«Вдруг охотник выбегает» kitobiga sharhlar

От столь разрекламированной книги ожидал большего. Сухой слог, безликие герои, смазанное окончание. Но больше всего поразило, что на каждой, буквально на каждой странице прослеживается явное русофобство. Я, конечно, не вправе заставить писателя любить те времена, да и я не большой поклонник их, но люди то жившие в то время в чем виноваты? Это я о простых смертных. Читал восторженную рецензию Галины Юзефович на эту книгу, купился и прочел сей «шедевр».

Я прочла книгу. Читается, действительно, на одном дыхании. Есть некоторые перескоки в событиях, когда чувствуется недосказанность и налицо нестыковочка, далее уточнений нет, да и можно не заострять на них внимания, – общее впечатление от книги этим не портится. Разочарование – в другом.

Такое впечатление, что Ю.Яковлева то ли была вставлена в жесткие рамки количества страниц, то ли срочно переключилась на другую работу, то ли собралась поехать отдохнуть. Нет конца у такого хорошего начала. И это разочаровывает.

Начнем с того, что автор плавает в теме начала 20 века, фактические бытовые ошибки шедро накиданы по тексту, хотя для их устранения надо просто чуть-чуть подумать головой и проверить датировки (Откуда в 30х годах взялась теория шести рукопожатий и капуста брокколи? И таких ошибок еще горсть). Так что историческим детективом книгу можно назвать только с бооольшой натяжкой.

Детективная линия вполне неплоха, захватывает, увлекает. Но тоже начинает провисать где-то с середины истории. А заканчивается таким пшиком, что да, правильно кто-то уже написал, «жмешь, жмешь, а текста-то дальше и нет». Все оазвешенные ружья стреляют за сценой и никакого объяснения и продолжения в тексте не получают.

В первую очередь выходит, что книга – сборник клише. Питерцы ненавидят москвичей, пролетарии – интеллигенцию, интеллигенция – всех. Театр – сборник подлецов, музей – сборище фанатиков, милиция – хладнокровных полудурков. Не спасают даже отлично прописанные характеры, потому что героя автор описывает красиво и тут же выводит за сцену, смысл тогда в таком герое?

Так что вечерок скоротать, конечно, можно, но полностью радость от чтения получить не рассчитывайте. Это сырой продукт и вряд ли автор дорастет до хорошего уровня, потому что продажи уже обеспечены рекламой.

Ознакомительный фрагмент был хорош, даже очень. Ожидание манило.. Реальность разочаровала. Такое чувство, что автору надоело писать и прямо получилось такое «Ой, все!». Жалко денег, потраченных на эту книжицу.

Единственный плюс этой книги – неплохой, читабельный язык. И довольно занимательная завязка. В остальном…

Итак, сюжет. Завязку имеем, неплохую, завлекательную. И радостно листаем страницы, в предвкушении грызя ногти, чем же всё это закончится. Прощаем автору невнятного героя, абсолютно никаких, безликих второстепенных героев, любовную линию, которой по сути вовсе и нет. Даже исторические ляпы прощаем (откуда, например, главный герой знает о теории шести рукопожатий, первое упоминание о которой приходится на 1969 год) и ждём развязки. А её и нетути. Зачем городил огород автор – непонятно.

Наверное, чтобы показать всё свое пренебрежение и ненависть к советской власти и советскому народу?

Потому что именно эта мысль выражена очень чётко. Начиная от безрадостных пейзажей, заканчивая всеобщим сволочизмом всех действующих персонажей.

Даже самая первая сцена с коллегой следователя Зайцева призвана показать, что среди советских людей невозможны не то что дружеские, элементарные товарищеские отношения, а даже – человеческие.

Спасённый от чистки Серафимов платит Зайцеву чёрной неблагодарностью.

Сволочизм, неумение радоваться, всеобщее унынье – вот единственно что чётко прописано в книге. Всё остальное – лишь лёгкими штрихами. Книга очень сильно похожа на черновик.

Нет внятных объяснений ни одному сюжетообразующему повороту. Иногда возникает странное ощущение, что автор начал писать какую-то линию и потом забыл про неё.

Люди выскакивают как чертики из табакерки неожиданно и не понятно с какой целью. И также внезапно исчезают.

От книги осталось неприятное чувство, будто вляпался рукой в что-то липкой и грязное.

Ставлю твёрдую четверку!!! Очень симпатичный детектив, читается за 2 – 3 дня, действие практически нигде не провисает, характеры ситуации описаны ярко, умело, некоторые сцены ( в пивной с Татьяной Львовной Лиловой) ну просто малые голландцы! Как всегда, нынче, название детектива должно содержать загадку, отгадка которой постепенной проясняется по мере того как следователь Зайцев, вместе со своим флегматичным и отчасти(!) туповатым напарником Нефедовым движется к раскрытию преступления! Ленинград 30-х, Москва, коммуналки и их обитатели тоже очень не плохо. НО(!!!) масса «ружей» повешенных в начале (по Чехову) так и не выстрелила, Местами текст напоминает «подмалёвок» – как будто автор собирался прописать более точно позже, но так и оставил за недосугом. Многие загадки таки не прояснились – когда я дочитал до последней строчки, несколько раз нажимал NEXT на своём ридере, но оказалось что это и есть конец, что было, увы, достаточно неожиданно. Потому и ставлю четвёрку.

Но читайте не пожалеете – вас ждёт отличный, захватывающий сюжет, сможете полностью отключится от всяких дел и проблем!

Книга мне понравилась: язык, изложение, сюжет – все хорошо, герои живые. К мелочам я не придираюсь. Но мне непонятны два момента: гг несколько раз справляли гардеробчик, а он каждый раз после этого – в обносках и в парусиновых тапках. Куда он вещи-то девал? Ещё мне непонятно отношение к нему его боевых товарищей. У них начальник из гепеу и они к нему лучше относятся, чем к своему товарищу, с которым они пуд соли с’ели. Неприятные какие-то люди. При чем вся группа. Ну да это мелочи. Буду читать вторую. Что ещё интересно, так это исторический материал, на котором построен сюжет. Заставил ознакомиться со страницами истории, спасибо.

Про это произведение я узнал посредством рекламы – заходя в книжный, увидел плакат. Крутая обложка в стиле примитивизма и хорошие отзывы на детектив вызвали желание приобрести и прочитать книгу «Вдруг охотник выбегает». Интересный сеттинг - приключения советского следователя как в сериале «Ликвидация», захватывающая аннотация, но что же могло пойти не так? Следователь Зайцев (аллюзией на это и стало название детектива) сталкивается со странным делом: убита девушка, но поза трупа странная. Да и одета она театрально.

От фигуры убитой веяло тревогой и драмой. Позади алым полыхала шелковая портьера. На ее фоне платье казалось еще черней, белая роза – еще ослепительней. Контраст алого, черного и белого был почти театральным. Его смягчали переливчатость шелка, глубокая мягкость бархата и нежность лепестков.

Однако расследование забуксовало, и нашлись дела более важные – сопротивление гэпэушникам и советской действительности. Правда, эта действительность показана шаблонно как из сборника анекдотов:

– Между прочим, товарищи, я читал в прессе, что в Америке негров до сих пор линчуют, – вставил Серафимов.

- Невинных никто не сажает. Мы же в советском союзе, а не в Америке какой-нибудь.

… заявил Зайцев, после чего и сел по сюжету. Он, как оказывается, из дворян и, пройдя детдом, интегрировался в советское общество, однако обида осталась… В тексте эта неприязнь выглядит очень топорно:

Зайцев в который раз поражался их заурядным, совершенно обыкновенным физиономиям. Если бы не футляр, не сказал бы, что эта харя имеет отношение к музыке, эти пальцы извлекают на свет гармонию.

На аукционы собиралось множество коллекционеров и просто таких, кому охота было поглазеть на еще недавно закрытый для них мир богатых, знатных или хотя бы знаменитых. Обыватели. «Говноеды», – называли их опытные антиквары.

Пахло дегтем, немытым телом, влажной шерстью. Пассажиры заводили вялые перебранки, но, гавкнув раз-другой, умолкали. На желтовато-серых лицах была написана усталость. Даже недавние деревенские жители, которых массово переманил город или силой перевело на заводы начальство, быстро обрели нездоровый местный окрас. Уже не понять кто местный, кто приезжий.

Так помимо того, что автор не может сдержать свой питерский снобизм, так в тексте выпирает и ее гендер, отчего персонаж Зайцев чувствуется как женщина в мужском теле:

– Как сказала Наташа Ростова, башмачок не жал, а веселил ножку, – иронически проговорил Зайцев. Военный не ответил.

Слог не дает ни шанса утвердиться в его традиционности:

Вода смыла тюрьму, допросы, камеру, а заодно и ночной смольный, и товарища Кирова с его электрическим шапито…

Ладно, перестанем шутить. Вот тот отрывок:

Глядя на Катьку, Зайцев недоумевал особенно: как это люди находят себе супругов? Разглядеть в эдакой, например, туше свою единственную. А ведь выбрал ее муж эту свою Катерину Егоровну. Уму непостижимо, размышлял он, жуя хлеб. Решают. Записываются. Тащат в комнату примусы, матрасы, потом детские кроватки и корытца. Вьют гнездо. Эта сторона обычной человеческой жизни казалась Зайцеву невообразимой. И эти все ритуалы. Походы на танцы. А потом непременный мужской пиджак поверх девичьих плеч, с бесконечной невской набережной в качестве декорации. Стишки еще, цветочки… Зайцев поморщился. Стряхнул крошки и залпом опрокинул оставшийся кофе.

Хотели показать загруженность персонажа долгом, отчего он совсем не живет своей жизнью, а получилось, что Зайцев боится и избегает женщин.

Довольно серьёзная тема - как репрессии превращаются в фарс: на открытом заседании гэпеушники, похожие на вурдалаков, вызывают Зайцева. Почти подходят к тому, что он не благонадёжный и чуждый элемент, но его спасает уборщица, заявляя о том, что не стоит беспокоиться про его родню - отца никто не видел, а МАТЬ Ш…А (низкой социальной ответственности).

Хорошо, этот балаган свернули – доводы показались убедительными. После Зайцев идет в балет с дамой. Автор позволил ему это сделать лишь для того, чтобы отдать себе дань уважения – Юлия Яковлева балетный критик. И вот сыщик заснул, а девушка истерически возмущена, и за такое пренебрежение к искусству автор упекает Зайцева в тюрьму – гепэшники, видимо, решили посадить его для подстраховки.

Сидит он три месяца в страшных стенах, где от допросов у него болели ребра, а после его отпускают. Собственно, это и вся кровавая гэбня в романе. А Зайцев нужен для расследования странного убийства по просьбе самого Кирова!

Итак, юные детективы, попрошу вас зарисовать место преступления — это пригодится нам в дальнейшем:

Первый труп – сидевший на коленях – был без головы. Оранжево-желтая рубаха сверкала в темноте.

Центром жуткой группы была полная блондинка в тонком белом платье до самой земли. Толстая коса была уложена на голове. Кустарник позади не позволял телу упасть. Казалось, женщина стояла в несколько обмякшей позе. На нее чуть не наваливалась еще одна, в голубом, также затейливо причесанная. Перед ними на коленях стоял труп старухи в темной одежде. Белел воротничок, в полутьме голова, казалось, парила отдельно от тела.

…ужасный безголовый труп, который первым бросился ему в глаза, не безголовый вовсе, а чернокожий. Ноги его были подогнуты. Не падал он только потому, что обе руки упирались в большое корыто, стоявшее на траве. Будто чернокожий показывал его мертвым женщинам.

Итак, зафиксировали: Убийца явно обставляет трупы для сюжета. Но какой сюжет увидели Вы? Мне показалось, что это вообще сцена рождения Иисуса.

Сюжет развивается, трупы в виде сюжетов картин складываются, и неожиданно Зайцев сталкивается с убийцей. Им оказывается

Убийца убого появляется, плюя на заповеди по написанию классических детективов Рональда Нокса, а именно: «В произведении не должен фигурировать китаец». Еще тогда в низкосортных романах появлялся китаец, который сам был убийцей или, плохо объясняясь на ломанном английском, называл убийцу.

Именно это и происходит в развязке: убийца связал следователя, чтобы тот сгорел по сюжету картины «Муки охотника», и, поведав все о своих злодеяниях, скрылся.

Сюжет романа берет за основу реальный случай из нашей истории – продажа картин из Эрмитажа. В жизни об этом мы можем только сокрушаться, но литературный убийца же расстроился гораздо сильнее оттого, что полотна уходят за границу, отчего и стал убивать и выкладывать сюжеты картин из трупов, передавая сигналы власти.

А вот та картина, что мы рисовали с Вами: Время свериться с описанием этого сюжета от автора, нашей зарисовки с места преступления и перейти к выводам.

Детектив разваливается из-за халтурного описания сюжетов картин. Ведь хочется докопаться до истины если не быстрее героя, то вместе с ним, благодаря его уму и находчивости. Но странненький главный герой с тотальным чувством омерзения к своему народу просто ведет нас по сюжету. И шаблонное представление времени репрессий только раздражает. Неужели так мало нужно, чтобы тебя хвалили на Lenta.ru?

П.с.

Для всей их огромной коммуналки, для всей парадной, для всего двора и второго, связанного с ним аркой двора-колодца, да для всего дома, в котором, если верить россказням, до революции жила его хозяйка, знаменитая романсовая певица Вяльцева, а теперь - простой рабочий народ, для всего дома она была, конечно, тётей Пашей.

Какой же не неповторимый авторский слог!

Добро пожаловать в Ленинград рубежа 1920-х и 1930-х,

...красивеший город, в котором люди жили по большей части некрасивой, неопрятной, бедной жизнью

. Дома с заколоченными парадными лестницами и ветшающими фасадами, набитые пролетариями коммуналки, конец НЭПа и начало дефицита, шестидневка-непрерывка, "чистки" стройных рядов советских трудящихся от неблагонадежных элементов, буржуазные спецы (которых терпят лишь потому, что на одной классовой сознательности далеко не уедешь), всесильное ОГПУ и серые усталые лица под свинцовым небом. Эти "интересные времена" мы увидим глазами Василия Зайцева, молодого следователя ленинградской милиции, и вместе с ним будем решать непростую загадку - кто и зачем убивает простых советских граждан. Да не просто убивает, а наряжает тела в необычную одежду, усаживает в странных позах и добавляет аксессуары (например, бутафорское ожерелье, метелку для смахивания пыли или мертвую змею). Детективная линия - классический нуар. Герой-одиночка, ведущий расследование почти втайне от властей, противопоставленный системе. Любовь к роковой женщине. Власть, которая из политических соображений стремится быстрее "прикрыть" дело, назначив удобных виновных. И закономерный для нуара финал - убийца известен (и не сказать, что благодаря усилиям сыщика), но правосудие не свершилось, всех больше волнует слияние милиции и ОГПУ в единую структуру (ох, не к добру, а к очередным "чисткам"). Мотив преступлений - отдельная тема.

Текст романа прекрасен - главный герой словно говорит на двух языках. Один - внешний, в пресловутом "телеграфном стиле", из коротких, рубленых простых предложений. А второй - внутренний, метафоричный, образный и сложносочиненный. Три коротких слова

Очередь склочно извивалась

- и мы словно видим череду измотанных тяжелой работой и непростым бытом людей, пытающихся отстоять хотя бы кроху жизненных благ, в виде хлеба или керосина и доносится откуда-то злое: "Вас тут не стояло!".

Снег летел то вверх, то куда-то в сторону, то наискосок, то снова вверх; казалось, сыпало отовсюду: с неба, с земли, из стен. Впрочем, ни земли, ни неба, ни Фонтанки, ни зданий не было - все смешалось, провалилось, завертелось в серовато-белой мгле. Февраль в Ленинграде - испытание жестокое.

о, да, вот он - излет приполярной ночи, который ощущаешь всей кожей. Книга замечательная, обязательно прочту продолжение (хотя бы для того, чтобы побольше узнать о прошлом Зайцева, на которое нам так старательно намекают).

Сложно. На сим хочется и закончить. Я бы сказала, что автору не детективы писать нужно - уж слишком глубок тут слог и язык со вложенными в них смыслами для детектива. Звучит так, будто я жанр отнесла к чему-то легкомысленному, лишив права на смысловую глубину, но это не так. Просто тут теряется жанровая суть, не смотря на преступления и расследования. Мне книга напомнила Александра Николаенко - Убить Бобрыкина, или История одного убийства , которая тоже маскируется под детектив, но чистой воды трагедия жизни маленького человека.

Товарищ Зайцев, сотрудник милиции, главный герой истории. Сама история начинается с театрального убийства "немолодой" (34 года) гражданки, что найдена в своей комнате в коммуналке на фоне алого бархата штор с цветком и метелкой в руке. Столь эпатажного трупа милиционеры еще не видели, хотя к покойникам привычны. Я ждала привычного развития сюжета - новые жертвы, предположения и поиски, а вместо этого - арест Зайцева. Дальше провал во времени - вот арест, а вот уже везут куда-то и кажется, что это только вот-вот из кпз (или как назывался аналог в те годы), а это уже из тюрьмы и весенние листочки уже желтые и облетают, а товарищи Зайцева ждут его около новых трупов, отводя глаза от бывшего заключенного.

Есть очень четкое ощущение налипшей грязи - не от людей и их поступков, а от времени. Это период разрушения, хаоса и строительства, время страха и линчевания за инаковость, час расплаты даже не за грехи отцов своих, а просто за отцов. Людей, которые пытаются выжить любой ценой, пусть она и с точки зрения морали идет с приставкой А, винить или осуждать сложно.

К концу книги я стала уставать от постоянных пробелов - вот как начальный прыжок во времени заключения Зайцева, подобных скачков было много и разных длительностей. Недосказанность хороша тем, что в конце она оборачивается потоком слов, а тут эти слова были только по части разгадки маньяка, а умолчаний было больше. Вернусь к своей изначальной мысли - жанр детектива (как и любой другой) имеет свои критерии и свои рамки и порой попытки выйти за последние оказываются столь масштабными, что истончается сама суть первоначального жанра.