Kitobni o'qish: «Душа неугомонная»

© Саваровский Ю. С., 2010

* * *

Саваровский Юрий Семёнович – автор семи сборников стихов, изданных за последние десять лет.

Родился 22 августа 1937 года в Казахстане, детство и юность прошли в городе Омске. Тридцать два года прослужил в Советской Армии, окончил военное училище в г. Вильнюсе и Ленинградскую военную Академию Связи. Двадцать лет отдал службе военной науке. В настоящее время подполковник в отставке, живет в Москве.

Член московской городской организации Союза Писателей России. Лауреат литературной премии имени Дмитрия Кедрина.

Душа неугомонная

«Бог жизни и Бог смерти – один и тот же Бог»

В. С. Соловьёв

Я этим счастлив

 
Мне нужно бы судьбу благодарить,
Начертанную Матерью и Богом.
Пускай не птицей по небу парить,
Зато ходить по весям и дорогам.
И видеть небо прямо над собой,
И ранним утром и глубокой ночью,
И молча слушать колокольный бой,
И скрип колес, и трескотню сорочью.
Я этим счастлив, счастлив я сполна,
И благодарен ей без укоризны
За то, что даровала мне она
Далёкий путь быстротекущей жизни.
 

Рай на земле

 
Вот говорят: – Нет рая на земле.
Неправда – есть. Я в этом убедился,
Когда в глуши от всех уединился
В далёком от известности селе,
И начал жизнь практически с нуля
В общении с нетронутой природой,
Я никого не предал и не продал,
Ни с кем души своей не прогулял.
И в этом суть и смысл бытия
Незлобного, обычного, мирского,
В котором нынче пребываю я,
В котором счастлив, волен и раскован.
Да будет так на склоне быстрых лет!
Мне не нужны надуманные страсти,
Которыми терзается поэт
И сердце рвёт в отчаянье на части.
 

В семьдесят лет

 
Если честно, и в семьдесят лет
Можно жизнь посчитать распрекрасной,
В мире чёрном и белом, и разном
Мрак лишь там, где отсутствует свет.
Всё зависит от света души,
Как она лучезарная светит,
Что она осветит и отметит
И какие возьмет рубежи.
По утрам я встречаю рассвет,
Вечерами гляжу на закат я.
Всё как должно. И в семьдесят лет
Посылаю я солнцу заклятья: —
Солнце, солнышко, вечно свети!
Пусть хотя б твой единственный лучик
Пробивался к земле из-за тучи,
И мои освещал бы пути.
 

По душе мне

 
По душе мне снежные метели,
Ветра разгулявшегося свист,
Если даже путь к заветной цели
У меня нелёгок и тернист.
 
 
По душе мне майское цветенье —
Эта кипень светлая садов,
Если мозг в полёте вдохновенья
Породниться с космосом готов.
 
 
По душе мне грозовые ливни,
Молний низвергающихся треск,
Если планы генеральных линий
Разрушает рядовой гротеск.
 
 
По душе мне осени грустинка
На лице затосковавших нив,
Если крутит старая пластинка
Песни узнаваемый мотив.
 

«Оставайся, солнышко, подольше…»

 
Оставайся, солнышко, подольше,
Что же ты зависло в облаках?
Я бреду потерянный по долу
В образе покорного телка.
Мне сейчас неимоверно грустно,
Потерял я светлой жизни суть,
Задыхаясь беспредельной Русью,
Я торю неведомый мне путь,
Спотыкаюсь часто и хромаю,
И под ветром переменным гнусь,
Но умом и сердцем понимаю,
Что к началу светлому вернусь.
 

Я не верую в Бога

 
Я не верую в Бога, которого мне
Преподносят попы на амвоне,
Прививая покорность великой стране,
Строя церкви в стекле и бетоне,
Отделившись от бедных, купаясь в жиру,
Подпевая безбожным политикам.
Я же чист перед Богом, которым живу,
Не хочу быть на паперти нытиком.
Не прошу я у ряженых этих попов
Искупленья души, индульгенции.
Только раз я почуял божественность слов,
Рядом с Данте на камнях Флоренции.
 

«Противоречья дня и ночи…»

 
Противоречья дня и ночи
В моей присутствуют душе,
Днём светлым счастья она хочет,
А ночью плачет в неглиже.
И что с ней, искренней, поделать,
Когда она на склоне лет
Стремится вырваться из тела,
Взломав сжимающий скелет.
 

«Душа, печальна и томима…»

 
Душа, печальна и томима,
Терзает ум холодный мой,
Усиленно, как в пантомиме
Юродствует глухонемой.
Его я плохо понимаю.
О чём ты мне глаголешь, мим?
О том ли, что в цветенье мая
Я чем-то тягостным томим,
Что душу гложет наважденье,
Сметающее красоту,
Как боли крик, как пригвожденье
К нерукотворному кресту?
Ведь по твоим жестоким жестам
Я вдруг невольно ощутил,
Что светлый май мне ищет место
Среди потерянных могил.
 

«Грустно, а всё ж хорошо…»

 
Грустно, а всё ж хорошо.
Разве такое бывает?
Тихо мозги отдыхают,
Сообразуясь с душой.
Кто-то же любит меня,
Кто-то ж меня обожает,
Может, не только родня?
Тем самым себя ублажаю.
Верю, что большее ждёт,
И не забудет Отчизна.
Кем-то я, всё-таки, признан,
Жду, что признает народ.
 

«Почему я живу бестолково…»

 
Почему я живу бестолково,
Чем-то должен себя я занять,
Где же то подходящее слово,
Что могло бы заставить меня?
Отыскать тот скрепляющий стержень,
Чтобы нервы мои укрепил,
Чтобы я в этот буйственный снежень
От гнетущей тоски не запил.
Чтобы жизнь я воспринял иначе,
Не насилуя трезвость ума,
Чтоб признал я, что в каждой удаче
Не скрываются ложь и обман.
 

«Первый день наступившего года…»

 
Первый день наступившего года,
Полдень грянул, а город всё спит,
Снежный ветер в шатре небосвода
Путь мне к светлому завтра слепит.
 
 
В этой белой, слепой круговерти,
Я с душой обомлевшей стою,
И о жизни своей, и о смерти
Обнажённые мысли таю.
 
 
И, пытаясь объять всё земное,
Посылаю в безмолвие кличь —
Может кто-то решится со мною
Это светлое завтра достичь?
 

«Я не часто смеюсь, это верно…»

 
Я не часто смеюсь, это верно,
Но и плакать совсем не хочу,
Насмеявшись в пространстве трёхмерном,
Я во времени не хохочу.
Смех и слезы, когда они часты,
Никогда не приводят к добру,
Если смех коллективный участник,
Если слёзы у всех на миру.
Если гогот одних без смущенья
Подавляет стенанья других,
То не жаждешь ли ты отмщения
Обнаглевшему миру, мой стих?
Я немею в сегодняшнем времени,
Бессловесным по жизни бреду,
Будто в нём я – без рода и племени
Всё признанья у времени жду.
 

Тьма над городом

 
Тьма над городом всё сгущается,
И спускается медленно ночь,
И в душе пустота обнажается,
И её мне отвергнуть невмочь.
Будто я в безвоздушном пространстве
Где-то в космосе, в сонме звёзд
Затерялся. Добро бы от пьянства
Алкоголь мою душу унёс.
Но я трезв, никаких ощущений,
Просто нет меня, есть пустота,
Просто я от безволья и лени
В одиноком пространстве устал.
Так устал, что общения хочется.
Где же вы, одногодки друзья?
Я забыл своё имя и отчество,
Одиночеством душу казня.
 

«Вечера и ночи одиночества…»

 
Вечера и ночи одиночества
Я теперь совсем не выношу
Мне общенья с кем-нибудь, да хочется,
Был бы рядом, ну, хотя бы, шут.
Пусть бы надо мной поиздевался
Словно необузданный примат,
Я тогда бы вдоволь насмеялся
Или перешёл на мат.
И душа б открылась наизнанку,
Стала бы, как в юности, легко,
Заиграла б в полночи тальянка
Где-то рядом, где-то далеко.
 

«Мчится в даль дорога дальняя…»

 
Мчится в даль дорога дальняя,
Мчится – всё ей нипочём,
У тебя ж душа печальная
И над ней раскатный гром.
Чем же ты обескураженный,
Что ж ты злишься, всё круша,
Может, мусором загажена,
Прежде чистая душа?
Или ты в томленье света
Пробираешься сквозь тьму,
И никак душой при этом
Не доверишься уму?
 

«Когда душа заноет…»

 
Когда душа заноет
От давящих забот,
Закроет всё земное
Невидимый забор.
Когда в душе и сердце
Бедлам и непокой,
То все мои усердия
Подавлены тоской.
Когда я одинокий
В глухой ночи торчу,
Так вопиют все боги:
Как я любви хочу!
 

Жизнь

 
Жизнь людям на земле дана.
Но вот дана к чему,
Чтобы испить её до дна
Душе или уму?
Уму – уверен реалист,
Душе – твердит поэт,
А жизнь – всего лишь чистый лист,
Заполнишь или нет?
Как реалист, а не поэт,
Я жизнь умом счисляю,
И с кровью нахожу ответ
И лист свой заполняю.
А как поэт, не реалист
Я в этом мире старом,
Стремлюсь, чтоб был заполнен лист
И кровью не замаран.
 

«Сожаленье, только сожаленье…»

 
Сожаленье, только сожаленье
Выражаю мысленно себе.
Время пролетело, как мгновенье,
Светлое мгновение в судьбе.
Узнаёт об этом только старость,
И давай о прожитом стенать,
Будто бы в оставшуюся малость
Что-то можно в жизни поменять.
Будто можно в детство возвратиться,
В детство, опалённое войной,
То, что мне, как розовое, снится,
То, что так нависло надо мной.
 

«Ищу пути в дорогах бытия…»

 
Ищу пути в дорогах бытия,
Чтобы не быть в нём слабым и убогим,
Чтоб не просить у власти и у Бога
Того, что не достиг при жизни я.
Однако, не везде и не всегда
Могу решить я многие проблемы,
Не отыскать ни верного следа,
Не доказать простейшей теоремы.