Kitobni o'qish: «Простая история»
Елена Никитична Голубева зашла в кафе, держа в руке, судя по всему, только что сложенный зонт, с которого непрерывно капала вода. Осмотрев мокрые, не укрывшиеся под зонтом, ставшие бордовыми рукава своего красного плаща, Елена Никитична стала отряхивать их, словно пытаясь сбросить капли с промокшей ткани, и что-то неслышно, но довольно эмоционально говорила сама себе. Затем она подняла голову, прищурилась и стала обводить взглядом помещение, кого-то или что-то ища.
Кафе «УездЪ» представляло собой нечто среднее между кафе в привычном смысле слова и рестораном. От ресторана оно взяло, пожалуй, только размеры, размах, но именно этот фактор не позволял однозначно причислять «УездЪ» к множеству остальных городских кафе. Видимо, это принимали во внимание и хозяева заведения, потому как цены здесь были существенно выше, чем в других подобных заведениях города. И поэтому «УездЪ» в основном пустовал, и лишь в пятничные вечера или праздники наполовину заполнялся молодежью «при папиных деньгах» или семейными парами, празднующими знаменательные события, не подразумевающие приглашение множества гостей. Одним словом, предложение посетить «УездЪ» вызывало у большинства местных жителей лишь недоумение, граничащее с любопытством.
Елена Никитична обводила взглядом практически пустующее помещение «Уезда» и, вероятно, никак не могла найти то, что привело ее сюда. Сидящий за столиком у дальней стены мужчина поднял руку и приглашающе помахал ей. Заметив знак, женщина что-то снова буркнула про себя и решительно пошла к ожидающему ее человеку.
Мужчина, сидевший за столиком, – Дмитрий Васильевич Голубев, некогда муж Елены Никитичны, сильно полысевший, но пытающийся максимально скрыть это остатками растущих на голове волос. Одет он был в серый костюм-тройку, строгость которого довершали и подчеркивали голубая рубашка и серо-черный с геометрическим рисунком галстук. По тому, как Дмитрий Васильевич постоянно проверял наличие запонок на рукавах и поправлял заколку на галстуке, было видно, что он нервничает.
– Только ты мог такое придумать, – сказала Елена Никитична, едва успев подойти к столу.
– Здравствуй. Рад, что ты пришла, – сказал Голубев, поднимаясь и помогая ей снять плащ. – Я пойду, повешу. И зонтик тоже давай.
Дмитрий Васильевич повесил пальто и зонт на прикрепленную к стене вешалку неподалеку от их столика. После чего вернулся за стол.
– Только ты мог такое придумать, – снова сказала Елена Никитична, словно напоминая собеседнику реплику, на которой был прерван разговор. – Кроме тебя такое никому бы и в голову не пришло. Пригласить в дождь, да еще и в «Уезд». Да, это твой почерк…
– Я тебя пригласил, когда о дожде еще и синоптики не догадывались…
– О, это неважно… Просто, это твой почерк. Еще и, смотри-ка, костюм надел… – Елена Никитична ухмыльнулась, оценивающе, но с изначальным скепсисом разглядывая костюм Голубева. – Франт! Ты можешь объяснить, к чему этот маскарад?!
Дмитрий Васильевич молчал, смотрел на бывшую супругу и улыбался.
– Лен, что ты будешь? Вот меню – выбирай.
– Ничего я не буду. Объясни, зачем ты меня сюда позвал, и я пойду. А то по телефону всё загадками сыпал…
– Давай сначала поедим. Чего ты хочешь? Я серьезно, пока не поедим – я не стану разговаривать о делах.
– Ой, с чего это?! – едко, и будто передразнивая, произнесла Елена Никитична.
– С того, что надо твой яд чем-то растворять. Попробуем едой… – Дмитрий Васильевич протянул меню. – Выбирай.
– Ничего я не буду есть, Голубев. Не хочешь говорить – я пошла.
