Kitobni o'qish: «Музыкант. Том 2»

Если человек верит в Бога, то справедливость для него существует. Если человек ни во что не верит, то пусть хотя бы поет.

Может быть, искусство спасет его?..

Ю. Даллакян

Серия книг

«Читаем. Думаем. Пишем»

Повесть «Музыкант» является художественным произведением и потому все изложенное в ней – вымысел, а совпадения случайны.

Художник: В.В. Акинин

© Оформление. ООО «Издательство «Перо», 2024

© Даллакян Ю.Э., 2024

 
Как бы мне сегодня не выпить,
Как бы мне наутро найтись!
Как бы не пролить прямо в душу,
Как бы не вконец разойтись!
 
 
Шире разведу я руками,
Шире я раздвину просторы.
Может, я вчера и подрался,
Только это было
Без злобы.
 
 
Эх ты, жизнь родная, гуляка!
Эй ты, зверь, грызи мою думу.
Вроде я вчера с тобой с горя,
Вроде я вчера с тобой сдуру.
 
 
Вот она пришла, моя радость,
Снова ты со мной, моя бестия.
Воздух для меня теперь сладость,
Жизнь моя теперь – это песня.
 

Слово редактора

Это не ваша Родина, тут вам не там. Пока вы находитесь в Америке, душа будет блуждать, ища путь на Родину. А Родина ваша – Россия. Тут для вас доктора нет и не будет. Одно скажу: езжайте домой, там ваша душа и успокоится…

Тема Родины, любви к ней и одновременно ненависти в «Музыканте» на первый взгляд ключевая. Но послевкусие от прочитанного дает понять, что автор повести предоставляет читателю возможность задуматься и над другими вечными экзистенциальными вопросами: что такое любовь? как найти свое место в жизни? всегда ли, имея деньги, человек счастлив?

И все же, несмотря на наличие нескольких сюжетных линий, тема России и сегодняшней жизни в ней мне показалась наиболее актуальной, учитывая текущую повестку Если ты не согласен с происходящим и уехал, кто ты для своей страны – враг или герой? Любовь к Родине и любовь к государству – всегда ли одно и то же? Как, оставаясь верным себе и своим принципам, не предать свою страну? Все эти вопросы, хочешь того или нет, звучат внутри при прочтении «Музыканта». Дает ли автор на них ответ? И да, и нет одновременно. Впрочем, такое неоднозначное впечатление остается после прочтения и других произведений автора.

«Музыкант» – повесть небольшого объема, в которой заключен глубочайший смысл, каждый ее абзац буквально пропитан добрым юмором и… как ни странно, любовью. Любовью к человеку. Любовью к неизбежности происходящего. И, конечно же, любовью к собственной Родине, которую никак нельзя искоренить из своего сердца, где бы ты ни жил.

Во время чтения повести не покидает чувство, что автор не просто абстрактно рассуждает на тему жизни в другой стране, а знает, о чем говорит. И это неспроста. Он действительно на протяжении нескольких лет жил в США и еще какое-то время в Германии. Этот опыт виден в каждой строчке: и в описании бытовых аспектов, и в тонком юморе, и в рассказах о перипетиях человеческих отношений, но особенно – в той тоске по Родине, которую смогут понять лишь те, кто сегодня сделал выбор быть верным себе.

Первая и вторая книги «Музыканта» выходят в подарочном оформлении. Также они будут напечатаны еще и как издание в формате А5. Кроме того, на подходе новое произведение, которое лично я жду с неподдельным интересом: а вдруг автор в нем даст ответы на мучающие меня экзистенциальные вопросы? Это станет настоящим подарком для читателей.

Книга первая

Часть I
Гудзон кипел

Алекс вернулся домой.

Дом показался ему пустым. Ну как пустым… В нем всего хватало, а вот жены не было. Ни одна живая душа его не встретила. Печально.

Он, как всегда, скинул обувь и куртку в холле и пошел в комнату. Как всегда, мельком увидел себя в зеркале. Как всегда, посмотрел в окно. Ему почему-то вспомнилось: «Гудзон кипел – Кобзон не пел». Только смешно от этого не стало, попробуй сам себя рассмеши… Будучи в России, Алекс случайно попал на концерт Кобзона, и ему понравилось. Потом он часто видел певца, включая телевизор, и приятное ощущение прошло. Тогда он и придумал эту поговорку.

А дома, на Гудзоне, Алекс этих песен не слышал…

Он считал себя русским. Прадед бежал от революции в Америку еще в 1917 году. Мать Алекса была испанкой, и память ее почти не сохранила. Она быстро бросила семью, а отец продолжал по ней тосковать. Через год после того, как мама от них ушла, случилось непоправимое: авария не оставила отцу надежды на возвращение любимой. Алекс по какой-то причине, неведомой пока и ему самому, считал себя русским, несмотря на то, что внешне был просто копией своей матери, да и не только внешне.

Он вырос в любви, пусть и дарил ее только отец. А сейчас внутри него вместо этого – запутанный клубок непонятных чувств и головная боль в придачу.

«Что со мной не так?..» – Алекс снова прошел мимо висящего на стене зеркала, ударился о раковину, разделся, встал под душ. Вода лилась, а в голове все крутились какие-то мысли… Алекс попытался отогнать это странное ощущение. Приняв душ, он вытерся и вышел из ванной.

Не думать, не думать ни о чем… Как ни странно, получилось. В эту ночь он уснул быстро, стоило только дойти до кровати и лечь. Снились ему какие-то люди, причем лица их казались Алексу знакомыми, но кто это, он не мог вспомнить. Мелькали матросы в непонятной форме, человек в бескозырке, похожий на него самого, строчил из пулемета, бегущие люди падали, было страшно, шумно, что-то гудело… Что это?

Алекс проснулся – звонил телефон. Голова по-прежнему болела. «Это от недосыпания и долгого отсутствия секса», – подумал он. Звонок как раз и был по поводу последнего: по нему соскучились, его хотят и скоро будут. По такому случаю Алекс даже выпил, чего давно себе не позволял. Пожалуй, пришло время расслабиться.

К нему ехала Сара. Она была девушкой легкого поведения, но, несмотря на это, он испытывал к ней сильные чувства и всегда ждал встречи. Алекс был музыкантом, а Сара – певицей, к тому же наполовину испанкой. Совпадение?.. За все это он ее просто обожал. Почему?.. Сама Сара о своем ремесле и происхождении предпочитала не говорить.

Открыв дверь квартиры Алекса своим ключом, она вошла в прихожую и сбросила плащ, под которым ничего не было. Алекс, как всегда, онемел от вида великолепного обнаженного тела. Его не смущало даже то, что прекрасная гостья пришла к нему «с работы».

Встречаясь с Сарой, Алекс в основном удовлетворял свое физическое желание, а вот девушка его любила. Разницу в возрасте они не ощущали. В постели оба чувствовали себя волшебно. Алекс ею наслаждался, а Сара им жила. Ей хотелось просто находиться рядом с ним. Наверное, для этого они и познакомились.

Когда-то Алекс играл на скрипке в симфоническом оркестре. В дни без концертов репетиции продолжались по пять-шесть часов. А если выступления были, то всего пару часов. Статус оркестрового музыканта обеспечивал Алексу размеренную, спокойную и хорошо оплачиваемую богемную жизнь. Однако чего-то ему все же не хватало.

Однажды, ужиная после концерта в ресторане, Алекс обратил внимание на парочку – афроамериканца и красивую девушку с необычайно элегантной короткой стрижкой, усталую и томную, словно отстраненную от всего. Они сидели и смотрели по сторонам – видимо, ждали заказ.

Через несколько дней, зайдя после очередного выступления в тот же ресторан, Алекс вновь увидел ее, но уже с другим кавалером. Тогда он подошел к девушке и пригласил выпить коктейль у барной стойки. Выяснилось, что ее зовут Сара, и она – вокалистка известной рок-группы.

В тот вечер они изрядно выпили, а потом Алекс привел Сару в номер отеля. Тогда ему и стало понятно, как она на самом деле зарабатывает себе на жизнь. Алекса это не смутило, денег в его кармане хватало. И было в девушке что-то такое, что в глазах Алекса превращало эту ее особенность в абсолютную мелочь.

До знакомства с Сарой Алекс неплохо играл на гитаре и прекрасно пел. После знакомства с ней время для игры на скрипке стало сокращаться, а увлечение гитарой достигло апогея. И вот почему так произошло.

Однажды Алекс посетил концерт группы, в которой пела Сара. Так вышло, что ему представилась возможность подняться на сцену и сыграть роль человека из толпы. Одним разом это не ограничилось, потому что он привел публику в восторг. Прежнего лидера рок-группы пришлось отодвинуть на второй план, и его место полноправно занял Алекс. Действительно полноправно: не всякому удастся за один месяц стать всеобщим любимцем с кучей фанатов, а у него это получилось.

Сара чувствовала себя обязанной отказаться от денег, которые Алекс платил ей за встречи, – они же вроде как вместе работали. Первое время ее это не радовало, откровенно говоря, даже бесило. Но вскоре девушка поняла, что с Алексом ее связывает что-то гораздо большее, чем «любовь» за деньги… Сара искренне привязалась к нему. Да, он старше, и что с того – в игре на гитаре любому фору даст. Да и не только в игре на гитаре.

И все же на сцене им было тесно вместе. Сара нашла другого рокера и стала петь в новой группе. Их окружение восприняло это как должное. Тем более что Алекс не особо приветствовал «баб на сцене».

Но вот они вместе, в квартире Алекса, здесь и сейчас… Это продолжалось почти до восьми часов вечера следующего дня. Могло бы продлиться и дольше, но внезапно Саре позвонил клиент, и она, прошептав Алексу слова любви, ушла, прихватив с собой свою лучезарную улыбку.

Сара ушла и больше не вернулась. Так же, как когда-то и мама Алекса.

Будущее, которое и ей самой не было известно до того момента, пока не наступило, приготовило Саре палисандровый гроб и скромные похороны. Гроб был закрыт, и Алекс мог только догадываться, что с ней сделали извращенцы. Может, это была ее расплата за отдаленность от Бога?..

Поминали Сару в его квартире, из которой она как будто только что вышла. Кто-то из музыкантов плакал, запивая слезы водкой, кто-то пил молча, кто-то жрал, не переставая… Всем было плохо. Сара всегда казалась такой живой, теплой, душевной. И вот ее больше нет.

Вечером музыканты разъехались, и Алекс остался один. Он сидел в давящей тишине, от которой звенело в ушах. Будь его воля, он, наверное, не отпустил бы никого из тех, кто находился в его квартире еще полчаса назад, но нет. Кому нужны его мучения, его боль?.. Он посидел, полежал, снова посидел, снова полежал, собрался куда-то идти, но не знал, куда. Голова болела просто невыносимо. Как же найти выход из этого состояния, как?..

Взяв в руки забытую скрипку, он начал подбирать мелодию, потом запел, и если бы у стен были уши, то они встали бы торчком: получился самый настоящий хит. Довольно быстро он занял почетное первое место в музыкальном рейтинге Америки.

Полученную за песню премию Алекс отдал единственному близкому человеку Сары – ее пожилой матери. Он узнал от нее, что Сара по материнской линии была еврейкой. Похоронили же ее как католичку. Почему, Алекс допытываться не стал. Было не до того.

Концерты группы отменили, а вся их небольшая «коалиция» скорбела: кто-то из-за искренней любви к Саре и ее голосу, кто-то просто за компанию.

Алекс почти не выходил из дома и, как настоящий русский, заливал свое горе водкой, запивал сельтерской, а закусывал сигаретой. Но так как событие было не приведи Господь, то, кроме сигарет, курились и сигары. За несколько суток Алекс сильно опустился. До него наконец дошло, что он потерял не только близкого человека, но и свое возможное счастье.

Жизнь тем временем требовала продолжения репетиций и гастролей. Надо было трудиться, но как?.. А вот как: принять душ, таблетку «Алка-Зельтцера», побриться, причесаться. Алекс посмотрел на себя в зеркало и не поверил своим глазам. Вода стекала в раковину, журчала, журчала, журчала… Алекса охватил страх.

Он посмотрел в зеркало еще раз, но по-прежнему не увидел в нем своего отражения. Не у-ви-дел! Выбежав в гостиную, Алекс налил в стакан изрядную порцию бурбона, но пить не стал. Затем вернулся обратно в ванную комнату. Теперь из зеркала на него смотрел матрос – тот, которого он видел во сне, похожий на него самого.

«Белочка!» – подумал Алекс. Он встряхнулся, как собака, вышедшая из воды, зажмурился, открыл глаза – и матрос в зеркале исчез. Алекс обрадовался, но радоваться было рано: теперь зеркало опять… не отражало ничего.

Он снова выбежал из ванной, схватил стакан с заранее налитым бурбоном и без промедления выпил. Затем подошел к зеркалу, которое висело в прихожей, и стал рассматривать себя и свою мятую физиономию. Отражение ему улыбалось.

Алекс выдохнул. Но сюрпризы на этом не закончились. Когда он дошел до своей кровати и лег, укрывшись с головой одеялом, к нему прильнула… Сара. Она гладила и ласкала его, обнимала, целовала… От этого можно было сойти с ума. Алекс словно бы растекся по постели, ему хотелось, чтобы это не заканчивалось. А ведь еще полчаса назад происходящее показалось бы ему чем-то совершенно немыслимым.

Проблеск сознания взял верх над чувством блаженства.

«Нет, так больше нельзя! Так нельзя! Я схожу с ума. Ее не может быть здесь, просто не может!.. Господи!..» – крутилось в его голове.

Теперь у Алекса уже не возникло и мысли, чтобы взять в руки гитару или скрипку. Слишком ненадежные способы избавления от боли. Он решил, что это ему не поможет. А что поможет? Самое время было вспомнить о Боге. И Алекс вспомнил. Несмотря на то, что его голова была не совсем ясной от выпитого, он, перекрестившись, сел в свой крутой автомобиль. Алекс ехал на Манхэттен.

«И в Америке есть церкви. Не все так плохо», – пришло ему в голову, пока он пытался припарковать машину. Все места возле церкви на Манхэттене были заняты.

На его памяти такое случалось и раньше: они с отцом ходили в этот храм по воскресеньям.

Отсутствие парковочного места ничуть не расстроило Алекса. Алкоголь потихоньку начал выветриваться, и ему уже стало не стыдно подойти к священнику.

Припарковав машину в двадцати минутах ходьбы от церкви, Алекс медленно шел, пытаясь понять, что будет говорить на исповеди. Почему-то хотелось отложить этот момент, перенести на потом. Из-за чего такое нежелание выговариваться, делиться? Стыд? Страх? Алекс пока не мог ответить себе на этот вопрос.

Двери церкви были закрыты, и пришлось постучать. Но открыли быстро. У него даже мелькнула мысль, что его там ждали. Он вошел, поклонился батюшке с длинной бородой.

– Чем могу помочь тебе, сын мой? Думаю, что-то гложет тебя, – тут же сказал батюшка.

Видя этого человека впервые в жизни, Алекс не испытывал ни сомнений, ни недоверил. Было в нем что-то неуловимо родное. Алексу даже показалось, что священник сможет его понять. И он поведал о случившемся и о том, что начало происходить с ним после похорон Сары.

Батюшка внимательно выслушал. Минуты две они сидели рядом, рассматривая икону Николая Чудотворца, а потом священник неожиданно спросил:

– Вы русский?

– Да, – ответил Алекс, удивившись вопросу.

– Это не ваша Родина, тут вам не там. Пока вы находитесь в Америке, душа будет блуждать, ища путь на Родину. А Родина ваша – Россия. Тут для вас доктора нет и не будет. Одно скажу: езжайте домой, там ваша душа и успокоится. Ну а я за вас помолюсь, что и вы делайте – молитесь за всех, молитесь и благодарите Господа нашего за добро! Иди с Богом, сын мой, делай, что должен, и ничего не бойся…

Алекс вышел из церкви со смешанными чувствами. От слов батюшки ему стало тепло на душе. Но что теперь делать?.. Чуть пройдя вперед, он оглянулся и посмотрел на церковь. Здание было зажато небоскребами, но от этого укромного, тихого места струилась волшебная энергия, оно словно излучало спокойствие и благодать. Высотки рядом казались мрачной, давящей массой. Церковь будто держала их на некотором расстоянии от себя, не давала приблизиться вплотную.

Алекс шел к машине, в голове у него крутилось много мыслей: «Это что же получается – все мои беды от предков? Если бы они не бежали из России, то и я бы не мучился? И вот еще неувязка: неужели и правда эти сонные покойники меня зовут назад?»

Ответа у него пока не было, но галлюцинации на время отступили, что не могло его не радовать.

«Может, я на правильном пути, раз полегчало?» – подумал Алекс, но никаких действий по напутствию батюшки не предпринял. Потихоньку он пришел в норму – взял себя в руки, возобновил репетиции и выступления своей группы.

Все шло здорово.

Однажды вечером, когда заканчивался очередной концерт, на сцену выскочил пьяный пацан в знакомой бескозырке, ругаясь трехэтажным матом на русском языке. Не успел Алекс и рот открыть, как охрана скрутила паренька и вывела из зала. Алекс решил последовать за ними, доверив завершение выступления своим друзьям. Концерт продолжился без него.

Алекс успокоил охрану и спросил у парня его имя. Выяснилось, что тот ни слова не то что сказать, но и понять не может по-английски. Тогда Алекс обратился к нему по-русски. Пацан улыбнулся, назвался Сашкой. Алекс обомлел от этого совпадения. Недолго думая, он пригласил Сашку к себе в гости.

Пока они ехали, новый знакомый успел уснуть и расхрапеться. Сквозь сон он постоянно что-то бормотал.

Когда они добрались до места, Сашку пришлось растолкать. Поднявшись в квартиру, Алекс первым делом решил зайти в ванную и посмотреться в зеркало: там он понял, что все как раньше, голова была на плечах. Ту же процедуру проделал и Сашка. Потом он рассказал Алексу, что работает матросом на торговом судне, что сам он питерский, а на концерт попал по пьяни, даже не помнит толком, кто его туда привел.

Чуть ли не до утра они проболтали о том о сем, а потом Алекс повез Сашку в порт Ред-Хук. Когда прощались, он взял у паренька питерский адрес, дав ему номер своего телефона.

Вернувшись домой, Алекс спокойно подошел к зеркалу… Нет, ну как это выдержать: в зеркале отражалась ровно его половина! Первое, что попалось ему под руку, полетело в эту половину. «Почему?» – задавал себе вопрос Алекс, но ответить на него было некому, кроме него самого.

«А-а-а… Поп же говорил, что докторов в Америке для меня не найдется», – вспомнил Алекс слова батюшки. И тут до него дошло: «Так вот почему я вижу только половину. То, что я вижу, это моя Родина в образе Сашки. Я с ней соприкоснулся – и стал вроде как человеком, пусть пока и наполовину».

Он обрадовался своей догадке, ему полегчало. Однако стало ясно и то, что пора ехать в Россию. Алекс посмотрел в окно: Гудзон кипел – Кобзон не пел.