Kitobni o'qish: «007 по-советски»

Часть первая
Суета в рамках закона

Глава 1. Пролог в стиле XIII века

(3 августа, 7 часов утра)

Солнце несмело выглядывало из-за плеча покосившейся деревянной церквушки. Пустынные улочки посада, поросшие шалой, уже пожухшей под августовским солнцем травой, стекались к маленькой площади, забитой до отказа ревущим скотом. Громкий женский плач, доносившийся из церкви, а также нестройный хор поющих голосов вплетались в рев и блеяние.

В церкви, несмотря на раннее утро, горело множество свечей. Их колеблющиеся блики освещали перепуганные женские и детские лица. Маленький, седенький попик, невнятно, нараспев тянул молитву. У его ног, тыкаясь ему в колени большой нечесаной головой, ползал юродивый. Он скулил особенно душераздирающе, и после каждого его истерического вскрика плач усиливался.

Попик нагнулся и ласково погладил юродивого по спутанным волосам; а тот, ухватив дрожащую старческую руку, припал к ней губами. Внезапно в его голубых, чуть ли не в половину изможденного лица глазах вспыхнул безумный огонек, полыхнул из-под ресниц, и как будто сорвавшаяся пружина разогнула худое тело. Юродивый, крича и нелепо размахивая руками, бросился к выходу и выбежал на площадь.

Там он начал метаться, расталкивая ревущих не доеных коров, стремясь выбраться с площади туда, где на невысоких стенах застыло плечом к плечу все мужское население маленького городка.

– С Господом нашим! Христом Всеспасителем! Постоим за веру христианскую! – надсадно выкрикивал юродивый, пытаясь перекричать жалобное мычание.

Коровы в страхе шарахались от него.

Сверкнув на солнце вороным оперением, горящая на конце стрела уткнулась ему в грудь, остановив на бегу. Юродивый упал и, дернувшись, затих.

И тут же, застывшие как на картине, ряды защитников как будто по команде ожили. Пущенные ими длинные стрелы, визжа на ветру, понеслись в чистое поле, где с нечеловеческими переворачивающимися душу криками, скакала дикая татарская конница.

Впереди всех мчался всадник в рыжем малахае. Порывы утреннего ветра рвали длинные лисьи хвосты, и они бились у всадника за плечами, как диковинные рыжие крылья. Прижавшись вплотную к длинной гриве своего низкорослого злого, как матерый волк, коня, он несся к городу – неотвратимый, как сама смерть, ужас которой маской застыл на лицах воинов стоящих на стенах.

Не доскакав до них метров пятьдесят, всадник резко осадил коня, который тут же застыл на месте – неподвижный, как скала, – и в считанные мгновенья, почти не целясь, выпустил десяток, не знающих промаха, стрел.

Вопль ужаса прокатился по стенам. А татарский кентавр, слившись с конем в единый беспощадный, неуязвимый организм, уже мчался дальше, уступив место своим воинам, прокладывающим себе путь в осажденный город каленым градом стрел.

Город горел во многих местах, и черный угарный дым стелился над зеленым полем, над бурыми оврагами и маленькой прозрачной речушкой, мирно текущей под косыми лучами восходящего солнца.

Всадник в рыжем малахае неожиданно вынырнул из густой дымовой завесы. Он оказался под самой стеной как раз в том месте, где окруженный кольцом одетых в серебристые кольчуги и шоломы гридней стоял воевода. Дым пожара ел его глубоко посаженные глаза, и слезы катились по морщинистой коже.

Тугая черная тень, разматываясь со свистом, заслонила солнце, петля змеей обвилась вокруг шеи, и день померк…

Воевода неестественно дернулся и, тяжело ударившись о край стены, рухнул в зелень травы. И через какой-то миг его тяжелое тело, захлестнутое петлей аркана, связанное накрепко саженями крепчайшей волосяной веревки, волоклось, подскакивая на ухабах, вслед за яростным всадником, несущимся под радостный дикий визг своих воинов к одинокому кургану, где под бунчуком с белоснежными конскими хвостами раскинулся нарядный ханский шатер.

Всадник на полном скаку подтянул тело воеводы, оставляющее глубокий зеленый след в высокой траве, почти вплотную к мелькающим в бешеном галопе копытам коня, которые, казалось, вот-вот разобьют лицо с глубоко сидящими остановившимися глазами и полуоткрытым задушенным ртом.

Но всадник, откинув назад гибкое тело, легко, как будто лишенную веса, выдернул свою добычу из-под самых копыт и, перекинув ее через шею коня, поскакал дальше.

Ханский шатер трепетал на ветру, как яркая заплата, пришитая к голубому плащу горизонта. Всадник же, с торжествующим визгом проскакав по крутому боку холма на самый кряж, господствующий над всей округой, медленно стянул с головы лисий малахай и утер им пот с темного, как будто чем-то вымазанного лица. Ветер шевелил его длинные, светлые волосы.

Вдруг за спиной всадника раздался шум мотора, и из-за раздувавшегося паруса шатра неторопливо выкатила блестящая на солнце черная «Волга». Ее появление ничуть не удивило пришельца из двенадцатого века. Не обращая на автомобиль ни малейшего внимания, он устало глядел вдаль, где, отражая солнце, лупили ярким светом в глаза окна шестнадцатиэтажных домов, вытянувшихся цепочкой вдоль шоссе, ведущего в аэропорт.

«Волга» подкатила ближе, и из нее выбрался человек в сером добротном костюме. Он подошел вплотную к морде коня и внимательно оглядел всадника, неодобрительно покачивая головой и прицокивая языком.

– Хорош! – наконец произнес он.

– Привет! – на чистом русском языке отозвался лжетатарин.

– Может, все-таки отпустишь человека? – спросил приехавший, кивая на воеводу, который по-прежнему кулем висел на шее коня.

Этого? – всадник рассмеялся. – Запросто.

Небрежным движением он смахнул с коня безжизненное тело, которое с глухим стуком шлепнулось на спину. Приезжий в ужасе глянул на упавшего, то тут же тоже рассмеялся. У воеводы вместо лица была грубо подмалеванная маска манекена.

– Когда же ты успел? – спросил он у всадника. – Я же все своими глазами видел.

– Плохо смотрел, значит… – попытался отшутиться всадник.

– Хорошо смотрел! – настаивал приехавший. – Не могу понять…

– Трюк есть трюк, Гена, – всадник улыбнулся, – тебе не понять… Тут ты правильно заметил.

– Ладно, ладно, – обиженно протянул Гена, – как-нибудь разберемся… Впрочем, старик, – он помахал перед собой воображаемой шляпой, – преклоняюсь. Могешь!..

Как учили! – всадник похлопал коня по холке.

Я за тобой, ничего не поделаешь… – Гена развел руками.

Уже понял, – всадник соскочил с коня, – сейчас переоденусь.

– Сойдет и так! – Гена открыл заднюю дверцу «Волги». – Тебя уж и так заждались…

Всадник погладил коня по крутому боку и внезапно так дико и заливисто свистнул, что Гена от неожиданности вздрогнул и тяжело осел на сидение. А конь, черной тенью чиркнув по траве, послушно унесся в долину, где возле декораций древнерусского городка галдела и кружилась золотая орда съемочной группы.

Глава 2. Официальная часть

(3 августа, 9 часов 17 минут)

В коридорах комитета появление всадника из двенадцатого века произвело неизгладимое впечатление. Его спутник, слегка поотстав, пожинал плоды достигнутого его хлопотами эффекта.

Много повидавшие и не привыкшие удивляться ни при каких обстоятельствах, сотрудники в недоумении застывали на месте, вылупив глаза на малахай, колчан со стрелами и кривую татарскую саблю, не узнавая за всей древнемонгольской экзотикой владельца, давно уже вышедшей из повседневного употребления, амуниции.

А всадник машинально здоровался с сослуживцами, называя их по имени и по отчеству, чем приводил их в еще большее недоумение.

– Геннадий Павлович, – с ноткой возмущения обратился к его сопровождающему пожилой мужчина, – кто ж это такой, в самом деле?

– Кто? – Гена подозрительно огляделся по сторонам и, нагнувшись к уху пожилого, таинственно зашептал. – Только между нами, Георгий Андреевич, договорились?

Пожилой сделал жест, мол, какие могут быть сомнения. После чего Гена еще раз огляделся и еще тише и таинственнее прошептал. – Вы что же, неужто не узнали? Вячеслав Владимирович Казанцев, собственной персоной, со спецзадания прибыли…

– А… – пожилой понимающе кивнул и собрался идти дальше, но Гена удержал его за рукав. – Следствие по делу золота Чингиз-хана! – зловещим шепотом выпалил он.

Тут, в конце концов, до Георгия Андреевича дошло, что его просто-напросто разыгрывают, и он, вырвав рукав, сердито зашагал по коридору. Гена поглядел ему вслед и довольный двинулся догонять Казанцева.

Их действительно ждали. Как только они вошли в приемную, к ним бросился молодой человек в новеньком с иголочки костюме.

– Ждет! – конфиденциально шепнул он на ухо Гене. – Нашел?

– Ясно! – Гена самодовольно усмехнулся. – Фирма веников не вяжет, а если вяжет, то фирменные.

Молодой человек оглядел Казанцева и с сомнением покачал головой. Потом лихо махнув рукой, мол, где наша не пропадала, сказал:

– Входите!

Гена подтолкнул Казанцева к двери. Молодой человек услужливо распахнул ее. Ожидающие в приемной с удивлением следили за тем, как Гена с Казанцевым скрылись в кабинете.

– Товарищи, – официальным голосом объявил им молодой человек, осторожно закрыв за ними дверь, – Григорий Константинович занят. Он вас примет через два часа.

В большом кабинете, куда вошли Гена и Казанцев, никого не было. Гена огляделся и, подойдя к небольшому кожаному креслу в углу кабинета, удобно устроился в нем. Казанцев же, войдя в кабинет, снял малахай и, не зная, что делать дальше, вертел его в руках.

– Присаживайтесь! – предложил ему Гена. – Чувствуйте себя свободно, дорогой Вячеслав Владимирович! – видно было, что создавшаяся ситуация продолжает его развлекать. – Не желаете ли чего-нибудь выпить? Джин, виски, кумыс? Не стесняйтесь…

– Пошел ты!.. – огрызнулся Казанцев.

– Уже в пути! – отозвался Гена.

Казанцев не успел больше ничего сказать, поскольку тот же момент дверь в соседнюю комнату отворилась, и на пороге появился высокий плотный мужчина средних лет.

– Здравствуйте! – поздоровался он.

Гена подскочил и вытянулся, как будто и не сидел вовсе. Лицо его выразило высшую степень готовности выполнить любое задание в самые короткие сроки.

Казанцева появление хозяина кабинета так же не оставило равнодушным, он быстро напялил малахай на голову и постарался, насколько позволял его средневековый наряд, стать по стойке «смирно».

– Товарищ генерал… – начал он.

– Вольно, – усмехнувшись, кивнул генерал. – Вижу, что явились. Порочная тяга к нездоровым сенсациям, Казанцев, – он оглядел его с головы до ног, – проще надо деваться, проще… Нам излишнее внимание ни к чему.

– Так точно! – подтвердил Гена и вытянулся еще больше.

– Ну да, да… И вы здесь, Геннадий Павлович… – как будто только что заметив его, кивнул генерал. – Пошли, – генерал приоткрыл дверь, из-за которой только что появился.

Казанцев двинулся вслед за ним.

– Да, – генерал приостановился, – оружие можешь оставить здесь, оно тебе пока не понадобится… – он как-то печально усмехнулся и добавил, – …хочется надеяться, что и дальше без него обойдешься…

Казанцев торопливо снял саблю и начал высвобождаться из сложного переплетения лука с перевязью колчана, но, очевидно, от волнения запутался. Гена тут же пришел к нему на помощь, но его вмешательства не потребовалось, так как Казанцев уже справился сам.

– Спасибо, старик! – прошептал он сквозь зубы. – Удружил! – и, кинув оружие Гене на руки, направился в соседнюю комнату.

– Шляпу и халатик сними… – ехидно посоветовал Гена, – во избежание нездорового ажиотажа…

– Ладно, и так сойдет! – жестко кинул Казанцев и, затянув потуже пояс, переступил порог.

В соседней комнате генерал уже сидел в кресле перед небольшим белым экраном. Рядом в таких же креслах сидели еще два человека. Их Казанцев видел впервые. Судя по их внешнему виду, к службе в комитете государственной безопасности они не имели никакого отношения.

– Здравствуйте, – поздоровался Казанцев.

Незнакомцы дружно кивнули.

– Вячеслав Казанцев! – представил его генерал. – Наш… гм… – генерал на мгновение задумался, как бы прикидывая как лучше сформулировать должность Казанцева или вернее статус, в котором ему предстоит выступать в предстоящем деле… – … наш эксперт в некотором роде по нештатным ситуациям… – генерал наконец подобрал подходящее на его взгляд определение. – Впрочем, я вам его уже заочно представил…

Две пары глаз недоверчиво оглядели Казанцева с головы в рыжем малахае до кончиков выгнутых монгольских сапог. Тот выдержал осмотр с каменной невозмутимостью достойной монгольского воина.

Генерал, взиравший на процедуру осмотра с нескрываемым удовольствием, сказал: – Ладно. К делу! – он нажал кнопку на небольшом пульте и в комнате тут же погас свет.

Вспыхнул экран. Изображение, возникшее на нем, было плохого качества, снятое кое-как и абсолютно не смонтированное. Было такое ощущение, что пленку склеили как попало, не стараясь выстроить логику событий. В первую очередь, очевидно, интересовали сами события.

Впрочем, сидящие в зале ничего нового для себя не увидели. Подобные кинокадры показывают по телевидению довольно часто: уличные бои, баррикады из перевернутых, покореженных машин, взрывы бомб, гранат, мин, слезоточивые газы, молодые люди с автоматами – прошивающие длинными очередями уличное пространство, разрушенные дома, трупы, сложенные у стен, женщина с убитым ребенком на руках, бегущие люди, расстрелы, бронетранспортеры, разъезжающие по улицам…

Их можно было бы даже не переснимать заново, разве что перед показом обозначить на карте место действия – очередную «горячую» точку мира.

Экран погас, вновь зажегся свет. Какое-то время все молчали.

– Когда ты в последний раз видел Мухаммеда? – спросил у Казанцева генерал.

– Два года назад! – ответил Казанцев, вставая. – Разрешите вопрос, товарищ генерал?

Задавай!

Хроника оттуда?

– Да, – кивнул генерал.

– Так… – Казанцев опустил глаза, желваки у него на скулах напряглись. – Как вы считаете, там сейчас очень опасно?

– Спроси что-нибудь полегче… – генерал вздохнул. – Судя по нашим данным, все достаточно серьезно, но они пока справляются…

– А как… – начал вопрос Казанцев и замолк. Генерал внимательно поглядел на него и сказал: – Жертв в правительстве пока нет… Семьи в президентском дворце под охраной…

Казанцев помолчал. Его никто не торопил.

– Когда все началось? – после паузы, спросил он.

– Пять дней тому назад, – ответил генерал. – Сейчас уже положение несколько стабилизировалось… – он встал и направился в свой кабинет.

Гена и незнакомцы пошли за ним. Казанцев еще постоял в раздумье, потом машинально похлопал себя по карманам в поисках сигарет и, не отыскав пачки, направился вслед за всеми. В кабинете гости с интересом разглядывали его вооружение. Младший из них даже вынул стрелу из колчана и начал прилаживать ее к луку. Он попробовал натянуть тетиву, но у него ничего не вышло.

– Да, – усмехнулся он, – Одиссея из меня не получится.

– Садитесь, товарищи! – увидев Казанцева на пороге, сказал генерал. – Давайте по делу.

Младший гость оставил в покое лук и подсел к столу. Гена примостился в облюбованном им кресле.

– Познакомьтесь, – генерал кивнул Казанцеву на старшего гостя, – Кривцов Юрий Николаевич – начальник восточного отдела Внешторга…

Казанцев кивнул.

– Прошу Вас, Юрий Николаевич! – генерал указал на стул напротив себя. – Будьте добры, изложите еще раз обстоятельства дела для товарища Казанцева.

Юрий Николаевич сел и раскрыл небольшую папку.

– Семнадцатого числа прошлого месяца из Ленинградского порта вышло судно «Красногорск», груз – нефтедобывающий и перерабатывающий комплекс. На общую сумму двадцать пять миллионов долларов. Ввиду сложного положения в стране-заказчице, судно должно было прибыть в Италию, где его примут их представители непосредственно на складе компании-посредницы, и ему надлежало оставаться там вплоть до нормализации обстановки. Двадцать седьмого груз был принят, акт подписан… А тридцатого мы получили запрос от своих деловых партнеров… – Юрий Николаевич, заметно волнуясь, достал из папки какую-то официальную бумагу со множеством печатей, – о нынешнем состоянии груза… Вылетевший в Италию товарищ Егоров, – Юрий Николаевич кивнул на второго гостя, – груза на складах компании не обнаружил, более того, прибывшие представители объявили, что по их сведениям груз туда вообще не поступал… Подпись на акте признана фальшивой… Таким образом, груз исчез… – Юрий Николаевич. – Да, еще одно, – сказал он после паузы, – вместе с грузом исчез сопровождающий его сотрудник – Земцов Валерий Александрович…

– Валера? – удивился Казанцев.

– Вы знакомы? – спросил Юрий Николаевич.

– Учились вместе…

– Мир тесен… – заметил Гена.

– Подведем итог! – вмешался в разговор генерал. – Итак, мы оказались перед проблемой отсутствия виновных, при полном отсутствии груза на двадцать пять миллионов, плюс исчезновение человека…

– Плюс переворот! – добавил Казанцев.

– Вот, вот, – кивнул генерал, – ухватываешь суть. Люди, получавшие груз, очевидно, были в курсе всех деталей путча, вплоть до точного числа и часа… И то, что аэродром будет захвачен в первую очередь, а стало быть, официальные представители будут лишены возможности вылететь принимать груз… – генерал замолчал, глядя в упор на Казанцева.

– Или тот, кто давал сигнал к путчу, специально приурочил его ко времени получения груза… – Казанцев задумался. – Оторвать куш в двадцать пять миллионов – это… – он многозначительно пошевелил пальцами в воздухе.

– И главное, без каких-либо следов… – заволновался Юрий Николаевич. – Ни местные власти, ни охрана… никто, ничего, ни сном, ни духом, как будто ничего и не было, просто испарилось…

Егоров хотел что-то возразить своему начальнику, но под его пристальным взглядом передумал.

– Ну, бесследно, положим, ничто не исчезает! – генерал потер подбородок. – А вот как следы найти, тут уж задача со многими неизвестными…

– Естественно, вам виднее, – согласился Юрий Николаевич, – мы к вам, собственно, потому и обратились, что искать следы в таких делах – входит в ваши непосредственные обязанности.

Возникла неловкая пауза, которую нарушил генерал.

– С их стороны, – официальным тоном произнес он, – делом исчезновения груза занимается полковник Али Надир-шах…

Казанцев удивленно поднял брови, но так ничего не сказал.

Генерал не дождавшись реакции Казанцева, повернулся к Гене и спросил: – Он уже в Италии?

– Так точно, товарищ генерал! – Гена умудрился даже сесть по стойке "смирно". – Со вчерашнего дня.

– Когда мне вылетать? – спросил Казанцев.

– Завтра в десять на Рим… – поспешно сообщил Гена. – Документы у Юрия Николаевича.

Юрий Николаевич засуетился, раскрыл вновь свою папку и начал оттуда доставать документы. – Вот ваш паспорт, командировка… Вы поедете в качестве нашего эксперта!

Казанцев вновь удивленно глянул на генерала. – А может лучше журналистом? – спросил он. – Со стороны виднее и на хвост не сразу сядут…

– Времени мало, – веско сказал генерал. – А поэтому хорошо, если сразу сядут на хвост, остальное дело Мухаммеда, – генерал глянул на листок, лежащий у него на столе, и что-то вычеркнув на нем, спросил у Гены. – В Италию о прибытии Казанцева сообщили?

– Во все возможные инстанции, откуда могла бы идти утечка! – доложил Гена.

– Хорошо! – генерал вычеркнул на листке еще одну строчку. – Нужна хоть какая-то зацепка…

– Ясно! Суетиться и лезть во все дела… – Казанцев усмехнулся. – Что ж, не привыкать…

– Умница! – одобрил генерал. – Именно, суетиться и лезть!

– Документацию и паспорта на исчезнувшее оборудование Вам завтра подвезет товарищ Егоров к самолету, – сказал Юрий Николаевич.

На чем, собственно говоря, совещание и закончилось. Гости поспешно стали прощаться. Юрий Николаевич, пожав руки генералу и Казанцеву, направился к выходу. Егоров ограничился учтивым кивком головы. Гена пошел проводить их. Хозяин кабинета и Казанцев остались одни.

– Ну, как настроение? – задал вопрос генерал.

– Нормальное! – бодро ответил Казанцев.

– Ну, ну… – генерал выдвинул ящик стола и достал оттуда несколько листков отпечатанных на машинке. – Читай.

Казанцев присел к столу и углубился в чтение. Генерал внимательно наблюдал за выражением его лица, которое по мере прочтения становилось все озабоченнее.

– Это все? – спросил он, просмотрев последний листок.

– Чем богаты… – генерал развел руками.

– Бедность не порок! – Казанцев вздохнул. – Придется суетиться…

– В рамках закона, естественно… – добавил генерал. – Нам осложнения ни к чему.

– А когда было иначе? – усмехнулся Казанцев.

– Ты сколько отдыхал? – внезапно поинтересовался генерал.

– Дней десять…

– Не густо, – посочувствовал генерал, – одно утешение, посылаем-то тебя на Средиземное море, курорт, можно сказать, – пошутил он. – Тебе нравится Средиземное море?

– Смотря какой берег? На одном слишком шумно, на противоположном – слишком жарко.

Точнее не скажешь. Ну, успеха тебе! – генерал встал и протянул Казанцеву руку. – Задание – как раз по тебе. Ты же у нас, – генерал кивнул на лук и саблю, – удивительный мастер заниматься не своим делом…

Одно утешает, – отпарировал Казанцев, пожимая генеральскую руку, что лезть не в свое дело – чуть ли не наша национальная особенность… – он собрал в охапку свой допотопный реквизит и, торжественно откозыряв генералу, вышел из кабинета.