«Шут» kitobidan iqtiboslar, sahifa 6

Только Шут мог себе позволить такое и при этом остаться безнаказанным. Тому можем предложить два объяснения, теснейшим образом взаимосвязанных.

Первое: вступив в схватку с противником — или "в момент шутэ", — Шут был на редкость серьезен. Причем, чем примитивнее был "шутэн", тем серьезнее и органичнее Шут старался в нем выглядеть. Эффект получался разительным. Представьте себе долговязого подростка с угрюмым лицом и умным, удивительно холодным взглядом, которым он упирается в вас, точно сверлит насквозь, потом медленно встает и угрожающе движется в вашу сторону, но вдруг целует вам руку или на ваших глазах делает стойку на руках в окне четвертого этажа. Вы можете онеметь или, наоборот, закричать не своим голосом, вцепиться руками в край стола, за которым сидите, или вскочить и броситься к двери, вы можете, наконец, ругать его последними словами или, напротив, просить у него пощады, но сказать ему "хватит паясничать" вам и в голову не придет, а если даже придет, то все равно язык не повернется произнести.

Второе: то, что Шут называл "исследованием противника". Иными словами. Шут точно знал, перед кем ему что и как делать. Перепутай он свои "шутэны" и поцелуй руку француженке, а перед биологичкой сделай стойку, он неминуемо потерпел бы поражение. В лучшем случае его выставили бы за дверь.

Смешон тот, кто, прочитав несколько книг по каратэ, возомнит себя мастером и попытается воспользоваться тем, что он вычитал. Вдвойне смешон будет он в шутэ-кан, основной смысл которого, высмеивая противника, самому остаться вне насмешек. Он будет похож на человека, который наносит правильные удары, но наносит их самому себе. По сути, шутэ-кан — это и есть каратэ, только значительно шире применимое: не станете же вы бить ногой в висок своего одноклассника, который уколол ваше самолюбие? К тому же в некоторых жизненных ситуациях шутэн значительно больнее, чем "маваши" или "дзуки

Чуткая поступь и сумрачный взгляд. Ничем не расстроен, ничему и не рад.

Шест-вовал молча, обликом груб, Даже улыбка не трогала губ.

Меха раздувают пылающий горн,

На наковальне куется меч:

Это та же сталь, что и вначале,

Но как изменилось её острие!

Ты силён - есть сильнее,

Ни к чему зазнаваться.

Сквозь заросли охотник пробирался,

Он тигра убивать не собирался.

Но хищный зверь, скользя неслышной тенью,

За ним следил, готовый к нападенью»

«Учитель был из тех, доброта и ум которых дают больше, чем любая наука» (т. 15, с. 337).

«Не ведаем мы и его точного возраста. Шут в своем «Дневнике» пишет, что «Учителю было еще долго до того, когда не колеблются» (т. 13, с. 311).

Однажды у Шута спросили: «У тебя много друзей?» – «У меня нет друзей», – ответил Шут. «Неужели и правда у тебя нет ни одного друга?» – удивился Спрашивающий. «Кто тебе это сказал? У меня есть друзья!» – ответил Шут (т. 11, с. 254).

В мире много тоски,

Но ничто не сравнится, поверьте,

С тяжкой болью разлук,

С неизбежностью горя и смерти.

Небеса и земля

Необъятны, но тоже не вечны;

Только скорбь и печаль,

Только скорбь и печаль бесконечны.

Чуткая поступь и сумрачный взгляд. Ничем не расстроен, ничему и не рад. Шествовал молча, обликом груб, Даже улыбка не трогала губ (т.