Kitobni o'qish: «Букер. Битва за племя»

© Серов Юрий, 2019

© ООО «Издательство «Цитата Плюс»

Букер. Битва за племя
Легенда

Отец и сын шагали по песчаному берегу реки Кор. Река простиралась далеко за горизонт. Величественная, с бурным течением, унесшим жизни сотен соплеменников, с серыми валунами, круглыми, но опасными и безжалостными ко всем, кто рисковал переплыть на другой берег. Хрупкие кости ломались о камни, и Кор принимал очередную жертву. Тело уносило ревущим потоком, волны играли с сильным мира сего, словно молодой лепо¹ с пойманным оленем: подбрасывали его вверх – некоторое время оно летело, а затем снова падало в воду. Пучина проглатывала человека.

Отец, которого звали Ятт, приложил руку ко лбу и оглядел Кор. Многие лета река служила границей между неметами и дукерами и считалась надежным укреплением. Даже в тихие дни переправа забирала пятую часть любого отряда, какими бы сильными и выносливыми не были пловцы. Секунда – и добро пожаловать в царство мертвых.

В былые времена, когда разрозненные племена составляли единое целое, мужчины соревновались за лидерство, и реку Кор признавали суровым испытанием в достижении статуса Воина. Кор не терпел слабаков или тех, кто не выказывал уважения, хорохорясь перед друзьями и хвастаясь дюжей грудью; река ценила крепость духа, а если человек силен духом, он достоин переплыть туда и обратно.

Всемогущий Кор дал имя племени коррентов, когда они заселили долину Кио. Случилось сие событие три столетия назад. Старый вождь Арен привел людей к краю, откуда открывался прекрасный вид на землю, переливающуюся изумрудами трав и деревьев, циркониями ручьев, озер и рек, среди которых выделялась главная река, и разноцветьем животных. Долина Кио представлялась Арену щедрой: вождь всматривался вдаль и видел табуны лошадей и полосатых нилу², бегущих по полям, стада мохнатых бу³, склонивших рогатые головы к зелени, косяки золотых рыб с оранжевыми хвостами и плавниками, стаи птиц, парящих в небесах.

Не все корренты поддержали вождя. Арен жаждал спускаться далее и не ведал, что назревает конфликт: молодой и дерзкий Росс, не признающий авторитет лидера, спустя несколько лет подговорил половину соплеменников не следовать за стариком. «Он не знает, что впереди, что за угрозы таятся внизу, какие враги скрыты в глубинах. Лучше остаться здесь, где Кио как на ладони, и ни один враг не подступит незамеченным», – объявил Росс и разделил племя надвое: россы расположились на севере долины, а Арен с коррентами продолжил путь. Позже друг Росса Нем, устав от новоявленного лидера, собрал часть воинов с женами и детьми и ушел на восток, где образовал племя неметов.

Месяц корренты, возглавляемые Ареном шли, поражаясь богатым животному и растительному миру. Мужчины и женщины выказывали недовольство вождю, намереваясь начать строительство домов у берега реки, но Арен хотел перебраться через реку, которая защитит от внезапного нападения. Племя раскололось. Те, что отказались от замыслов старейшины, нарекли себя исками и стали жить на западе, а вторая группа, возглавляемая Ареном назвалась дукерами. Букеры соорудили лодку, переплыли через Кор, когда-то подаривший безымянному народу право называться в его честь, и двигались на юг, пока не достигли Горы Слонов, у подножия которой и поселились.

Десятилетия миновали за десятилетиями. Племена отстранялись от прошлого, вожди сменялись. Вражда нарастала и превратилась в кровопролитные стычки: аски, неметы, россы и букеры забыли, что родились коррентами, и бились против бывших братьев, сынов и отцов. Мечи и топоры звенели металлом, оглашая округу неприятными звуками и скрежетом, и родные головы падали на землю, окрашивая ее в цвет мато⁴. Бессмысленные победы не приносили желаемых результатов, но никто не отступал.

Положение букеров не вызывало зависти у других. Окруженные с трех сторон врагами, а с юга – Горой Слонов, наследники Арена находились в ловушке. Усугубляли ситуацию тяжелые годы: обильные дожди уничтожили урожай на полях, лишив букеров овощей, и добыча пропитания легла на мужчин, чьи охотничьи угодья, ограниченные горой и рекой, с годами истощились.

Сын, которого звали Витт, знал историю племени. Ятт впервые рассказал ее, когда малыш научился понимать человеческую речь, а сегодня повторил рассказ. Витт слушал, не перебивая отца, чей голос лишь на толику превышал шум волн Кора, и чувствовал исходящую от реки силу. Сила устрашала, забираясь в потаенные уголки души, но помимо страха сын испытывал к Кору и другие чувства: почтение, словно река была старцем или шаманом, совершающим обряд исцеления болезни; радость – особенно в мгновения удачного улова; грусть – в дождливую пору, наблюдая за каплями, превращающими поверхность реки в бурлящее варево; а бывало (такое случалось нечасто) – храбрость – хотелось плыть, плыть и плыть, но Витт отходил от берега. Несмотря на то, что он плавал быстрее всех в племени, отец запрещал приближаться к Кору без взрослых. «Кор обладает магическим действием, – говорил Ятт. – Ты смотришь на него, ныряешь, плывешь и думаешь, что справишься, а тебя подхватывает волной – один раз, другой, и все… Ты больше не контролируешь ничего, теперь ты во власти реки, и она решает, убить тебя или отпустить.

– А как же воины, отец? – спросил Витт, впервые за время прогулки нарушив монолог Ятта. – Воин обязан переплыть реку туда и обратно, вернуться на берег победителем, миновав пороги, камни и водовороты.

– Время придет, и ты будешь готов. Ты узнаешь, в какой миг это наступит.

Отец замолчал. Поправив на голове белую повязку (наряду с татуировкой птицы момо⁵ на запястье важнейший отличительный знак букеров), он опустился на одно колено перед сыном и положил руку тому на плечо. Некоторое время они не разговаривали, слушая волны, а затем Ятт подхватил Витта и усадил на плечи.

– Яхочу, чтобы ты не забывал, что Кор нужно уважать. Тогда он отплатит тебе той же монетой. Помни об этом, – сказал отец.

– Племя коррентов никогда не воссоединится? – спросил сын.

– Аски, неметы и россы ведут себя как чужаки. Пролитая кровь изменила прошлое, прежнее существование вряд ли допустимо. Каждое племя стремится править в долине, и нарушения границ жестко караются. Я думаю, рано или поздно наступит день Великой битвы. Победят букеры или аски, или россы, или наши злейшие враги – неметы, – решат на Небесах. Я мечтаю, чтобы все позабыли о распрях и ненависти, побросали оружие, обнялись, сели за Стол Примирения и выпили вина, но вожди скорее перережут глотки, чем согласятся закопать топор войны. Так что, сын мой, придется все-таки переплыть Кор и пройти испытания воина.

– Я справлюсь, отец, – ответил Витт. – И встану на защиту букеров до той поры, пока мир не воцарится в долине Кио.

Ятт кивнул и протянул сыну ладонь.

Они возвратились домой. Маленький букер лег спать в гамаке. Витт лежал, изучая звездное небо, и думал о будущем племени. Четыре вождя бросают перед собой оружие, и души сотен братьев-коррентов, погибших во спасение, обретают покой и улетают в царство мертвых; границы (ужасные линии, прочерченные кровью) стираются, и разноцветные ленты со всех мужчин и женщин летят в костер: белые, красные, желтые и коричневые, – цвета четырех народов оборачиваются в общий – оранжевый цвет. Огонь хищно впивается в беззащитную ткань, расправляется с ней, как Слон с любым, кто встречается на пути гиганта. Букеры, аски, неметы и россы берутся за руки и кружат хоровод вокруг пламени. Все они снова корренты, потомки Арена, вождя, который привел их к богатой земле, где протекает могучий властитель Кор, щедрый и справедливый. Арен погиб, но память о нем жива, каждый, кто держится за сестру или брата, чтит старика.

Букер засыпал. Сны, рожденные юношеской фантазией, воссоединяли коррентов. Реальность оказалась суровее, чем мальчишечьи мечты. Племена ссорились: не проходило и месяца без битв и столкновений. Долина, раньше дававшая пропитание, затянула пояса. Охотники забредали в чужие владения, рискуя жизнями, и попадали в западни. Так букеры потеряли Ятта и трех воинов. Неметы вырыли яму, установили в ней острые пики и замаскировали сверху.

Когда четырех отправляли в последний путь, букер стоял у завернутых в белую ткань тел и сжимал кулаки. Ногти впивались в плоть, боль пронзала кожу нервными покалываниями, и крик отчаяния застрял в горле.

В тот вечер он не проронил ни слезинки. Проводив отца, Витт попросил у совета старейшин слово и, получив согласие, обратился к ним с просьбой пройти испытания воина. Вождь Стам удивился, вскинув брови ко лбу, покрутил пальцем густую черную бороду и на правах старшего ответил:

– Я понимаю, что ты жаждешь мести, но в тебе должен говорить разум, а не инстинкты. Ятта никто не вернет, а лишиться тебя, когда ты подаешь надежды вырасти не только телом, но и умом, и духом, – непростительная ошибка. Как вождь букеров я отказываю тебе, но ты можешь не согласиться, сообщив, что пора настала.

– Время пришло, Стам, – ответил Витт. – Отец говорил, что я почувствую этот момент, и я его чувствую… Пришло время…

Глава 1
Плохие известия

Охота не заладилась. Дождь, зарядивший с полудня, разросся в ливень, низвергающийся с небес стеной воды, из-за которой ничего не было видно. Вода превратила траву в скользкое полотно, а землю – в непроходимые лужи-болота. Букер залез на дерево томи⁶ и спрятался под большими листьями, не пропускающими влагу. Пережидая непогоду, он жевал траву миату⁷, обладающую лечебными свойствами, и вслушивался в звуки природы, но острый слух не доносил ничего, кроме падающих капель и отряхивающейся птицы на соседнем дереве.

Дождь радовал Витта. Иссохшая и истощенная долина задышала, впитывая падающие осадки. Букер силился вспомнить, когда наблюдал в последний раз воду с неба: прошедшие несколько месяцев солнце выжигало землю и изгоняло голодных животных; пастбища сбежали, а одинокие экземпляры становились жертвой удачливых стрелков. Мужчина протянул руку и схватил пальцами ветку. Листья дерева, пожелтевшие от засухи, набухали и зеленели, сначала по краям, а потом и ближе к середине, а вскоре весь лист окрасился в изумруд. Томи оживало на глазах, набиралось сил, и Витт, не удержавшись, подставил ладони и последовал примеру, вволю напившись. В прошлом году ливни вымывали долину, а потом здесь надолго воцарилось солнце. Природа переходила из крайности в крайность.

Утолив жажду, букер откинулся на ствол дерева. Ливень прекратился. Монотонный стук дождя убаюкивал. Витт закрыл глаза и вернулся к прерванному занятию, угадывая по звуку, кто или что могло его издать. Шуршание травы – тихое, едва различимое, и касания кожей по травинкам и упавшим листьям – это наверняка змея лимо⁸, чей укус вызывает судороги и мучительную смерть. Постукивание по стволу дерева (вдалеке, более тысячи шагов на север) – тук-тук, тук-тук, тук-тук – тройное по два стука – птичка лазе⁹, миниатюрная и безобидная, питающаяся жучками и личинками, живущими в кроне томи. Треск и хлопок – плод манило¹⁰ сорвался вниз и разбился, а при ударе о землю он издает громкий «бом», и хранящийся внутри воздух вырывается наружу.

Внезапно один из новых звуков побеспокоил Витта. Он сосредоточился всем телом на его источнике, которым без сомнения являлся человек. Букер слышал, как кто-то сделал пару-тройку шагов и остановился. Точно не олень, точно не нилу, их поступь другая… Чужак или свой?

Мужчина насторожился. Никто и ничто не заставило бы его поменять позу или почесать зудящий нос, на который упала капелька с листа и скатилась к ноздре, щекоча волоски. Букер был как изваяние, неподвижный тотем, кои десятками молчат в хижине их шамана. Он стал органом слуха, дожидаясь, пока свояк или враг допустит ошибку.

Кто-то шмыгнул. Витт спрыгнул, ощутил почву под ногами, выхватил лук и натянул тетиву. В двух сотнях шагов от него стоял немет. Букер успел застать того врасплох: лук врага покоился на спине, а меч – на поясе. Немет затряс бородой с косичками, оскалился и потянулся к оружию, но Витт усилил давление на тетиву, и тот предпочел не шевелиться.

– Стреляй или сразись как воин на мечах, – сказал немет.

– Я подловил тебя, имею право забрать твою жизнь, – ответил букер.

– Заканчивай с болтовней и решай! Гоа не готов ждать!

Букер отпустил тетиву. Враг согнулся в каком-то неестественном прыжке, увернулся от стрелы и помчался в атаку. Сильные ноги немета бежали и не скользили. Завороженный увиденным, Витт едва не пропустил выпад мечом, уклонился, затем подпрыгнул, когда меч скользнул в ноги и снова подпрыгнул, когда хитрый враг повторил удар.

Терять драгоценное время было нельзя. Отменная реакция и недюжинная сила показывали большой опыт врага в военном ремесле, а специальные накладки на ступнях позволяли цепляться за землю острыми шипами: преимущество в бою перешло к немету еще до начала поединка.

Букер нащупал рукоятку меча и потянул на себя. Серебристая сталь вырвалась на волю и отбила несколько атак.

Немет причмокнул губами, довольный соперником, сделал обманный жест, но Витт не повелся на уловку и снова отразил коварный удар. Немет закружил, ища прореху в обороне, а затем неожиданно разразился минутной атакой, нанося удары без остановки слева и справа, кричал и брал нахрапом, но не смутил букера. Тот сражался с малых лет, преимущественно со взрослыми, и знал множество техник боя. Крики и грубая резня его не пронимали, однако он учел фактор скользкой земли, поэтому действовал на контратаках, не помышляя об активном наступлении.

Враг понял, что его изматывают, и изменил стратегию. Меч направился вниз – туда, где ноги не нащупывали тверди и разъезжались, – немет бил, разрубая воздух, ждал, что букер ошибется, не удержит равновесие, и налегал с утроенной энергией. Витт отбивался, прыгал вверх и в стороны и чудом умудрялся не распластаться. Немет, почуяв легкую добычу, увлекся и пропустил: острое лезвие вспороло кожу на груди, и металлический запах ущипнул за нос. Враг встрепенулся и отошел в оборону, снова наматывая круги, а букер брал вправо, ближе к чаще, где воды по щиколотку, и шипы на ногах – безделушка, а не помощник. Здесь, у опушки леса его шансы победить меньше, чем превратиться в корм для червей. Противник силен и не уступает, необходимо уравнять положение.

Витт совершил несколько выпадов, дразня немета, и тот повелся. Ступни ощутили прохладу дождевой воды: враги двигались в сторону чащи. Букер отступал – потихоньку, чтобы немет не забывал атаковать, но бой перешел из активной стадии в выжидающую. Недруги набирались сил для решающего сражения.

– Думаешь, я не понял уловки, – сказал немет. – Вода не поможет тебе.

Витт оценил ситуацию: теперь враг шагал тяжело, можно попробовать прощупать. Букер махнул сбоку, затем сверху и уперся клинком в чужой клинок. На него смотрели глаза не чужака, а потомка коррента: такие же цвета небесной глади в ясный день, голубые, как светлячки на болотах. Родные глаза, похожие, будто братья-близнецы, которые иногда рождались в племени. Затем небо заволокло тучами, ярость окрасила все пепельной злобой, и немет врезал букеру кулаком по лицу. Хук получился ладным, Витта покачнуло, но он успел поднять меч и откинул немета. Тот отпрянул, но в следующее мгновенье накинулся на букера. Удары сыпались, немет поражал выносливостью: казалось, он напился из жизненного источника. Витт оборонялся, искал прореху в защите врага и пропустил тычок в грудь. Сталь вонзилась во плоть, немет надавил, намереваясь проткнуть его, но букер дернулся назад и влево, пропуская врага, и вспорол тому бок. Не дав немету опомниться, Витт довершил дело двумя атаками. Враг упал в лужу. Букер забрал чужое оружие и перевернул поверженного противника.

Немет погибал, но синеющие губы что-то шептали. Витт наклонился, уперев меч в горло немета.

– Через месяц… наши воины победят вас… Кровь пропитает землю отцов… Никого не пощадим. Гоа плохо, Гоа уходит… – Враг дернулся и уплыл в вечность.

Букер повалился рядом и отдышался. «Неужели неметы решили напасть на деревню?», – размышлял он. – «У нас есть время, чтобы подготовиться, вооружиться и обучить войско… Завтра начнутся Большие Свадебные Гуляния, племена будут выбирать невест и женихов, значит, раньше, чем через тридцать дней они не сунутся. Все чтят традиции: нарушить их – проявить неуважение к сородичам». Витт поднялся, обыскал труп врага и обзавелся трофеями: шипованными накладками на ступни, ремнем смоляного цвета из кожи абру¹¹, кинжалом, который спрятал в потайной карман сапога, и желтой повязкой. Обмундирование букер примерил, а повязку убрал – она стала тринадцатой. Попадались красные и коричневые, но большинство были желтыми. Каждая повязка означала победу над соперником: их надевали на предплечье на праздник, красуясь перед девушками и соплеменниками. При достижении пятнадцати штук воину позволялось попробовать силы в поединке на звание Главного воина племени.

Букер взвалил труп на плечо и направился в сторону реки, пробираясь через лесную гущу. Он намеревался сбросить немета на скалы и торопился исполнить желаемое. Витт не хотел, чтобы кто-то обнаружил, что он убил врага, и всю дорогу обращался к Высшим Силам, прося у них защиты и покровительства. До скал букер добрался незамеченным.

Воин скинул врага на землю, взял того удобнее, раскачал и спустил с утеса. Тело описало дугу, с хрустом ломаемых костей грохнулось о камни, отскочило и упало в бушующий поток Кора. Букер проводил взглядом проигравшего, прочитал про себя молитву, отпустив грехи себе и немету, и пошел обратной дорогой.

В середине леса у зарослей яго¹² он обнаружил свежие следы животного. Отпечатки копыт виднелись у лужи: видимо, оно утоляло жажду или лакомилось ягодами. Витт принюхался. Ноздри человека раздулись широко, нос втягивал воздух, распознавая в нем десятки запахов – воды, листьев, земли, травы и других, – пока не наткнулся на терпкий и знакомый, принадлежащий илло¹³. Средних размеров олень, любитель сладкого, – добыча привлекательная.

Букер снял с плеча лук и пошел, выбирая участки без воды, чтобы не шуметь. Обновки из шипов цеплялись крепко.

Через двести шагов запах усилился. Витт сбавил скорость, разглядывая среди деревьев илло, и обнаружил оленя. Илло был далеко – пятьсот шагов, а то и больше, – поедал листья с кустов жамо¹⁴ и вертел ушами, опасаясь нападения хищников. Букер изучил путь, держа оленя в поле зрения. Тот кормился, не обращая внимания на привычные лесные звуки, однако воин знал, что любая оплошность вроде треснувшей ветки может пустить в бегство пугливое животное. Когда Витт шагнул в лужу (островков земли не было) и издал всплеск, илло бросил жевать и насторожился. Букер встал, представляя, как быстроного уносится его добыча. Вода колыхалась и успокаивалась. Успокоился и олень, вернувшись к трапезе. Воин покинул препятствие. Еще сотня шагов, и стрела долетит.

Откуда-то сверху закричала птица – громко и неожиданно, илло повернул морду, а спустя секунду умчался. Букер решил его не преследовать. Погрозив крикуну, он взял курс на деревню. Придет домой без ничего, да еще с плохими новостями.

Удача не отвернулась от воина. У опушки леса, где он пережидал дождь, букер заметил второго илло. Учитывая, что охотникам приходилось искать добычу по несколько дней, наматывая по двадцать-тридцать тысяч шагов, олень воспринимался как подарок.

Ветер дул от илло к Витту, не донося до животного запаха человека и лишних звуков. Букер не рисковал, обходил водяные препоны и глубокую грязь и не высовывался из леса, прячась за деревьями, когда олень прекращал есть и прислушивался.

За широким бао¹⁵ воин занял позицию. Устроил стрелу и натянул тетиву, ожидая подходящего момента. Олень поднял голову, стрела полетела и вонзилась в глаз. Илло запрыгал, лягаясь задними копытами, и рухнул наземь.

В деревню букер прибыл в конце дня, напугав грозным видом толпу малышей, играющих в догонялки. Те разбежались и попрятались. Витт пошел по улице, собирая восхищенные взгляды женщин и девушек. «Завтра Свадебные Гуляния», – думал он, улыбаясь всем в ответ. – «Все красавицы племени будут прихорашиваться, надевать украшения и вплетать в косы цветы и бусы… Интересно, кому он глянется? Светленькой Свэ, чудной хохотушке с бедрами широкими, как их грандиозная река? Или строгой и холодной Аи, чьи волосы всегда собраны в высокий хвост, а очи зелены, как деревья в солнечную погоду? А может Майе, которую считают самой красивой в племени, гордой фигуристой девушке, не побоявшейся отказать в любви Айну, бывшему в те времена Главным Воином букеров?»

Звание Главного Воина давало привилегии. Второй человек в племени после вождя, по сути правая рука в военных вопросах, мощь и сила букеров, их поддержка и опора. Человек, готовый отдать жизнь за своих подопечных.

Это и произошло с Айном. Аин, косая сажень в плечах, могучий, как древний бао, загорелся звездой с отрочества. Побеждал всех без исключения, раскидывал трех-четырех противников, даже если те набрасывались кучей, рвал зубами цепи (Витт видел сам, легенды не врали) и разбивал кулаком камни. Неметы боялись Айна. Завидев, бежали наутек, а тот смеялся и хлопал себя по коленкам. Если ускользнуть не удавалось, им приходилось биться, и никто не заканчивал схватку, глядя на Айна сверху вниз. Богатырь отнимал ленты и грозился всех уничтожить.

Драться за Главного Воина предстояло либо с тремя бойцами, либо со Стамом. Вождь, сам когда-то носивший почетное звание, был серьезным противником. Там, где Аин брал силой, Стам брал уловкой, где Аин летел с открытым забралом, Стам включал смекалку. Не существовало соперника опаснее, чем мудрый вождь.

Три воина не впечатлили Айна, и он указал на Стама. Бой назначили на центральной площади.

Наблюдало за ключевым зрелищем все население деревни от мала до велика. Судьей назначили Тэма. Там славился быстротой и ловкостью. Стам и Аин вышли в центр круга из жителей. Там спросил, на чем они станут биться, и оба предпочли меч – любимое оружие всех воинов. Тысячи столетий острый клинок питался кровью поверженных.

Судья приказал зрителям отойти на два шага. Арена расширилась. Там отстранился и сообщил, чтобы бойцы приступали, и пусть победит сильнейший. Стам и Аин поклонились и кивнули друг другу.

Сначала соперники присматривались. Аин сделал пару выпадов, Стам их отбил, контратаковал, уперся в защиту и отступил. Зрители засвистели, предвкушая зрелище. Все понимали, что идет проверка, воины разогреваются и накапливают адреналин, и настоящее сражение впереди. Аин крутанул меч, красуясь перед публикой, и налетел всей мощью. Крохотный Стам, казавшийся рядом с Айном малышом, отражал нападение, орудуя мечом, будто рукой. Секунда передышки, и вторая волна атак, – нет, опытного Стама так просто не возьмешь: он знает, когда отойти, когда поднажать, а когда ткнуть в открытое место. Аин атаковал слева, и Стам ударил его в грудь. Меч вернулся, норовя добраться до лица вождя, рассек щеку, но Стам заметил прямое колено и пнул в него. Пнул несильно, не желая ломать лучшего воина, скорее намекнул, что забывать о важных правилах – глупо, они тут не за повязки силы тратят. Аин скривился и осознал ошибку, нога согнулась в правильном положении.

– Аин, покажи себя, – подбодрил Тэм.

Аин отмахнулся от судьи. Букеры ахнули: вождь затанцевал. Танцы у Стама – важный ритуал, после которого тот никого не щадил. Прыгая на носочках, вождь разил и мечом, и кулаком, пускал в ход подножки, раззадоривая великана, а Аин свирепел: с ним играли, как с учеником. Он не ведал, насколько хорош в бою Стам. Вроде уступает в росте и в весе, с виду неловкий, а потом начинаются танцы и становится страшно.

Стам побеждал. Это понимали и зрители, и судья, и Аин. Ведение боя на максимальной отдаче – не каждый выдержит, а гигант, как Аин, тем более. Букеры запели кричалки в поддержку вождя, но тот не обратил внимания. Сейчас его взор не отрывался от претендента.

Аин не сдался. Тэм начал отчет с одного до тридцати. Аин зажимал Стама в угол. Не дать тому пространства, и он не справится с могучими ударами. Вождь подыгрывал, пятясь назад, прилипая к толпе, оставалось чуть-чуть – и раз! – кувырок в сторону, и Аин упал перед расступившимися людьми.

– Тридцать, – сказал Тэм. – Бой окончен. Победил Стам.

Толпа загудела, приветствуя любимчика. Стам протянул руку лежащему Айну, и поднял с земли. Соперники обнялись. Аин дождался, пока все притихнут.

– Букеры! – сказал он. – Я признаю поражение от вождя. Я недостоин звания Главного Воина.

Аин поклонился Стаму и покинул круг. Люди молчали. Никто не произнес ни слова. Все смотрели вслед уходящему Айну и жалели. Букеры уважали вождя, но не было в племени на тот момент воина сильнее, чем Аин. Молодежь росла и подавала надежды, а он сокрушал опытных бойцов на раз-два. Да, битва показала, что Аин ошибался, и прямое колено могло стоить сломанной ноги, будь на месте Стама кто-то другой, но Аин и есть Главный Воин букеров. Кто первым рвался вперед, когда чужаки нарушали владения? Кто бился и за себя, и за того раненого парня? А кто защищал девушек, когда разведчики асков пытались их обесчестить? Уж точно не Рон и не Шаим, побоявшиеся выйти втроем на шестерых, а Аин плевал на предрассудки. Двух уложил сразу, третьего сразил мечом, следом еще одного, а еще двое бежали и слагали басни о монстре, живущем в человеческом теле. Тактики ему не хватало, а сила и храбрость лились через край.

– Аин, вернись! – окликнул вождь.

Тот встал в нестройные ряды.

– Братья и сестры! – продолжил Стам. – Пусть сегодня победил не Аин, но я читаю на лицах сомнение в несправедливости судейского решения. Лично я мыслю, что нет более достойного кандидата на Главного Воина, чем Аин. Как ваше мнение?

Толпа загудела, как разворошенный улей. Стам сморщился: по очереди, по очереди, не галдите. Несколько букеров высказались «за», один (Рон) – «против», но сразу спрятался под взором Айна. Снова заговорили, и вождь предложил проголосовать.

Практически единогласно назначили Айна Главным Воином. Могучий боец приободрился. Легкая улыбка появилась на лице, вытесанном словно из гранита.

Свадебные Гуляния Аин праздновал в новом статусе. Ему, как заместителю вождя, позволили сделать предложение понравившейся девушке, хотя по обычаю именно девушки присматривали себе женихов. Аин указал на Майю. Все обрадовались. Союз первой красавицы и сильнейшего воина обещал достойных детишек, но Майя повернулась к Айну спиной и никого не осчастливила в тот день…

Во время охоты пятерку букеров окружили неметы с луками. Аин насчитал двадцать врагов, посмотрел на юнцов, с которыми выслеживал илло, и понял, что шансов нет. Попросил своих уйти с достоинством.

– Мы не тронем твоих малышей, если ты нам сдашься, – сказал один из неметов, обращаясь к Айну. – Тебя давно выслеживают, многих собратьев ты на тот свет отправил, пора бы и самому присоединиться. Пусть отдадут оружие и уходят.

Аин размышлял. Юнцы запричитали, отказываясь покидать Главного Воина. Он успокоил их и пообещал договориться.

– Я потяну время. У меня есть план, как выпутаться, – сказал Аин.

Молодежь ушла, и когда их фигурки оказались вне зоны досягаемости стрел, Аин кувыркнулся. Туда, где он стоял секунду назад, прилетели три «весточки» от неприятелей. Неметы рассредоточились и расширили круг, а Аин метался по земле, отсрочивая показательную казнь. Юнцы видели, как их Главный Воин дернулся, получив ранение в плечо, но несся навстречу смерти, и видели, как загубили человека, спасшего их. Аин принял неизбежное с достоинством. Истинный боец.

Стам выслушал новость от молодых и пригрозил каждого линчевать.

– Недоросли! Четвертовать вас мало! – кричал он. – Какого беса вы его там бросили?! Вы солдаты букеров или кто? Маменькины сынки?! Вы должны были выхватить луки и умереть с честью! Убирайтесь!!!

Стам утих не сразу. Витт, помогавший целителю Аверу сортировать травы для лечения Ксама, молча поднялся, но Авер положил руку на плечо воина и жестом велел сесть. Целитель взял с полки трубку, набил ее и раскурил. По хижине распростерся ароматный дым, и вскоре вождь угомонился.

– Горькая утрата, – сказал Авер Стаму. – Я понимаю твое негодование. Потерять Главного Воина, только-только получившего звание… Мы не ошиблись в нем, Аин доказал преданность букера м.

Вождь обернулся к Витту, но целитель успокоил старейшину:

– У меня нет секретов от ученика. Пусть слушает.

– Мы должны изгнать предателей, – сказал Стам. – Таким не место в племени.

– Мы можем это сделать. Пусть покинут деревню. Четверо юнцов, кого еще есть шанс перевоспитать, а вместе с ними и Рона, и Шаима…

– Я понял, понял, к чему ты клонишь. Худой друг лучше худого врага.

– Сейчас не время разбрасываться воинами.

– Да какие из них воины, Авер?!

– Нормальные воины, Стам. Они пережили двенадцать рождений, через годик-другой погоняют тебя по арене.

– Через год любой меня по арене погоняет, – съязвил вождь.

– Аин поступил правильно. Он сохранил четырех солдат. В случае войны (а рано или поздно она случится, в долине нынче неспокойно) четверо ой как пригодятся.

Стам хмыкнул и вышел из хижины. Авер задумался о чем-то своем.

– Справимся, – сказал он. – Стам сомневается, а мы сдюжим. С сегодняшнего дня юнцы на твоей ответственности. Обучай, закаляй, набирай им храбрости, чтобы не поджимали хвост при опасности.

– Хорошо, Авер. Я выращу из этой четверки настоящих головорезов.

– Кто тебе сказал про четверых? – засмеялся целитель. – Всех юнцов в племени! Каждого букера, кто оторвался от мамкиной груди, – в отряд! Пусть овладевают оружием!

Такому большому во всех смыслах человеку и отказала Майя.

Если Аин не понравился Майе, то какие шансы у Витта? Он не Главный Воин, не самый красивый среди мужчин (вот от Квеля все девушки в восторге), да и ухаживать не умеет. Встретившись на поляне со Свэ или Аи, Витт прятал взор в зарослях травы и переминался с ноги на ногу, а девушки прыскали в кулачки. Свэ заливисто, как она это умеет, а Аи сдержанно, с присущей ей грациозностью. Когда же букер поднимал на них глаза, они замолкали, затихали, как птицы во время дождя, и уходили. Что это означало, воин не понимал, и спрашивал у Авера, но целитель не давал ответа, говорил, что в женщине должна быть загадка…

Витт свалил тушу оленя у котла, велел женщинам ее освежевать, а сам направился к Стаму сообщить плохие известия.

Вождь медитировал в хижине. Его глаза были закрыты, ноги убраны в позу лотоса, а сознание далеко от реального мира. Букер решил переждать, пока Стам не закончит. Вышел на свежий воздух, побродил у крыльца, затем уселся на ступеньку. Родная деревня бурлила жизнью. Разве посягнут неметы нарушить радость детей и женщин? Витт не позволит им.