Kitobni o'qish: «Время не имеет значение, человеческий фактор всегда остаётся», sahifa 2

Что там может быть нужно? Личные вещи. Денег для пожертвований, чтобы выглядеть убедительнее. Скромное личико и много религиозных слов показывающих моё стремление остаться в церкви. Ну, с богом.

Дорогой дневник!

Факир был пьян и фокус не удался. Мало того, что родные смогли вычислить в какой монастырь, я отправлюсь. Они смогли убедить монахинь, что всё моё поведение – только следствие капризов не зрелого ребёнка. Дополнив, моё пожертвование дополнительным вложением от семьи. Отслужив продолжительную мессу часов на 5. Такие службы, как мне известно, в православном консервативном монастыре острова Валаам только и служат. Или по большим бедствиям. Вымотали меня окончательно. Так что отец в прямом смысле нес меня на руках до кареты, вернувшей нас домой. А дома меня ждали, длинные, длинные бесконечные нравоучения матери. Как будто это заставит меня сдаться.

Попытка номер два. Не нытьём так катаньем я, конечно, попробовала вернуться в монастырь. Огребла ещё одну пятичасовую службу, общественно полезные работы, и не в силах сопротивляться, была усажена монахинями в карету и отправлена домой. Не честно, я точно знаю, что начинающим послушникам столько работы не вменяют.

Попробуем испачкаться, не сильно вывозившись в грязи. Девушка с подпорченной репутацией в условии корабля будет отцу помехой, как бы он не любил свою дочь. Притон, любовник, нечаянный свидетель. Деньги семьи Смит могут организовать какой угодно спектакль.

Дорогой дневник!

Мне очень стыдно перед людьми, которых я втянула в свою авантюру. Мало того, что деньги отца помогли организовать этот спектакль. Они же помогли вывернуть всё на изнанку. Выставив псевдолюбовника – маньяком и похитителем. Кабак и его работников – разбойниками и пособниками. А свидетеля – лжецом и клеветником, вознамерившимся покуситься на дело семьи. Всем грозят ссылки в чужеземные колонии, рабство или публичные казни. Хотя есть подозрения, что под шумок нашего отъезда их спихнут в глушь подальше, где их никто не знает. Отец суровый, но не кровожадный. А подобная демонстративная жестокость должна стать уроком прежде всего мне.

Отец ещё раз поговорил со мной. Он обещал, что при малейших признаках опасности мы непременно всей семьёй сядем в лодку. Даже если это будет выглядеть глупо и не приглядно в глазах общественности. Но я же знаю, что нас нет. В списке выживших, нас нет. А погибших, как не стараюсь, вспомнить не могу. Мне было даже тошно смотреть на него. И если приходилось на экзаменах, отвечать по этой теме, я всегда говорила: «Много, очень много человеческих жизней» Ответ не правильный, но профессора относились с пониманием. Любая трагедия остаётся трагедией, какое бы историческое значение она не несла.

Я, конечно, пообещала отцу быть паинькой. Но он же не посадит на борт корабля больную девушку. Так осталось вспомнить какими методами я могу симулировать симптомы болезни. По-настоящему больной на борту оказаться совсем не хочется. И так, попытка номер три!

Дорогой дневник!

Мимо и мимо! Я ещё несколько раз заскакивала в монастырь с жалобными глазками, но всё закончилось так же, как и в предыдущие разы. Радость, с которой они меня встречают, наводит на мысль, что отец им за это платит. Перед отъездом я нагнала себе температуру. Сорвала себе голос, от чего и горло стало походить на воспалённое. Надышалась луком до соплей, не забыв добавить краски для реалистичности. Врач выдал мне кучу лекарств. И сказал, что солёный воздух всегда полезен. Полезен, но только если он тёплый. Поэтому с утра меня тепло упаковали и отправили со всей семьёй на корабль.

«Титаник», конечно, производит фантастическое впечатление. Кажется, что туда спокойно можно уместить весь Саутгемптон. В прошлой жизни мне доводилось путешествовать на куда более внушительных суднах. Но возможно из-за общей диспропорции его размеров и окружающего прогресса, даже меня его великолепие не оставляет равнодушным. У меня есть немного времени, пока корабль не выйдет в открытый океан. Я хочу покапризничать и насладиться его величием и красотой. Кажется, что все высококлассные суда делаются не столько с упором на средодинамичные свойства, сколько из эстетических представлений.

А ещё надо выяснить, что за хлыщ увивается рядом с папой. И как он может повлиять на мои дальнейшие действия. Он определённо симпатичный. Но взгляды, которыми они с отцом обмениваются, поглядывая на меня? Неужели меня решили продать замуж!

Дорогой дневник!

Мы вышли в открытый океан. Всё планомерно движется по историческому сценарию. Я вдоволь наигралась на этой громадине. Изучила все палубы. Познакомилась с капитаном и упросила его показать мне трюмы, домны в общем всё. Деньги могут открыть молодой девице почти все двери, пока люди верят, что ты глупа и не опасна. «Титаник» – восхитителен! Жаль, что он должен стать моей могилой. Фараоны проживали влиятельную жизнь, и что-то оставляли своим потомкам. Прежде чем получали свои усыпальницы. А я стану одной из многих, чьи имена даже я не помню.

В религии говорится, что каждому даётся крест, который ему вынести по силам. Не стоит смотреть как мучаются другие. Есть судьбы, которые кажутся простыми, а другие ты и взглянуть не посмеешь. Следуя этой доктрине, я уже не просто Алиса Смит. Я могу либо изменить свою судьбу, либо найду повод с достоинством принять свою смерть.

Нужно внимательно изучить и сопоставить все нюансы того, что мне известно с тем, что я вижу сейчас. Биноклями я уже запаслась, причём целым набором, на все жизненные ситуации. Это раз. Шкаф с биноклями корабля действительно оказался заперт, и вперёдсмотрящие с радостью приняли мои. Даже бегло пробежавшись по кораблю, очевидно, пассажиров здесь намного больше, чем спасательных шлюпок. И мои надежд на то, что в трюме запасли ещё десяток, другой не оправдались. Вдоль 269-метровой палубы декоративно расположено только 20 шлюпок, непростительная халатность. Как так можно, люди. Двойное дно, 16 отсеков с переборками. Да как так!? Можно сказать его единокровный брат, «Олимпик» тараном потопил подлодку в период грядущей войны, а всё рано был списан, как отслуживший свой век. Другой был госпиталем и подорвался на мине в той же войне. Но этого хватило, чтобы он ушёл под воду меньше чем за час. По одним из данных, айсберг вскрыл около трети длины, но почти три часа это махина плавно уходила ко дну. Я облазила все трюмы на предмет обнаружения взрывных устройств. Их нет.