Kitobni o'qish: «На распутье»

Весь «выбор», предложенный Л. Д. Троцким, на поверку сводился к признанию необходимости вхождения в мировой капиталистический рынок на его условиях. А дальше? А дальше – как «бог даст»! Так в чём же выбор? Направо пойдешь – гибель социалистической революции! Налево пойдешь – опять же её гибель!! Прямо пойдёшь – смотри перспективы движения направо и налево!!!

«Вождь революции»! Истинный «вождь»… По сравнению с ним слепой «поводырь» – совсем не плохой вариант. «А приказ «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что» – пожалуй-даже более определенен, поскольку не делает абсолютно бессмысленным выбор куда идти и что принести.

Введение

Монография посвящена важной в научно-историческом, политическом и теоретическом отношениях проблеме. Научная актуальность её определяется необходимостью освоения документального материала, ставшего доступным историкам в последние десятилетия, и соответствующего корректирования или пересмотра прежних представлений о процессе формирования и осуществления политики, направленной на кардинальное и быстрое изменение жизни общества в интересах абсолютного большинства народа, т. е. более правильного учёта грандиозного опыта 1920-1930-х гг.

Политическая значимость темы определяется важность протекавшего тогда интеллектуального процесса осмысления социально-экономического, политического и духовного опыта русской революции и поиска нестандартных решений в кризисных условиях развития общества и государства. Её теоретическая значимость определяется, прежде всего, возможностью установления связи между теоретическими представлениями основных участников дискуссии и предлагавшимися ими концепциями развития социалистической революции, а также планами социалистического переустройства советского общества.

Данной теме посвящено огромное число специальных исследований, а число работ, в которых изучались отдельные её аспекты, трудно поддается учёту. Осветить даже основные направления историографии, этапы её развития, представить и оценить вклад в неё отдельных работ и авторов в рамках данной монографии невозможно. Отчасти эти вопросы будут отражены в её тексте.

Здесь отметим лишь то, что и политика, и практика социалистических преобразований в первые годы советской власти во многом определялись В. И. Лениным, идеи, оценки, предложения которого легли в основу формировавшегося плана построения социализма в СССР. Его участие и вклад в решение этих проблем изучены достаточно полно. Вклад в решение этих проблем его сторонников или противников изучен несравненно меньше, и притом часто весьма конъюнктурно. Источниковая база, на основе которой производилось изучение данной проблемы, серьёзно менялась с годами, а оценки и выводы в сильнейшей степени зависели не только от неё и результатов её освоения, но и от мировоззренческих, идеологических установок авторов, а также от политической конъюнктуры. Всё это приводило к тому, что ряд проблем этой темы оставался мало исследованным или не исследованным совершенно.

Свою задачу автор видит в том, чтобы не только предложить новую версию истории развития представлений о способах социалистического переустройства общества, но и обратить внимание на те грани процесса выработки плана построения социализма в СССР, которые по разным причинам оказались вне поля зрения историков или получили, по мнению автора, недостаточно верную оценку в историографии.

В данном исследовании были использованы материалы и результаты исследования автором соответствующих аспектов теоретической и политической деятельности В. И. Ленина, прежде всего его т. н. «Политического завещания», а также Л. Д. Троцкого, Н. И. Бухарина, И. В. Сталина, истории индустриализации и отдельных аспектов своеобразия исторического пути развития России¹.

Новизна авторского подхода к данной теме определяется, во-первых, последовательным проведением результатов, полученных в ходе исследования т. н. «Политического завещания» В. И. Ленина. Именно в четком разграничении ленинских текстов «Завещания», содержащих его мнения и предложения о решении ряда важных практических вопросов оптимизации политической машины диктатуры пролетариата и социально-экономических преобразований, с одной стороны, а, с другой стороны, – текстов, сфальсифицированных «под ленинские», служащих использованию авторитета В. И. Ленина для достижения победы над его сторонниками в ходе внутрипартийной борьбы².

Во-вторых, в учёте того, как именно различные политические течения, претендовавшие на определение путей развития страны в соответствии с их политическими взглядами, представлениями, оценками, концепциями и планами, в ходе политических дискуссий и борьбы относились к различным частям «Политического завещания» Ленина; как они использовали их в дискуссии и политической борьбе со своими оппонентами и противниками.

В-третьих, в соотнесении взглядов и программ основных боровшихся в большевистской партии сил не только с взглядами, оценками и планами В. И. Ленина, на что традиционно обращается главное внимание, но и со взглядами К. Маркса на перспективы социалистической революции в России, его представлениями о том, что социалистическая революция может опираться не только на пролетариат и присущий ему коллективизм, но и на коллективизм русского крестьянства, сохраняющийся и развивающийся благодаря сельской общине и обеспечивающий ему определенный социалистический потенциал, реализация которого зависит от исторических и политических условий его существования.

В-четвертых, результатами анализа под означенным углом зрения позиций основных участников дискуссии и предлагаемых ими планов развития советского общества.

Такой подход позволяет, по мнению автора, преодолеть ряд сложившихся в историографии устойчивых стереотипов, относящихся к истории разработки плана построения социализма в СССР, и правильнее оценить вклад в неё отдельных политических сил и деятелей, что объективно создаёт лучшие предпосылки для более адекватной оценки как процесса реализации этого плана, так и его результатов.

Целью данной монографии является выявление узловых проблем дискуссии, а также процесса становления различных вариантов социально-экономической политики, обеспечивающей, по мнению их авторов, успешное развитие социалистической революции в СССР.

Хронологические рамки исследования охватывают период от окончания Гражданской войны и перехода к новой экономической политике (начало 1921 г.), дискуссия о которой во многом предопределила последующую дискуссию о путях и способах социалистического переустройства советского общества до 1929 г., когда дискуссия по этим вопросам завершилась, план построения социализма был принят и закреплен рядом решений высшей партийной и государственной власти, когда работа по его реализации вступила в решающую стадию.

Закончился процесс становления планов построения социализма в СССР и осуществления подготовительных работ. В СССР начался исторический «сезон» строительства социализма. В этом смысле 1929 год был действительно годом великого перелома, в полном смысле этого слова, используемого без кавычек. Поэтому он знаменует окончание интересующего нас периода и служит естественной верхней гранью нашего исследования.

Исключительный по своему богатству и ценности опыт, получаемый в ходе этой работы, постоянно осмысливался и приводил к корректировке принятого плана. Этот опыт и следующие из него выводы обусловили уточнения, конкретизацию и развитие первоначального плана строительства социализма, уточнения теоретических и общеполитических подходов к этой проблеме, а также сделанных ранее экономических и социальных прогнозов. Практика корректировала и теоретические представления, и выработанные на их основе планы.

Структура монографии соответствует цели и задачам исследования и состоит из введения, четырех глав, заключения, приложений и библиографии.

Примечания

¹ См. список работ автора по теме исследования.

² Исследование «Политического завещания» В. И. Ленина привело автора к следующему выводу: авторство В. И. Ленина вполне устанавливается в отношении письма от 23 декабря 1923 г., записок о реорганизации ЦК РКП(б) и НК РКИ (26, 29 декабря 1922 г.), «О придании законодательных функций Госплану» (27–29 декабря 1922 г.), «О кооперации» (4, 6 января 1923 г.), «О нашей революции» (10 января 1923 г.), статей «Странички из дневника», «Как нам реорганизовать Рабкрин» (и подготовительных материалов к ней), «Лучше меньше, да лучше».

Ленинское авторство не удается доказать с помощью традиционных для исторической науки методов в отношении «Письма к съезду» («диктовки», датированные 24–25 декабря 1922 г. и 4 января 1923 г.), записок «К вопросу о национальностях или об «автономизации», писем Троцкому (5 марта 1923 г.), Сталину (5 марта 1923 г.), Мдивани, Махарадзе и др. (6 марта 1923 г.). Пока ленинское авторство этих текстов «Завещания» не доказано, В. И. Ленина нельзя считать их автором. Следовательно, они должны рассматриваться как не принадлежащие ему.

Поскольку под названием «Письмо к съезду» уже после смерти Ленина был искусственно объединен ряд документов как принадлежащих, так и не принадлежащих ему, то под этим названием («Письмо к съезду») мы будем иметь в виду только псевдоленинские тексты датированные 24–25 декабря 1922 г. (т. н. «характеристики») и 4 января 1923 г. («добавление» к «характеристикам»). Тексты, ленинское авторство которых надежно устанавливается (диктовки от 26–27 и 29 декабря 1922 г.), которые он не рассматривал в качестве обращения к съезду РКП(б), мы не будем рассматривать как части т. н. «Письма к съезду».

Говоря о «Политическом завещании» («Завещании») Ленина, мы будем иметь в виду все тексты последних писем, записок и статей, автором которых политическая и историческая традиция считает В. И. Ленина, невзирая на то, является он автором того или иного документа или нет, поскольку под этим названием они вошли в политическую жизнь страны и в таком качестве оказывали воздействие на позицию членов коммунистической партии, общественное сознание советских людей и мировое общественное мнение.

К. Маркс

В.И. Ленин. Июль 1920 г.

В.И. Ленин. 1921 г.

Л.Д. Троцкий. 1921 г.

В.И. Ленин и И.В. Сталин в Горках. Август – начало сентября 1922 г.

В.И. Ленин и Л.Б. Каменев в Горках. Август – начало сентября 1922 г.

Л.Б. Каменев. 1923 г.

Г.Е. Зиновьев. 1920 г.

Н.И. Бухарин. 1922 г.

И.В. Сталин, Л.Б. Каменев, А.И. Рыков, Г.Е. Зиновьев. 1925 г.

И.В. Сталин. 1922 г.

В.М. Молотов. Начало 1920-х гг.

Глава 1
Осмысление накопленного опыта проведения революции и формирование планов развития страны (1921–1922)

1.1. Две концепции новой экономической политики советской власти

Окончание Гражданской войны и изгнание иностранных интервентов совпало с началом тяжелейшего политического кризиса советской власти, порожденного многолетней войной, разрухой, голодом, политическими ошибками, усталостью народа, неустроенностью жизни. Кризис не разразился вдруг, он нарастал постепенно, заставляя отказываться от прежних планов борьбы с ним и искать новые. Сначала его преодоление мыслилось в рамках прежней политики – т. н. «военного коммунизма» – и уже принятой тактики восстановления народного хозяйства, согласно которой в первую очередь необходимо было восстановить крупную промышленность на средства, изъятые из деревни. Восстановленная промышленность должна была покрыть этот долг перед деревней поставками своей продукции, одновременно создавая предпосылки для технической реконструкции сельского хозяйства¹.

В современной историографии господствует мнение, что автором нэпа являлся не В. И. Ленин, а Л. Д. Троцкий. В основе его лежит не столько сравнительный анализ предложений Ленина и Троцкого, сколько утверждения Троцкого². Например, на XI съезде РКП(б) он говорил, что именно он предложил «в феврале 1920 г., накануне IX съезда, перейти к продовольственному налогу от разверстки и к договорным отношениям в промышленности»³. Вопрос об авторстве нэпа интересен сам по себе, но для нашей темы он важен тем, что предложения В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого обозначили две противостоящие концепции нэпа. X съезд РКП(б) принял ленинское предложение о новой экономической политике, что повело к длительной и острой дискуссии относительно сущности, характера и содержания нэпа, а также к борьбе в руководстве партии за выбор между разными её вариантами. Принятие новой экономической политики – это не столько формальный акт, в котором выразилась политическая воля заменить прежнюю экономическую политику новой, сколько длительный и трудный политический процесс осмысления того, что нужно и можно сделать в экономической области для обеспечения победы революции.

Троцкий внёс свое предложение об изменении экономической политики в то время, когда мирная передышка в ходе Гражданской войны позволила выдвинуть на первый план вопросы хозяйственного строительства. Его предложения во многом перекликались с более поздними предложениями В. И. Ленина, но не были тождественны им, как он утверждал. Выступая на заседании Московского комитета РКП(б) 6 января 1920 г. с докладом «Основные задачи и трудности хозяйственного строительства», Л. Д. Троцкий заявил: «Пока у нас недостаток хлеба, крестьянин должен будет давать советскому хозяйству натуральный налог в виде хлеба под страхом беспощадной расправы. Крестьянин через год привыкнет к этому и будет давать хлеб. Мы выделим пролетарские части, сотню-две тысячи для создания продовольственных базисов. И тогда, создав… возможность общей трудовой повинности как принудительной при огромном значении воспитательного фактора, мы сумеем наладить наше хозяйство» (жирный курсив авт. – B.C.)⁴.

В феврале 1920 г. Троцкий внёс в ЦК РКП(б) тезисы «Основные вопросы продовольственной и земельной политики», в которых развил свои предложения: «Нынешняя политика уравнительной реквизиции по продовольственным нормам, круговой поруки при ссыпке и уравнительного распределения продуктов промышленности направлена на понижение земледелия, на распыление промышленного пролетариата и грозит окончательно подорвать хозяйственную жизнь страны». «Продовольственные ресурсы, – продолжал он, – грозят иссякнуть, против чего не может помочь никакое усовершенствование реквизиционного аппарата. Бороться против таких тенденций хозяйственной деградации возможно следующими методами: 1. Заменив изъятие излишков известным процентным отчислением (своего рода подоходно-прогрессивный натуральный налог) с таким расчётом, чтобы более крупная запашка или лучшая обработка земли представляли всё же выгоду; 2. Установив большее соотношение между выдачей крестьянам продуктов промышленности и количеством ссыпанного ими хлеба не только по волостям и сёлам, но и по крестьянским дворам» (жирный курсив авт. -B.C.)⁵.

В этих предложениях Л. Д. Троцкого были элементы и будущего нэпа, и прежней политики «военного коммунизма». В части продналога они, действительно, перекликались с предложениями Ленина (февраль 1921 г.) и, таким образом, предшествовали им, но, в то же время, они противостояли им в вопросе о системе экономических отношений, в которую продналог был включён.

По свидетельству Троцкого, «Ленин выступил решительно против этого предложения. Оно было отвергнуто в центральном комитете одиннадцатью голосами против четырех. Как показал дальнейший ход вещей, решение ЦК было ошибочно», «переход на рыночные отношения был отвергнут», «хозяйство ещё целый год после того билось в тупике»⁶. Троцкий не только упрощает и переоценивает социально-экономическую и политическую эффективность своего предложения, но и искажает его суть. О переходе к рыночным отношениям в его предложениях не было и речи. Требование введения «трудовой повинности», «выдача крестьянам продуктов», изъятие налога «под страхом» не оставляют места для них.

До конца 1920 г. стимулирование крестьянского хозяйства мыслилось на основе использования методов политики «военного коммунизма» и распространения на него методов плановой экономики⁷. 30 ноября 1920 г. В. И. Ленин предложил вместо продразверстки ввести продналог, совместив его с продуктообменом между городом и деревней, промышленностью и сельским хозяйством⁸. Это был гораздо более важный шаг к будущему нэпу чем предложение Троцкого, так как в них не предусматривались репрессивные меры, которые предлагал Троцкий, а продуктообмен тогда рассматривался как отношения, предписанные теорией социалистической революции, а не обстоятельствами военного времени, которыми объясняются предложенные Троцким методы стимулирования увеличения производства сельхозпродуктов и сдачи налогов. Однако разрешения торговли даже в рамках местного товарооборота здесь ещё не было. Крестьянству пока что предлагалось «общаться» с городом на чужом ему «экономическом языке» (не через рынок).

Не удивительно, что предпринятые меры не дали ожидаемого экономического эффекта, недовольство в деревне продолжало усиливаться, заявляя о себе подымающейся волной крестьянских восстаний. Революция пролетарская оказалась перед лицом поворачивающейся против неё революции крестьян, неизбежно превращающейся в контрреволюцию по отношению к пролетарской социалистической революции. Ленин, оценивая создавшееся положение, говорил о «крестьянской (мелкобуржуазной) контрреволюции»: «Такая контрреволюция стоит уже против нас». Эта борьба, происходящая по принципу «кто кого?», должна будет решить судьбу социалистической революции в России⁹. Чтобы предотвратить нежелательное развитие событий, В. И. Ленин 8 февраля 1921 г. внёс в Политбюро предложение пойти навстречу трудящемуся крестьянству, для чего заменить изъятие хлеба по развёрстке натуральным налогом, уменьшенным по сравнению с развёрсткой, ввести стимулирование работы крестьянина понижением процента налога и «расширить свободу использования земледельцем его излишков сверх налога в местном хозяйственном обороте, при условии быстрого и полного внесения налога»¹⁰.

Политическая цель этого маневра была ограничена определёнными рамками: сбить волну контрреволюции, восстановить условия для установления политического взаимопонимания с крестьянством, наладить с ним взаимодействие в области экономической и этим обеспечить продолжение социалистической революции. Это предложение В. И. Ленина не означало признания проводившейся в прошлом политики, в принципе ошибочной. Речь шла только о её вынужденном изменении, причём изменении, не ведущем ни к отказу от поставленных целей (переустройство общества на социалистических началах), ни к использованию методов и способов этого переустройства, сама мысль о которых не допускалась по принципиальным соображениям.

Разрабатывая первоначальный вариант нэпа, Ленин исходил из предположения, что отступление в экономике будет ограниченным и организованным: от использования методов, свойственных социалистической экономике (план, товарообмен и т. д.) советская власть перейдёт к широкому использованию госкапитализма. Под госкапитализмом в условиях диктатуры пролетариата он понимал сектор (уклад) экономики и метод социалистического преобразования экономики страны. Госкапиталистическими предприятиями считались, во-первых, те, которые находились в собственности государства, но были сданы в аренду отечественным (т. н. нэпманы) или иностранным (концессия) капиталистам, во-вторых, кооперация, объединявшая мелких товаропроизводителей и тесно связанная с государственным сектором экономики, в-третьих, те государственные предприятия, где государству как собственнику приходилось вступать в экономические отношения с капиталистическим рынком (монополия внешней торговли) и самому вести дело, используя методы, свойственные капиталистическому предприятию¹¹.

Важная роль госкапитализму отводилась также в деле социального преобразования мелкобуржуазных слоев (мелкая буржуазия, крестьяне). В. И. Ленин считал, что он позволит держать под контролем рыночную стихию, обеспечить перспективу роста социалистического сектора экономики. Кроме того, с его помощью (хлебная монополия, кооперация, подконтрольный частный капитал) обеспечивалось ослабление хозяйственных связей мелкобуржуазных слоев города и деревни с частнокапиталистическим сектором экономики и упрочение их связей с социалистическим сектором экономики¹². Благодаря этому, государственный капитализм оказывался способным помочь социалистическому укладу в деле преодоления частнокапиталистического уклада и преобразования мелкобуржуазного и патриархального укладов в социалистический. Следовательно, госкапитализм выступал не только в качестве социально-экономического уклада, но и способа, метода превращения социалистического уклада в доминирующий, господствующий уклад, и, в итоге, определял собой основную тенденцию развития народного хозяйства и общества в направлении социализма. Предложения В. И. Ленина легли в основу принятого X съездом РКП(б) (март 1921 г.) решения о переходе к новой экономической политике.

Продналог принято считать своего рода «визитной карточкой» нэпа, однако это утверждение отражает несколько упрощенное её понимание. В нэпе важен был не только налог, но и его размер, который мог или стимулировать хозяйство, или угнетать его сильнее любой продразвёрстки, а также то, как он был «вмонтирован» в хозяйственную систему. Троцкий «вписывал» налог в систему, запрещающую торговлю, а Ленин – в систему разрешающую её. Именно эта система определяет и экономическое содержание налога, и ту роль, которую он способен сыграть в социально-политическом развитии страны. Это обстоятельство имеет решающее значение для понимания вариантов новой экономической политики, предложенных, с одной стороны, В. И. Лениным, а с другой – Л. Д. Троцким.

В предложении Л. Д. Троцкого речь шла о «выдаче» крестьянам продуктов промышленности, и нет никаких намеков на «рыночные отношения», на рынок. Следовательно, налог в нём не играет той экономической и политической роли, которую он имел в предложениях В. И. Ленина, суть которых как раз и заключалась в этой увязке налога со свободой торгового оборота (в местном масштабе). Говоря о налоге, Троцкий делал лишь первый шаг в том направлении, по которому 8 февраля 1921 г. предложил идти Ленин. Уже поэтому нет никаких оснований считать Троцкого подлинным автором той новой экономической политики, которая была принята X съездом РКП(б).

Из этих различий следуют и другие, позволяющие говорить о двух совершенно разных концепциях политики, предлагавшихся ими. Речь, прежде всего, идёт о различном социально-экономическом и политическом смысле их предложений. Троцкого налог интересовал как средство стимулирования индивидуального крестьянского хозяйства к увеличению производства и поставок хлеба, а Ленина – как способ предотвращения крестьянской контрреволюции. Поэтому смысл предложений Л. Д. Троцкого состоит в хозяйственно-административном манёвре, а В. И. Ленина – в политическом манёвре¹³.

Поскольку Троцкого интересовала исключительно проблема получения дополнительного количества хлеба и других сельхозпродуктов, то неизбежные или возможные социальные последствия предлагавшихся им мер отступали для него на второй план. Очевидно, именно поэтому его предложения направлены на стимулирование, в первую очередь, зажиточных слоев деревни и кулака, хозяйство которых скорее и в большей мере могло обеспечить увеличение сдачи продуктов сельскохозяйственного производства в качестве налога. Следовательно, именно они получали право, во-первых, платить более низкий налог и, во-вторых, поощряться государством предоставлением большего количества промышленных товаров. Предложения Троцкого имели своим следствием усиление экономических и политических позиций противников советской власти и ослабления позиций её сторонников, следовательно, они неизбежно вели к радикальному изменению классовой политики советской власти в деревне.

В. И. Ленина же интересовала задача восстановления политических отношений с массой крестьянства и установление с ней экономических отношений на условиях, приемлемых для неё. Отсюда известная практика освобождения от налога бедноты, умеренное обложение середняцких хозяйств и усиленное – зажиточных и кулаков. Таким образом, если ленинская нэп вела к расширению социальной базы советской власти и социалистической революции, то предложения Троцкого – к её сужению.

Крестьянство, как таковое, для Троцкого не было интересно. Показательны его рассуждения о нэпе год спустя после его принятия (8 января 1922 г.). Он утверждал, что нэп «состоит, с одной стороны, в восстановлении рынка как основы чисто капиталистических форм хозяйства. С другой стороны, в использовании рыночных форм обмена, калькуляции и учёта для развития и самопроверки социалистического хозяйства»¹⁴. Таким образом, говоря о содержании нэпа, он никак не обозначил проблемы крестьянства в социалистической революции ни в социальном, ни в политическом, ни в экономическом аспектах.

В. И. Ленин на XI съезде (март 1921 г.), фактически возражая Л. Д. Троцкому, дал иную интерпретацию нэпа: «Всё значение новой экономической политики, которое в нашей прессе ещё часто продолжают искать везде, где угодно, но не там, где следует, всё значение в этом и только в этом: найти смычку той новой экономики, которую мы с громадными усилиями создаем, с экономикой крестьянской» (жирный курсив авт. – В.С.)¹⁵. Как видно, между взглядами Ленина и Троцкого о существе нэпа практически нет ничего общего.

С разным пониманием существа нэпа связано и различное понимание его назначения. Для В. И. Ленина главное в политике, нэп – это классовый манёвр, стремление изменить движение революции так, чтобы учесть новые условия и накопленный политический опыт, чтобы лучше опереться на реальные возможности, попытка «зацепить» и вовлечь в русло социалистической революции крестьянство¹⁶. Администрирование призвано лишь обеспечить достижение этих целей. Для Троцкого нэп – это тоже манёвр, но совершенно иной – это манёвр с целью обеспечить более эффективное использование ресурсов мелкобуржуазной деревни в интересах социалистического сектора. То есть главное для Троцкого в администрировании, политический эффект является лишь следствием правильного администрирования. Поэтому не случайно, что у Ленина хорошо прочитывается «крестьянская» направленность нэпа, а у Троцкого – «городская».

Различна у Ленина и Троцкого и оценка причин, диктующих необходимость уступки крестьянству. По мнению В. И. Ленина причина состоит в том, что диктатуре пролетариата не удалось приспособить к своим требованиям крестьянскую экономику. Поэтому теперь именно она, как сторона, во-первых, заинтересованная, а, во-вторых, более способная к маневрированию, должна взять на себя инициативу и приспособить государственный сектор экономики к крестьянской экономике, чтобы позднее получить возможность для постепенного преобразования мелкобуржуазной крестьянской экономики в социалистическую.

Троцкий соглашался на эту уступку крестьянству ради оптимизации системы управления и использования рыночных методов хозяйствования для приспособления крестьянского хозяйства к потребностям крупной промышленности¹⁷. Для позиции Л. Д. Троцкого показательно письмо (февраль 1921 г.), в котором выход из возникшего кризиса он видел в налаживании работы хозяйственного аппарата, но не считал, что настало время что-либо менять в межклассовых отношениях. Решение проблемы он, как и раньше, усматривал в реорганизации системы управления и в усилении плановых начал в народном хозяйстве¹⁸.

И Ленин, и Троцкий говорили о нэпе, как об отступлении, но понимали это отступление совершенно различно. В. И. Ленин – как тактический манёвр для укрепления связей со стратегическим союзником, от достижения политического соглашения и установления экономического сотрудничества с которым зависит судьба революции. Троцкий это отступление трактует как отступление от методов хозяйствования, свойственных социализму, к капиталистическим методам хозяйствования.

Эти разногласия, вполне обозначившиеся в самых первых предложениях Троцкого и Ленина относящихся к новой экономической политике, не позволяют говорить не только о тождестве, но даже и близости взглядов В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого на нэп.

Правда, нет оснований переоценивать политическое значение этих разногласий в период принятия нэпа. Об этом говорит тот факт, что Троцкий принял предложения Ленина и голосовал на X съезде РКП(б) за них. Почему? Думается, потому, что он, с одной стороны, видел в ленинских предложениях шаг в том же направлении, в котором предлагал двигаться сам, а с другой – надеялся на то, что в дальнейшем ему удастся скорректировать нэп в соответствии со своими представлениями о нём. Возможно, этому способствовало то обстоятельство, что сам В. И. Ленин в это время определённо проводил связь между нэпом и политикой 1918 г., принципиальные идеи которой он сформулировал в своей брошюре «Очередные задачи советской власти» и ряде других работ и выступлений этого времени, в которых большое внимание было уделено госкапитализму¹⁹. Л. Д. Троцкий был согласен с той политикой, во всяком случае, среди её принципиальных критиков он не был замечен.

Можно сказать, что в троцкистской интерпретации нэп – это, в значительной мере, та же ленинская программа весны 1918 г.²⁰, скорректированная собственными предложениями так, чтобы обеспечить первоочередное восстановление крупной промышленности за счёт обеспечения поступления продуктов из деревни с помощью стимулирования отдельных крестьянских хозяйств как в отношении увеличения их производства, так и сдачи части их государству в виде налога. Об известной близости их взглядов на нэп говорит совпадение некоторых оценок его, как политической тактики и совокупности методов хозяйствования, присущих переходному от капитализма к социализму периоду.

Однако, поскольку эти совпадения не затрагивали сущности нэпа как политики, направленной на обеспечение соглашения с крестьянством, то они, при всей их важности, не могли предотвратить нарастания расхождений между В. И. Лениным и Л. Д. Троцким по мере того, как в процессе осуществления новой экономической политики от общих идей переходили к выработке конкретных экономических планов и созданию хозяйственного механизма, отвечающего её условиям и целям. В ходе этой работы разногласия Ленина и Троцкого в вопросах, относящихся к пониманию социально-политической сущности нэпа, стали приобретать всё большее значение и предопределили обострение борьбы, которая развернулись по вопросам тактики восстановления народного хозяйства, по вопросу о методах и системе управления, необходимых для решения насущных и перспективных задач развития экономики и революции.