«Роль читателя. Исследования по семиотике текста» kitobidan iqtiboslar
Призрак бродит по дискурсу, призрак адюльтера.
В рекламе, пропаганде и в той области, которая называется human relations, отсутствие у человека собственного "замысла" - необходимое условие для успеха патерналистской педагогики, основанной на тайном убеждении, что человек не отвечает за собственное прошлое, не хозяин своего будущего и даже не может строить планы в координатах трех "экстасисов" времени. Ведь это предполагает труд и страдание, в то время как общество может предоставить "извне-направляемому" человеку готовые плоды уже осуществленных замыслов - плоды, удовлетворяющие его желания. Желания же загодя внушаются человеку таким образом, чтобы он думал, что полученное им есть именно то, что он и сам бы для себя замыслил.
Анализ временных структур в "историях" о Супермене выявил такой способ повествования, который, очевидно, по самой своей сути связан с педагогическими принципами, господствующими в данном типе общества. Не праве ли мы сказать, что Супермен - это не что иное, как один из инструментов педагогики в этом обществе, и что разрушение времени, осуществляемое данным инструментом, - это часть более общего замысла, цель которого отучить людей строить свои личные замыслы и нести за них личную же ответственность.
***
Читатель получает удовольствие от не-истории, если под историей мы понимаем развитие событий, ведущее нас от некой начальной точки некой точке конечной, о которой в начале мы не имеем никакого представления. Удовольствие такого читателя обусловлено именно отказом от развития событий, уходом от напряженности прошлого-настоящего-будущего в убежище мгновения, которое любимо, потому что постоянно повторяется.
***
Если мы рассмотрим идеологическое "содержание" сюжетов о Супермене, то увидим, что, с одной стороны, само это содержание "держится" и функционирует в процессе коммуникации именно благодаря определенной структуре повествования, а с другой - оно участвует и в сотворении этой повествовательной структуры как структуры кругообразной, замкнутой и статичной, носительницы педагогического "сообщения", суть которого - неподвижность.
Я могу, конечно, читать романы о Джеймсе Бонде...ища за каждым образом более глубокий смысл (нет ничего невозможного для блестяще извращённого ума), но при всём том линейная манифестация текста и структуры дискурса останутся тем, что они есть: музеем "уже виденного", декламацией гиперкодированных общих мест.
Тексты — это ленивые механизмы, которые всегда просят других взять на себя часть их работы.
Произведение искусства, таким образом, — это завершенная и закрытая форма, уникальная как организованное органическое целое, но в то же время — открытый продукт, поскольку он может быть подвергнут бесчисленному числу различных интерпретаций, не посягающих на его неизменную самотождественность. Поэтому любое восприятие произведения искусства — это одновременно и интерпретация, и исполнение, потому что при каждом восприятии произведение позволяет увидеть себя с иной, новой точки зрения.
Умберто Эко Роль читателя. Исследования по семиотике текста © RCS Libri S.p.A. – Milano, Bompiani, 2002–2010 © С. Серебряный, перевод на русский язык, 2005, 2016 © Д. Лахути, глоссарий, 2005, 2016 © Н. Исаева, перевод на русский язык (гл. 8), 2005, 2016 © А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2016 © ООО «Издательство АСТ», 2016 Издательство CORPUS ®
Воображение — это не что иное, как логическое рассуждение, которое стремительно пробегает по тропинкам семантического лабиринта и в своей стремительности теряет ощущение его «железной» структурированности.
Когда речь идет о сообщениях, имеющих специфически референциальную задачу, предполагается, что адресат истолковывает грамматические составляющие именно как референциальные указатели (referential indices): например, /я/ в таком случае будет обозначать именно эмпирического субъекта, произведшего данное сообщение. Это может быть верно и в отношении даже очень длинных текстов, например, писем или личных дневников, если они читаются для того, чтобы извлечь из них информацию об их авторе или обстоятельствах их написания. Но если текст рассматривается именно как текст, и особенно в тех случаях, когда он рассчитан на достаточно широкую аудиторию (например, если это роман, политическая речь, научная инструкция и т. д.), отправитель и адресат присутствуют в нем не как реальные полюсы акта сообщения, но как «актантные роли»* этого сообщения (не как sujet de l'enonciation, но как sujet de l'énoncé) (см.: Якобсон, 1972).
For God's sake hold your tongue and let me love.
Текст — не "кристалл". Если бы он был кристаллом, сотворчество читателя было бы частью его молекулярной структуры.
