Kitobni o'qish: «Поход на Царьград»

Русские в Галлиполи

Рисунок Галлиполийского художника К. К. Кузнецова

Многое могли вынести русские люди, лишенные Родины. Холодную зиму в палатках и землянках, полуголодный паёк, неустроенность семей и быта, соседство змей и пауков в долине реки Беюр-Дере, где им отвели место под воен. лагерь, наглость и беспардонность сенегальцев из отряда колониальных войск Франции. Не смогли они стерпеть, лишь ультиматума французов о сдаче оружия и роспуске Армии. В ответ на это, русскими генералами был разработан детальный план по захвату гарнизона Галлиполи и походу на Константинополь, согласованный с греками и Главкомом. Но, об этом мы расскажем позже, а пока предыстория…

С 15 по 23 ноября прибывали суда из Крыма на Босфор. Память еще сохранила жуткие, по своей правде, слова последнего приказа Правителя Юга России.

«Дальнейшие наши пути полны неизвестности. Другой земли кроме Крыма у нас нет. Нет и государственной казны»…

В те трагические дни вопрос о правовом положении эвакуированной Крымской Армии приобретал особую остроту, ибо «признание» знаменовало продолжение борьбы за сохранение идеи национальной России. На совещании, собранном Верховным Комиссаром Франции на крейсере «Вальдек Руссо», было решено сохранить за русскими войсками их военную организацию и 1/20 часть имеющегося оружия. Однако, подобное решение определялось не политическими предпосылками, а исключительно соображениями практического характера: Верховный Комиссар предпочитал иметь дело с организованной массой, а не анархической толпой. Что касается правового положения армии, то оно определилось в конце ноября, когда глава французского кабинета Лейг заявил, что Франция считает себя свободной от всяких политических обязательств по отношению к Крымской армии. Идея восстановления национальной России встречала и явное и скрытое сопротивление руководителей европейской политики. Русская армия предоставлялась своей судьбе и собственным силам.

Знак Лейб-Гвардии Преображенского полка.

Перед совещанием на Крейсере «Вальдек Руссо», приказом Главнокомандующего, все части Крымской армии, за исключением казачьих частей, были сведены в 1 арм. корпус, во главе которого был поставлен генерал Кутепов.

Генерал А.П. Кутепов

Александр Павлович Кутепов, генерал-лейтенант, командир 1-го армейского корпуса. Родился в 1882 г. Был последним командиром Лейб-Гвардии Преображенского полка. С самого начала в Добровольческой Армии. В Ледяном походе он был командиром роты Офицерского полка, после смерти полковника Неженцева принял ударный генерала Корнилова полк, а после смерти генерала Макарова стал врид начдива 1-й дивизии. Был генерал-губернатором Черноморской губернии. Весной 1919 г. принял корпус и был предельно суров как к своим войскам, так и к населению, получив прозвище «Кутеп-паша».

Генерал А.П. Кутепов и его воинство в Галлиполи.

Хорошо знал и использовал характерные особенности «цветных» частей. У Врангеля Кутепов командовал 1-й армией и был произведен в генералы-от-инфантерии. За границей был одним из руководителей военной эмиграции, с 1923 г. являлся руководителем Русского Обще-Воинского Союза. Генерал пользовался большим авторитетом как непримиримый противник красных. Был похищен ОГПУ в 1930 г. в Париже и умер на борту советского парохода в Черном море.

Из Воспоминаний Поручика А. Е. Соловьева (1909–1993) в № 3356 газеты «Русская Мысль» от 16 апреля 1981 г под псевдонимом А. Воробьёв – «22 ноября 1920 года на рейд маленького порта города Галлиполи прибыли пароходы «Херсон» и «Саратов», с которых начали выгружаться части 1-го армейского корпуса Русской Армии ген. Врангеля. За этими пароходами последовали другие и высадили в Галлиполи 25 596 военнослужащих, 1 153 женщин и 356 детей (213 сестер милосердия и неизвестное количество мальчиков, иногда 10–12 лет, были в числе чинов корпуса).

Прибытие в Голое Поле

Город, после землетрясения 1912 года, бомбардировок времени войны и стоянок разных армий, был в печальном состоянии: много развалин, у многих домов сохранилась только часть стен, водоснабжение и канализация требовали ремонта. Поместить всех в городе не было возможности, и под лагерь была отведена долина речки Беюр-дере (или Мюниб-бей), километрах в шести от города.

В городе расположилось управление войск, Технический полк, хозяйственные части и военно-учебные заведения; остальные части должны были быть расположены в лагере. В Галлиполи оказалось 7 994 русских на коренное население, которое состояло из 3 941 греков, 2 537 турок, 908 евреев (сефардов) и 608 армян.

Вид на город Галлиполи.

Кроме того, там был расположен батальон сенегальских стрелков в 800 человек. Формально, Галлиполийский полуостров принадлежал Греции, в городе был греческий префект, но фактически власть принадлежала французскому коменданту, командиру батальона сенегальцев. Деньгами там были как греческие драхмы, так и турецкие лиры. В городе было создано 13 общежитий для женщин, где поместились 325 женщин и 80 детей. Некоторые семьи смогли устроиться у местных жителей всех национальностей. Жили все очень скученно, по несколько семей в одной комнате. Некоторые семьи строили себе землянки или лачуги среди разрушенных домов.

Училища разместились где только было возможно. Корниловское училище разместилось в сильно поврежденной мечети Теке; однажды там рухнули хоры, причем было убито два юнкера и ранено 52 юнкера и 4 офицера. Другие училища расположились в сараях и пакгаузах. Технический полк занял «караван-сарай», многовековое здание, со многими трещинами в стенах.

Госпитали заняли наиболее сохранившиеся здания и большие госпитальные палатки.

Местные жители с опаской наблюдали за высадкой такого количества грязных, оборванных вооруженных людей. Вскоре эти опасения пропали – прибывшие, едва устроившись, принялись за очистку города, ремонт старого, построенного еще римлянами водопровода, починку канализации и других установок. В городе ходили патрули и жители почувствовали себя в безопасности.

За все время пребывания русских в Галлиполи был всего один случай разбоя – солдат ограбил и тяжело ранил зубного врача, но был вскоре арестован, судим и наказан. Кроме того, было 10 ограблений, каждый раз строго наказанных. Корпусной суд разбирал почти исключительно дела о воровстве казенного имущества и дисциплинарные проступки.

Жильё семейных офицеров в Галлиполи.

Греческий мэр города предоставил русским бесплатно бани, дезинфекционную установку и госпиталь, которые очень помогли. На Рождество греки устроили елку для детей с угощением и подарками. Как всюду, отношения с турками были очень хорошими, они присутствовали на всех парадах и церемониях; переименовав ген. Кутепова в «Кутеп-пашу» доходило до того, что обращались к нему для разрешения споров между собой. При приезде ген. Врангеля, они преподнесли ему «достархан» – угощение, которое подносится особо почетным гостям. И те, и другие, по мере возможностей, приютили русские семьи. С армянами отношения были хорошими, но менее близкие. Они предоставили свою церковь для духовных бесед, приглашали русских на свои праздники. Небольшая группа евреев-сефардов жила очень замкнуто и, кроме тех, кто у них жил, общения с ними не было. Ни с кем не было никаких инцидентов. Французы, с которыми приходилось иметь дело, были унтер-офицеры колониальных войск; они упорно не хотели видеть в русских армию и считали их беженцами. При приемке продуктов с ними было немало инцидентов т. к. они обращались грубо с приемщиками-офицерами и не давали проверять количество и вес выдаваемого.

Сенегальский воин французской колониальной армии.

Сенегальцы – «Сережи» или «Андрюши», как их называли русские – были примитивные люди, широко улыбались, когда с ними шутили, хотя и не понимали, что им говорили. Дальше этого отношения с ними не шли.

Однажды греческий префект был у ген. Кутепова и сказал: «Вот уже больше полугода русские живут в наших домах на скудном пайке, а вокруг их домов безопасно бродят сотни кур и другой птицы. Уверяю вас, что всякая другая армия давно бы их съела». Повидав турок, немцев, англичан и французов, префект знал, о чем говорил.