«Шамайка» kitobidan iqtiboslar
Жизнь пресна, - говорила графиня. - Всё так одноообразно и безобразно, что ее просто хочется вывернуть.
С внутренним холодом на душе трудно жить даже и кошке в трущобах.
Ах, какой ус у этого кота-сибиряка! - восклицали знатоки. - Какой хвост! Это не хвост, а царственное опахало!
Настал месяц март, а этот месяц во всем мире издавна считается месяцем взбесившихся котов.
Настал март и коты взбесились. Днем они выли на помойках, а ночами царапали когтями жестяные крыши.
– Я не понимаю, Лиззи, – говорил японец в тот же вечер, укладываясь спать. – Я не понимаю, как у тебя любовь ко мне сочетается с такой нелюбовью к животным.
– Сочетается, и всё, – мрачно отвечала Лиззи, взбивая подушки. – Наверное, ты единственное животное, которое принимает моё сердце.
Негр Джим любил жевать табак под названием "Читанога-Чуча", который помогал ему в делах наплевательских. Да, Джим по характеру был такой человек. Он плевал на всех и на всё в прямом и переносном смысле.
Ошарашенные и оглушенные, бились в клети кошки и собаки, они не понимали, что с ними будет дальше. особенно обалдел полубульдог. Он совсем потерял лицо, если можно так назвать его невероятную морду. Сейчас он мог растерзать любую кошку, но клыки его тупо спали, охваченные ужасом.
Джим - наивная душа - про что подумал, в то и превращался. И сейчас он превратился в собаку, и на эту собаку с лопатой стоило поглядеть.
- Ах, какая редкость! Какое великолепие! - говорила мадам Дантон. - Среди людей это уже не встречается! Подберите кролика для моей Молли. Пусть она живет с кроликом.
- Сию минуточку, - радовался японец. - Сейчас подберем кролика, способного жить с кошкой. Вам подороже или подешевле?
- Мне средненького, черного цвета. Моя Молли беленькая, а кролик пусть будет черным.
О драке котов:"И черный пиратский бриг столкнулся с рыжею каравеллой друга Колумба. Разом обрушились все мачты, треснули борта, взорвались пороховые бочки. Коты-корабли превратились в клубок змей, глаз, когтей и предсмертных воплей. Клубок прокатился по крыше, сметая трубы, и Шамайка лениво рассуждала, когда же он свалится на землю; и он свалился, и в воздухе, в полете, продолжалась битва и вой, царапанье и бесстыдное рукоприкладство".
