Kitobni o'qish: «Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова»
Сост. В. Б. Трофимова
Отв. ред. О. А. Платонов
© Институт русской цивилизации, 2016
© Издательский дом «Кислород», 2016
Введение
Еще в конце прошлого, XX века имя Сергея Федоровича Шарапова было почти неизвестно многим даже вполне образованным людям. Не только на произведения С. Ф. Шарапова, но даже на упоминание его имени в советское время был наложен негласный запрет. Лишь в очень специальных изданиях о нем давалась короткая информация нелестного свойства. Например, в работе «Экономическая энциклопедия. Политическая экономия» Шарапову было посвящено всего несколько строк: «…русский реакционный публицист… предлагал передать функции городского и земского самоуправления церковным приходам. Непримиримый противник демократии, он отрицательно отнесся к революции 1905–1907 гг. Вел в печати энергичную агитацию против финансовой политики С. Ю. Витте, боролся с введением в России золотой валюты»1.
Пожалуй, наибольшего внимания в советский период С. Шарапов удостоился в книге В. Е. Власенко «Денежная реформа в России 1895–1898 гг.», которая вышла в 1949 г., причем очень небольшим тиражом. Автор книги назвал С. Шарапова главой русских «инфляционистов», т. е. тех, кто в конце XIX в. в нашей стране выступал против введения золотого рубля и отстаивал вариант бумажных денег. Кратко излагая позицию Шарапова по вопросу организации денежного обращения в России, Власенко сопровождает свое изложение идеологическими штампами, призванными вызвать у читателя негативное отношение к самому Шарапову. Например: «Во главе откровенных инфляционистов стояли крайне реакционные круги помещиков. Их чаяния ярче всего выразил активный реакционер Шарапов. По его выражению, Россия представляет собой особый “мир, вполне самодовлеющий и экономически независимый”. Политическим строем, соответствующим этому особому миру, он считал абсолютную монархию, а ее экономическим идеалом – мелкое кустарное и крестьянское хозяйство, конечно, наряду с крупным помещичьим хозяйством»2. Немного ниже Власенко говорил о крайне негативном отношении Шарапова к иностранному капиталу в российской экономике: «Шарапов не стеснялся в выражениях по поводу роста власти иностранного капитала в России». И далее автор без всякого перехода продолжает: «Дворяне-помещики и ее идеологи действительно опасались ее, но лишь постольку, поскольку она угрожала их господствующему положению. Экономическая и политическая независимость страны нисколько их не интересовала. Они торговали ею и оптом и в розницу»3. Из данной лукавой формулировки следует, что Шарапов как представитель класса дворян-помещиков торговал Россией «и оптом и в розницу». Это было откровенной ложью.
Понятно, что противник революции, неприкрытый церковник, защитник интересов дворянства, монархист не мог рассчитывать на пропаганду своих взглядов в стране победившего социализма. Он мог рассчитывать лишь на ругательные эпитеты типа «реакционер», «крепостник», «противник демократии», «защитник дворянства». Особо ревностное отношение советских цензоров и идеологов к личности Шарапова объяснялось тем, что Сергей Федорович удостоился критики со стороны самого вождя мирового пролетариата4.
Годы жизни Шарапова: 1856–1911. В последние два десятилетия жизни имя его было уже достаточно на слуху у многих современников. Шарапов активно занимался журналистикой и публицистикой, изданием газет (наиболее известная из них – «Русское дело»), пробовал себя на литературном поприще (писал романы, повести, пьесы), был вовлечен в общественно-политическую деятельность (пытался даже пройти в Государственную Думу, создавал новую партию), некоторое время пребывал на государственной службе (в том числе в Министерстве финансов), проявил себя в предпринимательстве (организовал выпуск плуга новой конструкции), организовал образцовое хозяйство в своем имении («помещичий колхоз») и занимался распространением этого опыта и т. д. В данном случае нет смысла подробно описывать жизнь Сергея Федоровича, т. к. к сегодняшнему дню такие жизнеописания уже имеются5.
Примечательно, что известность Сергея Федоровича при его жизни и до революции 1917 года не означала славу и почитание. Его позиция по многим вопросам общественно-политической и экономической жизни тогдашней России, мягко говоря, не совпадала с общепринятыми мнениями, а часто находилась в непримиримом противоречии с ними. Эти несовпадения и противоречия касались государственного устройства России, церковно-религиозной жизни, событий так называемой «русской» революции 1905–1907 гг., денежного обращения и организации хозяйственной жизни страны в целом, официальной экономической науки, марксизма и социализма, так называемого «еврейского вопроса», внешней политики России в Европе и на Дальнем Востоке и т. п.
Шарапов вел непримиримую борьбу с тогдашним министром финансов С. Витте – тем самым Витте, который готовил введение в России «золотого рубля», а после его введения поощрял развитие «дикого» капитализма, коррупции и приход в страну иностранного капитала, а также ловко помогал Западу заманивать страну в сети геополитических интриг мировой закулисы. Позднее Сергей Федорович критиковал премьер-министра П. А. Столыпина за его аграрную реформу, которая разрушала крестьянскую общину (хотя при этом считал Петра Аркадьевича большим государственником). Он также не мог примириться с официальной экономической и финансовой наукой, которая оправдывала и обосновывала разрушительную экономическую политику правительства. Особую позицию Шарапов занимал и по многим вопросам внутренней и внешней политики: польскому вопросу, автономии Финляндии, Русско-японской войне. Официальный Петербург очень раздражали предупреждения Шарапова о том, что в мире назревает большая война и что Россия к этой войне не готова. Шарапов взывал к уму и чувству образованного слоя России, который находился под гипнозом марксизма и социализма, буржуазного либерализма и «просвещенного» материализма, разоблачал эти чуждые русскому народу учения. Шарапов даже не побоялся возвысить свой голос христианина против косности, формализма и бюрократизма, которые проникли в церковную организацию, требовал созыва Поместного Собора Русской Православной Церкви и восстановления Патриаршества. Это порождало раздражение со стороны некоторых тогдашних церковных иерархов.
Конечно, Шарапов не был абсолютным одиночкой. Он был очень близок к немногочисленной группе общественных и государственных деятелей, публицистов и писателей, которых в той или иной мере можно назвать славянофилами, государственниками, монархистами, консерваторами, «почвенниками». Среди таких людей – И. С. Аксаков, Н. П. Гиляров-Платонов, К. Н. Леонтьев, Г. В. Бутми, П. Н. Оль, А. А. Стахович, А. В. Васильев, Д. И. Менделеев, Ю. Г. Жуковский, В. А. Кокорев, А. И. Кошелев, Ю. Ф. Самарин и некоторые другие. Причем первых троих из этого списка Сергей Федорович считал своими учителями.
В целом жизнь и творчество Шарапова можно назвать движением против течения. Но эта позиция не была позой, не диктовалась желанием быть оригинальным, тем более – не свидетельствовала о революционных и бунтарских настроениях Шарапова. Наоборот, он был консерватором и противником революционных потрясений. Иногда консерватизм порождается леностью ума, нежеланием учитывать изменения, неспособностью понять глубинные механизмы общественного развития. Консерватизм Шарапова – иного рода. Шарапов глубже большинства своих современников понимал движущие силы истории, культурно-исторические особенности России, текущую ситуацию в стране, тектонические изменения, которые происходили в мире и угрожали России.
Сегодняшняя Россия переживает такие же крутые повороты в своем развитии, как и дореволюционная Россия времен Шарапова. Совпадения в общественно-политической, духовно-религиозной, экономической жизни сегодняшней и тогдашней России поразительные. Тогда правящие круги страны и образованный слой России не прислушались к словам и предупреждениям Шарапова. А если бы прислушались, может, не было бы тех трагедий, которые пришлось пережить русскому народу. Поразительно, что советская власть не признавала и замалчивала Шарапова, но при этом целый ряд экономических идей Сергея Федоровича был практически воплощен в жизнь именно в советское время. Некоторые мысли Шарапова были почти слово в слово повторены через два – три десятилетия известным английским экономистом Джоном М. Кейнсом.
За последние 100 лет Россия пережила несколько революций, две мировые войны, гражданскую войну и бесчисленное количество локальных гражданских конфликтов. Хотелось бы верить, что с учетом этого богатого и одновременно печального опыта русского народа слова и мысли русского православного патриота, государственника, экономиста С. Ф. Шарапова наконец-то найдут отзвук в умах и сердцах нашего современника.
Предлагаемая читателю книга зародилась в виде серии докладов, прочитанных автором на конференции, приуроченной к 100-летию со дня смерти С. Ф. Шарапова. Конференция проходила в Москве в Донском монастыре в декабре 2011 г. и была организована совместно духовно-просветительской общественной организацией «Переправа» и Институтом русской цивилизации. Примечательно, что конференция продемонстрировала столь высокий интерес общественности к творчеству С. Ф. Шарапова и других русских экономических мыслителей прошлого, что на заключительном заседании конференции было принято решение о создании Русского экономического общества. Такое общество было создано и получило имя С. Ф. Шарапова.
Уже после конференции первоначальные мои доклады были дополнены, доработаны и составили данную книгу.
Цель данной работы – показать, что изучение творческого наследия Шарапова – отнюдь не удел любителей «русской старины», которая ушла в невозвратное прошлое. Я по мере своих скромных сил и способностей пытаюсь показать, что Шарапов со страниц своих статей и книг говорит о нашей сегодняшней России с ее проблемами и трагедиями. В обширном творческом наследии С. Ф. Шарапова6, пожалуй, центральное место занимает его работа «Бумажный рубль: Его теория и практика», которая вышла в Санкт-Петербурге в 1895 г. Это наиболее крупное произведение Сергея Федоровича по проблемам денежного обращения и организации народного хозяйства в православном государстве. Многие мысли, лишь схематично обозначенные в «Бумажном рубле», более подробно раскрыты в последующих работах С. Шарапова. На фоне всех других экономических работ «Бумажный рубль…» – наиболее целостное произведение. Оно дает общее представление о том, что такое деньги, какие функции они выполняют, какие бывают виды денег, почему общество выбирает тот или иной вид денег, какими деньгами на разных этапах своего развития пользовалась Россия, почему «золотые» деньги – самый худший для России вид денег, что такое «абсолютные» деньги, почему они являются самым совершенным средством обращения, каким образом обеспечить переход России к «абсолютным» деньгам и т. д. и т. п. При этом представления С. Шарапова о мире денег весьма отличались от устоявшихся взглядов в конце XIX в. Шарапов, воспитанный на идеях славянофильства, обладал очень ясным, незамутненным идеями либерализма и марксизма взглядом на мир экономики.
Мой опыт показывает, что для того, кто набрался сил и терпения ознакомиться с работой Шарапова «Бумажный рубль…», такое знакомство не проходит бесследно. Даже если читатель по каким-то причинам не принимает точку зрения Сергея Федоровича, он все равно начинает по-новому смотреть на мир денег, кредита, банков, финансов. Не побоюсь сказать: «Бумажный рубль…» можно вполне рекомендовать для знакомства не только «узким» специалистам в области денежного обращения, но и другим категориям читателей, в частности студентам экономических вузов и экономических факультетов. Эта работа могла бы стать своеобразным «противоядием», защищающим молодежь от экономического либерализма, проникшего в нашу высшую школу под видом «экономической теории», «экономикс», «эконометрики», «макроэкономики», «микроэкономики» и всякими другими наукообразными вывесками.
Знакомство с трудами Шарапова позволит нам быстрее понять причины проблем и трагедий современной России, найти выходы из сегодняшних тупиков, наметить долгосрочные ориентиры нашего развития. Хотелось бы верить, что читатель, приобретя через мой скромный труд «вкус» к углубленному изучению работы «Бумажный рубль…» и иных работ С. Ф. Шарапова7, в дальнейшем приступит к освоению творческого наследия других русских мыслителей. Такое освоение поможет формированию нашего, русского взгляда на экономику. Благо, для этого сегодня есть все условия. Институт русской цивилизации уже выпустил в свет сочинения нескольких десятков лучших деятелей русской философской, богословской и научной мысли и планирует продолжать эту издательскую деятельность далее.
Глава 1. С. Ф. Шарапов: взгляд славянофила на экономику и экономическую науку
Главный славянофил среди экономистов, главный экономист среди славянофилов
С. Ф. Шарапов (1855–1911) – один из наиболее ярких представителей позднего славянофильства. На фоне других славянофилов его особенно отличает широкий диапазон затрагиваемых вопросов, – и не просто затрагиваемых, а детально осмысливаемых. По каждому из таких вопросов имеются конкретные предложения, порой содержащие скрупулезную проработку. Большинство славянофилов занимались фундаментальным, метафизическим осмыслением проблем бытия, русской цивилизации, духовно-религиозной жизни, культуры и др. Шарапов был в первую очередь практиком, занимался прикладными вопросами, но при этом прекрасно понимал фундаментальные вопросы русской цивилизации и опирался на своих предшественников. Вот краткий перечень вопросов, которые он поднимал в своих работах «Бумажный рубль (Его теория и практика)», «Диктатор», «Марксизм и русская экономическая мысль», «Финансовое возрождение России» и др.8:
1. О денежной системе России. Борьба против золотого рубля и денежной реформы С. Ю. Витте.
2. Проект перехода к бумажному рублю. Теория «абсолютных» денег. Модель русской денежной системы.
3. Об иностранном капитале и иностранных кредитах. Об утрате российским государством контроля над экономической и политической жизнью страны, о «внешнем управлении» страной со стороны западных банкиров и биржевиков.
4. Теория «мнимых капиталов» и практические предложения по использованию «мнимых капиталов» государством для строительства железных дорог и других объектов инфраструктуры.
5. О налогах, страховании, государственном имуществе, резервных фондах (запасные капиталы), системе экономических ведомств государства.
6. О деградации деревни, сельского хозяйства. Критика реформы Столыпина. Об организации кредита деревне.
7. Об организации управления страной. Критика бюрократических методов управления. О ликвидации губерний и создании областей. Земское самоуправление. Модель народной монархии.
8. О состоянии нашей Церкви. О необходимости восстановления Патриаршества и преодоления последствий церковного раскола.
9. О приходе как «первичной ячейке» российского общества.
10. Еврейский вопрос в России.
11. Об экономической науке.
12. О семье и браке.
13. О внешней политике России и угрозе мировой войны.
14. Критика капитализма и социализма.
Как видно из перечня вопросов, ряд из них имеет прямое отношение к экономической жизни России. Пожалуй, никто из славянофилов не уделял вопросам экономики столько внимания, как Шарапов. Поэтому его совершенно справедливо называют славянофилом-экономистом. Среди экономистов в России не было человека с более ярко выраженным славянофильским мировоззрением, чем Шарапов. Среди славянофилов не было человека с более ясным и профессиональным пониманием хозяйственных и финансовых вопросов, чем Шарапов.
С. Ф. Шарапов: особый взгляд на реформы в России во второй половине XIX века
Экономические идеи Шарапова, к сожалению, не были воплощены в жизнь при его жизни. А вот те преобразования, которые проводились в стране после революции (особенно в сталинскую эпоху), наводят на мысль, что наши хозяйственные и финансовые руководители были знакомы с идеями Шарапова и практически претворяли их в жизнь. Сегодня мы ломаем голову, как нам выбраться из тех экономических тупиков, в которые страна попала еще 20 лет назад. В таких же тупиках наша страна пребывала в конце XIX – начале XX в., и Шарапов разработал конкретную программу выхода страны из-под финансово-экономической зависимости от Запада, превращения России в мощную промышленную и сельскохозяйственную державу. Я уверен, что идеи Шарапова не утратили актуальности и в нынешних условиях. Полагаю, что всем патриотам и государственно мыслящим людям сегодняшней России надо ознакомиться с основными положениями экономического учения С. Ф. Шарапова (с книгой Шарапова при желании можно ознакомиться на сайте Института русской цивилизации, где она выложена в электронном виде).
Временной точкой отсчета для своего анализа Шарапов определяет начало 1860-х гг. (он постоянно проводит сравнительный анализ того, что было до этого момента русской истории и что было после него). Шарапов вполне солидарен со многими другими авторами (не только славянофилами), которые связывали радикальные сдвиги в традиционном укладе русской жизни и изменения позиций России в мире с преобразованиями Александра II и его кабинета. Но Шарапов в отличие от большинства других авторов, которые говорили об отмене крепостного права и земельной реформе, фокусирует внимание на денежно-кредитной и финансовой реформе, которая происходила параллельно. Опуская детальный анализ указанной реформы, содержащийся в работах Шарапова, сформулируем лишь его окончательное заключение: в результате финансовой реформы государство утратило контроль над денежным обращением в стране, а вследствие этого – и контроль над экономикой.
Какие экономические идеи легли в основу реформ?
Начальный пункт экономических размышлений Шарапова: какими экономическими идеями пользовались государственные деятели тогдашней России? Кому эти идеи были выгодны? Почему эти идеи проросли на российской почве? Можно ли называть эти идеи «наукой»? Как достижения этой науки влияли на общественное сознание в стране? Каковы альтернативы разным официальным «теориям»? и т. д.
Финансовые реформы Александра II начались после прихода в министерство финансов в конце 1850-х гг. команды «молодых финансистов» В. П. Безобразова9, Е. И. Ламанского10 и других людей с «новым мышлением» (аналогов современных «реформаторов» Кудрина и Чубайса). Даже по современным меркам перестроечного времени они были действительно «молодыми»: им едва исполнилось 30 лет. Естественно, ни жизненного опыта, ни глубоких знаний у них еще не было. На вооружение ими были взяты западные финансовые и экономические теории, согласно которым рынок все «сделает сам». Как видим, экономический либерализм существовал и «правил умами» уже в те времена. Для того чтобы рынок эффективно функционировал, либералы твердили: «свободной игре рыночных сил» не надо мешать (в переводе на русский язык это означает: не мешать биржевикам и ростовщикам заниматься «рыночным разбоем»). Для этого, согласно канонам экономического либерализма, необходимо: а) чтобы государство минимально вмешивалось в экономику; б) чтобы в экономике не было «избытка» денег; в) чтобы на смену бумажным деньгам пришло золото, которое обеспечит автоматически снабжение экономики необходимым количеством денег. В самом начале реформ был учрежден Государственный банк Российской Империи (1861 г.), что соответствовало канонам западных финансовых теорий (при этом в некоторых странах Запада центрального банка еще не было – например, в США). Началась подготовка к переходу на золотой стандарт (а ведь его не было в то время даже в Европе, лишь одна страна – Англия – привязывала свое денежное обращение к желтому металлу). Наконец, началось размещение облигаций государственных займов на европейских биржах, Россия быстро начала накапливать внешний долг (забегая вперед, отметим, что накануне Первой мировой войны Россия заняла первое место в мире по объему внешнего долга).
В итоге Россия получила блестящий позолоченный фасад (на который обращают внимание некоторые современные авторы, ностальгически вспоминая, «какую Россию мы потеряли»). А вот другой стороной этого здания (или этой медали) стали кризисы, безработица, обезземеливание крестьян, бедность и социальная поляризация общества, контроль со стороны западных компаний над целым рядом отраслей российской экономики, быстро растущий внешний государственный долг, уничтожение отечественного товаропроизводителя в промышленности и сельском хозяйстве, хищническое изведение лесов и истощение почв и т. д. Вслед за этим следовало усиление контроля над российской экономикой со стороны европейской биржи и западных банков.
Несколько подробнее остановимся на оценках Шараповым так называемой «экономической науки», которой вооружились тогдашние реформаторы.
Наиболее крупные прижизненные публикации (в формате книг и брошюр): Будущность крестьянского хозяйства. – М., 1882; А. Н. Энгельгардт и его значение для русской культуры и науки. – СПб., 1894; Франция и славянство. Речь в торжественном собрании Санкт-Петербургского Славянского общества 19 декабря 1893 г. – СПб., 1894; Бумажный рубль (Его теория и практика). Исследование о научных законах бумаго-денежного обращения в самодержавном государстве. – СПб., 1895; Опыт русской политической программы. Самодержавие и самоуправление. Сущность бюрократии (переписка с князем В. П. Мещерским). – М., 1905; Сущность аграрного кризиса. – М., 1906; «Матрикулированные» октябристы, или Как я не попал в Государственную Думу. – М., 1908; Финансовое возрождение России. Речь в Русском Собрании 9 марта 1908 г. – М., 1908; Аксаков Н. П., Шарапов С. Ф. Германия и славянство. Доклад Санкт-Петербургскому Славянскому съезду Аксаковского литературного и политического общества в Москве. – М., 1909; Министерство земледелия и его задачи в России. – СПб, 1882; По русским хозяйствам. – М., 1881; Сочинения. – М., 1892; Франция и славянство. – М., 1894; По садам и огородам. – М., 1895; Как ликвидировать золотую валюту. – СПб., 1899; Сочинения. Т. 1–9. – СПб., 1900–1906.
