Kitobni o'qish: «Ягоды Сирены»

На первый взгляд может показаться, что эта история самая обычная сказка для детей. Но пусть вас не вводит в заблуждение юный возраст нашей героини, ведь некоторые события, которые с ней произошли, смогут понять лишь взрослые.

Посвящается Михаилу Горшеневу

Все неприятности в Золотых Холмах начались 20 лет назад, когда туда переехали люди из мистического кочевого народа Черни. Начали происходить загадочные вещи. Сначала в Золотых Холмах пропали все поля подсолнечника, в честь которого посёлок и получил свое название. За одну ночь подсолнечники превратились в месиво, как будто цветки пропустили через гигантскую мясорубку.

 Ведущие учёные и агрономы страны пытались восстановить поля, но безрезультатно. Подсолнечник ни в какую не хотел расти.

А через несколько месяцев после гибели полей начали пропадать люди. Они исчезали без следа: мужчины, женщины, подростки, старики. Безо всякого предупреждения люди оставляли свои семьи горевать, а свои дома загнивать.

Местные жители быстро сообразили, что во всех неприятностях Золотых Холмов виноваты кочевники Черни. Это они обладали магический силой, которая способна превратить плодородную землю в никчёмную. Это они похищали людей чтобы приносить их в жертву своим ненасытным богам.

Всего за пару лет, из успешного промышленного городка Золотые Холмы превратился в забытую дыру, которую негласно стали называть Проклятыми Холмами и объезжали десятой дорогой.

Страх овладел местными жителями. Улыбки стали дефицитом, а доброты было днем с огнем не сыскать. Каждая семья яростно желала покинуть этот депрессивный посёлок, но мало кто мог себе это позволить.

В одной из таких семей, жаждущей переехать, но не имеющей на это средств, жила восьмилетняя Люся. Папы у нее не было, и её мама была для нее самым близким и самым дорогим человеком. Люся следовала за мамой повсюду, как хвостик, всегда готовая помочь и защитить. Она очень боялась, что Черни сделают маме что-то плохое, или вообще похитят её, и Люся останется одна одинёшенька.

Именно поэтому, когда одним жарким, летним утром Люся услышала за окном знакомый грохот, она во что бы то не стало, захотела предотвратить неминуемое лихо.

Нет нет нет. Только не Черни. Только не сегодня, прошептала Люси, подкрадываясь к окну.

Её сердце бешено застучало, когда она украдкой взглянула на дорогу. Из-за угла показался потрёпанный фургон. Его двигатель клокотал и ревел, как разъярённый дракон. Из выхлопной трубы и из-под капота вырывались густые клубы дыма.

Внезапно фургон пронзительно засигналил – девочку обдало холодным потом. Она вскрикнула и с разгона прыгнула в свою кровать, прячась под толстым ватным одеялом.

Через несколько секунд мама Люси ворвалась в ее комнату. – Дорогая, ты кричала? Ты в порядке?

– Я в порядке. – Ответ Люси звучал приглушённо. Мама осторожно откинула одеяло и посмотрела в небесно-голубые глаза дочки. – Что случилось милая?

– Я видела Черни, – прошептала Люся. – Их фургон поехал на рынок. – Люся протянула руки и обвила мамину шею. – Мамуля, можно мы, пожалуйста, останемся сегодня дома? – Она прижала свои губы к маминому уху и прошептала. – Можно мы не пойдем на рынок?

– О, Милая. Как же мы можем не пойти если нам нужны яйца и хлеб. Нам нужно масло для твоей любимой овсяной каши.

Дочка взяла мамино лицо в ладони и сказала: – Мама, если мы останемся сегодня дома, я сделаю для тебя все что угодно. Все что ты захочешь. Я даже могу пойти в лес и набрать ивовых веток для твоих корзинок.

– У меня пока хватает ивовых веток, милая. – Мама приподняла Люсю и поставила ее на пол. – Пожалуйста, одевайся.

Но Люся вместо того, чтобы одеться, крепко обняла маму за талию, ее губы коснулись маминой юбки, а нос вдохнул запах ивовой коры. – Мама, – сказала она, поднимая глаза. – Я очень боюсь Черни. Что, если они украдут тебя?

– Милая, никто меня не украдёт. Это все выдумки.

– Почему тогда исчезают люди? Куда пропадают жители Золотых Холмов? И вообще, почему наши холмы совсем не золотые, а серые?

Мама горько вздохнула. – Никто точно не знает, что случилось с нашими Золотыми Холмами и куда пропадают люди. Не всё в этом мире имеет объяснение. – Мама нежно провела ладонями по Люсиным русым волосам и поцеловала ее в макушку. – Я обещаю, что со мной всё будет в порядке, сказала она, – Пойдём, выберем тебе платье.

Мама достала из шкафа белоснежный сарафан. – Ты ведь будешь все время рядом со мной, верно? – спросила она, помогая Люси одеться. – Меня ничто не пугает, когда мы вместе.

– Это почему? – Спросила Люся, потягивая вниз белоснежную ткань.

– Потому что у тебя есть волшебная сила.

– Какая ещё волшебная сила? – Люся сложила руки и недоверчиво посмотрела на маму.

– Очень сильная, Милая.

– Но ведь я такая слабая.

– А вот и нет!

– А вот и да!

– Глупышка, ты моя. Я обещаю, однажды ты увидишь в себе то, что вижу я.

***

После завтрака мама и дочка отправились на рынок. В одной руке у Люси была ивовая корзина, которую сплела для нее мама, а в другой руке она крепко сжимала мамину ладонь, не желая ее отпускать ни на мгновение.

Они шагали по пыльной проселочной дороге, которая прямиком вела к местному рынку. Все вокруг было окрашено в бледно-желтые тона. Сочное разнотравье высохло под палящим августовским солнцем и стало похоже на стога сена. Листья на деревьях преждевременно пожухли и окрасились в медно-коричневый цвет. Бесплодная почва холмов высохла и превратилась в серую пыль. Ветер нетерпеливо разносил ее по округе, покрывая ветхие дома тонким слоем пепла.

Единственным ярким пятном во всем поселке было потрескавшееся и наполовину облупившееся изображение подсолнуха на стене молочной лавки.

Проходя мимо этого изображения, девочка пыталась представить себе как выглядел бы ее поселок, если бы подсолнухи не перестали расти. Каким был бы рынок, если бы золотое подсолнечное масло по-прежнему продавалось на радость местным жителям и туристам?

Рынок был бы полной противоположностью тому, что Люся увидела тем утром.

Тем утром рынок был чрезвычайно беспокойным. Угрюмые взрослые сновали туда-сюда крепко схватившись за свои засаленные сумки. Никто не улыбался и попусту не болтал. Люди протискивались между прилавков, толкая друг друга, не извиняясь, не обращая друг на друга ни малейшего внимания. Каждый хотел купить товар подешевле и побыстрее покинуть это жуткое место.

Люся вцепилась в мамину юбку. Если бы у меня была волшебная сила, подумала Люся, я бы заставила этих людей улыбаться и сделала бы это место самым ярким на свете. Этот рынок был бы разноцветным, как бусы из самоцветов.

– Посмотри какие грецкие орехи! – Сказала мама и остановилась у одного из прилавков. Люся посмотрела на витрину, но ничего не увидела за большой вывеской, на которой было написано "ЧЕРНИ не продаю".

– Сколько стоит килограмм?

– Для таких прекрасных дам, как вы… – начал продавец и замолчал. Его усталые глаза пристально рассматривали Маму, а затем Люсю. – Всего пять монет.

– Я мать-одиночка, господин. Те скудные гроши, которые у нас есть, я зарабатываю продажей плетеных корзин. За Ваши орешки, я могу Вам дам три монеты. – Мама достала кошелек и пересчитала деньги.

– Всего три монеты? – Продавец вздохнул. – Так уж и быть. Вот если бы фабрика опять заработала, тогда было бы полегче, не так ли?

– Так и есть, – сказала Мама. – Спасибо. – Она передала дочке пакет грецких орехов. Люся положила его в корзинку и продолжила следовать за мамой.

Они прошли мимо киоска с керамическими крестами, на которых был распят Иисус. На каждой ладони каждого Иисуса была красная отметина. Люся сглотнула. Волна озноба пробежала по ее спине, заставляя ее еще крепче вцепиться в ткань маминой юбки.

На витрине следующей лавки было полно старых книг. На обложке одной из них была изображена разъяренная женщина из кочевого племени Черни. Женщина выглядела такой страшной, что Люся закрыла глаза и покачала головой.

И пока ее глаза были закрыты, что-то ее задело за плечо и толкнуло. Мамина юбка выскользнула из Люсиных рук. Она открыла глаза, но не увидела, кто или что ее толкнуло.

– Мама, – закричала Люся. – Мама, подожди. – Она бросилась за мамой, но кто-то или что-то снова толкнуло ее. На этот раз сильнее. Девочка споткнулась, но чудом устояла на ногах.

– Смотри, куда идешь, бестолковщина, – услышала она женский голос, сопровождаемый металлическим звоном.

– Прошу про… – начала Люся, но закончить фразу она не смогла. Ее горло онемело от ужаса, когда она увидела, обо что споткнулась. На тротуаре лежала деревянная трость, а рядом с ней сидела ее владелица – женщина из племени Черни. Ее черные как глухая ночь, растрепанные волосы были заплетены в длинную косу, кожа на лице была смуглой, губы шершавыми, а в ушах побрякивали медные серьги. На ней было помятое, пыльно-розовое платье, юбка которого прикрывала ноги женщины до самых угольно-черных пят.

– Тебя ждут большие неприятности, – сказала она, покачивая головой. Взгляд Черни был таким пристальным, что Люся почувствовала давление на груди.

– Мне очень жаль…– пролепетала Люся. – Я не хотела вас обидеть.

– Она не хотела… – Повторила темнокожая женщина. Из кармана она достала горсть семечек, и не чища, отправила их в рот. Она принялась жевать их, широко раздвигая челюсти. Из одного уголка рта она переместила разжёванную массу в другой, и снова принялась тщательно жевать. И наконец, вместо того чтобы проглотить, она выплюнула эту массу на землю.

Люся никогда не видела, чтобы столько ценных семечек было растрачено впустую. Ей было интересно, откуда у этой женщины из племени Черни были семечки, но она была слишком напугана, чтобы спросить.

– Хочешь немного? – Спросила Черни, протягивая одно семечко Люсе.

Девочка покачала головой и сделала шаг назад.

– Ты счастливая девочка, не так ли? – Сказала Черни. Она придавила кончик черной скорлупы передними зубами, вытащила белое семечко и раздавила его между пальцами.

– День за днем, – продолжила она, – передо мной мелькают ботинки и сумки, ботинки и сумки. Скучно. А тебе не скучно в этом маленьком городишке?

Люся покачала головой: – Мне нужно идти. Мама будет волноваться, – сказала она.

– Погоди! – сказала Черни. Она схватила Люсю за руку и притянула ее ближе. Девочка присела на колени напротив.

– Дай-ка я тебе погадаю … – Черни провела своим грязным ногтем по линиям Люсиной ладони. – Я вижу перед тобой тропу из тени и света. Соткана она из радости и печали, что переплетаются меж собою, как ветви ивы в твоей корзинке.

Люся сжала ручку корзины.

– А теперь давай-ка посмотрим, как долго ты проживешь, бестолковщина.

Люся отдернула руку, но хватка Женщины Черни была крепкой. Ее палец проследовал вдоль линии жизни Люси и на середине ладони он остановился.

– Ага! – закричала она. Она покачала головой, ее серьги блеснули, отражая солнце.

Люся почувствовала тошноту.

– Я вижу липкую темноту, которая таится в уголках твоих снов. – Она посмотрела прямо в глаза Люси. – Темнота, от которой ты слепнешь.

– Я не слепну, – запротестовала девочка, но Черни проигнорировала ее.

– Ты уже ослепла. Но не волнуйся, Бестолковщина, я знаю, как это исправить. Я поделюсь с тобой бесценным подарком.

На ладони Люси женщина Черни очертила круг, и откуда ни возьмись там появился маленький сверток сушеной травы. – Положи это в рот, Бестолковщина. Проглоти это, чтобы увидеть то, чего не видят другие.

Слова Черни напомнили Люсе о том, что сказала ей утром мама: – У тебя есть волшебная сила…Однажды ты увидишь в себе то, что вижу я.

Может быть, этот сверток из сушеных трав сможет активировать мою волшебную силу? подумала Люси. Может быть, Женщина Черни помогает мне?

– Чего ты ждешь, Бестолковщина? – Спросила Черни, подталкивая руку девочки ко рту.

Когда травяной сверток коснулся губ Люси, Черни что-то зашептала, и сверток без приглашения заполз девочке в рот. Люся вздрогнула, но проглотила его.

– Теперь ты увидишь то, что люди скрывали годами. То, чего они стыдятся. Теперь ты увидишь величайшую тайну Золотых Холмов.

– Хорошо, – сказала Люся. Она огляделась. Вокруг все казалось таким как прежде. Она не заметила никаких секретов, никаких тайн.

– Я не вижу никаких секретов, – сказала Люся.

– Ты не только бестолковщина, ты еще и тупица, – усмехнулась темнокожая женщина. – Должно пройти время, для того чтобы трава впиталась в твою кровь. Требуется время, чтобы она попала в твое сердце и глаза.

– Хорошо, – смущенно сказала Люся. – Спасибо.

– Спасибо? Не благодари меня, Бестолковщина. Я только что сделала тебе величайший подарок. Теперь ты моя должница.

– Но… – Пробормотала Люся, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок от страха. – У меня ничего нет.

– У тебя ничего нет пока! – Сказала женщина. – Но ты можешь мне кое-что достать. Посмотри на это!

Эффектным взмахом, словно она была артисткой цирка, Черни задрала свою розовую юбку, обнажив ноги. Люси ахнула.

Эти ноги…Они совсем не были похожи на ноги. Они больше походили на две сосиски, сваренные до такой степени, что кожица начала трескаться, сочась желтой жидкостью. И эти колени…Они были еще отвратительнее, похожие на две гнилые сливы. Это было так уродливо, что Люсе захотелось закрыть глаза, но они только раскрывались шире.

– Видишь? – Сказала Черни, указывая на свои ноги. – Они бесполезны! Они не дадут мне работу, они не добудут мне еду, они не подарят мне любовь. День за днем я наблюдаю за идеально здоровыми ногами людей. Они шаркают, бегают, ходят. Я тоже так хочу!

– Мне нужно идти, – сказала Люся еле слышно. Но Черни не отпускала ее. Она положила обе руки на ее колени так, что Люся не могла пошевелиться. Ее ноги отяжелели и стали каменными. Она хотела позвать на помощь, но от травы у нее онемел рот. Мимо нее сновали люди. Никто не смотрел на нее, никому не было дела.

Ботинки и сумки, ботинки и сумки.

Черни нагнулась ближе и прошипела: – Принеси мне ягоды Сирены.

Люся покачала головой. Она никогда не слышала о ягодах Сирены. – Я не знаю…я не могу.

– Принеси мне ягоды Сирены, а не то… – Черни надавила всем своим весом на колени Люси. – А не то, я наложу на твою мать проклятье и станет она такой же калекой, как и я.

– Нет… – произнесли губы Люси, но ее голос молчал.

– Если ты не хочешь, чтобы у тебя была мать-калека, ты должна вылечить мои ноги. Так что слушай внимательно, Бестолковщина. Сегодня вечером отправляйся в Каменные Могилы. Пройди через поле прямиком в лес. Найди ягоды Сирены. Принеси их мне на рассвете. Если ты найдешь нужные, они исцелят меня. Поняла?

Люся покачала головой.

Черни вздохнула: – Чего ты не поняла?

– Как мне добраться до Каменных Могил?

– Вот же Бестолковщина! – Вздохнула Черни. – У тебя же есть ноги, есть голова – разберись.

– Я не знаю…Я не могу…

– Я слышала, что есть полуночный поезд, который останавливается в Каменных Могилах, – сказала Черни.