Kitobni o'qish: «Записки отдыхающего»

Многое давно уже забылось,

О многом же хотелось умолчать,

Многое хотелось бы придумать,

Но было так, ни дать, ни взять…

Начало

Наконец-то свершилось! Мы решились поехать на юг. На этот раз снова в Крым, но уже вдвоем. К тому же нынче десять лет официальным отношениям. Но это только официальным. Вместе мы четырнадцать. Копили года четыре. Почему так долго? Зарплата у нас, конечно, не мизерная, но и особо не разбежишься. Откладывали, но понемногу. Бывало, кстати, и так, что все накопленное мгновенно тратилось на решение внезапно возникших и более насущных проблем. У нас, собственно, и получается ездить на юга примерно раз в четыре года.

До этого наша коллега предложила нам попробовать отдых в селе Береговое, в котором она проводит лето уже который год подряд. Мы долго сидели на сайтах гостевых домов и выбирали больше не по расположению, а по цене. Желательно по невысокой цене. В итоге выбрали дом, который называется «Гриновские берега». Понимаю, что должно быть «Гриневские», но, видимо это перевод с украинского. На фото это был розовый (видимо, считалось, что алый) трехэтажный дом с мощными балконами на втором и третьем этажах. Нам стразу захотелось номер с балконом, и чтобы по голове никто не ходил. Хозяйку звали Стелла Анатольевна, а ее мужа – Валерий. Мы созвонились. Вернее, созвонилась жена через свои WhatsApp-ы. Стелла трещала в трубке так, что было слышно из кухни. Договорились о сроках и предоплате. Жену хозяйка на южный манер уже называла «Мариночкой», я же заочно фигурировал в качестве «Юрочки». Обменялись контактами и перевели денежки. Февраль оказался трудным по деньгам, но хорошо, что коротким. Короткий он всегда. Кстати, после новогодних праздников по деньгам трудный он тоже достаточно часто.

Уже на момент покупки билетов до Феодосии у жены закрались сомнения. А они в мошеннической России могут закрасться у кого угодно. Так вот, билеты, которые мы распечатали после перевода своих кровных, несколько отличались от привычного вида билетов для поездок по основной части России. И компания там стояла не РЖД, а какой-то «Гранд-Экспресс-Сервис». Я же всегда думал, что «Российские» – единственный монополист на железной двухлинейке. Соответственно, перед самой поездкой я вступил в активную онлайн переписку с сайтом поставщика услуг, которые заверяли нас, что «все будет хорошо» и отправляли нас на те же три буквы (сайт РЖД), говорили, что всегда рады помочь, что утрясут все мировые проблемы, но вот по вашему вопросу нам нужно немного подождать…

Кроме того, обнаружилось, что на разных сайтах великого цифрового пространства время отправления и прибытия нашего многоколесного транспортного средства отличается друг от друга. За пару нервных дней нас уверили, что с нами свяжутся, не будут спать ночами, но проблему решат, даже если для этого нужно будет немного приостановить вращение Земли. Хотел бы я при этом на них посмотреть, но жене было не до смотрин, и она одноручной пилкой по моей шее и вздрагиваниями во сне хотела добиться четкой определенности.

Сразу скажу, что шея моя до сих пор цела. Забегу вперед и скажу, что все дело в итоге оказалось в том, что отдельные вагоны и даже целые поезда скупают у РЖД некие арендаторы, полностью контролирующие иногда целые направления движения поездов. Именно такой компанией и оказалась «Гранд Экспресс», содравшая деньги с нашей карты.

Несмотря на вроде дистанционное разрешение этого дела, жена разработала план «Б» на случай, если обозначенного поезда вообще не окажется на перроне в указанное время. Это же нормально в России – составлять несколько планов по поводу одного реального события. Женин план состоял в трате потерянных дней на посещение церквей и монастырей Ярославля и, видимо, обращение к Богу «за покарать» ненавистных коммерсантов-мошенников (да простят меня не атеисты). Как вы уже понимайте, из количества следующих страниц, плану «Б» не суждено было сбыться, но любимая до последнего несла на себе крест переживаний.

* * *

Так вот, в свободное от работы время, ближе к лету, мы ходили и присматривали себе в секонд-хендах панамки и шлепки. Для подпитки в дороге, как обычно, были выбраны кофе и роллтоны, огурцы и помидоры, плавленые сыры и сырокопченые колбасы. В качестве увеселительных мероприятий в дороге было решено взять немножко коньяка, который после закупки мы тут же выпили за день до поездки. Для досуга закупили различные сканворды и их разновидности. Я даже взял свою старую Nokia и наушники для прослушивания радио в поездке.

Наконец, мы очень задешево купили небольшой чемоданчик и стали предвкушать. Предвкушение состояло в том, что жена составляла все время расширяющийся список необходимых покупок. Я же ходил по комнате, делая круговые движения согнутыми в локтях руками, и потрясал воздух железнодорожными «чух-чух – чух-чух».

Сутки № 1

Накануне жена, мастер укладывать неукладываемое и сжимать несжимаемое, все же пришла к выводу, что нам необходима еще одна тара, в качестве которой мы достали небольшой Мишкин рюкзачок. В него мы отправили почти все съестное. Важно, что эту ношу я должен был нести у себя на спине. «В случае чего, еще полдня выживу» – думал я.

Коньяк был куплен снова, потому как какой же праздник без спиртного. Какой праздник? – Смотри выше. У нас с женой буквально тут намечалась розовая или оловянная свадьба. Так что, вроде небольшой юбилейчик. Короче, все запихали в рюкзачок, что я нес на спине, в важную сумку с деньгами и документами, что несла жена, и в чемоданчик, что отказывался ехать по нашим дворовым тротуарам и с удовольствием оттягивал при ходьбе мою руку. Покидая квартиру, мы вырубили воду и свет, открыли холодильник – все равно там ничего не было. На автобусной остановке жена вдруг всполошилась по поводу выключения газа. Я тут же начал вздымать руки вверх и приговаривать слово «Бум», чтобы сгустить краски, хотя точно видел, что кран был перекрыт. Видимо, я немного переборщил, и когда попытался ее успокоить, то получил во взгляде хорошую дозу электроэнергетика.

На автовокзале обнаружилось, что имеющаяся актуальная информация о расписании экспрессов на паре-тройке первых сайтов оказалась неверной. Тогда, чтобы точно успеть на поезд, мы поехали на небыстром автобусе под именем «103». В салоне я попытался было подключить наушники к телефону, но спутавшееся устройство отказывалось признавать доисторический звонильный агрегат. Короче, не подошло, не совместимо. А дома проверить была не судьба?

В Кирове докупили воды, печения, сахара и книжку для удовлетворения читательских потребностей жены. Скушали по неплохому данару и сели в очень душный вагон. Я моментально вспотел и не знал, в какое прохладное место себя деть. Нашел форточку в окне вагона и открыл ее. Ситуацию это практически не изменило. Только когда жена начала обмахиваться блокнотом так сильно, что иногда свежие живительные струи воздуха достигали моего плеча, я начал верить в лучшее.

Сразу после отправления вера становилась сильнее, но спасение не приходило. Еще и проводник сказал, чтобы мы закрыли все форточки, так как кондиционер не желает с нами сотрудничать. Примерно через полчаса после отправления, когда моя отвага промокла процентов на семьдесят, кондиционер в вагоне начал побеждать духоту. Пот на майке тихонько начал охлаждать мою спину. Мы перекусили мясом, который тесть закоптил нам в дорогу, и мокрыми помидорами с хлебом. Запили все это кофе с крекером и занялись решать свои ребусы. Жена буквенные – сканворды, я числовые – судоку. Я сверху, она снизу. Мы всегда берем в плацкарте верх и низ, чтобы у нас был свой «домик».

Вскоре дежурная лампочка нашего плацкартного отделения стала светить ярче. Произошло это только потому, что за окном заметно потемнело. Мы еще раз попили кофе с треугольниками сыра и попытались начать дремать. Тут же включится основной свет, и в окне уже можно было видеть только свое отражение. Спать при таком свете было не в кайф. Леса и болота Нижегородской области скрылись за окном в непроглядной тьме, и мы снова взялись за гелевые ручки решать свои ребусы.

Лишь после того, как глаза уже почти выпали на бумагу, мы подумали о сне. В окно особо не смотрелось по нескольким причинам. Во-первых, ничего не видно. На этом, в принципе можно было бы и остановиться. Но, судя по предыдущему предложению должно быть как минимум «во-вторых». А вот и оно: во-вторых, не первый раз за кучку лет мы едет по данному маршруту. Вряд ли в этих далеко не «Собянинских» местах что-то кардинально изменится. Да и просто изменится. Без «кардинально». Есть еще и «в-третьих». Да, в детстве нам нравилось смотреть в окно, нравилось узнавать во внешнем мире все новое, неизведанное. С возрастом потихоньку начинаешь понимать, что внешний мир далеко не так интересен, как мир внутренний. Разглядывание утробы самое себя и окружающих дает куда большую пищу для мозга. Так же как и реакция на происходящее не где-то далеко , а прямо здесь и сейчас. Не зря же многие молодые люди при взрослении сейчас начинают «искать себя». Правда, в основном безрезультатно.

Уснуть мы долго не могли. Видимо, возбуждение от состоявшегося начала поездки все еще искрило нейронами в наших мозгах. Жена, не надеясь на лучшее, обдумывала порядок посещения церквей в Ярославле с заездом в Великий Новгород и к Мишке в Москву. А мне вдруг сначала вспомнилось детство и все родные и знакомые, которых уже с нами нет. Потом представилось будущее – что мы должны приехать в Москву в 5 утра, минус позавтракать, минус утренние процедуры, плюс нервозность машиниста, что дергал наш состав во все стороны так сильно, что ни в коем случае нельзя было оставлять полную кружку с кофе на столике. Надо бы поспать, чтобы встать пораньше…

Сутки № 2

Короче, мы ничуть не выспались. Сидя с кружками приостывшего кофе, опухшими узкими щелками глаз пытались прочитать названия московских пригородных платформ. Отпущенные нам для пересадки на другой поезд 9 часов мы давно уже решили потратить на пешую прогулку по столице нашего государства. Но для начала надо было оставить основную часть нашего багажа в камере хранения. К сожалению для жены, советской тетки «Вас много, я одна тут работаю» на Казанском вокзале не оказалось. Вместо этого солидную часть помещения занимали непонятные автоматические камеры с невероятно сложной для обычного человека инструкцией. Я знал, что жена легче познакомиться с какой-нибудь теткой и оставит у нее свой багаж, чем доверит его бездушным роботам. Однако доверие к людям в наше время оказалось ниже и мы не без ропота оставили значительную часть сумок внутри холодной стальной конструкции. С тяжелым сердцем и легкостью в руках спустились в метро.

Вынырнули мы из подземелья достаточно быстро на площади Пушкина. Жена по давнему уже обычаю сфотографировалась с великим поэтом, и мы направились гулять по малым и большим переулкам внутри Садового кольца. В отличие от подземного царства, наверху царила невероятная тишина, прерываемая в основном лишь пением птиц. Как-то и не верилось, что мы почти в самом центре столицы. Поразило обилие электросамокатов, стоящих на привязи практически на каждом углу. Изредка какой-нибудь джигит пролетал по тротуару на своем электрическом двухколесном коне, обдавая нас потоком прохладного утреннего воздуха.

Плутая по узеньким улочкам, мы вышли к Патриаршим прудам. Вернее к последнему из бывших трех. Хотя название так и осталось во множественном числе. Мы обошли вокруг по гравийной дорожке, смотря на чистящих свои носы лебедей. Памятник Крылову был на реставрации. Не смотря на достаточно ранний час, представители Средней Азии деловито расхаживали и коротко переговаривались за заградительной реставрационной сеткой. Местные жители добавляли в утреннюю картину свой колорит в виде испражнений своих четвероногих питомцев.

Прочитав историю возникновения прудов и их названия, мы свернули на Малую Бронную и не спеша потопали в сторону Тверского бульвара в тени старинных зданий древней столицы. Маленький желтый тракторок обогнал нас, поливая дорожку и тротуар водой, предупреждая о предстоящем зное. В щели между домами било в глаза поднимающееся светило всех времен и народов.

На информационной ленте ТАСС у памятника Тимирязеву мы узнали, что в финал Евро-2020, вышла Англия. Правда, как и с каким счетом она обыграла датчан, не сообщалось. Вдоль Никитского бульвара мы обнаружили вереницу домов, в которых проживало множество важных и знаменитых людей от исследователей Арктики до великих артистов. У памятника Гоголю на скамейке дремала «мертвая душа» без ботинок.

Далее мы свернули на Арбат. Тот, который старый. Утром он был неинтересен. Почти все еще было закрыто. Изредка попадались спешащие на работу люди, для которых Арбат был просто кратчайшим путем. Кто-то нехотя открывался, перекрикиваясь с соседями по бизнесу на незнакомом нам языке. В это раннее время голодных и жадных голубей на брусчатке было больше чем людей. В конце улочки ступни в моих сандалиях начали воспламеняться, и мы, купив в окне раздачи Макдональдса по блинчику с кофе, уселись на скамейку у дома, где когда-то жил Пушкин, отгонять учуявших съестное голубей.

Далее от величественного здания Министерства Иностранных Дел, в зеркальных окнах которого пытались разглядеть Лаврова, мы двинули по Садовому кольцу. В связи с все уменьшающимися тенями зданий все больше чувствовался безжалостный ультрафиолет, вызывающий все увеличивающееся потоотделение. Почти перебежав Москву-реку по Крымскому мосту, мы повернули в спасительную прохладу зеленых насаждений парка Горького. Близость реки не охлаждала, а наоборот почему-то усиливала жажду. Уставшие от уже более десятикилометровой прогулки в не особо предназначенной для этого обуви ноги усадили нас на скамью взирать на баржи, проплывающие мимо Министерства Обороны Российской Федерации.

Немного помяв свои зады на советских деревянных брусках мы прошли под пешеходным мостом и неожиданно оказались совсем рядом со съемочной площадкой Доброго Утра от Первого канала. Конечно, это была не совсем неожиданность. Мы знали, что передача всю неделю снимается где-то в районе парка отдыха, но где конкретно – неизвестно. И вот мы стоим на возвышении, а внизу у самой реки целая площадка с камерами, микрофонами, проводами, кранами, операторами и осветителями. Мы послушали милую песенку о золотой свадьбе и насмотрелись на Светлану Зейналову с Романом Будниковым и с их огромным букетом ромашек в честь праздника семьи как в прямом эфире так и вне его. Жена была в немом восторге от близости к происходящему здесь и сейчас на федеральном канале. Грубо говоря, чуть не обосс… Светлана сначала подарила букет Роману, а Роман передарил его девушке Наташе, что пела песенку. Было еще два молодых человека имена, которых я не запомнил. Один аккомпанировал певице на синтезаторе, второй перебирал струны контрабаса, но без подключения. Он был нужен только «для массовки» в кадре. Жена уставилась на ведущих. Я же смотрел, как легко оператор управляется с краном, как сидит, покачивая головой, звукач в наушниках, как одновременно все заняты своим делом безо всякой суеты. Лишь изредка на площадке было слышно: «10 секунд», «Переключаем»…

Перекинувшись парой фраз и пожеланий с оказавшейся тут же случайно теткой, мы повернули назад. Побродив еще немного вокруг фонтанов и клумб парка Горького, направились вдоль реки. Прошли мимо Третьяковской галереи, где мы помочили ноги в Сухом фонтане. Мимо памятника Петру I, стоящему на огромном корабле с движущимися на ветру бронзовыми флагами.

Солнце сверху поджигало серьезно. Мое белое кожаное покрытие уже отливало красным и отдавало болью. Всего три градуса к югу в совокупности с аномально жарким летом давали свой результат. Поэтому, когда мы проходили мост влюбленных, я нервно кусал свои обветрившиеся сухие губы и искал глазами какую-либо тень. К сожалению, сквер 800-летия Москвы, как видимо и значительная часть города, оказался на реставрации, и я, в каком-то тумане, вышел на Большой Москворецкий мост, где были пойманы первые порывы свежего ветра. Вид, конечно, был завораживающий. Впереди виднелось место паломничества всех туристов, посещающих нашу столицу. К удивлению, я не обнаружил на площади большого количества китайцев, как это было раньше. Отметил так же, что мавзолей все еще посещают. Для жены же просто побывать в Москве и не посетить Красную площадь, было чем-то, по крайней мере, странным. За стенами Исторического Музея мы вошли в Охотный Ряд и спустились в метро.

На вокзале мы купили бутылку воды и почти сразу ее приговорили. В зале ожидания было душно. Далеко не сразу нашли сидячие места и дали ногам взвыть от удовольствия. Никто на скамейках никакую дистанцию и не думал соблюдать, для этого нужно было расширять сам вокзал. Да и маски носили не все. Через некоторое время стали думать о еде. Жена прошлась по вокзальным столовкам, смотря на ассортимент и цены. Ей приглянулась «Русская кухня», но нам там отказали из-за отсутствия QR-кода, который действовал на то время в заведениях московского общепита.

Зато в последней забегаловке представители Северного Кавказа, заправляющие на кухне, ничего не хотели слышать о московских правилах. «Наверно, вас еще на штрафовали» – подумал я. Пришлось, правда, отказаться от салата, который на кассе из капустного превратился в «золотолистный». Мы взяли по куриному супчику и лепешку. Суп, кстати, оказался вкусным до неприличия. Я даже поднял большой палец кверху. Черная борода за раздачей улыбнулась.

Электронная ячейка без проблем отдала нам свои вещи, и мы снова уселись в душном зале. Я не мог долго сидеть и иногда прогуливался по вокзалу, так как при этом потел меньше. Или чувствовал, что меньше. Как оказалось чуть позже, электроника срабатывает не всегда. Какая-то женщина, боясь опоздать на поезд, вместе с сотрудниками вокзала некоторое время пыталась вскрыть заупрямившуюся ячейку. Сотрудники перекладывали ответственность за происходящее друг на друга и пытались дозвониться до начальника. Крайним оказался слесарь с монтировкой, который и разрешил ситуацию. Я рассказал об этом случае жене и глаза ее потемнели.

Походив везде и всюду, я обнаружил, что на улице не так душно как в зале и предложил жене сменить место дислокации. «Только там сидеть негде», – предупредил я ее. Видимо, жена тоже больше устала от духоты, чем от ходьбы, и согласилась. Мы вышли из зала под тень навесной крыши Казанского вокзала. Жена, до сих пор переживавшая о странных билетах и плане «Б», увидела на вагоне большой логотип компании «Гранд Экспресс» и успокоилась. Но, как обычно, не насовсем. Мне кажется, женщины вообще не способны успокаиваться насовсем. Особенно те, у кого дети.

– Мама, можно я тут посижу? – канючил маленький мальчик, показывая на небольшой приступок киоска, за который мы спрятались от солнца.

– Нет, тут очень грязно! – воспитывала бабушка.

– А вон та тетя сидит, – кивал мальчишка на мою жену, которая толи оперлась, толи полусидела на вожделенном парапете.

– Все равно тут грязно!

– А как она сидит тогда? – не унимался малыш.

– Она вытерла, я видела! – нашлась мама, слегка покраснев.

Паренек лизал мороженое, но сладость от «посидеть» была намного круче и он продолжил:

– Тогда вытрите и мне!

Мама с бабулей выложили салфетками несколько десятком квадратных сантиметров и посадили ребенка на выступ. Тот, добившись своего, победоносно оглядывал толпу. Однако, сидеть, пусть и маленькой попке, на узенькой и очень наклонной плоскости было совсем не удобно и победоносный взгляд угас быстрее, чем растаяло мороженное. Парень проиграл и слез. Ветер подхватил салфетки и загнал их под состав.

Примерно через час открылась дверь в вагон. С первым же путешественником при проверке документов произошла небольшая заминка, и любимая покрылась мелкой дрожью.

Успокоилась она на 99% только после того, как мимо состава медленно двинулась платформа. Мы переоделись и перекусили. Духота понемногу начала растворятся. Я залез наверх, открыл судоку, но цифры перебегали из квадрата в квадрат. Вследствие ночного недосыпа, семичасового пешедрапа и душного ожидания я вырубился на пару часов.

Где-то около пяти вечера я встал и пошел умываться. Оба туалета были в конце вагона. Зеркало сообщило мне, что лицо и шея безнадежно сгорели. И это всего за один день на 55 параллели! Что же будет на юге?!

Мы решили попить чай. Вдруг обнаружилось отсутствие сахара, а чуть позже и нехватка хлеба. Пришлось на первых же двух станциях менять золотые слитки на необходимую продукцию. Вперемешку со сканвордами пили чай с лимоном. Есть от усталости особо не хотелось, но доедали плавленый сыр с зеленью, так как «испортится же!». Иногда я давал глазкам отдохнуть от очков и посматривал в окно. Самые красочные территории, привлекающие мой взгляд, это были магазины и кладбища.

Напротив нас расположились немногословные отец с сыном. Подросток наверху не вынимал из рук телефон. Его папа отгадывал японские кроссворды, в перерывах заваривал пюре и о чем-то напряженно думал, смотря в одну точку. Сын почти ничего не ел – был сыт играми и видосами.

На верхней боковушке в одиночку ехал еще один подросток со складным велосипедом, который он поначалу хотел запросто пристроить у нас в проходе. Он так достал всех в начале поездки со своим транспортным средством, что я чуть было не отправил его на нем до самого Крыма, однако посоветовал поставить велик в тамбуре, в конце вагона, но парень отказался. В конце концов, они с проводником умудрились запихать двухколесник в какое-то техническое помещение.

Я не сразу и понял, что тетка на нижней боковухе не совсем трезва. Она громко объясняла по телефону маме и паре ближайших плацкартов, что «ей уже 35, и она может делать все, что хочет, а остальные пусть закроют варежку». В перерывах между разговорами включала на всю катушку какие-то бандитские сериалы. Канал «НТВ» отдыхал. Жена, набравшись смелости, сделала ей замечание. К моему удивлению, та не послала любимую и даже сказала: «Извините».

Но радость была не долгой. Завесившись простыней, но, не прикрыв окно, как в театре теней тетка тянула водку из горла, ходила курить в туалет и, забыв про извинения, снова потрясала воздух воплями бандитов и ментов. Второй раз жена нарываться не стала. Мы, раскачиваясь на своих полках, стали готовиться ко сну. Позднее, глухой ночью лихая тетка вышла на станции «Лихая».

Если я утомил, не переживайте, дальше дни будут короче. С астрономией не поспоришь…