Kitobni o'qish: «Менеджер Нагибко, вы робот? Часть 2», sahifa 3
Глава 4
Оператор этого магазина мне понравился. Доставить вечером – без проблем. К забору – никаких вопросов. Спрятать в камнях – как пожелаете.
– Не беспокойтесь, комсдарыня, – абсолютно равнодушно журчал в трубке его голос, – на коробках нет никаких надписей, никто без их вскрытия не узнает, что внутри.
– А, хорошо… – немного растерялась я. Что они там такое возят, что случайным людям лучше это не показывать? Не уверена, что хочу это знать.
Ещё через день мне привезли перчатки, весьма похожие на мои нынешние руки. Терпеть до установки рук стало вовсе невмоготу, хотя Скрепка и пилил меня, что лучше бы всё тело собрать и оптом в него переселиться. Но ручки! Я больше не могла мириться с топорными культяпками, прикрученными к моей модели. Поэтому вечером мы с Евстигнеем отправились к соседям устанавливать мне новые кисти.
Сама установка прошла штатно, благо отключать меня для смены рук не требовалось. Однако… Пальцы вроде и двигались, и нужные предметы брали, но как же неуклюже, неловко и медленно. Неужели все-таки подсунули брак? Я убью этого Сабатини!!! Ну как же так я попала-то! Проклятье! Денег было жалко до слёз. Надо узнать, где этот урод базируется и придушить его! Взять Сень и придушить!!!
Я смотрела на эти красивые кисти и готова была орать, как мне не хотелось с ними расставаться. Какая же я дура всё-таки… Какая же дура… И чего я попёрлась на ту операцию? Жила бы и жила ещё. Да, толстенькой, зато настоящей, со своим телом и на своем месте. Но нет, рискнула! И что теперь – жестянка, в которой органики пол-мозга и микробы! Даже руки придётся выкинуть. Я представила, как мне снова ставят те железные уродства и взвыла. Не хочу, не хочу, не хочу!
Я долго не могла успокоиться и начать конструктивно мыслить. Даже спустя час могла думать только о том, как накрутить из Сабатини колбасы! Начать решила с того, чтобы высказать ему всё, что заслужил. Уже подбирая слова, я открыла окошко сообщений.
И закрыла.
Вместо этого полезла в сеть читать форумы. И облегченно выдохнула. Оказалось, такая проблема – это вариант нормы в самом начале эксплуатации. Руки нужно разрабатывать. Активно развивать мелкую моторику, причем, максимально по-разному. Я задумалась. А ведь лицевые мышцы у меня тоже не сразу все заработали. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы они стали полностью послушны: теперь я могла строить такие рожи, что самой страшно.
Тут-то я и вспомнила про ящик с пряжей. А что? Вязание прекрасно развивает мелкую моторику. Да и материалы у меня уже имеются. Правда, не все. Я перерыла всю коробку, но спиц или крючка не нашла. Да что ж такое?! Мы попробовали сделать их из проволоки, но получилось топорно. Спицы ещё куда ни шло, а крючок… В общем, я решила не жмотиться и заказать его. Хорошо, что в «ЭкзоТехе» можно выводить зарплату за отработанное время хоть каждый день. Так я и сделала. А то смешно – крючок заказать не на что! Да и не повезут мне один крючок, увы. Так что у меня появился законный повод увеличить заказ на спицы, иголки… в общем, намного. Но я не виновата! Это чтобы доставка была бесплатная!
В первый вечер после получения заказа я пробовала связать что-нибудь, сидя в кабинете Нагибко. Днём мне нравилось тут находится, но после окончания рабочего дня здесь вдруг стало неуютно. Одно дело – когда работаешь, голова занята важным и срочным. А другое – сидишь и вяжешь, и мысли начинают сами собой вертеться вокруг всего неприятного.
Вот комната эта. На пару с Клавой мы в ней навели порядок, ощущение запустения пропало, но… но здесь всё было не моё. И вещи Нагибко, и оборудование компании. И заменять смысла нет – денег и так в обрез, а я собираюсь переводиться. От этой мысли стало ещё грустнее: к складу я уже привыкла, а теперь всё бросать и штурмовать неведомые офисные просторы, где шанс проколоться будет намного выше…
Однако и сидеть тут вечно – тоже так себе идея. В этой крохотной комнатушке, в гордом одиночестве, даже без собственного тела, жалкая и никому не нужная. В моей человеческой жизни меня часто пугали судьбой старой девы с сорока кошками. Вот честное слово, я бы сейчас дорого отдала за кошку. Даже за одну, а уж за сорок…
Вздохнув, я отложила пряжу и пошла гонять Сень. Пусть поработают. Всегда есть что-то, что можно улучшить.
Следующей ночью я решила заседать на складе. Здесь, по крайней мере, я сама наводила порядок, а в кабинете Нагибко… было слишком много Нагибко. Или, может, просто слишком казенно, неуютно.
Забившись в дальний угол, я уселась на один ящиков, достала вязание и попросила Скрепыша включить фильм – приличный! На какое-то время он даже меня увлек. И вязание в новых руках стало ладиться. Однако все равно ощущение давящего одиночества не отпускало. На что я рассчитываю? Человеком-то мне теперь все равно не стать, даже если я соберу всё тело и наращу настоящую кожу.
Наверное, на мои вздохи и прибежал Кузя. Покрутился вокруг, будто оценивая мою целостность как контейнера. Забрался на плечо и посмотрел своими умильными окулярами-глазками. Смешной…
Вдруг подумалось, что многие кошки и собаки любят с хозяевами смотреть фильмы. Так что я попросила Евстигнея принести мне кьюбер. Поставила его перед собой и вновь запустила фильм уже на нем. От его бликов и Кузиного попискивания стало как-то уютней. Да и Евстигней, выполнив приказ, никуда не ушел, а остался рядом, будто тоже заинтересовался фильмом.
Потом подъехала Клава, начала крутиться вокруг, делая то ли уборку, то ли вид оной. Как-то незаметно сюда подтянулись и два Сени, и Галя, и даше Матрёна шуршала где-то рядом. Более того, после того, как у меня в третий раз упал моток пряжи, Галя его подняла и так оставила у себя в каком-то выдвижном шнуре. Удобно!
Я разулыбалась. Да, кошки у меня необычные, но милые же!
Так они полночи со мной и сидели, пока я вязанием разрабатывала руки. Кстати, отличная шаль выходила. На что-то более сложное я решила не заморачиваться. Теперь чуть ни не каждый вечер мы проводили вот так.
Пока однажды нас не застукали.
***
Несколько дней Благонадёжин «болел» дома, мониторя телевидение и интернет на предмет новостей о сорвавшихся с цепи роботах. Он даже пару раз заходил на внутренний портал «ЭкзоТеха», но там тоже ничего компрометирующего не нашёл. «Наверняка роботы в первую очередь захватили средства связи», – думал Фома, и канал БОЧ рВФ 260602 его в этом поддерживал. Однако в какой-то момент лекарство в мутных бутылочках закончилось, и техник с грустью поглядел на свой счёт. Мерзкая система толкала его прямо в логово сумасшедших ЧОРов и сбрендивших МАРов.
Он даже стал искать вакансии в компаниях, про которые не писали никаких компрометирующих сведений, но почему-то после онлайн-собеседований ему не перезванивали. Несмотря на его блестящую квалификацию! Возможно, стоило убрать бутылочки от камеры подальше…
В общем, к концу недели Благонадёжин решил, что если судьба направляет его, дабы он стал героем и спас мир от роботоапокалипсиса, то не стоит бегать от неё. И с замиранием сердца отправился на работу. Там он тут же построил новые баррикады и огрызался из-за них на техников, не оценивших его жертвы ради человечества. Больше ничего не происходило. И вдруг Фома подумал: а что если он всё неправильно понял? Вдруг это Нагибко смотрела порно, просто через айпишник робота, чтобы никто потом не смог ей предъявить за такое непотребство на рабочем месте? И на самом деле никого не расстреливали, а просто делали проверку таким вот образом, потому что Нагибко от своих операций всё-таки рехнулась, неизвестно же, что ей там вкалывают под кожу? А то, что робот орал… Нагибко запросто могла настроить доступ через ЧОРа не только для порно, но и для голосовых команд. В конце концов, в мире столько идиотов, кто-то из них мог и подшутить над ним. Те же Витя с Родиком вон какой день докапываются до него со своими глупостями!
Эту мысль Благонадёжин думал все время после обеда. Прикидывал так и этак. Под конец рабочего дня Фома решил, что если становиться героем, то настоящим. Тем самым, что в любом фильме прётся в логово врага. Надо разобраться со всей этой кутерьмой!
Так что Благонадёжин подождал, пока все уйдут, дабы избежать жертв, разумеется. Не потому, что не хотел огласки, если облажается. Разумеется, нет. Взял ИМИлет, выпил до дна очередную бутылочку и отправился на склад.
Фома прочитал множество книг о разного рода апокалипсисах и всегда осуждал их героев за излишнюю самоуверенность. Вот был бы он такой же дебил, то отправился бы красиво и гордо – через главные двери, держа своё оружие наперевес. И погиб бы в неравном бою. А он обязан выжить, чтобы продолжать рассказывать человечеству правду! Поэтому Благонадёжин выбрал для входа неприметную дверку, про которую не все и знали. Для начала заглянул на склад. Ночью здесь освещения почти не было, разве что главный проход подсвечивался. Туда Фома, разумеется, не пошел. Правда, куда надо идти, он не знал. Может, начать прочёсывать каждый коридор? Но, к счастью, откуда-то слева раздавались странные звуки, которых по идее не должно было быть на роботизированном складе ночью.
Благонадёжин крался в их направлении, стараясь никак себя не выдать. Непонятный шум становился всё ближе, иногда сменяясь чем-то, похожим на человеческую речь. Фома живо себе представил собрание роботов различных видов. Одни говорят, как люди, другие могут только пищать, третьи вообще издают какие-то непонятные звуки, четвёртые могут только писать и стучат, привлекая к себе внимание остальных. Какой же ужас всё-таки…
А ещё там горел свет, не так чтобы много, но достаточно. Причём, как и однородно-стабильный, так и нечто, что помигивало и меняло цвета. Точно это собрание роботов, а это огоньки от их глаз и экранов!
Фома наконец добрался до источника шума, и ему потребовалось всё его мужество, чтобы таки завернуть за угол и увидеть подтверждение его опасений. Он сжал ИМИлет и выпрыгнул из-за угла.
Перед его глазами развернулась картина, которая прекрасно иллюстрировала его правоту. Один из ЧОРов – тот самый! – сидел на ящике и смотрел фильм по кьюберу в окружении самых разнообразных МАРов. Паукообразный проверяльщик устроился у этого мерзавца на плече, красный в горошек уборщик жался к ногам, а сканировшик держал моток пряжи. С обеих сторон стояли здоровенные погрузчики и зловеще перемигивались огоньками.
Но самое главное – это вязание в руках ЧОРа! Вязание! Более того, он, как девушка из старинных фильмов, как раз в этот момент накидывал на плечи узорчатую шаль! На железных плечах робота она смотрелась так сюрреалистически, что Фома просто завис, как кьюбер на перезагрузке.
Замер и ЧОР, но потом поправил на себе шаль, укоризненно покачал головой, цокнул чем-то внутри, щёлкнул по шее в известном жесте-намёке на алкоголь и осуждающее погрозил указательным пальцем. После чего вернулся к вязанию.
Фома, вновь не помня себя, дополз до дома и уже там твердо решил бросить пить.
И только на задворках сознания брезжила мысль: а что если он всё же не сошёл с ума? А что если это не белая горячка?.. Нет, надо было всё-таки предупредить начальство. Но не этих бездельников в службе безопасности, а напрямую руководство. Валетов казался Фоме хоть и вздорным, но адекватным. Уж если он решит, что Фоме всё примерещилось, то так тому и быть. А вот если нет… Тогда по крайней мере есть шанс, что он предотвратит грозящую человечеству опасность, и совесть Фомы будет чиста!
***
Виссарион Рогозин закрыл дверь опенспейса и удалился по коридору, чеканя шаг. Только зайдя к себе в кабинет, он смог выдохнуть, но из горла вместо воздуха вырвался рык, так что пришлось прокашляться. Общение с подчинёнными шло тяжело.
После увольнения Клины на него упал клиентский отдел, и очень скоро Саша понял, что это и есть главный очаг того чумного поветрия, которое расползалось по компании. Никто здесь не работал дольше двух месяцев. Никто не знал, как делать свою работу. Никто даже с коллегами общаться не умел, не то что с начальством, от вида которого большинство теряли способность к членораздельной речи, а остальные прикидывались ветошью. Хотя многим и прикидываться не приходилось.
Саша вытер пот со лба и закинул в себя чашку кофе, заранее сваренную машинкой по команде предусмотрительной Крис. Вкуса даже не почувствовал.
Самая большая проблема заключалась в том, что делами клиентского отдела ему приходилось заниматься самолично. Среди сотрудников не было никого, хоть отдалённо способного взять на себя управление или даже его элементы, то есть, вырастить лидера в своём коллективе шансов не было. Загнать туда кого-то из другого отдела – тоже не вариант. Саша ещё даже не со всеми успел познакомиться, а с кем успел, те не производили впечатление людей, которым можно доверить такую важную роль. Оставалось только нанять на стороне, но о клиентском отделе "ЭкзоТеха" в профессиональной сфере ходили такие легенды, что никто толковый даже не рассматривал это предложение.
Поэтому несчастных, неквалифицированных, запуганных и сбитых с толку исполнителей Саше приходилось пестовать самому. Сидеть рядом и держать за ручку вчерашних студенток, которые, давясь слезами, сочиняли письмо возмущённому клиенту. Ставить на место истерящих и оттого зарвавшихся пацанов. А иногда и самому общаться с клиентами, когда требовался более тонкий подход, чем всё, что могли выдать запуганные дети.
И вот после такого прекрасного насыщенного рабочего дня вместо заслуженного отдыха Саша приступал к собственно основной своей задаче – выявлению косяков, диверсий, воровства и прочего прекрасного, чем занимались все остальные отделы. Время от времени его даже посещала мысль, что Клину можно было бы оставить и подольше, но потом он вспомнила всё, что она натворила в отделе, и принимался думать, как бы так её убить, поднять в виде зомби и поставить на эту должность, чтобы навыки все сохранились, но применяла она их на благо компании.
Залив в себя ещё одну чашку кофе, он залогинился в кьюбер и мутным взглядом окинул стопку нападавших с утра сообщений. Как обычно, девять из десяти были из отдела закупок. Саша в упор не мог понять, почему каждый чох этих людей должен подтирать именно он. Крис проверяла их работу – сотрудники, конечно, звёзд с неба не хватали, но справлялись и даже не очень сильно косячили. В основном они просто тупили или не проявляли достаточной гибкости, как с тем договором на фильтры.
Однако они все постоянно чего-то хотели от Саши. Он просто в душе не понимал, как эти люди работали до его назначения на должность, ведь долгое время его кресло пустовало. А до того они, вероятно, Ермолаеву доставали?
Конечно, у отдела был начальник, и Саша сразу же провёл с ним беседу, разъяснив, что по всем текущим вопросам решения принимает он, а не Саша, и сотрудники не должны писать вышестоящему руководству по своим рутинными поводам. Но либо этот мужик не довёл новые правила до сознания сотрудников, либо не справлялся с потоком их проблем, и в итоге Саша всё равно каждый день удалял несколько десятков дурных писем.
Нет, конечно, надо было что-то делать с начальником закупок сразу, как только стало ясно, что он не может контролировать своих людей. Но отдел-то работал и вполне прилично. А для "ЭкзоТеха" это было почти редкостью. И по сравнению с горящими проблемами в других отделах чёртовы письма вроде бы могли подождать.
Но вот сегодня Сашу это наконец допекло.
Подскажите, пожалуйста, где на портале хранятся бланки оценки поставщика?
Подвигав желваками, Саша ткнул в имя сотрудника и убедился, что тот работает в фирме уже четыре года. Четыре блинских года этот человек не знает, где лежат несчастные бланки, которые он должен использовать по крайней мере раз в месяц! Более того, спросить об этом он догадался не у коллеги и даже не у прямого начальника, а через его голову у директора по развитию!!!
Бледнея от злости и покрываясь пятнами, Саша проверил переписку с этим типом и удостоверился, что не раз уже посылал его за Кудыкину гору с подробными объяснениями, к кому и по каким вопросам не надо обращаться. И что, это возымело эффект? Да щас!
С трудом заставив себя перевести дыхание, Саша потёр лицо руками, заодно отвернувшись от экрана с триггерящим письмом.
– Крис, что у нас там на складе? Всё нормально?
Крис: Так точно, мой генерал, склад работает образцово-показательно. Я бы даже сказала, в данный момент отдел верхазинга – лучший в компании, у них минимальное количество сбоев, максимально оптимизированы ресурсы, а внештатных ситуаций не возникает вовсе.
– Отлично, значит, их начальник заслужил повышение.
Валетову он набрал тут же, припомнив, что сам завскладом предпочитал общаться по видеосвязи.
– Виссарион Мирославович?.. – проблеял человек, вовсе не походивший на начальника самого успешного отдела компании. – Что-то не так?
– Всё так! – гаркнул Саша так преувеличенно бодро, что сам себя испугался, а Валетов нервно пригладил нагеленные совиные уши. – Я хотел вас лично поблагодарить за отличную работу и обсудить ваше продвижение по службе!
Теперь пятнами пошёл уже Валетов. Нет правда, как он умудряется быть хорошим начальником с такими нервами? Впрочем, Саше и самому стоило бы пить поменьше кофе, а то ведёт себя, как буйнопомешанный.
– С завтрашнего дня вы вступаете в должность заместителя менеджера по развитию, и в ваше ведение поступает помимо вашего прекрасного склада также и отдел закупок! Подробности в течение дня вам пришлёт мой ассистент.
И, пока Валетов прямо на камеру не грохнулся в обморок, Саша поспешно отключился. Нет, столько кофе точно нельзя. Уж лучше в жёлтые лосины – и на крышу.
Глава 5
В середине дня у меня наступил редкий момент – пришлось поработать. Поставщик неправильно указал габариты каких-то длинных хреновин, так что Сени не справились с заносом их в здание. К счастью, у меня уже всё было схвачено на такой случай: Евстигней с неизменно бесстрастным видом наблюдал за разгрузкой вагонеток и, как только заметил, что Сеня примеривается к упаковкам неправильно, сразу тормознул весь процесс и направил мне уведомление.
Чтобы решить эту проблему, выходить мне не потребовалось: видео с камеры Евстигнея хватило с лихвой. Я тут же велела ему замерить упаковки и перенастроить Сеням параметры. Вся история заняла меньше минуты, а потом, ещё полминуты подумав и убедившись, что теперь всё работает, как надо, Евстигней прислал мне предложение, чтобы он проверял габариты груза до того, как передавать их Сеням. Я радостно согласилась.
Это был ценный опыт. Теперь я знала, что даже если меня на складе физически не будет, мы всё равно сможем всё решить, и заминки не возникнет, и никто не прибежит с воплями, где Нагибко и почему ключевого робота нет на складе.
Поставив себе мысленно высочайшую оценку за достижения, я сидела в кресле и подпиливала несуществующий уголок на искусственном ногте своей новой руки пилкой, которую нашла в столе Нагибко, благо обнаружилась она прямо в невскрытой упаковке. Потом я вспомнила, что у Нагибко с ногтями была какая-то хитрая история и полезла в поиск выяснять, что тут вообще с ними делают. Оказалось – удаляют и заменяют на протезы из особого сплава, прочного, как металл, и почти прозрачного, лишь с лёгким металлическим отблеском. Плюсы такого решения в том, что они не отрастают и не ломаются, так что красивый дизайн можно носить сколь угодно долго, но… Серьёзно, удалить ради этого ногти?
Я посмотрела на свои. Они имитировали настоящие, и по ним, скорее всего, было видно, что никто их не заменял имплантами. Вот это я не подумала, наверняка же есть руки с уже установленными металлическими ногтями… Ладно, если регулярно подкрашивать, никто ничего не заметит, а там перейду в офис, где никто не знает, что Нагибко их меняла.
Вот от этих мыслей меня и оторвал внезапный звонок Валетова.
В панике я чуть не врубила видео, но тут же вспомнила, что, во-первых, у меня на голове ведро, а во-вторых, я предупреждала босса, что не буду показывать лицо. Так что приняла вызов без картинки.
– Ася, – прохрипел он и подался вперёд так рьяно, словно хотел нырнуть в экран.
Вид у Валетова был ужасный. Бледный с зеленцой, с нездоровым блеском в глазах и заострившимися скулами, а под глазами внезапно проявились морщины, которых я раньше у него не замечала. Честно говоря, мне захотелось спросить, делал ли он прививку от бешенства. Но, возможно, он просто был пьян.
– Ася, – повторил он голосом диспетчера на какой-нибудь пригородной платформе через хреновый динамик, – я хочу вас видеть.
Я похолодела всеми своими искусственными кожными покровами.
– Э-э, босс, мы же договаривались… У меня пластика, я не могу…
– Плевать, – выдохнул Валетов, и на меня почти что пахнуло перегаром прямо от экрана. – Мне нужно посмотреть в ваши бесстыжие глаза. Остальное можете прикрыть, мне всё равно.
Я нашарила на внутреннем экране такого же, как я, офигевшего Скрепыша, и он всё понял без слов.
– Секундочку! – попросила я и метнулась подпереть дверь стулом, потом стянула с головы шлем, села на место и пронаблюдала, как Скрепка ставит мне на видео фоном неопределённые очертания квартиры, а на лице рисует медицинскую маску. Потом он поднял руку и отсчитал на пальцах три, два, один… И я пошла в эфир.
– Так что случилось? – уточнила я, стараясь не звучать нервно. Я ведь нигде не налажала, да же? Не налажала же? У меня всё хорошо и гладко! Чего он?
– Вот скажите мне, Ася, – проигнорировал мой вопрос Валетов и прервался на то, чтобы закинуть в себя содержимое стопки, а потом шумно вдохнуть, уперев нос в белую манжету. – Вот вы же несколько лет в компании работаете. И до сих пор всё было нормально. Работали, как все. Забивали, тормозили, ленились, косили. Всё, как у всех! Вот и что вам вдруг вступило в причинное место это изменить, а?!
Последнюю фразу он выкрикнул так, что микрофон завёлся, и Скрепыш на пару секунд отключил звук, чтобы мне уши не просверлило. Матушки-батюшки, да что я сделала-то, что его так вывело?
– Комсдарь, так я же ничего плохого не…
– Вот именно!!! – взорвался Валетов и шарахнул стопкой о стол с такой силой, что наверняка осталась вмятина. – Вот именно, что ничего плохого! И много-много хорошего!!! И в итоге наш грёбаный отдел – лучший по всем показателям в компании!!! И теперь я – заметьте, я, а не вы, – остался за это крайним! Меня повысили, Ася!
На последней фразе его голос надломился, а на глазу навернулась скупая мужская слеза. С моим лицом тоже творилось что-то странное: кажется, оно изображало крайнее удивление, но напрягалось при этом в совершенно неожиданных местах.
– Комсдарь, так это же… хорошо? – пискнула я. – Выше статус, больше денег, разве нет?
Валетов достал откуда-то из-за пределов кадра салфетку и шумно высморкался.
– Вы просто не знаете, что тут творится. Ася, этот Рогозин… Я теперь его зам, понимаете? Я жить хочу, Ася!!! Ну вот за что вы так со мной, а? Я разве вам вредил? Я разве не шёл навстречу, не прикрывал ваши косяки?
Он так искренне страдал, что моё несуществующее сердце дрогнуло.
– Босс, ну не переживайте так. Вы со всем справитесь, я в вас верю! Но если что, обращайтесь, я помогу, в беде вас не брошу. Мы же команда!
Валетов ещё раз шмыгнул носом и упёр взгляд покрасневших глаз в камеру.
– Правда?
Я хотела закивать, но Скрепка напомнил, что иллюзия маски может сбиться.
– Ну конечно! – пообещала я.
– В таком случае, – произнёс Валетов и откашлялся, глядя куда-то мимо камеры, – с этого дня вы заступаете на должность менеджера по общему верхазингу.
Я поймала ртом пару ворон, но он на меня не смотрел, продолжая говорить:
– И ещё. Вы там предлагали лишних ЧОРов отдать? Я одобряю. Мне тут срочно надо с новым отделом мосты наводить, вот как раз – задобрю техподдержку, авось они этим идиотам всё починят. Давайте… знаете, особенно того, на которого этот старый алкоголик жалуется постоянно. Пока он в прессу не пошёл. Возражения есть?
– Нет, – выдавила я, понимая, что мои заигрывания со Вселенной вылились в пинок мне же под зад.
– Тогда завтра чтобы передаваемые ЧОРы явились к дверям моего кабинета перед началом обеда.
И, не успела я даже булькнуть в ответ, как Валетов отключился, кажется, упав лицом в клавиатуру.
***
В отличие от Нагибко, кабинет Валетова находился не при складе. И это само по себе представляло проблему.
Нагибко наверняка знала дорогу до офисного здания, правильный вход для роботов, особенности лифтов и какие где необходимы пропуска. А я вот понятия не имела. Но обращаться с такими вопросами к Валетову слишком палевно, он наверняка ожидает, что Нагибко справится сама, а если нет, то заподозрит, что на последней пластике ей удалили ещё и часть мозга.
Я ломала голову над этой проблемой пару часов, но тут даже Скрепыш мне не помог. Да, он считал, что в силах взломать двери в офисном здании. Но, боюсь, это вызовет слишком много вопросов. Даже если мы потрём видео с камер, а в руке у меня будет нечто, похожее на пропуск, всё равно ведь в системе нет отметки, что мне его кто-то выдавал. И прятать эти концы даже в такую мутную воду, как "ЭкзоТех" – слишком сложная задача для моего бедного размазанного по сеточке мозга.
В итоге я не придумала ничего лучше, чем сделать вид, что Нагибко выдала роботу Асе задачу попасть в кабинет Валетова вообще без инструкций. Та же, обнаружив, что она теперь приписана к отделу техподдержки, обратилась напрямую к новому руководителю. Им значился некто Мишура Игнат Афанасьевич, и я искренне надеялась, что ударение в его фамилии на второй слог.
Моё письмо ему кануло в котёл корпоративного супа и варилось там до самого конца рабочего дня. Панику из меня можно было выжимать, откачивать и использовать в качестве горючего для какой-нибудь межзвёздной ракеты, такой у неё был потенциал по ощущениям. Скрепыш пытался меня уговорить, что если инструкцию по попаданию в офис мне не выдадут, то сами и виноваты, но я была уверена, что виноватой окажется Нагибко, то есть, я!
В конце концов, уже поздним вечером, когда я смирилась с мыслью, что офис мы будем штурмовать, ну или брать в заложники сотрудника и заставлять его нас впустить, ответ всё-таки пришёл. Правда, не от Мишуры, а от какого-то Телегина. Текста в письме не было, только кусок кода, но Скрепка быстро понял, как его конвертировать в интерактивную карту. Спустя пару секунд в моей голове само собой возникло понимание пути – не картинка на экране, не указания типа "поверните налево и поднимитесь по лестнице", а знание территории "ЭкзоТеха" на таком уровне, словно я лет десять тут ежедневно обходила каждый проулок.
Вместе со знанием прилагался и шифрованный пропуск. В материальном плане его не существовало, но я теперь могла сформировать куар-код у себя на налобном экране, и все нужные двери, считав его, передо мной распахнутся. Это было похоже на то, как бывает во сне: попадаешь в какое-то совершенно новое для себя пространство и при этом безошибочно знаешь, что это, где это и зачем вон та странная штуковина на стене. Я даже не могла определиться, стрёмно мне или ничего, нормально.
А потом меня посетила одна неприятная мысль.
– Скрепка… Слушай, а вот у этого робота, в котором я живу, уже в момент, когда я проснулась, было установлено складское приложение. Ну, то самое, 2.0, которое не влезает на Сеню. Помнишь?
Скрепыш: У меня дефектных секторов нет, я не могу просто что-то забыть! Конечно, помню!
– Так вот, как считаешь, когда нас переведут в техподдержку, нам поставят новое приложение для новых функций?
Искин слегка нахмурился, явно не понимая проблемы.
Скрепыш: Скорее всего, так и будет. Но это же естественно, иначе как ты собираешься выполнять работу для их отдела?
– А ты уверен, что при установке этого нового ПО никто не повредит старое?
Искин начал набирать ответ, но я успела выхватить только слова "складское", "не потребуется" и "дорого твоему сердцу", когда он наконец понял, куда я клоню, и всё стёр.
Скрепыш: Ты думаешь, они могут повредить НАС?!
– Ну, они же не знают, что мы – это мы, – заметила я, разводя руками. – И я уж не знаю, какая доля моей личности находится не в мозгу, а в коде, но твоя-то целиком. И это здоровенный кирпич, который лежит на моём носителе. Ты думаешь, никто не заинтересуется, что за монстр обитает в голове у складского контролёра?
Аватар искина побелел и покрылся инеем, ощерив стучащие зубы.
Скрепыш: Но я не виден при сканировании снаружи! Меня ещё никто не засёк как самостоятельную сущность!
– Так то снаружи. А у тебя есть уверенность, что дейсдарь Телегин не подключит к нам проводок? Кстати, где у нас разъём? Надеюсь, он не захочет открутить мне голову и не узнает, что под ней ещё одна?
Тут уже я подёрнулась морозцем. Как бы не пришлось списывать себя сегодня же ночью и драпать под видом дубля Нагибко на другую планету… Вот только с моим туловом сойти за человека без шансов, а денег на замену я ещё не накопила!
Скрепыш: Нет, разъём у тебя на затылке, там проблем нет. Но! Если эти гады зальют тебе код наподобие того, что мы только что установили, то он развернётся внутри сам. И если у него будет модуль анализа носителя, а скорее всего, будет, то он всю картинку твоего дерева файлов выведет этому Телегину на полный экран!
– А мы можем не принимать код? Или как-то стереть в нём лишние функции перед установкой?
Искин покрутил часики.
Скрепыш: Не принимать не можем, мы же робот. Мы должны слушаться, иначе они заподозрят неисправность. Стереть тоже не можем. Такие пакеты приходят зашифрованными, и пока они не развернутся, я не смогу расшифровать и модифицировать. Только если удастся вскрыть носитель, с которого сотрудник пошлёт пакет, но до того, как состоится передача… Честно говоря, я бы на это не рассчитывал, слишком уж придётся полагаться на удачу.
Я привалилась спиной к стене, воображая, что чувствую, какая она холодная.
– Вот чтоб тебя подняло и шмякнуло с твоим зудом в одном месте! Работу ему подавай, блин! Сотрут и не поморщатся!
Скрепыш: А что я могу, я к своему собственному коду тоже доступа не имею, как бы я его модифицировал?! Хотя…
– Да-да?
Скрепыш: Кажется, придумал. Я нас спрячу. Если у них все пакеты упакованы одинаково, то я знаю, как скрыть от них файлы. Будем изображать пустое место на диске.
Я заунывно-свистяще выдохнула, наверняка создав психу из будки наверху новую почву для доноса. Предложение искина звучало хорошо. Лишь бы только Телегин не решил, что у нас многовато дискового пространства и не забрал весь носитель куда-нибудь на свой домашний кьюбер. Я не готова расставаться с тушкой, в которую уже вложено столько денег!
