Ах, Кюхля, и обидчивый, и преданный друг! Сочинитель стихов, а попробуйте не писать стихов, если вы учитесь в Царскосельском Лицее. Всё вокруг там настраивает на поэтический лад. И друг – бац: «Так было мне мои друзья и кюхельбекерно, и тошно!» Так после этого и на дуэль начнёшь вызывать самого близкого друга.
Мне очень интересно было читать и перечитывать эту книгу. Прекрасные описания природы, запоминающиеся диалоги, проказы лицеистов, светлая юность, мечты и дружество в Лицее – всё есть в этой книге, как в нарядной шкатулке.
Странно, но когда думаю о декабристах, думаю не о том, «что было», а скорее о том, что было бы, если бы.
1) Что было бы, если бы Александр Первый не умер в 1825 году? Подготовились бы они лучше, были бы организованней, произошла бы революция?
2) Что было бы, если бы у Кюхельбекера не набился снег в пистолет? Убил бы он брата императора? К чему бы это привело?
3) Что было бы, если бы не пропал Трубецкой? Смог бы он взять все в свои руки, стал бы диктатором?
Но нет смыла в этих вопросах, потому что все было так, как было. А были молодые парни, большинство из них не старше меня, невыспавшиеся поэты, любители дуэлей. Были ходившие ходуном челюсти, от страха, от адреналина. Было Междуцарствие, заставшее врасплох и вынуждающее действовать быстро, необдуманно. Много идей. Точнее так — Идей! Свобода, равенство, отмена Крепостного права, все то, за что не жалко умереть. Большое желание все изменить, но, на мой взгляд, совершенно никакого представления о том, как сделать это. А за Идею умереть не страшно, вон, сколько их гибло и за меньшее. Бывало, кто-то где-то скажет что-то не подумав, итог — дуэль, а на дуэлях умирали. Или еще лучше — отправиться сражаться за чужую страну (Греция), но там даже не в стране дело, а все в той же Идее, самой главной, — Свободе.
Помню, еще будучи в школе я поражался, почему восстание подняли аристократы? Образованные, умные люди. Чего им было нужно? Другое дело — пролетариат, там налицо несправедливость и притеснения. Что в этом может понять ребенок. А тут ведь как раз молодой барин едет заграницу и видит, что можно жить по-другому, не так, как у нас в России живут. И что Право Крепостное — позор для нашей страны. Барин мыслит свободнее, а русский мужик лишь знает, как было всегда — полагайся на батюшку Царя, да трудись себе всю жизнь на хозяина. Барин впечатлительный и не может спокойно смотреть, ни как солдат в армии истязают, ни на попов этих, отъевшихся на государственные деньги и деньги бедняков. Читал и страшно было, недалеко же мы ушли.
Но роман все же о Кюхельбекере. Какой он? А Кюхельбекер не простой. Он из тех людей, кто ни с кем ужиться не может. У которого действие вперед мысли идет. Было у него в жизни несколько друзей, все Александры, удивительно, правда? А остальные его как-то не очень любили, за вот эту его горячность и резкость. Была любовь, ради которой он все хотел устроиться, хотел избавить возлюбленную от бедности и лишений, в итоге она и в Сибирь с ним была готова поехать, но не дали… Трагическая судьба, как и судьба любого из декабристов. И даже не знаю, кому было хуже: тем, кого повесили, или тем, кто сходил с ума в крепостях, или тем, кто не сошел, но пытался как-то потом устроиться в Сибири. Наладить жизнь, когда жизнь-то уже закончилась и умерли все те, кого ты любил, и мыслями ты уже не здесь и сейчас, там, с ними.
«Кто бы подумал, когда он у нас в пруде тонул, что его на все это станет».
Так писал Егор Антонович Энгельгардт, «добрый директор» Царскосельского Лицея, писал задолго до декабрьского восстания, писал – как в воду глядел того пруда, в который отчаянный Виля сиганул, не вытерпев причиненной ему обиды.
Мне бросилась в глаза лаконичность прозы Тынянова – каждое слово казалось к месту, каждая фраза была – не прибавить и не отнять, а вот прибавьте теперь к этому лексику начала XIX века в разговорах героев… Но не суховато ли, ненароком подумала я, для пламенных таких натур, как декабристы?
Но нет. Невероятно живыми, увиденными будто наяву, будто знакомыми лично были герои, да и как не затрепетать, будучи влюбленной в родную литературу, когда на страницах романа лицеистом еще появляется Пушкин, и здесь же работает над своей комедией «Горе уму» Грибоедов?.. А Булгарин и Греч, хе-хе, заставляют вспомнить лекции по истории отечественной журналистики! Мыслящая Россия, Золотой век, чего же боле…
«Герой у меня наш, от меня немного, от тебя побольше», - признавался Вильгельму создатель Чацкого, и как не согласиться, как не пристроить всамделишного Кюхельбекера к литературным «лишним людям»? Этот его горячий нрав, неустроенность внутренняя и внешняя, неумение подладиться, вместе с тем – доброта, ум и, конечно, по Рылееву, «любовь к общественному благу». Трогателен он, Кюхля, длинный, неуклюжий, но трогательный. Он прибавился к моим любимцам из декабристов – Рылееву, Оболенскому.
Крамольная, может, мысль, но я за Вильгельма рада, что он на жертву такую пошел. Он искал ее, искал высокого служения, высокого дела, и Бог знает, сколько бы еще метался, если б не Северное общество, к чему бы пришел… Мог медленно спиваться, как Дельвиг, мог – с его-то вспыльчивостью и десятком уж бывших дуэлей! – на дуэли же погибнуть, как Пушкин… До слез трогают последние годы его жизни в Сибири, до того маешься будто с ним в одиночной камере крепости, а перед тем убегаешь, несешься от жандармов, по морозу, по снегу, чуть не увязнув в болоте…
Горячие головы, горячие сердца – какое поколение!.. Сколько истинной дружбы в этом романе, признательной и нежной дружбы, пронесенной через всю жизнь! И можно было увериться на годовщину «19 октября 1825 года»:
Еще со школы как-то прицепилось такое довольно снисходительное отношение к Кюхельбекеру. До книги Тынянова он продолжал оставаться никчемным Кюхлей, личностью странной, но вполне рядовой, одним из друзей Пушкина и даже не первого плана. Так было до этого чудесного романа. Здесь Вильгельм ожил и показал мне, как несправедлива была к нему. Да, это не гениальный Пушкин, но и в Кюхельбекере есть сила, а главное - внутренний огонь, толкающий на свершения и не позволяющий сидеть на теплом месте. Он не остановится до конца, будет искать чего-то и идти вперед-вперед. Царское Село, Европа, Кавказ, Сибирь... Его мотает жизнь, но он бы и не согласился покрываться мхом в тихой гавани. Все они жили в беспокойное, но важное время, время великих свершений и проб. За этот хорошо раскрытый образ Кюхли я уже готова поставить Тынянову высший балл.
Только один образ - это еще не все. Автор смог до такой степени исторически достоверно все подать, что, казалось, читаю дневник самого Кюхельбекера, а не вымысел человека, жившего намного позже него. Это очень качественный исторический роман, снявший у меня еще и второе предубеждение - невозможности сочетания вымысла и неизменности факта. Тынянов смог.
И третий важный момент - язык и стиль изложения. Кратко, но емко обрисовавший всю историю, Тынянов вывернул мне всю душу. Очень рада, что познакомилась как с автором, так и с "Кюхлей".
Оказывается, Тынянов написал «Кюхлю» благодаря Чуковскому. 1924 год - большевики создают свои мифы и легенды. И кто, как не декабристы, могут стать героями мифов. Поэтому Тынянов должен был написать брошюру для школьников о декабристе Вильгельме Кюхульбекере - такой ему Чуковский подкинул заказ. В итоге брошюра выросла в полноценный роман. Хорошая беллетристика, написанная в добротной дореволюционной ещё традиции. И сейчас эта книга читается так же хорошо, как романы известных классиков. Господа филологи читали «Кюхлю» в университетах, все остальные смело могут читать вслед за филологами. Помимо главного героя, о котором я раньше вообще ничего не знала, здесь Пушкин, Грибоедов, Рылеев, царская семья… Хорошая возможность посмотреть на классиков другими глазами, под другим углом – как на живых людей. И вспомнить, что они были не только писателями. Несовременно круты были господа со всеми их дуэлями и войнами, с их смелостью, юмором, искренней дружбой, идеалами, убеждениями и надеждами...
До знакомства с этой книгой всё, что я знала о Вильгельме Кюхельбекере, так это разве что то, что он был лицейским другом Пушкина, и то, что он был одним из декабристов. Я очень рада, что мне довелось прочитать эту книгу, хотя бы потому, что мои убеждения о ужасном характере и поведении Пушкина подтвердились.
Да, эта книга о Кюхельбекере, но хочу я сначала разобрать поведение Пушкина. Окей, мое отношение к нему предвзятое, потому что он мне антипатичен. Я не преуменьшаю его роли в русской литературе, насчет его произведений у меня никаких претензий нет. Но вот сам он как личность мне глубоко противен. И книга о Кюхле только усиливает мою антипатию. Смотрите: в лицейские годы Пушкин вел себя, мягко говоря, не очень. Говоря современным языком, травил, стебал своих одноклассников. Например, на Вильгельма, который был худощав, высок, глуховат и неуклюж, Пушкин (и не только) мог написать эпиграмму, которая разошлась бы по всему лицею, и лишь ленивый бы ее не пересказывал. Сейчас бы мы сказали, мол, что в этом такого, ну стишок какой-то, подумаешь. Но давайте не будем забывать, что времена были другие, когда все были жутко обидчивые и вызывали друг друга на дуэли, как прогуляться после обеда. А после того, как причинит обиду, Пушкин как ни в чем не бывало подходил к обиженному и говорил: "Ну ты чего, брось обижаться. Это же хорошо, что я тебя простебал, а не кто другой". Когда зачинщиком обид был не Саша Пушкин, то он просто лолировал громче всех. Однажды Виля даже попытался утопиться в пруду - так его довели насмешки Пушкина и ко. Тем не менее Пушкин был всеобщим лицейским любимчиком. Бесят такие.
Слава Богу, что после завершения лицея пути Кюхельбекера и Пушкина разошлись. И хотя они сохраняли теплые отношения, пересекались в течение последующей жизни буквально пару раз.
Мне понравились сцены, описывающие деятельность Вильгельма Карловича, как революционера, его жизнь за границей, дружбу с Грибоедовым, сотрудничество с Тургеневым и создание журнала "Мнемозина" а мне низя, подготовку декабристского восстания. Декабристское восстание - это отдельный лол, но вы либо сами знаете из истории, либо прочитайте хотя бы эту книгу, чтобы узнать. Тем более эта книга хорошо проливает свет на эти события, таким простым, понятным языком.
Восстание было подавлено, Кюхельбекер и другие декабристы сосланы куда подальше от батюшки-царя. А дальше в жизни Кюхельбекера всё печально. (Как будто до этого были разноцветные пони и бабочки.) Женитьба на нелюбимой женщине, слепота в добавок к глухоте и жизнь, если не в нищете, то и не в роскоши.
Книга охватывает почти всю жизнь Вильгельма Карловича Кюхельбекера: с поступления в лицей и до самой смерти.
Советую не только знатокам Пушкина и его круга, но так же всем любителям художественных биографий. Не важно, знаете ли вы, кто такой Кюхельбекер или нет. Книга действительно интересная и читается очень легко и быстро.
Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя: Богатыри – не вы! Кюхельбекер, Кюхля, Кюхель, Вильгельм, Вилли, Хлебопекарь… Но что мы о нем знаем: смешной, неуклюжий, чудаковатый, друг Пушкина по Лицею и тоже стихотворец (но куда ему тягаться с гением), декабрист. Именно об этом и не только подробно, ярко, живо и рассказывает автор. Кюхельбекер был не только другом Пушкина, но и Грибоедова и, зная о непомерном таланте каждого из них, в одном из писем сказал, что обязательно должен их свести. Ему, уже растерзанному в Персии Грибоедову, писал Вильгельм письмо из одночки в Динабургской крепости. Его другом был Рылеев, горячий, вспыльчивый, смерть которого он видел собственными глазами. Да, этому худощавому, высокому, неуклюжему и некрасивому человеку не повезло в жизни: он так и не стал настоящим писателем, прославленным, признанным, его навсегда затмил собой друг-Пушкин, не удалась его личная жизнь – вместо тонко чувствующей Дунечки Дросида Ивановна, простоватая, глуповатая, не повезло 14 декабря 1825 года, не удался побег… Но он остался человеком того, золотого века, одним из лучших его представителей, которого смяла государственная машина и задушили люди, с которыми он попытался бороться.
-Что ты, брат, - сказал Пущин хмурясь. – В Тобольске живо вылечишься. Вильгельм спросил спокойно: -Поклон передать? -Кому? – удивился Пущин. Вильгельм не отвечал. «Ослабел от диктовки, - подумал Пущин, - как в Тобольск его такого везти?» Но Вильгельм сказал через две минуты твердо: -Рылееву, Дельвигу, Саше.
Это книга о лицеистах и декабристах, о писателях и поэтах, о дворянах и императорах, охват героев обширен, просто все ниточки смыкаются на Кюхле. Это своего рода Дон-Кихот, русский Дон-Кихот, «преданный литературе и друзьям неудачник, чудак, простуженный на сквозняках истории, но так и не научившийся жить как все».
О Кюхельбекере до сего времени я ничего не знала. Даже на эту книгу наткнулась совершенно случайно. Глядя на нее в "хотелках", мне было любопытно узнать, о чем же она, а главное - о ком. Я знакома с Грибоедовым, Пушкиным, Рылеевым и некоторыми другими декабристами, однако Вильгельм был для меня сплошной загадкой. Кто же он такой? Для начала он - Кюхля. Нескладный, чудаковатый, но добрый парень. Стихотворец, лицеист, декабрист. Казалось бы, уже это должно сказать о многом. Но это лишь малая часть. Несмотря на вспыльчивый нрав, всю горячность и поспешность, в нем присутствовало очарование, искренность. С ним было сложно, но с каким человеком легко? Его друзья, нужно отдать должное, тоже люди непростые, зная его характер, выводили из себя. Благо заканчивалось все хорошо.
Удивительное дело. Никто так не умел смеяться над ним, как друзья, и ни на кого он так не бесился, как на друзей!
Моей любимой частью стал Кавказ. Мне нравилось читать о его дружбе с Грибоедовым. Почему-то, сама не могу объяснить почему, меня радовала их дружба. Возможно, потому что в это время отступало одиночество, преследовавшие каждого из них. Мне казалось удивительным их взаимопонимание. Они разные, но каждый дорожил этой дружбой. Пронес ее через годы, до самого конца. И схожи они еще в одном:
Что за проклятие над нами, Вильгельм? Словно надо мной тяготеет пророчество: и будет тебе всякое место в предвижение.
У каждого из них, его друзей, товарищей была своя судьба. Но знаете, все они были в чем-то схожи. Возможно, тому способствовало само время. Однако каждого их них, в том числе Кюхлю, мне было ужасно жаль. Совсем как его сестре, Устиньке. Все они были несчастны. Все они были в поисках чего-то и в каком-то ожидании. Все они были одиноки. И сейчас, после прочтения, мне кажется, что их дом, место, где они были счастливы и действительно жили, остался в юношеских годах.
Куда бы нас ни бросила судьбина И счастие куда б ни повело, Все те же мы: нам целый мир чужбина; Отечество нам Царское Село.
Читать эту книгу было тяжело. Каждый раз, спустя некоторое время, она мной закрывалась. Нужно было подумать, вспомнить некоторые события из истории, о некоторых упоминающихся личностях предстояло лишь узнать. Не смотря на краткий слог, я чувствовала давление. Слишком много в ней отчаянной и глухой тоски в междустрочие. Читать, находясь в четырех стенах, было для меня невозможно. Прогулки в этом случае очень помогали, необходимо было почувствовать себя живым, сбросить с плеч приобретенный груз и проветрив, сложить мысли в единую картинку. Так проходило мое знакомство с автором и погружение в жизнь Вильгельма Кюхельбекера.
Роман "Кюхля"- это исторический роман об одном из лицеистов, декабристов и друзей самого Александра Сергеевича Пушкина - о Вильгельме Карловиче Кюхельбекере. О нем я слышала только то, что он дружил с Пушкиным и учился с ним в одном Лицее. Как мне кажется, очень многие лицеисты меркли и продолжают меркнуть в тени Пушкина. Ведь, Пушкин - известный русский поэт и "солнце русской литературы", поэтому и неудивительно, что вся слава и внимание приковано только к нему и по сей день. Складывается впечатление, что у Пушкина была самая интересная жизнь: балы, дуэли, ссылки и многое другое.
Но прочитав гениальный роман Тынянова понимаешь, что у Кюхельбекера не чуть не скучнее. Из романа можно узнать, что он был знаком и с Грибоедовым и с Рылеевым. В его жизни были и погони, и шпионажи, и неразделенная любовь, и те же ссылки.
Повествование романа начинается еще с лицейских лет. Он был однокурсником Пушкина, там они познакомились и вскоре стали друзьями. Но его года, проведенные в лицее не были светлыми и лучезарными, а даже наоборот. Именно там юный Вильгельм впервые встретился с жестокость общества, тогда он и стал тем самым Кюхлей, а в какой-то период своего обучения в Царском Лицее хотел утопится в пруду.
Кюхельбекер был поэтом, но его талант не хуже, чем у его друга. Но в истории он остался одним из друзей Пушкина, а не талантливым поэтом. Да и в любви ему особо не везло. Здоровье Кюхельбекера никогда не было особо крепким, не говоря уже о его психологическом состоянии. И карьере его особо не позавидуешь. Постоянные дуэли лишь усиляли ненависть вокруг его персоны.
Как же мне жалко Кюхельбекера. У него была несчастная жизнь. Такой и врагу не пожелаешь.
Последний месяц зимы, мокрый и серый, много работы, читаю вяло и редко. Не будучи специалистом в области истории, я избегаю чтения исторических романов, поскольку никак не могу проверить их достоверность, а захватывающий сюжет и привлекательные герои нередко заставляют читателя проникнуться симпатией к любому идейному содержанию - вполне вероятно, что ангажированному или просто ошибочному. Но история Кюхли оказалась иным случаем. Не знаю и не могу знать, каким в действительности был коллежский асессор Вильгельм Карлович Кюхельбекер, проживший всего-то сорок девять лет, но за этой реконструкцией жизненного пути автор позволил мне увидеть настоящего человека, не переживать за которого оказалось невозможным.
Книга порывистая, неровная, трудная, как и ее герой. Никем не понятый, неприкаянный, неуклюжий, горящий, он по жизни метался, как по зимнему Петербургу в тот памятный день 14 декабря 1825 года. Пережил великих друзей, не дождался любви, не стал по-настоящему известным литератором. Так много разных "не" и "никогда" в его судьбе. Я редко позволяю себе слезы, когда читаю книги, но сцена встречи Пушкина и Кюхельбекера пробила все шлюзы. И это:
Засыпая, он назначал на завтра, что вспоминать. Лицей, Пушкина и Дельвига. - Александра (Грибоедова). - Мать и сестру. - Париж. - Брата. - И только иногда: Дуню.
Ох, Вильгельм Карлович, как же Вы были несчастны.
О. Коровин "Встреча"
«Кюхля» kitobiga sharhlar, 28 sharhlar