Kitobni o'qish: «В плену воспоминаний», sahifa 3
За окном ветер крепчал с каждой минутой, выл, завывая в щелях, и гнул молодые деревья чуть не до земли. Порывы снега били в лобовое стекло, оставляя на нём ледяные узоры, похожие на причудливые кружева. Снежинки вихрем носились в воздухе, заметая дорогу всё плотнее. Метель становилась совершенно непроглядной, и казалось, что мир за окном превратился в белую пелену.
Глава 3
Услышав нарастающий шум мотора, Максим выглянул из-за укрытия остановки. Приближался долгожданный автобус, похожий на старого, уставшего зверя, медленно бредущего сквозь снежную пургу. Парень прыгнул в раскрывшиеся скрипучие двери, едва те успели открыться, словно боясь, что автобус уедет без него.
В салоне царил полумрак и сонная дремота. Тусклые лампы под потолком едва освещали пространство, создавая причудливую игру теней. Глаза Максима ещё не успели привыкнуть к этому неверному свету после яркого снега снаружи. Моргая, словно сова, внезапно оказавшаяся на солнце, он прошёл вглубь салона, стараясь не споткнуться о чьи-нибудь ноги или сумки.
Максим устроился на сиденье поближе к водителю и с наслаждением подставил замёрзшие пальцы к струе тёплого воздуха. Он чувствовал, как постепенно отогреваются окоченевшие руки, как тепло разливается по всему телу. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и он стал разглядывать пассажиров сквозь пелену утренних сумерек.
Максиму всегда было интересно наблюдать за людьми в автобусе. Для него это был своеобразный театр, где каждый пассажир играл свою роль в бесконечной пьесе под названием «Жизнь». Иногда он становился свидетелем удивительных историй, которые могли бы стать сюжетом для книги или фильма.
К примеру, как-то раз пьяный мужик горланил частушки, а совершенно чужая соседка по креслу подпевала ему. Это было настолько неожиданно и комично, что весь автобус, забыв о утренней сонливости, с интересом наблюдал за этим импровизированным концертом.
А однажды две тётки так поссорились из-за места у окна, что водитель, не выдержав их криков, высадил обеих на обочину, заставив мириться прямо посреди заметённой дороги. Максим до сих пор помнил, как эти две женщины, только что готовые вцепиться друг другу в волосы, вдруг оказались в снежном плену и были вынуждены объединиться, чтобы выбраться из сугроба.
Максим бегло окинул взглядом пассажиров, пока никто не привлёк его внимания. Обычные люди, спешащие по своим делам: кто-то дремал, уткнувшись в воротник пальто, кто-то читал газету, кто-то просто смотрел в окно на проносящиеся мимо заснеженные пейзажи.
И вдруг его взгляд остановился на девочке. Её огромные голубые глаза показались Максиму смутно знакомыми. Они были похожи на два озера, в которых отражалось летнее небо. Маленький аккуратный носик, пухлые щёчки… Где-то он уже видел эти черты, но не мог вспомнить. Память услужливо подбрасывала обрывки воспоминаний, но они никак не складывались в целостную картину.
И тут до Максима ударило озарение, словно молния среди ясного неба! Катя! Его детская любовь, соседская девочка с озорными голубыми глазами цвета летнего неба. Столько лет прошло с тех пор, он успел забыть черты её милого личика. Но сейчас, глядя на эту хрупкую девочку напротив, он был абсолютно уверен – это Катя, его первая любовь!
Сердце Максима от волнения забилось чаще при воспоминаниях о тех далёких солнечных днях детства. Воспоминания нахлынули на него, словно волны прибоя, унося в прошлое. Он вспомнил, как подолгу, затаив дыхание, наблюдал за Катей из окна своей комнаты, пока она играла во дворе в пятнашки или прыгала через скакалку. Её смех, звонкий и чистый, как весенний ручей, до сих пор звучал в его ушах.
Максим вспомнил, как они случайно сталкивались на улице, а он заливался алой краской стеснения и терял дар речи от смущения. Он не мог вымолвить ни слова, лишь смотрел на неё, как зачарованный, а она улыбалась своей особенной улыбкой, от которой у него кружилась голова.
Максим живо вспомнил, как в последний раз видел Катю много лет назад в жаркий летний полдень. Солнце тогда палило нещадно, заставляя асфальт плавиться под ногами. Она радостно помахала ему через забор и сообщила, что уезжает навсегда в другой город. Он едва смог выдавить «Привет» в ответ, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Оно билось так сильно, что, казалось, вот-вот пробьёт грудную клетку.
А потом Катя вдруг неожиданно подбежала и быстро поцеловала его в горящую щёку. Этот поцелуй был легким, как прикосновение крыла бабочки, но для Максима он значил больше, чем все сокровища мира. «Не скучай, удачи!» – прошептала она напоследок с хитрой улыбкой, от которой у него подкосились колени.
Максим тогда онемел от счастья, но тут же осознал – это прощание навсегда. Он долго, до боли в глазах, смотрел вслед укатывающей машине с Катей, приложив ладонь к щеке, горевшей от её поцелуя. Этот момент запечатлелся в его памяти, как фотография: яркое солнце, пыльная дорога, уезжающая машина и он, маленький мальчик, стоящий с приложенной к щеке рукой. Это были одновременно самые счастливые и самые грустные минуты в его детской жизни.
И вот теперь, спустя годы, судьба вновь свела их в этом автобусе. Максим не мог поверить в такое совпадение. Он смотрел на Катю, боясь моргнуть, словно она могла исчезнуть, раствориться в воздухе, как мираж.
Внезапно автобус подпрыгнул на ухабе, и Максима кинуло вбок. Он крепче вцепился в ободранный металлический поручень, чтобы удержаться на месте. Этот толчок вернул его к реальности, выдернув из омута воспоминаний.
