методы обучения, которые прошла сама, и какие были приняты тогда в Германии.
В доме, который остался от деда, расположенного недалеко от музея Чайковского, в Клину за стенкой серванта, висела палка, типа линейки, плоская, потом я узнал, что называлась она Ферула. Это линейка для наказания, которой били провинившихся учеников в школе. Вот этой палочкой она меня и учила, причем руки я должен был держать на столе, а так как я был ленив, мне доставалось от нее очень часто. Бабушка заставляла меня повторять плохо выученный урок, а перед тем как ударить линейкой по рукам, произносила по-немецки « Нохаймаль» (еще раз) – фразу, которую я запомнил на всю жизнь.
Вообще, она очень многое рассказывала, что я мгновенно забывал, мне хотелось быстрее убежать на улицу, чтобы поиграть с мальчишками. Но какие-то вещи отложились в памяти и надолго. Бабушка, пережившая революцию и войну, хотела, чтобы я усвоил на всю жизнь ее уроки и правила, а именно: нельзя при теперешней власти в Советском Союзе жить иначе, чем все остальные. Ни в коем случае нельзя говорить, кем были мои родственники, чтобы не навредить себе. Потом я часто в жизни пользовался её наставлениями. Я понял, чем меньше говоришь, тем лучше, а еще научился выпивать с кем надо, быть своим парнем, а главное, уходить от точных ответов на вопрос о своих корнях. Но это все в прошлом, сейчас этим никто не интересуется, и я могу рассказать, как это было на самом деле.
Мой прапрадед во времена царствования Алексея Михайловича Романова (1629-1976гг) пришел с казаками из Запорожья во дворец.
Можно сказать, что именно с этого правителя началась Российская империя. Хотя о нем не так много пишут в отличие от Ивана Грозного, Петра Великого и прочих Александров и Николаев, а об Алексее Михайловиче Романове почти ничего.
Он получил прозвище – «Тишайший", и вполне ему соответствовал, однако, это был умный, жесткий, решительный правитель с гибким и стратегическим мышлением и очень успешный. За время царствования Алексея Тишайшего Россия осуществила самые большие территориальные приобретения за всю свою историю.
В период царствования Алексея Михайловича было всего две войны и обе победные. С Польшей за Украину и немного со Швецией, чтобы она не помогала Польше. В результате – левобережная Украина была включена в состав России (вместе со Смоленском), а Швеция отказалась от поддержки Польши.
Во время похода и одной из битв с поляками, мой прадед получил ранение. Он был разведчиком, по- старому Пластун. Однажды, при выполнении задания, они нарвались на польскую засаду. Спасаясь от преследования, они побежали к своим, но конница поляков их догнала. Прадед споткнулся и упал, а поляк шашкой нанес удар по ноге, и перерезал ему сухожилие. К счастью, подоспели товарищи и спасли его. После победы он с казаками добрался до Москвы, а потом явился во дворец царя , где остался, благодаря своему дару – умению хорошо плавать.
Однажды, во время царской охоты на уток, он показал свой коронный трюк, который так понравился царю, что, тот оставил его жить при дворе. Прадед был не только хорошим пловцом, но и умел отлично нырять. Таким образом, он без оружия голыми руками ловил уток, плавающих в водоеме. Нырнув и подплыв под водой к утке, он хватал ее за лапы и приносил живую добычу охотникам, а те уже расправлялись с ней, как хотели. Царь был так доволен, что оставил его при дворе и пожаловал дворянский чин. Кроме того, прадед получил прозвище – Утя, то есть -утенок, от которого позже произошла наша фамилия.
В XV–XVI веках на Руси, прежде всего, в среде знатных и зажиточных сословий, начался процесс формирования фамилий как особых, наследуемых родовых имен. Общепринятая модель их образования сложилась не сразу, но к XVII веку в качестве фамилий закрепились притяжательные прилагательные с суффиксами -ов/-ев и -ин. Их основой чаще всего служило имя или прозвище родоначальника, а точнее та форма имени, которой этого человека привыкли называть окружающие. Так на основе мирского имени Утенок и возникла фамилия Утенков.
Мой дед – Александр Александрович Утенков в 1892 году после окончания гимназии поступил в Московский Университет, а потом, его как дворянина, за казенный счет, отправили в Германию в Высшую техническую школу в городе Кaрлcруэ.
Небольшой немецкий городок Кaрлcруэ встретил его приятным климатом и красивой природой, Беспокойная студенческая жизнь дополнялась размеренными прогулками вдоль реки, да горными склонами для катания на лыжах.
Александр был довольно красив, светловолос, с хорошо сложенным мужским торсом. Темно-зеленые глаза были не менее привлекательными. Он был высокого роста, строен, без излишней худобы. В двадцать лет молодой человек был наделен блестящими перспективами, не говоря о поместье, унаследованным им от родни с отцовской стороны.
Надо отметить, что культура России во второй половине 19 века переживала значительный подъем. Развитие новых капиталистических отношений, отмена крепостного права и общественный настрой привели к тому, что во всех сферах стал наблюдаться рост производства.
Вместе с этим произошёл и небывалый рост уровня образования. Традиция обучения российских студентов в немецких университетах берет начало с петровских времен. Русские студенты появились за рубежом на полвека раньше создания первого университета в России – Московского – и на сто лет опередили возникновение системы университетского образования в России. Небывалое развитие получил и железнодорожный транспорт. Первая железная дорога, построенная в России, была Царскосельская, соединяя Санкт-Петербург и Павловск, длиной в 24 версты. За рубежом были закуплены 7 локомотивов и различные экипажи для поездов. Закрытые дилижансы на 40 мест, открытые шарабаны, линейки с мягкими сиденьями, кареты («берлины»). В 1838 году в Петербургском технологическом институте для Царскосельской железной дороги был создан паровоз «Проворный». Значение Царскосельской железной дороги состояло в том, что была доказана возможность бесперебойной работы железнодорожного транспорта в климатических условиях России во все времена года. Коммерческая эксплуатация дороги также на деле показала выгодность и целесообразность нового вида транспорта в стране.
Для дальнейшего развития железнодорожного транспорта в России был необходим приток новых квалифицированных кадров, которых в стране просто не было.
Со второй половины XVIII века университетский круг наук постепенно становился элементом воспитания просвещенного дворянства, а немецкие университеты рассматривались, как место обучения кадров для русской науки. Большинство студентов ехало не слушать знаменитых немецких философов, юристов и экономистов, а изучать медицину, естественные и технические науки.
Александр Утенков был одним из таких студентов. Жизнь в Германии сказалась не только на результате его обучения и получения престижной профессии, но и на личной жизни. Там он встретил свою первую и последнюю любовь, немку, которая стала его женой и уехала вместе с ним в Россию, где приняла православие.
Вернувшись в Россию с дипломом инженера- путейца, он был направлен на работу в подмосковный город Клин в железнодорожное депо. Инженеры путей сообщения были Элитой Российской империи. Мундир для инженеров-путейцев был определен военного покроя, темно-зеленого сукна с бархатным воротником и красною выпушкою. Шитье полагалось серебряное и того же цвета эполеты. На эполетах положено было иметь золотые звездочки для отличия чинов. При мундире носилась шпага с темляком серебристого цвета. Конкретные чины обозначались золотыми звёздочками: на генеральских погонах – вышитыми канителью с блёстка, а на штаб- и обер-офицерских – металлическими, «согласно рисунку». На рисунке были изображены гранёные звёздочки с широкими лучами и поперечной штриховкой. Перед революцией дед состоял в чине коллежского советника.
