Kitobni o'qish: «Османская империя. Великолепный султанат»

Светлой памяти моего учителя – академика Андрея Николаевича Кононова

© Петросян Ю., 2016

© ООО «ТД Алгоритм», 2016

Часть 1
Огнем и мечом

Глава 1
Где и как возникло государство турок-османов

Малая Азия, или Анатолия, – большой полуостров на западе Азиатского материка. Сама природа создала его в качестве своеобразного моста между Востоком и Западом, между Азией и Европой. Анатолия расположена в том месте, где сходятся три части света – Европа, Азия и Африка. Уже одно это должно было сделать ее местом контактов многих народов. Пожалуй, на земном шаре нет другого географического района, где на протяжении десятков веков побывало бы столь много разных народов и племен. По территории Малой Азии с древних времен проложены были торговые караванные пути, связывавшие страны Азии и Европы. В водах пролива Босфор прокладывали себе путь мореходы и купцы из Малой Азии на Балканы, из Средиземного моря в Черное.

Не раз малоазиатские земли обагрялись кровью. Огнем и мечом покоряли их воины персидского царя Дария и солдаты Александра Македонского, орды монгольских завоевателей и полчища Тимура. Малая Азия была ареной жестоких сражений и в годы существования Византийской империи, вечно воевавшей со своими соседями на Востоке.

Все это происходило там, где еще в глубокой древности возник один из очагов цивилизации, где земля тысячелетиями сохраняла плоды творчества многих народов, начиная со знаменитых своей государственностью и культурой хеттов. Их царство (XVII–XIII вв. до н. э.) было наиболее древней государственной организацией в Анатолии.

Целая эпоха в истории Малой Азии связана с греками, которые начали заселять Западную Анатолию с IX в. до н. э. В VI–IV вв. до н. э. они составляли большую часть населения Малой Азии, бывшей в ту пору под властью персидской державы Ахеменидов. К началу нашей эры Западная и Центральная Анатолия оказалась во владении Рима, а после распада Римской империи вошла в состав Византии. На востоке Анатолии также сложились отдельные колонии греков. С IV в. до н. э. греческая колонизация привела к распространению культуры эллинизма в этих районах. В III–IV вв. н. э. создали свое царство лазы и дчаны – древние жители восточных областей Анатолии. В VI в. они также попали под власть Византии.

Значительную историко-культурную роль в регионе Малой Азии сыграло государство Урарту – один из древнейших очагов цивилизации в Западной Азии. Оно существовало на территории Армянского нагорья в IX–VI вв. до н. э. Его яркая и самобытная культура была унаследована армянами, которые, пережив господство Ахеменидов и Селевкидов, создали в I в. до н. э. сильное государство с развитой экономикой и культурой. В конце IV в. н. э. земли Армении захватили и поделили византийцы и парфяне, а в конце VII в. они попали под власть арабских халифов. С конца IX до середины XI в. армянское государство пережило еще одну полосу независимости и подъема.

Такова была в самых общих чертах политическая и этническая картина Малой Азии до появления и расселения тюркских племен, со временем создавших здесь свои государства, история которых непосредственно связана с процессом зарождения будущей империи турок-османов.

Когда и как появились в Малой Азии те тюркские племена, историческое развитие которых привело к образованию в XI в. сильного государства тюрок-сельджуков? Откуда пришли они в Малую Азию и что принесли в мир, представлявший собой конгломерат многих народов, средоточие самых различных культурных традиций? С чем столкнулись пришельцы в новых для них краях, как осваивали незнакомые традиции хозяйствования и военного искусства, культуры и быта?

Тюркские племена стали проникать в Малую Азию с конца IV в. Шли они самыми разными путями – через Кавказ и Иран, через Причерноморье и Балканы. Их появление в Малой Азии было, в частности, связано с Великим переселением народов, походами гуннов Аттилы и вторжениями в Малую Азию в VI–VII вв. больших масс булгар и сувар. Булгар, а несколько позже и аваров византийские императоры селили в своих малоазийских владениях. Примечательно, что уже в конце VI в. среди жителей Константинополя были представители некоторых тюркских племен, вероятнее всего, аваров, булгар и хазар. Во всяком случае, когда Византия посылала ответное посольство в Тюркский каганат, который в VI в. занимал обширные территории от Китая до границ Византии и Ирана, в свите посла было более ста константинопольских тюрок. Некоторые византийские императоры были женаты на хазарских принцессах. В VII в. в Малой Азии появилось немало хазар, а в IX в. при дворе императоров была даже хазарская гвардия. Но в целом результаты проникновения тюркских племен в IV–VII вв. были незначительны и этническую картину Малой Азии в тот период не изменили. Пришельцы довольно быстро растворились в местном этносе.

Ситуация стала серьезно меняться в VIII–X вв., после того как произошла почти полная исламизация тюркских племен Средней Азии и Хорасана. Арабские халифы стали широко использовать эти племена для набегов на земли Малой Азии. В результате в IX в. в Анатолии уже существовало много поселений среднеазиатских тюрок, а их военные отряды составляли главную силу халифов в пограничных анатолийских провинциях халифата. Порой вожди тюркских племен вели себя в этих районах как независимые владетели.

Новая тюркская волна хлынула в Малую Азию в X столетии. В начале века там появилось несколько крупных тюркских племен, которые покинули Приаралье в результате неудачно для них сложившихся войн с другими тюркскими племенами. В том же веке тюрки активно проникали в Малую Азию со стороны Балкан. Это были главным образом печенеги, узы и куманы. Многие из них поступали на военную службу к византийским императорам.

Таким образом, разными путями и при разных исторических обстоятельствах пришли тюркские племена в Анатолию. И хотя в VIII–X вв. не произошло массового заселения ими Малой Азии, именно в то время была во многом подготовлена почва для тюркизации полуострова, которая связана с массовым вторжением огузов (восточных огузов часто именуют туркменами) из Средней Азии. Их предводители были из рода Сельджука, вот почему они вошли в историю под именем сельджуков.

XI век принес Малой Азии новые испытания. Анатолия стала ареной ожесточенного столкновения дряхлевшей, но еще очень сильной Византийской империи и ее нового опасного противника – Сельджукского султаната. В ходе этой борьбы летом 1071 г. произошло событие, которому суждено было стать поворотным пунктом в истории Малой Азии.

19 августа 1071 г. у стен крепости Маназкерт на востоке Малой Азии, на землях, формально принадлежавших императору византийцев, стояли в ожидании битвы два больших войска. Одно из них возглавлял византийский император Роман IV Диоген, вторым командовал султан тюрок-сельджуков Алп-Арслан. Ни рядовые воины, ни полководцы не сознавали, сколь многое в будущем Малой Азии определит исход предстоящего сражения. Роман надеялся победой спасти малоазийские владения империи от натиска сельджуков и укрепить свой пошатнувшийся трон. Алп-Арслан стремился к расширению своих владений.

Сельджукская опасность грозила византийцам уже не первый год. За несколько лет до битвы у Маназкерта войска Алп-Арслана разорили Армению. Желая остановить дальнейшее продвижение сельджуков, император Роман еще летом 1068 г. выступил в поход против Алп-Арслана. Почти два года ему сопутствовала удача, но 19 августа 1071 г. стало для византийской державы роковым днем.

Войско византийцев насчитывало около 80 тыс. человек. Среди них было немало иноземных наемников, в том числе и русских воинов. Историки по-разному излагают ход сражения, но в оценке его исхода они едины: армия Романа была полностью разгромлена. Сам император, проявивший в сражении недюжинную храбрость, попал в плен. Судя по дошедшим до нас сведениям, Роман Диоген стал жертвой предательства своих военачальников, действия которых направляли его враги из среды высшей константинопольской знати. Во всяком случае, в решающий момент Романа покинул его арьергард под командованием Андроника Дуки – сына одного из противников императора. Более того, Андроник Дука посеял ложный слух о поражении передовых отрядов Романа и его бегстве с поля боя.

Все значение исхода битвы при Маназкерте для будущего Малой Азии стало ясно лишь со временем. Но уже в те дни, когда заключался мирный договор между Романом Диогеном и Алп-Арсланом, все понимали, что сельджуки открыли себе путь в Малую Азию. Большая часть малоазийских владений империи (Маназкерт, Эдесса, Манбидж и Антиохия) перешла под власть сельджуков в качестве залога верности императора условиям договора, по которому Роман Диоген обязался внести огромный выкуп за свое освобождение из плена и платить сельджукским султанам ежегодную дань.

Победа сельджуков в битве при Маназкерте знаменовала собой начало длительной исторической полосы господства тюркских племен на землях, которые были политы потом и кровью многих народов, создавших здесь очаг цивилизации и культуры.

После битвы при Маназкерте вся Малая Азия в течение нескольких лет оказалась под властью сельджуков. Захваченную в 1077 г. Никею (Изник) сельджукский предводитель Сулейман Кутулмыш сделал столицей нового государства, которое стали именовать Румским султанатом или государством Сельджукидов Рума. Румом – страной греков – издавна называли на Востоке Малую Азию. Государство это было частью обширной державы Великих Сельджукидов, которая начала складываться в первой трети XI в. после завоевания сельджуками Ирана. Предводитель сельджуков Тогрул-бек в 1038 г. провозгласил себя султаном, а когда в 1055 г. занял Багдад, заставил халифа – религиозного главу всех мусульман – подтвердить султанский титул. Новый султанат рос быстро, и при преемнике Алп-Арслана Маликшахе владения сельджукских султанов простирались от Сырдарьи до Нила, от берегов Каспия до средиземноморских вод. Румский султанат признавал верховную власть державы Великих Сельджукидов. Это выражалось, в частности, в том, что он не обладал таким признаком самостоятельного государства, как право чеканки собственной монеты.

Наступление сельджуков на западе серьезно угрожало Византийской империи и всей Юго-Восточной Европе. Трудно сказать, чем бы обернулась эта угроза, если бы сельджукам не нанесли тяжелый удар крестоносцы. Произошло это во время Первого крестового похода (1096–1099). Крестоносное воинство разгромило армию сельджуков под Никеей, а затем одержало еще одну победу в битве при Дорилее (Эскишехир). Сельджукам пришлось отступить на восток Анатолии. Но опасность со стороны крестоносцев была временной, и через несколько лет сельджукским султанам удалось восстановить свою власть почти на всей территории Анатолии. Но столицу они перенесли подальше на восток, чтобы избежать угрозы с запада. Ею стал в 1116 г. город Конья в Центральной Анатолии, после чего государство Сельджукидов Рума начали именовать и Конийским султанатом.

Что представлял собой Сельджукский султанат в Малой Азии? Это была феодальная монархия со многими пережитками родоплеменных отношений. Постепенно в государстве сельджуков сложилась военно-ленная система землевладения. Нашествие сельджуков привело к разорению многих процветавших торгово-ремесленных центров армян и византийцев, но со временем торговля и ремесло в городах Сельджукского султаната, таких, как Конья и Сивас, Кайсери и Эрзурум, вновь получили развитие. Впрочем, процветание городов Малой Азии под владычеством сельджуков было делом рук армян, греков и персов. Новые хозяева Малой Азии в своем большинстве оставались, даже в пору заката могущества султаната, теми же скотоводами-кочевниками, которые за два века до этого хлынули сюда из Средней Азии. Земледелие медленно распространялось среди сельджуков, хотя полукочевники встречались у них и в пору переселения. Во всяком случае, процесс феодализации племен пришельцев длился в Малой Азии несколько столетий. Лишь к концу существования Румского султаната большая часть кочевников, перейдя к оседлой жизни, занималась земледелием и, в меньшей степени, ремеслом. К тому времени феодальные отношения приобрели в государстве малоазийских сельджуков господствующий характер. Этот процесс мог бы быть и более длительным, но на развитие сельджукского общества значительное воздействие оказали социально-экономические и культурные традиции населения завоеванных сельджуками земель.

Целое столетие Румский султанат был сильным государством, которое вело длительные войны со своим восточным соседом – тюркским государством Данышмендидов, возникшим почти одновременно с султанатом сельджуков. Борьба Сельджукидов и Данышмендидов, сделавших своей столицей г. Сивас, окончилась победой сельджуков. В 1174 г. государство Данышмендидов перестало существовать. Это позволило Сельджукидам Рума начать более активные наступательные действия на западе, угрожая владениям Византии.

Правители дряхлевшей Византийской империи сознавали опасность, надвигавшуюся с востока. И хотя некоторое время военная удача сопутствовала византийцам и сельджукский султан Кылыч-Арслан II вынужден был в начале 60-х годов XII в. на время отказаться от притязаний на владения Византии, император Мануил с почетом принимал Кылыч-Арслана в своей стране. Правитель сельджуков, сопровождаемый огромной свитой и отрядом в тысячу всадников, около месяца пребывал в Константинополе. Император устраивал парадные приемы, турниры и зрелища, явно стремясь угодить опасному гостю. Кылыч-Арслана буквально осыпали драгоценными дарами, но византийцам так и не удалось обеспечить безопасность своих восточных границ. Договор 1162 г. между императором и султаном, предусматривавший освобождение сельджуками ряда ранее захваченных византийских владений, не был выполнен Кылыч-Арсланом. Отношения между Византией и Конийским султанатом постепенно вновь обострились. В 1176 г. император Мануил выступил в поход против Кылыч-Арслана.

Армия византийского императора двинулась на Конью. Поход был трудным для большого войска, обремененного тяжелой осадной техникой и значительным обозом. Путь часто пролегал по узким горным ущельям. В сентябре 1176 г. армия Мануила сделала остановку в Мириокефалоне, а оттуда продолжила свой путь в Конью через горное ущелье Циврица. И тут сельджуки неожиданно атаковали византийцев. Им удалось отрезать авангард от основных сил. Стрелы сельджуков буквально косили ряды византийцев. Узкое ущелье загромоздили повозки, погибшие животные, трупы воинов. По дну ущелья текли потоки крови. Уцелевшие воины императора к ночи собрались вокруг Мануила, готовясь наутро продолжать битву. Но Кылыч-Арслан, удовлетворившись страшным поражением византийцев, согласился на переговоры с Мануилом. Они закончились подписанием мирного договора, который среди прочих пунктов предусматривал обязательство императора срыть незадолго до того сооруженные по его приказу укрепления в ряде городов, граничивших с владениями сельджуков, в частности в Дорилее.

Как пишут историки, Мануил сравнивал свое поражение в битве при Мириокефалоне со столь же несчастливым для византийцев исходом битвы при Маназкерте. Основания для такого сравнения были и в более широком плане. Если битва при Маназкерте открыла сельджукам путь в Малую Азию, то в сражении при Мириокефалоне было закреплено на долгие годы практически безраздельное господство сельджукских султанов на малоазийских землях. Неудача похода Мануила, в котором участвовало некоторое число западных рыцарей, была воспринята в Западной Европе не только как свидетельство слабости Византии, но и как удар по делу крестоносцев, которым византийский император обещал расчистить путь для очередного крестового похода.

Прошло немногим более четверти века после битвы при Мириокефалоне, и те же крестоносцы оказали неожиданную услугу сельджукским султанам. Произошло это в 1204 г., когда участники Четвертого крестового похода штурмом овладели Константинополем и разорили город. Захват крестоносцами византийской столицы знаменовал крушение могущественной в прошлом империи византийцев. И хотя в 1261 г. император Никейской империи, созданной в северо-западной части Малой Азии на обломках византийских владений, сумел вернуть византийцам их древнюю столицу, былого величия и могущества Византия вернуть не смогла. Сельджукские султаны после падения Константинополя укрепили свою власть почти над всей территорией Малой Азии и большей частью Армянского нагорья.

Султан Алаэддин Кейкубад I (1219–1237) даже совершил морской поход по Черному морю и захватил греческую колонию Сугдею (Судак) в Крыму. Было похоже, что государство Сельджукидов Рума достигло большего могущества и ему суждена долгая власть над Малой Азией. Но прошло всего два десятилетия, и на него обрушились монголы, вторгшиеся во владения сельджукских султанов через Среднюю Азию и Иран.

Весной 1243 г. произошло событие, которое сыграло решающую роль в судьбе государства Сельджукидов Рума. У горы Кеседаг к северо-востоку от Сиваса сошлись два войска – сельджукское и монгольское. Султан сельджуков Гияседцин Кейхосров II, который уже испытал к тому времени горечь поражения в сражениях с монгольскими завоевателями, собрал огромную армию, численностью до 180 тыс. человек, среди которых было несколько тысяч наемников – греков, латинян, арабов, армян и курдов. Монгольское войско, которым командовал Бачу-нойон, состояло лишь из 30 тыс. воинов, но оно было хорошо организовано и тщательно подготовлено к сражению. Монголы тоже использовали иноземные военные отряды, в числе которых были дружины некоторых армянских и грузинских князей. В битве у Кеседага сельджуки потерпели сокрушительное поражение. Сам султан вынужден был бежать, спасая жизнь. Вскоре после этого монголы овладели Сивасом, Кайсери и многими другими городами. Отныне сельджукские султаны стали вассалами монгольских ханов.

Нашествие монголов привело к опустошению земель Конийского султаната. Период монгольского владычества в Малой Азии, длившийся более полувека, вошел в историю народов этого региона как пора страшного гнета и произвола. Экономика и государственные институты султаната все более и более приходили в упадок. Государство сельджуков неуклонно шло к гибели. К 1307 г. Сельджукский султанат Малой Азии окончательно распался.

Этническая и религиозная картина Малой Азии была к тому времени необычайно пестрой. Здесь жили различные группы христиан – представителей коренного населения края. Арабский путешественник Ибн Баттута, который побывал в Анатолии в начале 30-х годов XIV в., писал, что в этих краях жило множество христиан, находившихся под властью мусульман-тюрок. Меньше всего тюркских племен было на северо-востоке Анатолии, где полтора века существовала независимая Трапезундская империя, созданная в начале XIII в. греками и лазами. На территорию Киликийского армянского царства, образовавшегося в XI в. и просуществовавшего три столетия, тюркские племена проникали мало.

В большинстве районов Малой Азии значительная часть тюрок постепенно перешла на оседлый образ жизни, образовав целые кварталы в городах и деревнях. Они также обживали и деревни, заброшенные в результате войн и набегов, создавали новые поселения. Предводители племен со своими военными отрядами обосновались во многих городах и крепостях Малой Азии. Здесь же располагались обычно представители сельджукской администрации – наместники и сборщики налогов, а также представители мусульманского духовенства. Исламизация части коренного населения стала новым фактором в социальной и культурной жизни населения Малой Азии. Начался и процесс этнического смешения оседлой части малоазийских тюрок с коренными жителями, в основном с их исламизированной частью. Кочевые тюркские племена, в свою очередь, смешивались с местными кочевниками.

Процесс смешения начался не сразу, ибо первое время племена-пришельцы жили обособленно. Тюрки – скотоводы, греки – виноградари и ремесленники, армяне – земледельцы и ремесленники, лазы – рыбаки и другие народы Малой Азии сохраняли свой образ жизни и характер труда, религию и язык. Но постепенно язык завоевателей был освоен коренными жителями Малой Азии, а тюркские племена заимствовали у них многие обычаи – хозяйственные и бытовые. Очевидцы, в частности европейские хронисты крестовых походов XII–XIII вв. и путешественники той поры, описывая тюркские племена Анатолии, отмечали, что тамошние огузы и туркмены разводили овец и коз, а жилищем им служили юрты и палатки. А веком позже уже упоминавшийся нами Ибн Баттута описывал деревню оседлых туркмен в Анатолии. У огузов появилось и новое занятие – виноградарство.

У курдов Анатолии пришельцы заимствовали новый для них тип жилища – «черную палатку», покрытие которой выделывалось из шерсти черных коз. В свою очередь, племена-пришельцы изменили характер традиционного анатолийского скотоводства, в частности внедрив разведение двугорбых азиатских верблюдов. С приходом тюркских племен пахотным и тягловым животным постепенно стала лошадь вместо традиционного для этих мест вола. Но основные традиции местного скотоводства и его главные породы (овцы и козы, буйволы и коровы) остались без изменений. Тюркские племена продолжали разводить те местные породы овец, которыми Малая Азия славилась еще во времена древних греков.

В какой-то степени пришельцы осваивали и духовную культуру местных жителей. В их языке появилось множество заимствований из иранских и славянских языков, греческого, арабского и армянского.

Все это сыграло важную роль в тюркизации коренного населения Малой Азии. Это была своего рода предыстория процесса образования турецкой народности, который пришелся на первые века существования нового государства, известного в истории под названием Османской империи.

Порой рождения государства турок-османов можно считать, конечно, условно, годы, непосредственно предшествовавшие гибели Сельджукского султаната в 1307 г. Возникло это государство в обстановке крайнего сепаратизма, воцарившегося в государстве Сельджукидов Рума после поражения, которое его правитель потерпел в битве с монголами в 1243 г. Беи Айдына, Гермияна, Карамана, Ментеше, Сарухана и ряда других районов султаната превратили свои земли в самостоятельные княжества. Среди этих княжеств выделялись бейлики Гермиян и Караман, правители которых продолжали вести борьбу, нередко успешную, против монгольского владычества. В 1299 г. монголам пришлось даже признать независимость бейлика Гермиян.

В последние десятилетия XIII в. на северо-западе Анатолии возник еще один практически самостоятельный бейлик. В историю он вошел под названием Османского, по имени предводителя небольшой тюркской племенной группы, главной составной частью которой были кочевники огузского племени кайы.

Согласно турецкой исторической традиции, часть племени кайы откочевала в Анатолию из Средней Азии, где предводители кайы некоторое время находились на службе у правителей Хорезма. Вначале тюрки-кайы избрали местом кочевья земли в районе Караджадага к западу от нынешней Анкары. Затем часть их перебралась в районы Ахлата, Эрзурума и Эрзинджана, доходя до Амасьи и Алеппо (Халеба). Некоторые кочевники племени кайы нашли себе пристанище на плодородных землях в районе Чукурова. Именно из этих мест небольшое подразделение кайы (400–500 шатров) во главе с Эртогрулом, спасаясь от набегов монголов, направилось во владения сельджукского султана Алаэддина Кейкубада I. Эртогрул обратился к нему за покровительством. Султан пожаловал Эртогрулу удж (окраинная область султаната) на землях, захваченных сельджуками у византийцев на границе с Вифинией. Эртогрул принял на себя обязательство защищать границу сельджукского государства на территории дарованного ему уджа.

Удж Эртогрула в районе Мелангии (тур. Караджахи-сар) и Сегюта (к северо-западу от Эскишехира) был невелик. Но правитель был энергичен, а его воины охотно участвовали в набегах на соседние византийские земли. Действия Эртогрула облегчены были немало тем, что население пограничных византийских областей было крайне недовольно грабительской налоговой политикой Константинополя. В результате Эртогрулу удалось несколько увеличить свой удж за счет пограничных областей Византии. Трудно, правда, точно определить масштабы этих захватнических операций, как, впрочем, и первоначальные размеры самого уджа Эртогрула, о жизни и деятельности которого нет сколько-нибудь достоверных данных. Турецкие хронисты, даже ранние (XIV–XV вв.), излагают много легенд, связанных с начальным периодом сложения бейлика Эртогрул. Эти легенды гласят, что жил Эртогрул долго: он умер в возрасте 90 лет в 1281 или, по другой версии, в 1288 г.

Сведения о жизни сына Эртогрула, Османа, давшего имя будущему государству, тоже в немалой мере легендарны. Осман родился примерно в 1258 г. в Сегюте. Этот горный малонаселенный район был удобен кочевникам: здесь было много хороших летних пастбищ, хватало и удобных зимних кочевий. Но, пожалуй, главным преимуществом уджа Эртогрула и наследовавшего ему Османа было соседство с византийскими землями, что давало возможность обогащаться за счет набегов. Эта возможность привлекала в отряды Эртогрула и Османа представителей других тюркских племен, обосновавшихся на территориях других бейликов, так как завоевание принадлежавших немусульманским государствам территорий почиталось у адептов ислама делом священным. В результате, когда во второй половине ХШ в. правители анатолийских бейликов в поисках новых владений воевали между собой, воины Эртогрула и Османа выглядели борцами за веру, разоряя в поисках добычи и с целью территориальных захватов земли византийцев.

После смерти Эртогрула правителем уджа стал Осман. Судя по некоторым источникам, были сторонники передачи власти брату Эртогрула, Дюндару, но тот не рискнул выступить против племянника, ибо видел, что его поддерживает большинство. Через несколько лет потенциальный соперник был убит.

Осман направил свои усилия на завоевание Вифинии. Зоной его территориальных притязаний стали области Брусы (тур. Бурса), Белокомы (Биледжика) и Никомедии (Измита). Одной из первых военных удач Османа стал захват в 1291 г. Мелангии. Этот небольшой византийский городок он сделал своей резиденцией. Поскольку прежнее население Мелангии частью погибло, а частью бежало, надеясь найти спасение от войск Османа, последний заселил свою резиденцию выходцами из бейлика Гермиян и других мест Анатолии. Христианский храм по велению Османа был превращен в мечеть, в которой его имя стало упоминаться в хутбах (пятничных молитвах). Согласно легендам, примерно в это время Осман без особого труда добился от сельджукского султана, власть которого стала совсем призрачной, титула бея, получив соответствующие регалии в виде барабана и бунчука. Вскоре Осман объявил свой удж самостоятельным государством, а себя – независимым владетелем. Произошло это около 1299 г., когда сельджукский султан Алаэддин Кейкубад II бежал из своей столицы, спасаясь от взбунтовавшихся подданных. Правда, став практически независимым от Сельджукского султаната, который номинально существовал до 1307 г., когда последний представитель династии румских Сельджукидов был задушен по приказу монголов, Осман признал верховную власть монгольской династии Хулагуидов и ежегодно посылал в их столицу часть дани, которую собирал с подданных. От этой формы зависимости Османский бейлик освободился при преемнике Османа, его сыне Орхане.

В конце ХШ – начале XIV в. Османский бейлик значительно расширил свою территорию. Его правитель продолжал набеги на византийские земли. Действия против византийцев облегчались тем, что другие его соседи не проявляли тогда еще враждебности к молодому государству. Бейлик Гермиян воевал то с монголами, то с византийцами. Бейлик Кареси был просто слаб. Не беспокоили бейлик Османа и правители расположенного на северо-западе Анатолии бейлика Чандар-оглу (Джандариды), поскольку и они были главным образом заняты борьбой с монгольскими наместниками. Таким образом, Османский бейлик мог все свои военные силы использовать для завоеваний на западе.

Захватив в 1301 г. район Енишехира и построив там город-крепость, Осман стал готовить захват Брусы. Летом 1302 г. он разбил войска византийского наместника Брусы в сражении при Вафее (тур. Коюнхисар). Это было первое крупное военное сражение, выигранное турками-османами. Наконец-то византийцы поняли, что имеют дело с опасным противником. Однако в 1305 г. войско Османа потерпело поражение в битве при Левке, где против них дрались каталонские дружины, находившиеся на службе у византийского императора. В Византии началась очередная междоусобица, облегчившая дальнейшие наступательные действия турок. Воины Османа овладели рядом византийских городов на Черноморском побережье.

В те годы турки-османы совершили и первые набеги на европейскую часть территории Византии в районе Дарданелл. Войска Османа захватили также ряд крепостей и укрепленных населенных пунктов на пути к Брусе. К 1315 г. Бруса была практически окружена крепостями, находившимися в руках турок. Брусу захватил несколько позже сын Османа Орхан, родившийся в год смерти своего деда Эртогрула.

Армия Орхана состояла в основном из кавалерийских частей. Не было у турок и осадных машин. Поэтому бей не решился на штурм города, окруженного кольцом мощных укреплений, и установил блокаду Брусы, прервав все ее связи с внешним миром и лишив тем самым ее защитников всех источников снабжения. Подобную тактику турецкие войска применяли и впоследствии. Обычно они захватывали окрестности города, изгоняли или обращали в рабство местное население. Затем эти земли обживались людьми, переселенными туда по приказу бея. Город оказывался во враждебном кольце, и над его жителями нависала угроза голодной смерти, после чего турки легко им овладевали.

Осада Брусы длилась десять лет. Наконец в апреле 1326 г., когда армия Орхана стояла у самых стен Брусы, город капитулировал. Это произошло в канун смерти Османа, которому сообщили о взятии Брусы на смертном одре.

Орхан, наследовавший власть в бейлике, сделал Бурсу (так ее стали именовать турки), славившуюся ремеслами и торговлей, город богатый и процветавший, своей столицей. В 1327 г. он распорядился чеканить в Бурсе первую османскую серебряную монету – акче. Это свидетельствовало о том, что процесс превращения бейлика Эртогрула в самостоятельное государство близился к завершению. Важным этапом на этом пути стали дальнейшие завоевания турок-османов на севере. Через четыре года после захвата Брусы войска Орхана овладели Никеей (тур. Изник), а в 1337 г. – Никомедией.