Kitobni o'qish: «Юмор с доставкой на дом»

Маргаритка, или как Вольдемар «Камасутру» изучал

Вольдемар Заботкин был обыкновенным сорокалетним мужчиной. Успевшим к этому времени трижды жениться и трижды развестись. Была у него одна слабость – он очень любил разных женщин. Ему нравились худые и не очень, блондинки и шатенки, кареглазые и синеглазые. И женщины отвечали ему взаимностью. Правда, иногда вместе со взаимностью награждали его нехорошими болячками. Но на такие случаи у него была знакомая врач-венеролог – дама пятидесяти пяти лет Софья Марковна Клидман, которая его по-матерински называла «сынок» и всегда принимала без очереди. Когда сидящие в очереди мужчины – любители женских тел начинали возмущаться по этому поводу, то она говорила, что это её сын. И тогда сидящие начинали роптать, что мать – порядочная женщина, врач-венеролог, а сын – гулёна. Потом Вольдемар понял такую благосклонность к своей персоне, когда после очередного успешного лечения она сказала, что не против, чтобы он иногда приходил к ней домой для профилактики. И сунула ему номер домашнего телефона. Но идти к доктору в гости он как-то не решался.

Работая начальником отдела в налоговой инспекции, он был окружён вниманием двух десятков прекрасных созданий. За глаза дамы его называли «Голова». А почему «Голова», он и сам не мог понять. Но в душе думал, что такое прозвище он получил за то, что окончил два института: один политехнический – по специальности «ракетостроение», а другой экономический по специальности «бухучёт». Если сначала многие женщины в отделе хотели покорить сердце одинокого мужчины, то потом поняли, что он ко всем на работе относится одинаково, и это занятие бросили – кроме одной. Это была Анна Мусина, сорокалетняя старая дева. Чтобы чаще видеть объект своего желания, она начала носить Вольдемару информацию о том, что творится в отделе. И действительно – начальник отдела узнал много нового о своих подчинённых: кто развёлся, кто вышел замуж, у кого муж пьёт…

Он долго не мог понять, почему по пятницам после обеда к нему приходят женщины и отпрашиваются с работы – как правило, к врачу – и при этом они в коротких юбках и в блузках с глубоким вырезом. Он начал думать, что женщины посещают мужчину-гинеколога. Но когда к нему в короткой юбке зашла Авдотья Никодимовна Передкова, пенсионерка пятидесяти семи лет, мать троих детей, бабушка пяти внуков, Заботкин не выдержал и вызвал Мусину. Прямо с порога задал вопрос:

– Куда это пенсионерка собралась?

– Она любовника-студента завела.

– Он что, заочник?

– Нет, очник.

– А сколько ему лет?

– Двадцать шесть.

Заботкин уставился на Мусину, как на инопланетянку. Но она, выдержав взгляд начальника, добавила:

– Любви все возрасты покорны.

– А остальные чего в коротких юбках приходят отпрашиваться?

– Так если к вам в короткой юбке заходят отпрашиваться, значит у неё свидание с любовником в рабочее время. Чтобы вовремя прийти домой к мужу.

– Так ко мне за последний месяц пол отдела приходило отпрашиваться в коротких юбках.

– Видите, Вольдемар Семёнович, как вам повезло, среди каких прекрасных женщин вы работаете.

На эти слова ему нечего было возразить.

После ухода подчинённой он начал рассуждать: выходит, не он один такой любвеобильный, трижды женатый, а по выходным занимающийся сексом с разными женщинами. На минуту он представил, что все десять женщин, включая пенсионерку Передкову, сразу забеременели, и мужья пришли к нему выяснять отношения, не от него ли они ждут ребёнка. От этих мрачных мыслей его отвлёк телефонный звонок. Звонила начальник налоговой инспекции Белла Моисеевна Беднова. Она попросила зайти. Женщиной Белла Моисеевна была волевой, решительной, быстро сделала карьеру, а вот в личной жизни ей не везло. Все три её мужа умерли, и даже ходили слухи, что все они ушли в мир иной в постели от передозировки секса. Она не раз предлагала Вольдемару жить вместе, рисуя прекрасную перспективу сорокалетнему начальнику отдела

В Центральном районе начальник налоговой инспекции Богомолов собирался на пенсию, и она могла бы где надо за него словечко замолвить. Но он, помня, как умерли её мужья, решил, что ему в свои сорок лет умирать рано. Да и менять свободную жизнь, полную романтики и приключений, на размеренную семейную он был не готов. Поэтому после звонка подумал, что Беднова опять будет уговаривать жениться.

Когда он вошёл к начальнице, понял: что-то случилось. Белла Моисеевна официальным голосом сказала:

– Вольдемар Семёнович! Разберитесь, – и протянула два конверта.

Один конверт был адресован в КПРФ товарищу Зюганову, а другой в правительство товарищу Медведеву. В письме на имя Зюганова была жалоба от жены на коммуниста сантехника Василия Задкова, что он в рабочее время участвует в заседаниях партийной ячейки, в то время как у сотни людей засоры в унитазах, и просила принять меры воспитательного характера. В письме на имя Медведева была жалоба от коммуниста сантехника Задкова на свою жену Зосю, что ей, простому налоговому инспектору, выделили охрану. И приводился расчёт, в какую сумму обходится эта охрана, а в то же время у сантехников нет денег даже на прокладки. Было требование эту охрану отменить. От прочитанного у начальника отдела глаза округлились. Какая может быть охрана у Задковой, у простого инспектора? Видя, что подчинённый сидит в раздумьях, Белла Моисеевна сказала по-матерински:

– Ты уж, Вольдемар, разберись со своими бабами.

Вызвав к себе Задкову, он услышал интересный рассказ тридцатилетней дамы. Ей надоела однообразная жизнь с правильным мужем Васей, членом КПРФ, отвечающим в партийной ячейке за финансы, поэтому она завела себе любовника – врача-проктолога Петю. И вот, отпросившись в очередной раз у Заботкина для встречи с любовником, она нарвалась на мужа, который тоже выходил из соседней квартиры с дамой лет шестидесяти. И между ними состоялся разговор. Первый вопрос задал муж Вася:

– Почему ты не на рабочем месте?

Женская смекалка подсказала:

– Недоимку собирала.

– А это кто?

На обдумывание времени не было. И она выпалила:

– Моя охрана.

– А почему помада размазана?

– Арбуз ела.

– Какой арбуз?

– Китайский.

Зося вспомнила, что лучшая защита – это нападение, и тоже начала задавать вопросы.

– Женщина в красном – это кто?

– Познакомься, это секретарь нашей партийной ячейки Надежда Константиновна.

– А фамилия её Крупская?

Вася уставился на жену, как на Вангу.

– А ты откуда знаешь её фамилию?

– Да только Крупская может ходить в красном платье со значком Ленина. А ширинка почему расстёгнута?

– Не успел.

– Что не успел?

– Застегнуть, только из туалета вышел.

– А помада почему на щеке?

– Так мы, когда расходимся, нас боевые подруги всегда целуют. Сама знаешь, демократы нас не любят, а вдруг снова нас запретят, и нам опять в подполье нужно будет уходить. Вот и мы и прощаемся, как в последний раз. Иногда по несколько раз целуемся.

Но самое интересное было в квартире, откуда он вышел. Муж Вася никогда жене не изменял, даже во сне. Но в этот раз всё было по-революционному. Устранив засор в унитазе у руководителя партийной ячейки, сели обедать. После выпитого коньяка Крупская начала произносить пламенную речь. Сначала она процитировала «Капитал» Карла Маркса, затем работу Ленина «Шаг вперёд, два шага назад».

Василий смотрел на неё, как на икону. Он никогда в жизни такие слова не слышал. Выпитый коньяк начал действовать, и Надежде Константиновне стало казаться, что перед ней сидит вождь всего мирового пролетариата В. И. Ленин.

И она произнесла:

– Ты не Вася, ты Ленин.

Сходство было в одном – оба были лысыми.

– Ты хочешь быть Лениным? – в лоб задала вопрос секретарь ячейки.

Какой партиец не хочет быть Лениным? Поэтому Вася тихо и смиренно спросил:

– А как?

– Представь – ты Ленин, у тебя жена, пусть она будет Арманд, а я, Крупская, кто?

– Кто? – переспросил Вася и смутно начал догадываться. Неужели любовница?!

От выпитого коньяка, от пламенных речей, от комплимента, что он Ленин, а Крупская – не жена, а любовница, у него голова пошла кругом. И он согласился.

В постели тоже возникла революционная ситуация. Верхи ввиду выпитого алкоголя не могли, а низы ввиду долгого ожидания уже и не хотели. Когда Вася лежал в постели, на него с портрета смотрели глаза Ленина. И ему показалось, что он с укором смотрит на него, как бы говоря: «Нехорошо, батенька, с чужими жёнами спать».

Придя домой, Зося сказала мужу, что напишет жалобу на имя Зюганова, что он в рабочее время заседает в партийной ячейке, в то время как унитазы у тысячи людей забиты. На что муж её пообещал написать жалобу на имя Медведева, что охрана только одного налогового инспектора слишком дорого обходится государству, а у сантехников нет денег даже на прокладки.

Выслушав рассказ Зоси, Заботкин посоветовал быть осторожней и встречаться где-нибудь в лесу. Задкова, радостная, выбежала из кабинета начальника. Ей очень понравился совет знающего человека.

После окончания рабочего дня Вольдемар зашёл в магазин и купил бутылку «Cтоличной» и бутылку «Изабеллы». Водку он покупал для себя, а вино для дам. Выйдя из магазина, он увидел на земле тысячу рублей. Купюра была новая, свежая, гладкая. Он остановился, оглянулся, как будто, хотел что-то украсть, нагнулся и взял её. Посмотрел на свет, увидел водяные знаки, сбоку серебряную полоску. Быстро сунул тысячу в кошелёк. На душе стало радостно и приятно. «Это же надо так повезти, – начал он рассуждать. – В детстве нашёл рубль, на который купил конфет. На пятом курсе института нашёл десять рублей, купил бутылку водки. И вот тысяча рублей». Решил на них купить бутылку коньяка.

Следующий день был суббота. В этот день он играл в русскую рулетку. Так он называл свой дисковый телефон. Вольдемар вынимал из кошелька денежную купюру и набирал последние шесть цифр, которые были на ней. Таким образом он знакомился с прекрасным полом. Потом он приглашал их в гости. Из-за дефицита мужчин в России женщины, как правило, быстро соглашались скрасить вечер одинокому мужчине. А те, которые не могли, говорили, что муж дома, но когда он уедет на рыбалку, обязательно прибегут. Если в трубке был мужской голос, то он говорил, что ошибся. На этот раз Вольдемар вынул найденную купюру – тысячу рублей. Последние шесть цифр ему понравились 487703. 48 – это была АТС местного района. Значит, и дама быстро придёт. Набрав эти цифры, он начал с нетерпением ждать, кто ответит на другом конце провода – мужчина или женщина. В эти минуты он волновался, как будто делал предложение даме выйти за него замуж. На этот раз ответил бархатный женский голосок. И начался диалог:

– Это квартира Зориной?

– Нет.

– Девушка, а как вас зовут?

– Меня Маргаритка.

– А вас?

– Меня Вольдемар.

– Маргаритка! Какое у вас красивое имя.

И действительно, за пять лет игры в русскую рулетку у Вольдемара никогда не было женщин по имени Маргаритка. Затем он сказал, что живёт один и хотел бы, чтобы она скрасила ему минуты одиночество. Маргаритка не стала долго сопротивляться и быстро согласилась.

Вольдемар, радостный, начал приготовления к встрече. Накрыл стол, поставил водку, вино, достал по такому случаю баночку красной икры. Прошло около часа. Раздался долгожданный звонок в дверь. Вольдемар представил, что сейчас он откроет дверь и увидит хрупкое создание с голубыми глазами, с белыми волосами, с красивым именем Маргаритка.

Но когда он открыл её, от удивления остолбенел. За всё время общения с женщинами ничего более экстравагантного он не видел. На пороге стояла женщина лет сорока пяти, крупного телосложения, с огромными бёдрами, ростом под два метра, в цветастом сарафане. По многочисленному опыту общения с прекрасным полом Вольдемар понял, что она весит килограммов 120. Он хотел сказать, что она ошиблась адресом, но врождённая интеллигентность не позволила это сделать. И он сказал: «Проходите».

Маргаритка по-хозяйски вошла в квартиру и начала обход, как будто собиралась навсегда здесь остаться жить. Зайдя на кухню и увидев красную икру, расцвела в улыбке. Первый тост был за любовь, второй за тех, кого с нами нет.

Обнаружив на стене фотографии трёх женщин, спросила:

– А это кто?

– Это мои жёны.

– Что, все три и сразу?

– Да нет… Бывшие.

После третьего тоста попросила называть её Марго. Коротко и ясно. После этого начала рассказывать о своей работе, что работает она в овощной палатке. Рассказала все тонкости обмана покупателей. Вольдемар спросил:

– А кассовый аппарат есть?

– А ты что, налоговый инспектор?

Он не решился сказать, что он не просто инспектор, а начальник отдела. Поэтому ответил:

– Я инженер.

Марго пристально посмотрела на него и произнесла:

– Похож на инженера. Какой-то худенький и бледненький.

«Как будто все инженеры должны быть худые и бледные», – подумал Вольдемар.

Беседа плавно от разговора о том, как надо правильно обманывать покупателей, перешла на любимую тему Марго – о сексе. Она достала из дамской сумки затёртую, рваную книгу, на которой было написано «Камасутра». Видно, что хозяйка этой книги очень тщательно её изучала. Сунув её Вольдемару со словами «Ты её полистай, а я сейчас душ приму», она удалилась в ванну. Вольдемар нехотя взял книгу и начал листать. Обнажённые тела женщин начали пробуждать в нём сексуальные желания. В это время из ванной начала медленно выплывать Марго. Когда Вольдемар увидел это тело, у него от удивления отвисла челюсть. На высокой толстой женщине с грудью шестого размера, свисавшей до пупка, красовались жёлтые стринги, а на плечах были наколоты погоны. Посередине которых были большие генеральские звёзды. У Вольдемара были женщины, у которых были тату. Но это были либо цветочки, либо змейки, но чтобы погоны, к тому же генеральские… Такое было впервые. Видя его удивлённые глаза, она сказала:

– Посмотри, какая красота в заде!

То, что он увидел на другой стороне тела, ввело его в шок. Он сидел и просто смотрел. На спине красовался католический костёл, а на ляжках было наколото «Не забуду мать родную». Марго задала вопрос:

– Ты кто по званию?

– Я лейтенант запаса, – заметил Заботкин.

– А я генерал, поэтому ты мне должен подчиняться, – ответила Марго.

– А ты где эти погоны нацепила?

– Это мне Любка-молдаванка наколола, когда в Мордовии сидела. Дай бог Любке здоровья.

– Так ты что, судимая?

– И не один раз, три раза сидела.

– А она за что сидела?

– Она начальнику райотдела каждую неделю гадала. И вот однажды карты так легли, что его должны посадить. Она ему об этом прямо и сказала. А он взял и её посадил за нетрудовые доходы. Правда, через месяц и он сел за взятки.

– А сейчас где она работает?

– В полиции.

– Как в полиции, если она судимая?

– О Любке молва дошла до заместителя министра внутренних дел. Вот она у него и работает советником. Он её даже в ментовскую общагу поселил. И теперь она ему гадает на картах. Когда, где, какого начальника райотдела посадят, где много воруют, кого надо снимать, кого повышать. Виктор Иванович – это заместитель министра, – когда станет министром, создаст в каждом подразделении службу гадания, чтобы начальники райотделов знали, когда уволиться чтобы не посадили.

– А дворец кто тебе наколол?

– Это не дворец. Это собор Парижской Богоматери. Люська-экскурсовод мне эту красоту создала, когда мы с ней в Орле сидели. Она весь мир объездила, пока француза не обокрала. Да и взяла у него-то малость – две тысячи евро.

– А на ляжках откуда наколка – «Не забуду мать родную»?

– Был грех, в молодости наколола. Хотела её стереть, а в мастерской сказали, что можно удалить, но для этого надо пол жопы отрезать. А как же я без жопы, на чём буду сидеть, да и уколы куда колоть?

– Да, без руки можно прожить, без ноги можно прожить, а без жопы нельзя, – согласился Вольдемар. – А сидела за что?

– Первый раз по малолетке, столовую ограбили. Да и взяли-то малость: пирожки, сок, конфеты. А второй раз хотела в секс-шопе игрушки напрокат взять. Я их хотела вынести, а охранник увидел, куда я их сунула, полицию и вызвал. Я-то не знала, что у них такой услуги нет. А мы в то время с моим Федькой только начали «Камасутру» изучать.

– А третий раз за что?

– За изнасилование.

– Как за изнасилование? Ты же женщина, а не мужчина. Может, ты мужчина?

Марго улыбнулась своей лучезарной улыбкой и ответила:

– Был у меня мужик Василий, такой справный, только одной ноги не было. Когда мы с ним «Камасутру» изучали, он протез свой под кровать клал. А изучали мы эту книгу основательно. Каждую позу по 45 минут, как в школе урок. А он возьми на седьмом уроке и помри. Мне следователь так и сказал: «Это вы, Маргарита Спиридоновна, своими жаркими объятиями его и изнасиловали». А мы и не обнимались, нам некогда было, мы всё время были в движении.

В это время часы прокуковали 12 раз. Марго спохватилась, как будто начинался урок, а она опаздывала на него. Вольдемару сказала:

– Иди готовь любовное ложе.

Он встал и пошёл в спальню, как на расстрел, медленно и обречённо, с мыслью, что до утра может и не дожить. Для встречи с женщинами он надевал красные семейные трусы. На красном фоне красовались большие белые яйца. Женщин такие трусы сильно возбуждали. То ли красный цвет, то ли большие яйца на них так воздействовали. Вольдемар, лёжа в постели, думал «С какой позы начнётся урок?» И вдруг шальная мысль пронеслась в голове: а что, если и экзамены заставит сдавать? Это сколько же сил надо иметь! Для себя решил, что с понедельника начнёт усиленно питаться. Стыдно же будет не сдать экзамены и на второй год остаться. В это время в спальню медленно заплыло тело Марго. Это была не женщина, эта была бабец. Весом 120 килограммов, ростом под два метра. Груди свисали до пупка, а широкие бёдра придавали ей вид перезрелой груши.

Первый урок был приятным. На этом теле он лежал, как на перине – тёплой, мягкой, к тому же живой, издающей иногда какие-то непонятные звуки. Так продолжалось ровно сорок пять минут. Пока не прокуковала кукушка. Затем командирским голосом Марго скомандовала, что урок закончен, и Вольдемар оказался на полу.

Сидя на кухне и медленно попивая вино «Изабелла», Марго начала делать замечания, что он медленно двигался и как бы в шутку, как бы всерьёз сказала:

– Оставлю на второй год.

Второй и третий урок были лёгкими. Четвёртым уроком был поза наездницы. Учительница с весом 120 килограммов села на Вольдемара. И это тело начало движение. Лёжа внизу и ощущая эти килограммы, он задумался: что, если это программа начальной школы? Тогда четвёртый урок последний. А если они изучают программу средней школы, то должно быть 6 уроков, а потом ещё и продлёнка. Её сожитель, выходит, умер на седьмом уроке, на продлёнке. Вольдемар понял, что до продлёнки он не доживёт. И он начал молить бога, чтобы он ему послал радостные мгновения. Но бог его не слышал. Возможно, он вышел куда-то по делам, возможно, решил наказать Вольдемара за распутную жизнь. Урок приближался к концу, когда бог услыхал молитвы несчастного ученика и послал ему облегчение. Марго это почувствовала и, слезая с измождённого, но радостного ученика, заметила:

– Слабоват ты, инженер. Вот мой Василий до седьмого урока дотянул.

– Так он у тебя умер, а я живой, – заметил Вольдемар.

Сон для любителей «Камасутры» начался в четыре часа утра. Вольдемару снилось, что на работе его сотрудницы узнали, что он начал изучать «Камасутру», и им всем, двадцати женщинам, тоже захотелось изучать это произведение. Правда, они захотели сразу изучать программу средней школы, то есть шесть уроков, а Мусина орала, что она готова остаться даже на второй год. От такого кошмара Вольдемар проснулся. Рядом мирно лежали и похрапывали 120 килограммов под названием Маргаритка.

Утром любители «Камасутры» решили похмелиться. Вольдемар с удовольствием принял приглашение Марго сходить в магазин за спиртным. Выходя из дома, Марго сунула ему тысячу рублей. Заботкин направился в свой любимый винный магазин. Продавщица Настя встретила его как родного. Она догадывалась, что он бабник, поэтому всегда с ним кокетничала, надеясь на взаимность. Настя спросила:

– Как всегда, водки и вина?

– Нет. Коньячку.

Он вспомнил, что вчера нашёл тысячу рублей и дал слово купить на них этот напиток. Протянул ей купюру, которую нашёл вчера. Продавец поднесла её к детектору валюты, и он показал, что это не деньги. Мило улыбаясь, она попросила другие деньги, добавив:

– Какие-то странные деньги начали печатать.

Вольдемар дал её купюру в тысячу рублей, которую дала Марго. Детектор показал, что это тоже не деньги. Настя ехидно заметила:

– Наверно, Вольдемар Семёнович, всю ночь рисовали?

– У вас детектор сломался.

Продавщица взяла детектор и начала трясти. После этого поднесла третью купюру в тысячу рублей, которую дал Заботкин. Детектор показал, что это настоящие деньги. Взяв коньяк, он пришёл домой. Рассказал Марго, что китайцы даже не могут правильные аппараты делать для проверки денег. И что он дал продавцу три банкноты по тысячи рублей, и две из них этот придурок вернул, показав, что они фальшивые. Услышав рассказ, Марго начала заливаться детским смехом. Это Заботкина насторожило. Он вынул две купюры по тысяче рублей, которые вернул детектор, и начал изучать. Деньги были как деньги, с водяными знаками, с памятником. Он хотел их опять сунуть в кошелёк, но решил сверить номера. От удивления у него непроизвольно открылся рот. Номера на купюре, что он нашёл и что дала Марго, были одинаковыми.

Марго, увидев удивлённое лицо Вольдемара, начала причитать:

– Вольдемарчик, извини, я тебе не те деньги дала. Эту тысячу, что ты нашёл и что я дала, изготовил мой сожитель Семён.

– А как вторая купюра на улице оказалась? – спросил Заботкин.

– Это Зинка, паскуда, выкинула. Я ей тысячу со скидкой продала по 100 рублей за штуку. И сказала ей, чтобы она в магазин с ними не ходила, а ходила на базар. А ей выпить захотелось, вот она в винный магазин и попёрлась. Когда в магазине не дали водяры, она эту тысячу и выкинула. Может, и ты у меня штук сто купишь? Уступлю по 100 рублей. Только ты их на базаре сплавляй, да смотри, чтобы налоговая или полиция тебя не поймали.

Вольдемар с улыбкой от услуг фальшивомонетчицы отказался.

– Нет. Спасибо. А Семён сейчас где?

– В тюрьме. Он художник, а тысяча рублей – это его ранняя работа.

– А посадили его за что?

– Он в слове «ваучер» ошибку сделал.

– А причём здесь ваучер… ошибка… тюрьма? – заметил Вольдемар.

– У Семёна ваучер, что раздавал Чубайс, украли, и он решил, что станет художником и будет свои ваучеры рисовать. Он изготовил пятьсот штук. На, посмотри.

И она достала из сумки ваучер. На лицевой стороне в чёрной рамке красовался А. Б. Чубайс. Как будто он лежал в гробу со скрещёнными руками. Осталось только между рук свечку поставить и забить крышку гроба. Под портретом главного приватизатора было написано «500 000 рублей». В слове «ваучер» вместо буквы «Е» стояла буква «И». На оборотной стороне было написано: «Ценная бумага подлежит обмену на деньги, обязательно к приёму во всех торговых точках. Срок начала действия ваучера 1 января».

А Марго продолжала:

– Приехали мы с ним в деревню к его деду Федоту, он и начал ваучеры на самогонку, яйца, кур менять. Денег в деревне ни у кого нет. Дед Никодим, у которого пять внуков, пять ваучеров и забрал. Сказал, что каждому внуку по машине подарит, а взамен кабанчика притащил. Правда, заколоть не успели: сбежал, паскуда. А всю малину испортил Сашка-ботаник, будь он трижды проклят. Он за ваучер приволок две старинные книги, «Капитал» называется. Я Сене говорю: «Не бери книги, пускай жратву тащит». Как сердце чуяло – горе в дом этот ботаник принесёт. А Семён отвечает: «Бумага хорошая, в самый раз на самокрутки». Сашка этот все книги в деревенской библиотеке прочитал, и решил он на этот ваучер в районе книг накупить. На ваучере написано, что действует с 1 января, а он в сентябре попёрся. Он половину книжного магазина в сумки сложил, а когда начал рассчитываться, хозяин магазина полицию и вызвал.

– Бумага у ваучера хорошая, – заметил Заботкин.

– Это участковый Петрович ему подарил.

– А что, и участковый в деле был?

– Не. Сеня у него детей рисованию учил – Петю и Машу. Они в художественную школу поступали, а он их готовил. Способные ребята. Сказал: как выйдет из колонии, будет их к своему ремеслу приучать. С первого раза поступили. Они как тюрьму с вышками и собаками нарисовали, так приёмная комиссия их сразу и зачислила. Даже домашние работы смотреть не стали, а там детишки такие ножи, топоры, автоматы нарисовали – любо-дорого посмотреть.

– А участковый работает?

– Не. Его за коррупцию уволили. Жалко Петровича. Хороший мужик был, правильный, справедливый. Он Сене такую характеристику сочинил, что он честный, порядочный, повышает свой культурный и моральный уровень. Когда адвокат читал характеристику, судья даже слезу пустила. Так и сказала: «Вас, гражданин Весёлкин, надо выпускать, но не имею на это права, так как слово «ваучер» пишется через «Е», а не «И». На, посмотри последнюю работу Сени, – и она достала из сумки пятитысячную купюру.

– Небось тоже под одним номером, – заметил Вольдемар.

И Марго достала ещё одну банкноту.

Сравнив их, Заботкин увидел, что номера были разными.

– Выходит, он у тебя фальшивомонетчик?

– Сам ты фальшивомонетчик, – зло ответила Марго. – Сказано тебе, он художник. А фальшивомонетчики доллары рисуют. А мой Сеня – патриот. Он мне так и сказал: «Я, Маргаритка, ни за какие деньги вражеские доллары рисовать не буду». У тебя, кстати, дублёнка есть? А то я к нему на свиданку еду, он просил привезти.

– Они что там, в зоне, в шубах и дублёнках ходят? – задал вопрос Вольдемар.

– Не-е… – в очередной раз заблеяла Марго, как будто это слово говорил не человек, а парнокопытное животное. – Он там картины рисует. Начальнику колонии Карла Маркса нарисовал.

– А почему Карла Маркса? – удивился Заботкин.

– Так на месте колонии колхоз был имени Карла Маркса, а начальник колонии там председателем был. А прокурор, который в колхозе счетоводом работал, заказал Фридриха Энгельса. Боюсь, Сеню моего оставят ещё сидеть. Не успевает он к освобождению все портреты нарисовать. Замполит, который в колхозе был парторгом, заказал Ленина на броневике.

– А почему на броневике?

– Сам понимаешь, тюрьма, вдруг бежать начнут, чтобы стрелять. А дублёнка нужна Феликсу Дзержинскому. Ему начальник оперчасти заказал. Он в колхозе конюхом был. Так и сказал Семёну: «Ты его в дублёнку наряди, а то он всю революцию в шинели проходил, замёрз, наверное».

А в помещении для свиданий он всех революционеров нарисовал. Но больше всех зеки любят смотреть на Розу Люксембург и Клару Цеткин, а Надежду Крупскую не любят, говорят, что она немецкая шпионка.

За разговорами бутылка коньяка подошла к концу. В это время кукушка начала отсчёт. Марго опять оживилась. Нехорошее предчувствие охватило Вольдемара. И точно. Она сказала, что надо продолжить изучать «Камасутру». Всё тело от пальчиков ног до головы у ученика начало этому противиться. И он ничего не смог придумать другого, как сказать, что у него критические дни. Он вспомнил, что такие слова говорят женщины, когда не хотят секса. Марго уставилась на него, как на придурка. Эта подруга приходит к ней каждый месяц, но о том, что она начала посещать и мужиков, она не знала. «Наверное, экология в России плохая», – подумала Марго. И вспомнила, что у деда Федота пёс Трус год как не лает. «Надо будет у Семёна на свиданке спросить, как у него с критическими днями», – подумала Марго.

Ничего не сказав, она начала собираться. Прощаясь, в дверях сказала:

– Если будет болеть, выпей обезболивающее. Я всегда так делаю.

На следующий день, когда Вольдемар шёл на работу, всё тело у него ныло, особенно низ живота. И Заботкин подумал: «Чем чёрт не шутит – может, действительно критические дни наступили». Решил с обеда отпроситься у начальницы Беллы Моисеевны. Она, видя, в каком состоянии находится подчинённый, сразу отпустила. После этого он зашёл к своим красавицам и сообщил, что заболел и идёт к врачу. Те, у кого были любовники, начали кричать:

– Наш человек, завёл себе любовницу, с которой можно встречаться только в рабочее время!

Тем, кому любовников не досталось, начали говорить, что он не женатый и может встречаться в любое время. На что первые ответили, что, значит, дама замужем и может встречаться только в рабочее время. С такими железными аргументами вторые согласились.

Идя домой, Вольдемар мечтал, как он ляжет на диван и будет тупо смотреть телевизор. Подходя к подъезду, увидел пять тысяч рублей. Они лежали под кустом, как будто кто-то специально положил их туда, проверяя проходящих на честность. Увидев деньги, он вспомнил пять тысяч рублей, которые показывала Марго. Подумал, фальшивые, но другой голос сказал: «Возьми, пять бутылок коньяка купишь». Взяв купюру, он долго её вертел, смотрел на свет, хотел даже на зуб попробовать, но вспомнил, что она бумажная. Внутренний голос опять сказал: «Положи на место», что он и сделал. В это время из подъезда вышла баба Зина и спросила:

– Ты, Вольдемар, мою пенсию не видел?

– Какую пенсию? – переспросил Заботкин.

– Я ключи вынимала и пять тысяч рублей потеряла.

– Да вот они, под кустом лежат – показал Вольдемар.

Баба Зина взяла деньги и начала всех живущих в подъезде благодарить за то, какие они честные и порядочные. Затем благодарности удостоились депутаты, а за здоровье Жириновского начала молиться и креститься, как будто он был ей родственником. Придя домой, Вольдемар лёг на диван и начал смотреть телевизор.

Следующий день в отделе налоговой инспекции начался с обсуждения. Начальник отдела Вольдемар Семёнович Заботкин, отпросившийся вчера к врачу, не вышел на работу. Это было ЧП. За десять лет работы начальником он всегда находился на работе, а сегодня его не было. Те сотрудницы, у которых были любовники, начали говорить, что женщина, с которой он вчера встречался, оказалась очень страстной и знойной. И у него нет сил прийти на работу. Тем, кому любовников не досталось, начали говорить, что Вольдемар сильный и что даже на олимпиаде среди налоговых инспекций он поднял гирю три раза. В отдел начали заглядывать налогоплательщики, желающие сдать налоговые декларации. Но сотрудникам было не до них. Поэтому было решено сегодня не работать, а полностью посвятить день этому ЧП. Начали думать, какое повесить объявление, чтобы в отдел никто не ломился. Залёткина, любительница покушать, предложила повесить табличку «Обед». Ей начали возражать – какой обед в девять часов утра? Тогда она предложила написать «Завтрак». Какой завтрак может быть на рабочем месте? Но Залёткина не унималась, ей очень хотелось есть, и она сказала: