Kitobni o'qish: «Рассказы и стихи»

Лесной доктор

‒ Я сегодня проснулся рано. Разбудил дятел, ‒ пожаловался сосед, ‒ поднял не только меня, но и, думаю, всех в округе. Его звонкий и резкий стук слышен на весь лес. Это он применяет свою систему, тактику ‒ разведка боем. Постучит, постучит по стволу, потом прильнёт к нему ухом и слушает, шевелится кто-нибудь или нет. Если тихо, летит к другому дереву. В это время жучки ‒ паучки ещё спят, и дятел этим пользуется. Застаёт их врасплох, будит их, стучит своим сильным клювом о ствол дерева, пока они ещё в себя не пришли, заставляя их шевелиться, беспокоиться за свою шкуру, за свою жизнь. Эти жучки-паучки уже знают, чем этот стук им грозит.

‒ И как у этого разбойника, губителя душ, от своего собственного пулемётного выстукивания не встряхиваются мозги, не отлетает его голова, ‒ наверняка, думают об этом те, которые столкнулись с такой процедурой.

У Дятла очень тонкий слух. Это не просто птица. Это лесной доктор, санитар леса, хирург. А так же специалист по уничтожению вредителей деревьев. И он ловко применяет в своей работе научные приёмы и знания. Если в дерево, нахально вселяются непрошеные гости-точильщики, захватывают его, высасывают питательные вещества, это дерево каким-то скрытым сигналом начинает просить о помощи. Неотложка приходит быстро. Тут же происходит обследование больного, находится причина заболевания. Если требуется лекарство, выписывает его. Но в большинстве случаев врач пациенту говорит:

‒ Лекарство вам не нужно, здесь необходимо хирургическое вмешательство. Будем долбить вашу кору без наркоза, делать будем быстро, пока не образовалась раковая опухоль, покопаемся в вашем теле, потерпите.

Согласно лесному законодательству, жёстким требованиям, ликвидация вредителей проходит в рамках дозволенности, с соблюдением этикета. А дятел закон соблюдает: вежлив, исполнителен, с пациентом не грубит, но строг к нарушителям закона.

Он решает и квартирные вопросы. Выдалбливает дупла в стволах деревьев, чем помогает другим птицам, которые не могут сами построить себе гнездо, селиться в них. Вот так!

Цапля

Девочки Рая и Зина пошли на речку искупаться. Солнце жгло нещадно. Подойдя к воде, замерли. На берегу стояла обыкновенная цапля. В этих местах увидеть такую птицу ‒ большая редкость. Цапля стояла на одной ноге, а голову сунула под крыло.

‒ Она нас не видит, ‒ определили девочки. ‒ Давай осторожно к ней подойдём и потрогаем её.

Подошли ближе ‒ она стоит. Подошли ещё ближе ‒ стоит. Приблизились к самой цапле, осторожно обхватили её и потрогали её голову. Цапля упала. В её горле они увидели застрявшего ерша. Птица погибала.

‒ Жалко её! ‒ сказала Зина, ‒ Надо что-то придумать.

Рыбу в горле попытались протолкнуть ‒ не получилось. И вытащить не смогли. Принесли птицу домой. Стали соображать, что предпринять. Обнаружили, что в горле застряли кости от ярша и горло стало кровоточить. Начали осторожно, по миллиметру, проталкивать застрявшую рыбу. Она долго не поддавалась.

Наконец, рыбу протолкнули. Цапля вытянула вверх шею и громко крикнула. Ерша она проглотила, но настолько ослабела, что продолжала лежать. Соседские ребятишки подключились в помощь к сёстрам. Наловили маленьких рыбёшек и накормили птицу с рук. Они не знали, из чего состоит её рацион. Предлагали ей пищу, которую давали курам, гусям и уткам.

За две недели цапля окрепла и стала свободно ходить по двору. Ребята продолжали ухаживать за ней.

Однажды цапля исчезла. Закралась мысль, что кто-то её съел. Но через несколько дней цапля снова появилась. Она спокойно, не боясь, ходила по двору. Ребята были счастливы, что спасли эту птицу, но не ожидали, что она к ним возвратится. Они не подготовились к её прилёту, не смогли наловить ей рыбы. Цапля появлялась несколько раз. В последний раз, когда она к ним прилетела, в клюве держала лягушку. Она положила её в миску, в знак благодарности за своё спасение. Больше цаплю они не видели.

Самолёт

Я люблю летать в своём самолёте, в любое время года. Кабина, где я нахожусь, рассчитана только на одного человека. Пульт управления прост, но необычен. Управление самолётом осуществляется мыслью. Прежде чем завести мотор, нужно мысленно назвать код, т.е. войти в управление. Мысли передаются на датчики, а те, в свою очередь, внедряются в пульт управления. Для начала надо последовательность включения записать на бумагу, выучить, чтобы не ошибиться. Когда начинаешь мысленно называть очерёдность включения, датчики срабатывают. Как только закончится подготовка самолёта, подаётся звуковой сигнал – подтверждение о готовности к взлёту, самолёт сам начинает выруливать на взлётную полосу. Проверив и убедившись, что всё готово – взлетаешь. Полёт проходит в автоматическом режиме, я только лишь созерцаю видимое пространство.

Необычность управления ещё и в том, что самолёт может внезапно остановиться, находясь в воздухе, и также внезапно опуститься или подняться вертикально, перейти барьер сверхзвуковой скорости, внезапно менять направление полёта. Работу двигателей не слышно. Моё изобретение шаг в будущее.

‒ Ваня, идём обедать, ‒ послышался голос мамы. ‒ Все уже за столом, хватит летать. Когда летишь, смотри под ноги, а то запнёшься и спикируешь!

Бабочки

Май только начался. Всюду снуют бабочки. Я иду по своему направлению, по своим делам, наслаждаясь хорошему весеннему солнцу, безветрию.

летит бабочка с серьёзным лицом. У каждого свои заботы: что у птиц, что у животных, или у насекомых. Летит прямо на меня, не сворачивая.

«Отвернёт», – думаю, – что она глупая, что бы в меня стукнуться. Что для неё будет, если в меня ударится, мало не покажется. Но она, видно, на кого-то загляделась и с размаху ударилась в моё лицо.

–Ты, что, пучеглазая, не видишь на кого прыгаешь, я же не цветок. Ладно бы стукнула и отпрянула, так эта бабёха ухватилась за мою щёку и давай её терзать. Когти-то острые, вместе с зубами, челюстями – кому приятно. Бывают же такие бабочки наглые.

Жадина

Мимо меня проходили два школьника, с портфелями, лет семи-восьми, и о чём-то громко разговаривали. Пройдя метра четыре, остановились, продолжая вести свою дискуссию. Один открыл портфель, вытащил печенье и угостил друга. Тот взял, но одна выскользнула из его рук и упала на землю. Мальчуган хотел было поднять, но не тут-то было. Откуда ни возьмись, подлетел отчаянный воробей-смельчак и схватил печенье. Оно для воробья оказалось неподъёмной ношей, большой и тяжёлой. Но не бросать же его, всё-таки лёгкая добыча. Отлетев метра два-три, опустился на землю. Сородичи, увидев, что их брат с добычей и что не может с ней справиться, сразу стали к нему слетаться. Но наш смельчак не хотел с ними делиться. Схватил печенье и с трудом взлетел. Можно было видеть, как он мучился с этой “лёгкой” добычей. Печенинка большая, торчала в клюве, мешала лететь. По объёму она была с самого воробья.

Еле-еле долетел до ветки и сел отдохнуть. А под самой веткой стоял я и всю эту картину наблюдал.

‒ Что же ты такой жадный? Тебе всё не съесть, поделился бы с друзьями! ‒ сказал я отдыхающему воробью. ‒ Ты же можешь надсадиться. Посмотри, от такой тяжести у тебя скривились ноги, можешь получить грыжу.

Воробей косо посмотрел на меня, моргнул глазом. Не стал он мне отвечать: открой клюв ‒ и выпадет драгоценный, смачный кусок. А он с таким трудом ему достался. Лучше помучиться, чем с кем-то делиться: нахлебников много. Мигнув мне глазом ещё раз, воробей набрался сил и полетел дальше. Ну и жадина!