Kitobni o'qish: «Спираль времени»

Глава 1. Проводы

Грустный день проводов в армию заглушался наигранным весельем и водкой, которую купил Юрка с приятелем. Этот весенний день 1983 года, как будто хотел сказать:

– Не ходи ты в эту армию, смотри, как здесь хорошо!

Внутренний голос также навязчиво шептал:

– Идиот, зачем сказал военкому, что хочешь служить в армии со своим годом?

– Действительно, зачем я так яростно хотел пойти служить, когда в личном деле призывника есть отсрочка? – подумал Кузьмин вспоминая сцену в военкомате.

Находясь на распутье со своими переживаниями, призывник угрюмо смотрел в окно, где все было, как и прежде, только он был лишним. Армия, словно суровая мачеха готовила молодому человеку свои испытания.

Последние числа апреля перед самыми майскими праздниками ознаменовались теплой погодой и приветливым солнцем. Незаметно наступил вечер и компания парней, которых знал Юрка по городу, нещадно стала налегать на закуски после принятия зеленого змея. Но сколько бы призывник не пил, хмель не брал его молодую голову. В конце концов Юрка понял, что отравлять водкой себя бесполезно и теперь только поддерживал беседу за столом. А какая может быть беседа за столом, где одни ребята 17-18 лет от роду? Конечно о девчонках! Рассказывая забавные истории о которых говорят только в мужских компаниях, парни от души веселились. Внезапно Юрку так перекосило, что он идет в армию на целых два года, что хотелось расплакаться, как ребенку.

"Может это водка так подействовала, или мысли о подруге, что он ее не увидит целых два года?" – пробежали грустные мысли. И как по мановению волшебной палочки, дверь комнаты распахнулась и вошла Ленка. Скромно поздоровавшись со всеми, она взяла любимого за руку и потянула за собой в коридор квартиры.

Прильнув к нему всем телом, подруга посмотрела в глаза и тихо прошептала:

– Я буду ждать тебя!

Жаркий поцелуй двух любящих сердец захватил уста и остановил на мгновение дыхание. Ощущая через тонкую кофточку мягкую грудь подруги, Кузьмин стал чувствовать, как непроизвольно возбуждается. Теперь Юрка точно готов был расплакаться от душераздирающей сцены прощания, но взяв себя в руки решительно ответил:

– Я вернусь к тебе и мы поженимся!

Благодарно кивнув головой, Ленка ушла также внезапно, как и появилась. Ее путь лежал обратно в больницу, где еще не зная, что беременна, она находилась на обследовании. Призывник вернулся к застолью и уже водка опять завладела его сознанием.

– Все парни, на воздух, пойдем гулять на Центральную улицу! – проговорил Юрка сидящим за столом приятелям.

– Пойдем, погуляем! – в один голос закричали парни и пьяная компания с криками и шутками, вывалилась из подъезда дома.

Путь молодых людей лежал на Центральную улицу, своеобразный «Бродвей» маленького провинциального городка. По пути встречая знакомых ребят, парни обменивались рукопожатиями и новостью о призыве в армию. Таких призывников, как он сегодня ночью было много и ребята быстро вписались в суматоху, и крик пьяных компаний в скверике.

Разливая по стаканам взятую с собой водку, парни веселились и орали от души, не заботясь о сне людей в соседних домах. В какой-то миг Юрка поймал себя на мысли, что люди хотят спать, а они тут орут. Размышляя затуманенным сознанием о событии дня, он не заметил, как мимо прошел старик в старом, темно-сером костюме с орденской планкой на груди. В правой руке у него была инвалидная трость с резной рукояткой. Седые волосы завиваясь в колечки грациозно спадали на плечи. Благородное чуть изрезанное морщинами лицо мужчины непроизвольно притягивало взгляд. Ветеран тяжело опирался на свою трость и тем не менее старался идти с прямой спиной. Почему в этот поздний час, где на улицах городка совершено не было прохожих кроме пьяных компаний появился одинокий старик было по меньшей мере странно. Остановившись возле пьяной компании, он медленным взглядом обвел парней, а потом остановился на Юрке. В свете фонарей, призывник увидел его молодые глаза за линзами стариковских очков в роговой оправе. Казалось, что в этих голубых глазах плескалось удивительной красоты море. Укоризненно покачав головой, старик выдержал короткую паузу, а потом произнес:

– Тебе предстоит пройти тяжелое испытание, где проживешь три жизни за короткий срок, но только на четвертой поймешь свое назначение. Немногим предоставляется подобный шанс, но так распорядилась судьба. Ничего не бойся, все уже предрешено!

Сказав это странное напутствие, старик повернулся через левое плечо как военнослужащий и продолжил неторопливый путь, отмеряя тростью расстояние. Юрка сидел не двигаясь, переваривая слова старика, как будто его только что ударила молния.

– Что за напутствие, почему именно мне он это сказал? – крутились в голове призывника слова старика. Хмель медленно уходил и Юра никак не мог понять происходящего. Создавалось впечатление, что сегодня не он, а кто-то другой уходит в армию на два года.

– Что тебе сказал этот «пенс»? – ставя на тротуар пустую бутылку, обратился к нему один из парней.

– Как, они ничего не слышали, хотя и сидели рядом? – быстрее молнии пролетела в голове крамольная мысль.

– Да, так, всякую чепуху, – ответил Кузьмин, не веря в происходящее.

Его компания за гвалтом тусовки не расслышала или не придала значения словам старика. Эти слова были предназначены только Юрке! Рядом со сквером медленно проехала машина милиции. Словно луноход, УАЗ с синим фонарем на крыше подкрадывался к разгоряченной компании.

– Атас, менты! – словно выстрел прозвучал громкий крик.

Две компании, сидящие на соседних скамейках, мгновенно растворились в темноте.

– Бежим! – сорвавшись с места закричал Денис, хватая при этом Юрку за руку.

– Вот, заразы, как зайцы разбежались в разные стороны! – недовольно проговорил сержант с пивным животом и смачно плюнув на асфальт грязно выругался. Обводя долгим взглядом прилегающую территорию, блюститель порядка тяжело вздохнул и с трудом залез на переднее сиденье машины.

– Поехали в отдел, – распорядился старший экипажа.

Короткий забег длился недолго и отдышавшись, молодые люди стали прощаться. Юрка поплелся в свою квартиру. Упав на постель в одежде, Кузьмин провалился в тяжелый сон, где он видел старика и его странное напутствие. Как гром среди ясного неба прозвенел будильник.

– Сынок, вставай, пора собираться! – ласково трогая сына за плечо, проговорила мама.

– Как, почему, я только лег! – хотел сказать Юра, но в горле так пересохло, что вместо слов послышались только хрипы.

– На, вот, попей рассола и тебе станет легче! – заботливо протягивая кружку с желтой жидкостью, проговорила Людмила Алексеевна.

Живительный напиток мгновенно прояснил голову и утолил жажду. Отпивая рассол большими глотками, Юра испытывал непередаваемое чувство радости словно нашел в пустыне долгожданный источник.

– Будешь завтракать? – спросила мама, участливо заглядывая в глаза сына.

– Нет, мам, не хочется, – через силу проговорил Кузьмин.

– Ну, тогда умывайся и будем выходить, – словно в бреду проговорила Людмила Алексеевна.

Выходя за дверь квартиры, Юра испытал щемящее чувство, словно навсегда прощался с прежней жизнью. Через пятнадцать минут отдав приписное свидетельство дежурному прапорщику, он вошел в здание военкомата. Присев на скамейку, тягостный сон овладел призывником. Через час громко прокричали команду:

– Всем выйти во двор, занять места в автобусе!

Приткнувшись лицом к стеклу, молодой человек попытался опять уснуть, но крики родственников с улицы создавали ужасный шум.

«Хоть бы это быстрее закончилось!» – с грустью подумал Кузьмин.

И как будто услышав его слова, водитель старого львовского автобуса дал по газам и команда призывников отправилась в направлении Москвы. Теперь только пустынная утренняя дорога  с пробегавшими маленькими населенными пунктами радовала их.

«Все же я выспался!» – с удовлетворением подумал Юрка, когда автобус въехал на территорию окружного военкомата в Железнодорожном.

«Выходим из автобуса!» – прозвучала очередная команда.

После недолгой медицинской комиссии, Юрку направили в блок двенадцать "Б". Открыв дверь комнаты, он увидел таких же полупьяных призывников, которые сидели на скамейках, но теперь уже под присмотров двух сержантов с эмблемами химических войск.

– Куда едем? – нахально обратился он к одному из сержантов.

Оглядев призывника с ног до головы, сержант все же ответил:

– В сержантскую школу, служивый.

На этом разговор закончился. И теперь уже другой автобус везет новую команду в противоположную сторону Московской области. Глаза сами собой стали закрываться и Юрка в очередной раз впал в состояние сна. Проснувшись от внезапного окрика кого-то из команды, он сонно посмотрел в окно. Автобус медленно словно нехотя въезжал в сосновый бор. Перед глазами промелькнуло первое КПП, второе, и вскоре автобус неторопливо подрулил к маленькому одноэтажному строению с надписью «Баня».

«Выходим из автобуса и заходим в баню!» – прозвучала команда сержанта.

Скинув свою гражданскую одежду все призывники, как дети, с радостными криками побежали в помывочную.

«Нужно смыть с себя тяжелый запах, как будто тело, как губка впитала сивушные масла от водки!» – подумал призывник, вспоминая проводы.

– Как же хорошо вот так сидеть и намыливая тело солдатским мылом вдыхать приятный запах бани! – с благодушным выражением лица подумал Кузьмин. Не успел он как следует ополоснуть тело, как прозвучала зычная команда сержанта:

– Выходим из помывочной!

– Ну, что такое, только стал получать релакс, как сразу выходи, – скорчив обиженное лицо, подумал призывник. Нехотя облив себя остатками воды из жестяного таза, Кузьмин вышел в раздевалку. Его взору предстала удивительная картина перевоплощения. Несколько призывников надев на себя солдатские куртки и пилотки с важным видом позировали перед сослуживцами. Смешным было то, что ниже пояса виднелись длинные семейные трусы синего цвета. Словно парашюты они облегали худые ноги призывников. Особенно выделялись на этом фоне пилотки, которые смотрелись на лысых головах призывников словно женский орган.

– Ну, да, теперь мы все солдаты, вот такое сказочное превращение, – хотел было подшутить Кузьмин, но лишь хмыкнул.

В проходе сидел седой прапорщик и выдавая обмундирование лишь на мгновение останавливал взгляд на новобранце. Получив китель, галифе, сапоги, пилотку, ремень и нижнее белье, Юра примостился на скамейке и стал разглядывать обмундирование. Солдатские сапоги были сорок третьего размера, а пилотка – пятьдесят восьмого. Надев пилотку, он понял очевидную вещь, что также смешен, как и все остальные в его команде. Имея размер головы всего пятьдесят четыре, головной убор моментально сел на уши.

– Меняйтесь между собой, может кому и повезет с размером! – послышался голос старшины. Мгновенно в раздевалке произошло всеобщее оживление, где новобранцы стали спрашивать друг друга у кого какой размер сапог и пилотки. Выменяв свои сапоги на сорок второй размер, Юра немного повздыхал, но все же одел обновки. Хотя и в портянках, но заметно было, как стопа свободно перемещается вперед-назад.

– И как ходить в такой обуви на два размера больше? – хотел спросить Кузьмин, но увидев хмурый взгляд прапорщика тут же передумал. Построив перед баней новобранцев, сержант невольно усмехнулся. Перед ним стояла команда крепышей из Бухенвальда, так бы выразился Кузьмин глядя на таких же как он сослуживцев. Солдатская форма на два, а то и три размера больше смотрелась на молодых людях грациозно. Последним штрихом был солдатский ремень, затянутый на поясе так, что невозможно было вздохнуть. Ощущая себя клоуном в солдатской форме, Кузьмин грустно подумал:

– А ведь мне еще целых два года служить!

Первый день в подразделении химических войск начался активно. Довольно быстро прошла аттестация, где Юрку определили во второй взвод. Каждому военнослужащему определили кровать и тумбочку. А еще выдали погоны, петлицы и эмблемы, штатные подворотнички, мыло и все то, что необходимо солдату для личной гигиены.

Сидя на деревянной табуретке и пришивая погоны, Кузьмин нещадно колол пальцы иголкой, но терпеливо продолжал начатое. Наконец погоны были пришиты и с воодушевлением показывая сержанту свою работу, Юра хотел услышать похвалу, но вместо это произошло обратное. Просунув палец между стежком под погон, сержант со злорадной улыбкой рванул его на себя. Погон издал жалкий треск и упал на паркетный пол. Тоже самое было сделано и с другим.

– Пришивать нужно так, чтобы невозможно было просунуть палец между стежками! – прозвучал совет сержанта.

– Вот, козел, а раньше сказать было нельзя? – чуть не вырвалось у Кузьмина. Взяв в руки куртку, Юра принялся опять пришивать погоны. Странное дело, но работа пошла намного быстрее. Казалось, что иголка стала меньше колоть пальцы, а движения четче. Впереди было шесть месяцев издевательств и муштры, а также долгожданные лычки младшего сержанта и воинское предписание.