Kitobni o'qish: «Тайна жемчужной леди»
Глава 1
Пончики и математика
Дождь лил стеной с раннего утра и к обеду напрудил такие реки, что впору было отращивать жабры и перепонки на ногах, чтобы хоть как-то передвигаться по улице. Я неспешно брела по лужам и очень жалела, что являюсь ведьмой, а не русалкой, и не могу по желанию отрастить себе рыбий хвост. С ним путь домой стал бы куда проще и приятнее. Увы, рассчитывать приходилось только на свои человеческие силы. Поначалу я искренне пыталась изобразить хрупкую леди и аккуратно перескакивала самые глубокие места, но минут через десять практически безуспешных потуг плюнула на приличия. Подвязала платье узлом у колен, подхватила пакет со свежими пончиками и двинулась вброд. Редкие прохожие изумленно таращились на мои оголенные ноги и негодующе качали вслед головами, но я уже давно обзавелась избирательной слепотой и глухотой к подобной реакции и просто не обращала на них никакого внимания. Никто в обморок от шока не упал – и на том спасибо.
Я бодро дошлепала до конца улицы и остановилась у крайнего, одиноко стоящего домика. Это было небольшое двухэтажное здание из серого камня с красной черепичной крышей. Массивная дубовая дверь окована ажурной черной решеткой, имитирующей виноградную лозу. Такие же решетки на окнах первого этажа. Вывеска над дверной аркой гласила: «Детективное агентство «Шнырь и К°». В окне на первом этаже дернулась пестрая цветастая штора. Меня уже заждались и сейчас нетерпеливо выглядывали из окна. Я улыбнулась и поспешила войти. Не успела нагнуться и скинуть мокрую обувь, как в лоб прилетело визгливое:
– Чего так долго? Я уже похудел на двести грамм! Того и гляди, умру от истощения!
Я подняла глаза – навстречу мне на всех парах несся чертяка. Затормозив буквально в каких-то миллиметрах от моего носа, он радостно выхватил из рук пакет с пончиками и вихрем унесся на кухню. Все-таки понятие джентльменства у чертей весьма своеобразное. А уж у Шныря-то и вовсе извращенное.
Помнится, когда-то я пыталась привить ему хорошие манеры. Объясняла, что джентльмены, например, всегда открывают дамам двери, приглашают на ужин, дарят цветы, подают руку, уступают место и совершают еще массу подобных галантных вещей. Чертяка так проникся моими уроками светских манер, что в тот же вечер притащил в комнату своей возлюбленной, профессору прикладной ведьмологии мадам Колпак, несколько охапок чертополоха, верблюжьей колючки и багульника. Рассовал их по всем свободным местам и пытался накормить ее утиными потрохами, которые выдавал за изысканный ужин. Где он их достал, осталось загадкой, но меня терзали подозрения, что потроха были сворованы из мусорного ведра нашей поварихи мадам Кок. После того как мадам Колпак с горем пополам отвертелась от угощения, Шнырь торжественно вручил бедной женщине старый облезлый кухонный веник, выкинутый ранее упомянутой мадам Кок в ранее упомянутое мусорное ведро. Естественно, после такого незабываемого свидания я неделю оставалась у профессора после занятий, убирала лабораторию зельеварения. Стоит ли говорить, что наказания за «джентльменские» проделки Шныря я отбывала с завидной регулярностью и больше попыток приобщить его к светским манерам не предпринимала. Слишком уж дорого мне обходились эти уроки.
Правда, и чертяка оказался в этом мире по моей вине. Я сама его призвала. Вернее, звала я ведьминского фамильяра, а призвался почему-то Шнырь. Помню, как на паре по ведьмологии мы, ведьмы-первокурсницы, под руководством все той же мадам Колпак пытались наколдовать себе фамильяров. Потому что любой уважающей себя ведьме без помощника нельзя. Вот и трудились в поте лица кто как мог. Чертили руны, бормотали заклинания, призывали.
Моя лучшая подруга Диналия наколдовала себе в помощницы огромную полярную сову. Белоснежную, с красивыми серебристыми крыльями. К другой моей подруге на зов пришел черный кот. Постепенно у всех ведьм в классе то тут, то там возникали из тумана откликнувшиеся на зов помощники. Главное, что у всех приличные: птицы, рептилии, другие животные. Прошло какое-то время, и стало ясно, что без фамильяра осталась только я. Мой круг призыва почему-то пустовал. Хоть я была уверена, что все делаю правильно, мой зов не слышали. Я повторяла заклинания снова и снова, но никто не приходил. Только туман в круге поблескивал сиреневыми переливами. И вот, когда я от переполнявшей меня злости уже стала насыщенного красного цвета в белую крапинку и в сотый раз проговаривала заклинание, разбавляя его ругательствами заправского сапожника, кто-то откликнулся. Сначала сиреневый туман стал ярче, потом стремительно потемнел до темно-фиолетового цвета и заклубился. А когда полностью рассеялся, оказалось, что в центре круга сидит черт. Натуральный такой чертяка. Пухленький, с рожками, коготками и хвостиком-кисточкой. Он сидел и тер кулаками глаза, явно не понимая, что происходит. Потом вдруг резко вскинулся и забегал по кругу, бормоча:
– Все, больше не пью! Нет, пью, но у василисков бормотуху не покупаю! Плюнул-таки в нее своего яда, уж помойный! Теперь вон что мерещится…
Я вытаращила глаза и даже закашляла от удивления. Чертяка вздрогнул, остановился и подошел. Дернул меня за косу, заглянул прямо в глаза и восторженно взвизгнул:
– Ух ты, как настоящая! Дай чмокну!
Я выдернула из цепких лапок свои волосы и, выпрямившись, строго спросила:
– Я вообще-то фамильяра вызывала, почему пришел ты?
– А я почем знаю? – удивился чертяка. – Сидели мы себе с василиском, значит, лечились. Он знаешь какую хорошую микстуру делает? На чешуе настаивает. Такая крепкая, ух! Стакан опрокинешь, и здоров. Лечит все – от соплей до золотухи. И вот когда мы с ним пробовали очередную бутыль, трах-бах… я тут!
Сначала я решила самостоятельно отправить чертяку обратно к василиску, «долечиваться». Но у меня ничего не получилось. Пришлось обращаться за помощью к мадам Колпак. Но та резонно заметила, что, раз именно он услышал зов и пришел, значит, так решило Провидение. И спорить бесполезно. Нужно смириться и принять все как есть. И тут же, на уроке, произвела Шныря в почетные фамильяры ведьмы Кирсаны Кирстон, то есть в мои. Чертяка важно раздул грудь и сказал, что ежели меня кто обидит, то он обидчику лично уши открутит и себе на рога намотает, как трофей. Потом лихо запрыгнул на колени профессора, приобнял ее и проникновенно произнес:
– Мадам, я не имел чести быть вам представленным. Разрешите отрекомендоваться – Шнырь, известнейший из всех обитателей Глубинного Тартара.
А потом доверительно продолжил, что он, дескать, не абы кто в кепочке, а весь из себя представительный мужчина. Красоты необыкновенной, ума выдающегося, возраста самого подходящего. Когда мадам Колпак недоверчиво уточнила – для чего именно подходящего? – чертяка уверенно заявил, что подходящего для всего, и добавил, что совсем даже не против финтифлюхнуть разок-другой такую образованную солидную даму. Что именно означало слово «финтифлюхнуть» в чертячьем понимании, никто из присутствующих точно не знал. К великому сожалению Шныря, мадам Колпак предположила наихудший вариант и оскорбилась до глубины души. Потому просто сбросила новоприбывшего, бесцеремонно пнув коленом под хвост. Чертяка сначала почесал под хвостом, потом между рогами, а затем провозгласил, что он эту крепость еще завоюет, не будь он Шнырь.
Увы, бастионы мадам Колпак оставались нерушимыми на протяжении моего обучения в Высшей академии магии, о чем чертяка до сих пор печалился и периодически напивался до собственных зеленых собратьев в глазах, страдая от неразделенной любви. Зато после окончания учебы я и мой лучший друг Крис воплотили свою мечту и открыли детективное агентство. Куда я, собственно, сейчас и пришла.
– С вишней не было, пришлось черничные брать, – крикнула вслед умчавшемуся Шнырю.
Из кухни донеслись гневная тирада Криса и звуки громкого быстрого чавканья. Я поспешила на шум.
– Что у вас тут? – полюбопытствовала, обозревая помещение.
– Да вот, в математике упражняемся, – ответил Крис и кивнул на чертяку.
Шнырь сидел за столом и невозмутимо запихивал за щеки пончики.
– А фто такое? – искренне возмутился он, громко чавкая. – Я фсе чефно поделил! Каждому по способностям!
– Это по каким таким способностям?! – негодовал Крис. – Если делить честно, то пятнадцать на троих, это….
– Честно-честно! – перебил Шнырь. – Тебе – три пончика, потому что ты мужик сильный и можешь их отобрать. Кире – два, потому что она девушка и ей толстеть вредно, а остальные мне, потому что я необыкновенный и во всех отношениях достойнейший. А вы меня впроголодь держите! Как вам не стыдно такую красоту голодом морить?
На этих словах Шнырь умял свою часть «честно» поделенного и, блаженно жмурясь, стал тихонько похрюкивать.
Мы с Крисом переглянулись и сели доедать оставшиеся пончики. Все-таки что ни говори, а черти сильны в математике.
– Кирочка, а подай-ка мне чая! – повелительно провозгласил Шнырь.
Я злобно зыркнула на обнаглевшего чертяку:
– А хвостик тебе в дульку не завернуть?
– Но-но-но, я бы попросил! Я его растил не для твоих загребущих рук! – возмутился он. – И вообще, не по зубам тебе, сопливой ведьме, приличным чертям хвосты крутить!
– Ага, я, значит, и за пончиками под ливень проливной сходи, и чая подай. Подавалка у тебя еще не выросла мне приказы раздавать!
Шнырь нахмурился и, обиженно засопев, отвернулся. Я тоже отвернулась, задрав нос. Ишь, обслугу себе нашел.
– Шнырик, ты не прав, – примирительно сказал Крис. Он, как всегда, в наших постоянных конфликтах взял на себя дипломатическую роль. – Извинись и попроси чая по-доброму. Ты же знаешь, что Кира всегда придет тебе на помощь.
Чертяка с минуту подумал, потом чинно поклонился, расшаркался и выдал:
– Челом бью, благодетельница. Не остави мя на погибель от жажды смертельной. Подай чая живительного, ибо сам я не могу, у меня лапки.
Я хмыкнула – вот же позер, ему бы в театре выступать! – и поплелась к плитке кипятить воду. В спину донеслось чертячье бормотание:
– Я ей все… Имени своего родного на контору не пожалел… А она жадничает… И вообще… ее очередь была ходить… Уйду… сгину в расцвете лет… Плакать будете и каяться. Ан нет! Не будет у вас уже Шнырюшки! И конторки без меня не будет! Вот так вот! – К концу Шнырь совсем разошелся и уже во весь голос декламировал надгробные речи.
Хотя в чем-то он все-таки оказался прав. Наше агентство носило его имя. Я решила, что ведьме-детективу для работы крайне важно сохранить инкогнито, а уж Крису, потомственному аристократу, наследнику знаменитой на все королевство семьи огненных магов, светить фамилию было совсем ни к чему. Так мы с другом и превратились в загадочное «К°» после знаменитого Шныря.
Вообще-то у нас агентство что надо, на уровне. В нем есть все, что необходимо для работы двух молодых детективов и одного чертова (в прямом смысле этого слова) сотрудника.
Я оглянулась. Крис сидел со скрещенными на груди руками, откинувшись на спинку стула, и, хитро прищурившись, что-то выговаривал Шнырю. Его золотые волосы, как всегда, были прекрасно уложены, а кипенно-белая рубашка за полдня совершенно не измялась. Умение друга в любых обстоятельствах выглядеть безупречно всегда вызывало во мне искреннее восхищение. Он лениво покачивался на стуле, упираясь в пол длиннющими ногами. Чертяка нехотя кивал и соглашался. Ну, все понятно – очередная лекция от Криса на тему «Что такое хорошо и что такое плохо». Он все еще не терял надежды сделать из Шныря «приличного человека».
Упрямство – родовая черта баронов Карье, и Крис унаследовал его с лихвой.
Пока барон и чертяка дружески переругивались, а я расставляла на столе заварочный чайник с чашками, зазвонил дверной колокольчик и в контору вошли…
Глава 2
Светлая леди в темных тонах
Мы встрепенулись и посмотрели в сторону двери. К нам мелкими, тщательно выверенными шажками шла молодая женщина. Ее била мелкая дрожь, и в целом дама напоминала молодую самку оленя, готовую сигануть в кусты при малейшем намеке на опасность. Складывалось впечатление, что она не уверена, куда и зачем идет, и поэтому ей приходится обдумывать каждый свой шаг. Когда леди приблизилась, я смогла рассмотреть незнакомку получше. Волосы цвета темной карамели стянуты на затылке в высокий пучок. Платье из плотной темно-синей шерсти, словно броня, заковало изящную фигуру от подбородка до ступней. Абсолютно немыслимое количество мелких пуговиц тянулось от глухого воротника-стойки почти до середины бедер. Даже под страхом неминуемой смерти я не смогла бы заставить себя надеть что-нибудь подобное. Наверняка она не менее часа тратила только на застегивание-расстегивание этих тканых доспехов.
Посетительница всхлипнула, и я перевела взгляд на ее лицо. Незнакомку можно было бы назвать красавицей, если бы не следы глубокой усталости, отчетливо читавшиеся в ее чертах. Под глазами черные тени, ввалившиеся щеки вместо здорового девичьего румянца. Казалось, женщина продолжительное время ничего не ела и совсем не спала. Из-за старомодного платья и манеры стягивать волосы молодую леди на расстоянии двадцати шагов можно было принять за бодрую старушку.
Между тем посетительница тихонько подошла к нашему столу, но заговорить по-прежнему не решалась. Первым из нашего немого трио пришел в себя Крис. Он задвинул стул с объевшимся Шнырем подальше за портьеру и, указав на свободное место, предложил незнакомке сесть.
– Прошу вас, миледи, не стесняйтесь. Чая? – Друг незаметно кивнул мне.
Поставив перед посетительницей чашку с дымящимся напитком, я присела рядом.
Пауза затягивалась, но мы не торопились. Молча пили чай, стараясь не разглядывать гостью. Иногда человеку нужно дать время, чтобы он собрался с духом и решился на какие-то действия. Мы ведь не полицейские, чтобы давить и выбивать показания силой. Любой уважающий себя детектив знает, что действия нахрапом ни к чему хорошему не приведут. Наш метод – это терпение и деликатность. Именно поэтому мы с Крисом тихо ждали, пока незнакомка соберется с силами. Девушка, не глядя на нас, отхлебнула горячего чая. Она дрожала, и фарфор жалобно зазвенел в ее руках. Леди кивнула своим мыслям, шмыгнула носом и решительно произнесла:
– Мое имя Элизабет Кроун.
В гробовой тишине сначала раздался глухой удар, а затем тихие нецензурные бормотания. Гостья вздрогнула и покосилась в сторону звуков. Мы с Крисом изумленно повернулись к портьерам. Оказалось, что Шнырь свалился со стула, когда узнал, кто к нам пришел. Еще бы, ведь фамилию Кроун в нашем городе не знал разве что глухонемой приезжий, да и то ему быстро объяснили бы, что к чему.
Дело в том, что герцоги Кроуны несколько столетий назад основали Хейлвилль и с той поры оставались его хранителями и меценатами. Это одна из самых уважаемых и родовитых семей нашего Великого королевства. Их огромный фамильный замок, расположенный в пригороде, являлся чуть ли не самой закрытой городской территорией. Герцоги Кроуны вели весьма замкнутый образ жизни, что совершенно не вязалось с общепринятыми в аристократических кругах правилами. Они редко появлялись в свете, делали исключение только для самых важных городских мероприятий и оставались крайне избирательными в знакомствах. Поэтому принимать в нашем агентстве саму герцогиню было очень почетным и нетривиальным событием. Вот нежное сердце чертяки и не выдержало.
– Приносим свои извинения, миледи, – проговорил Крис. – Наш сотрудник очень впечатлительный. Прошу вас, не теряйтесь. Что привело вашу светлость в наше скромное агентство?
– О, простите мне мою неуверенность. Просто я впервые решилась что-то предпринять без одобрения мужа или матушки. – Она нервно сжала чашку. – Но дело в том, что у меня больше нет сил. И надежды тают с каждым днем…
Она замолчала, будто снова набиралась храбрости. Я сидела за столом безмолвным памятником самой себе, боясь ляпнуть что-нибудь не то и предоставляя Крису как истинному аристократу возможность говорить с герцогиней на равных и ненавязчиво ее подбадривать. Заодно краем глаза следила, чтобы Шнырь не выкинул чего-нибудь эдакого в присутствии нашей высокой гостьи. Однако чертяка свою ошибку осознал самостоятельно и вел себя образцово тихо. Лишь подвинул стул поближе, чтобы не упустить ни единой детали рассказа.
Крис продолжил приободрять и мягко подталкивать герцогиню к разговору:
– Да, ваша светлость, что же не дает вам покоя?
– Дело в том… – Она зажмурилась, глубоко вздохнула и выпалила: – Мой муж исчез! Его нет уже месяц! Полиция ведет поиски, но это не дает никаких результатов. Я хотела обратиться к властям и горожанам с просьбой о помощи. Возможно, кто-то что-нибудь знает или видел. Но великая герцогиня запретила что-либо предпринимать. Ведь герцог может объявиться в любую минуту, и тогда разразится страшный скандал, а порочить свою фамилию вульгарными скандалами она не позволит. Но время идет, а Грегори все не возвращается. Я перестала спать, не могу нормально есть. Прошу вас, мне больше некуда обратиться! Умоляю, найдите моего мужа!
Закончив говорить, герцогиня от волнения даже подскочила со стула. Она поочередно обвела нас взглядом и нахмурилась. Перед ней сидела ведьма с лихорадочно блестящими глазами, а рядом выглядывало чертячье рыльце с улыбкой от уха до уха, сверкающей всеми своими четырьмя зубами. Зрелище, скажем прямо, не внушающее доверия к профессионализму присутствующих. Но это потому, что мы почувствовали: вот оно – дело, которое прославит нас на все королевство как величайших сыщиков всех времен и народов. Крис, в отличие от нас с чертякой, лучше владел собой, но воодушевления скрыть все же не смог. Леди Элизабет нашего восторга не разделила и, похоже, пришла к выводу, что ошиблась, доверившись детективам.
– Забудьте все, что я вам сказала. Не стоило мне приходить, – сухо констатировала она и развернулась, чтобы уйти.
Я встрепенулась и вскочила:
– Нет, что вы! Прошу вас, не уходите. Просто к нам впервые обращается столь высокородная леди, и мы немного растерялись.
– Можете быть уверены, мы найдем вашего мужа и сохраним все в строжайшей тайне, – поддержал меня Крис. – Если желаете, можем скрепить обещание магической клятвой о неразглашении.
Герцогиня повернулась и пристально всмотрелась сначала в мои глаза, потом в глаза Криса. Затем, внимательно оглядев нас с головы до ног, произнесла:
– Не надо клятв. Я вам верю. Так вы поможете?
– Да! – хором ответили мы.
Когда мы снова расселись, Крис попросил подробно и ничего не утаивая изложить все известные герцогине обстоятельства исчезновения мужа.
– Как вы наверняка помните, месяц назад в городской ратуше состоялся бал по случаю весеннего равноденствия, – начала она рассказ. – Обычно мы не посещаем подобные мероприятия, но в этот раз Грегори решил поехать. Я удивилась, но муж объяснил, что это важное событие в жизни города и к тому же мэр лично просил его присутствовать. Отказываться было неудобно, и мы поехали. Поначалу все шло довольно банально – много высоких речей ни о чем и тостов за процветание города. Потом мэр ангажировал Грегори и увел его в свой кабинет обсудить какие-то дела. Мне через небольшое время стало нехорошо, разболелась голова, и я поспешила уехать, как только позволили приличия. Попросила местного слугу передать Грегори, что я буду ждать его дома. Однако он так и не приехал. Не передал письма или записки. Просто не вернулся с бала. Исчез. Поначалу мы не особенно беспокоились, предполагая, что какие-то дела потребовали его личного срочного вмешательства. Такое раньше иногда случалось, но Грегори всегда передавал письмо с посыльным, сообщал, где находится и когда вернется. А на этот раз время шло, а вестей все не было. Кроме того, неделю назад обнаружилось, что из сокровищницы пропало фамильное жемчужное ожерелье. Конечно, мы сообщили в полицию, они работают, но результатов пока нет. Комиссар говорит, что, скорее всего, Грегори просто сбежал с какой-нибудь из своих любовниц и прихватил семейную ценность. Но я отказываюсь в это верить! У нас прекрасные отношения, и я абсолютно уверена в том, что у моего мужа нет любовниц. Ни одной. Мы любим друг друга!
Леди Элизабет снова разволновалась и беспокойно заерзала на стуле.
– Вы понимаете, что нам придется осмотреть личные вещи вашего супруга, поговорить с членами семьи, чтобы найти возможные зацепки и намеки – куда он мог исчезнуть? – осторожно спросил Крис.
– Конечно, я уже думала об этом. Я испросила разрешение у великой герцогини пригласить вас в Кроунхолл как моих добрых друзей, по счастливой случайности являющихся детективами и вызвавшихся помочь мне найти супруга, – ответила леди и слегка покраснела.
– Это отличный повод, и он практически полностью соответствует действительности, – с улыбкой поддержал герцогиню Крис. – Смею заверить, что вы действительно обрели друзей. Обещаем приложить все усилия и найти вашего возлюбленного супруга. Мы воспользуемся приглашением в самое ближайшее время, как только подготовимся должным образом. Благодарю. – Крис протянул раскрытую ладонь и, как только леди дружественно вложила в нее свою, коснулся ее пальцев легким поцелуем.
– Не стоит благодарности, – смутилась гостья. – Ведь я делаю все в своих интересах. И прошу, зовите меня Элиз, – добавила она, вставая из-за стола.
– Конечно. Разрешите проводить вас до экипажа. – Крис слегка поклонился.
Тепло попрощавшись с гостьей, мы со Шнырем, обалдевшие от свалившегося счастья, остались за столом, мысленно купаясь в лучах грядущей славы и огромных гонорарах, а друг пошел провожать молодую герцогиню. Когда он вернулся, мы устроили короткое рабочее совещание.
– Нужно хорошенько обдумать, что взять с собой, – начал Крис. – Кира, на тебе необходимые зелья. Я займусь артефактами и посижу в библиотеке. Нужно собрать побольше информации о Кроунах.
– Будет сделано, мой генерал, – бодро сказала я и отсалютовала другу. – Не думаю, что тебе удастся найти что-то стоящее. О них крайне мало пишут.
– Это верно, – согласился он. – Но я все равно поищу. В конце концов, нужно же с чего-то начинать.
– А мне что делать? – с надеждой спросил Шнырь.
– А ты идешь и внимательно читаешь энциклопедию «Правила поведения джентльмена в благородном обществе». Завтра будешь мне пересказывать. На этом контору на сегодня объявляю закрытой. Все марш собирать вещи, отправляемся в Кроунхолл!
