Kitobni o'qish: «И вечные черёмушки»
Стаська ликовал. А заодно с ним вприпрыжку по всей избе радостно изображала экзотический дикарский танец его меньшая сестрёнка Танька. Наконец-то!.. После серии обстоятельных семейных разговоров, посвящённых обсуждению «текущего момента», составлению и корректировке «планов передислокации» родители решились-таки на очередной переезд, даже не обустроив, как следует, заселённого ими недавно здешнего жилища. И переезжать они собрались не куда-нибудь на соседние курильские, открытые всем ветрам острова Итуруп или Шикотан, не в портовые города-пристани Находку или Дудинку и даже не в «материковые» Магадан или Воркуту, которые мало что изменили бы в жизни семьи по той простой причине, что во всех этих местах она уже хоть по нескольку месяцев, да пожила, и ничего такого уж ошеломительно-счастливого для себя там не нажила, а – смотри ширьше и глыбже!.. – совсем уж на «большую землю» навострились Дьячковы, в самый-самый географический центр нашей необъятной страны, как разъяснила первокласснику Стаське школьная учительница, она же директриса Матрён-Ванна…
Радовался Стаська в полный унисон приподнятому настроению целеустремлённо-бодрого отца и энергично упаковывавшей пожитки матери. Но… не то чтобы невзлюбили Дьячковы этот живописно раскинувшийся на морском берегу среди реликтового дальневосточного леса посёлок, в котором они без году неделя как появились, и из которого так непонятно скоро заспешили вдруг уехать… наоборот даже, нравилось им тут, очень нравилось… особенно детям – Стаське с Танькой, да вот… неудержимая, понимаете ли, тяга к перемене мест была необычайно густо заквашена смолоду в крови скорого на подъём главы этого семейства и такой же неугомонной его супруги, готовой без лишних слов в любую минуту, как любимому приспичит-заблагорассудится, собираться в путь-дорогу хоть к чёрту на кулички.
Ничто, конечно, не мешало Дьячковым пообстоятельнее прижиться как во всех местах до этого, так и здесь, среди бесхитростных нравом, насколько суровых воспитанием, настолько же и доброжелательных в общении людей, да в добротной, не более года назад срубленной избе, которую выделил им директор местного рыболовецкого колхоза, тем более что и трудовая занятость обоим супругам нашлась по душе: она устроилась на непыльную и неголодную «интеллигентно-педагогическую работу с юным поколением» – нянечкой в детском саду, он подвизался на «культурно-просветительском фронте», оформившись на нетрудную физически и нескучную в остальном должность – киномехаником при колхозном клубе… да вот, пожалуй, из-за этого «киномехаником» и случилось форменное баламутство, иначе не скажешь, старшего Дьячкова, с величайшим энтузиазмом поддержанного в таком легкомысленном начинании остальными домочадцами.
А не произошло, в общем-то, ничего особенного… просто новый киномеханик в его лице отнёсся к подбору репертуара художественных фильмов для ежевечернего показа в поселковом клубе с большей, чем предшественники, добросовестностью, если не сказать с любовью. Не подхватывал он слепо в районном Доме культуры подряд что дают, а выбирал тщательно, как можно интереснее, разнообразнее, без повторов просмотренного когда-то, возможно и не один раз, местным зрителем. Ну, и поромантичней конечно, не без этого, чтобы доставить зрителю, молодому да мечтательному в первую очередь, наибольшее удовольствие.
И попался ему как-то на глаза при очередном таком подборе только-только выпущенный в прокат весёлый музыкальный фильм про московские Черёмушки, да тут же ещё один похожий, даже повеселее, смешной в некоторых местах до слёз – со знаменитыми на всю страну юмористами Торопунькой и Штепселем1 в главных ролях, которые как будто бы ехали, ехали в своём отцепленном тринадцатом вагоне всё туда же, в Москву, где эти самые Черёмушки находятся… умора!.. И привёз он оба фильма в свой посёлок. И так завлекательно те фильмы (особенно первый) рассказывали о счастье человеческом, не забывая, однако (особенно второй), попутно бичевать отдельные недостатки нашего замечательного в целом общества, показывали строящиеся суперсовременные, комфортабельные не только отдельные дома, но и целые микрорайоны, довольных жизнью новосёлов в них, что прямо захворал Дьячков, как магнитом влекомый жилищным раем, увиденным на пробном просмотре выбранных фильмов. А вслед за ним, уже после просмотра публично-массового, той же хворью занедужило и немалое число других поселковых жителей-зрителей, не вышедших из того возраста, в котором не зазорно, право слово, и погрезить о далёком…
