Kitobni o'qish: «Не причиняя зла»

Глава 1

Дания, г. Орхус 2019 год

В комнате приятно пахло чистым бельем, цветочным спреем и травяным чаем. Я смотрела в окно. Рассвет медленно золотил крыши домов, бегая по окнам еще спящих людей. Я очень любила разглядывать город в раннее утро, как будто в нем отражался мой внутренний мир, наполненный тем же буйством красок.

Я представляла, что однажды куплю себе дом с такой же крышей из черепицы цвета ржавого металла. У меня будет любимый муж и дочка… или сыночек. Или сразу и оба. Так даже веселее было бы.

– Перестань мечтать, Элизабет! За работу!

Ох, я, наверное, сама того не подозревая, расплылась в мечтательной улыбке, и Ида заметила. Это старшая горничная – полная женщина с добрыми чертами лица. Хотя доброй Ида бывала лишь тогда, когда покидала отель. На работе она не давала спуску другим горничным. Строгости в голосе ей хватало, чтобы заставить шевелиться даже улитку.

Я взяла форму и пошла в раздевалку, чтобы переодеться. Когда вернулась, на столе меня ждал маленький завтрак: хлеб, сыр, варенье, сливочное масло и кофе с молоком. Ждать остальных, не было времени, и я приступила к трапезе.

Я уже могла прочитать «den ægte» на банке с вареньем из абрикос, что означало «настоящий». Датский язык не слишком сложный. Я справлялась, хотя много раз задумывалась над тем, нужен ли он мне в будущем. Надолго ли я в Дании?

Россия, Польша, Украина, Болгария и некоторые другие страны не смогли приютить меня надолго.

После завтрака я взяла тележку для горничной и отправилась убирать номера.

На моей форме со стороны сердца висел красочный бейдж с именем Элизабет. Я привыкла к этому имени, но оно все же не моё.

По документам Элизабет Миллер была гражданкой Дании, поэтому проблем с проживанием и получением места горничной в отеле «Комвел» не возникло. Я всего-навсего неделю назад заполнила анкету, а на следующий день уже работала в престижном отеле в центре города. Мне повезло? Не знаю. Я никогда не думала, что стану работать простой горничной. Мое будущее образование предполагало, что я буду работать в туризме. Но я, по меньшей мере, мечтала руководить.

Жизнь жестока, скажете вы. Но это с какой стороны посмотреть. В том, что я оказалась здесь и сейчас, без имени, без личности, без постоянного места проживания и, в конце концов, без семьи – виноват мой отец.

Я бегу от него – от собственного отца…

20.00

Я переоделась, схватила свой рюкзак, надела солнцезащитные очки и вышла на улицу. Вдохнув воздух, я поняла, какой прекрасный сегодня августовский вечер. Солнце еще не зашло за горизонт, освещая последними лучами клумбы, которые благоухали запахом экзотических цветов. На дорогах шумно толпились машины, заявляя о том, что я попала в большой город, точно такой же, как и Москва – мой родной город.

Низко опустив голову, я пошла по тротуару, выложенному фигурной плиткой прямо к автобусной остановке.

Я снимала квартиру в тихом районе, далеко от центра. Хозяйка квартиры хорошо говорила по-английски и жила по соседству. За неделю я успела с ней подружиться. Она одинока, на пенсии. Раньше работала в отеле «Комвел» на месте Иды. Она-то и посодействовала, чтобы меня взяли туда работать.

Однако работа и деньги мне не были нужны. При желании, я могла бы прожить всю жизнь, не зарабатывая. У меня много денег. Но работа хотя бы давала возможность забыть кто я и что я.

20.35

Желтый автобус высадил меня в моем районе, и я прямиком отправилась в любимое кафе, устроилась за столиком в самом дальнем углу и заказала булочки с пеканом и клиновым сиропом. М-м-м… Ничего вкуснее никогда не ела!

Я чувствовала себя в безопасности, хотя по привычке озиралась по сторонам.

Из рюкзака, который купила в Польше за большие деньги, я достала свой миниатюрный лэптоп. WiFi подключился автоматически.

Получив свои булочки, я начала писать.

ЭЛА: Тук-тук.

Спустя 5 минут.

ЭЛА: Ээээй.

Я уже доела булочку, но ответа не было. Странно. На Дена не похоже.

«Ну, давай же, Ден. В квартире у меня нет интернета», – мысленно торопила я своего друга.

За соседним столом оживлённо струилась датская беседа. Бармен уставился в крошечный телевизор. А я на экран лэптопа, который уже погас. Я смотрела на свое тёмное отражение.

Элизабет Миллер не существует. С черного экрана лэптопа смотрела Эла Демирель, которой недавно исполнилось девятнадцать лет.

Я в бегах уже два года.

* * *

Россия, г. Москва 2016 год

– Когда начинаются занятия, Эла?

– В понедельник, – непринуждённо ответила я.

– Тогда, может, останешься до выходных?

– Нет, папа. Ты же знаешь, мне нужно больше времени, чтобы успеть получить комнату в общежитии и обосноваться в Питере.

– А что там обосновываться? – всплеснул руками мой отец, бросив вилку. Затем взял бокал вина. – Я не понимаю, почему ты отказалась от квартиры.

Мой отец Эдиз Демирель воспринимал все мои отказы буквально. Он всегда был таким. Все его три дочки обязаны подчиняться ему. Но я всегда была несговорчива, с этим я согласна. И зная мой характер, отец мог бы не возвращаться к этой теме. Я хочу жить в общаге, прочувствовать жизнь настоящего студента. Хватит мне и одиннадцати лет в закрытой школе.

– Пап, – я постаралась быть мягкой и пушистой, – я проучусь в Питере всего четыре года. И для этого не нужно покупать квартиру. Я не собираюсь там жить. Я хочу путешествовать. Хочу…

Отец меня перебил:

– Если муж тебе позволит.

– Что?

– Я говорю, что твоим мечтам, вполне вероятно, не суждено сбыться. Или же изменятся, когда ты выйдешь замуж. Поэтому не советую строить иллюзии на этот счет. Мечты мечтами, а жизнь – это реальность. Возможно, ты не доучишься. Я знаю, милая, – смягчился он, видя мои округленные глаза, – ты хочешь получить профессию. Как видишь, я не против этого. Но, однако, помни, что в будущем все будет зависеть от твоего мужа.

Я в испуге посмотрела на маму. Наш мирный обед превратился в минное поле. Мама прятала взгляд. У кого вообще я ищу защиту? Мама всю жизнь подчинялась отцу. Ради него она распрощалась с карьерой модели. Она беспрепятственно позволила ему выдать двух старших своих дочерей замуж. Хотя они, в прочем, сами не были против. Ну, если только Эбру чуть-чуть. Ладно.

А я? Я замуж?

– О чем ты говоришь, папа? Я не собираюсь замуж. Мне только шестнадцать.

– Это сейчас ты не хочешь, – спокойно ответил отец и встал из-за стола. Медленно он надел дорогой пиджак, выставив брюхо вперед. Затем поцеловал меня в макушку и сказал: – Когда тебе исполнится восемнадцать, ты изменишь свои желания.

* * *

Дания, г. Орхус 2019 год

Я просидела в кафе целый час. Глаза начали слипаться. Я устала и хотела спать. Выпить еще чашку кофе?

ДЕН: Давно в сети?

Аллилуйя!

Увидев долгожданное сообщение, я как сумасшедшая начала писать Дену, какой он бесчеловечный.

ЭЛА: Я жду тебя больше часа.

ДЕН: Прости. Я только с работы. Ты же знаешь, что я не ношу секретный лэптоп с собой.

ЭЛА: А должен.

Я, конечно же, не злилась на Дена. Он старается ради моей безопасности. И он единственный человек на всем земном шаре, который знает обо мне всё. И с ним я могу говорить на любые темы.

ДЕН: Как ты?

ЭЛА: Ничего нового.

ДЕН: Как погода в Орхусе?

ЭЛА: Тепло. У вас в Питере уже десять?

ДЕН: Да. Все еще не оправлюсь после белых ночей. Спать совсем не хочется.

ЭЛА: И чем займешься?

ДЕН: Поболтаю с тобой. Потом поиграю в какую-нибудь стратегию

Я негромко посмеялась. Я вдруг представила себе большого мускулистого Дениса в своей черной обтягивающей футболке с V-образным вырезом. Он имеет в своем шкафу штук двадцать таких. С аккуратной бородкой, но без усов; с черными смолистыми волосами. Сидящего с джойстиком, как мальчишка. Ден почти никогда не бывает серьезным, поэтому мне с ним легко. Каждый день, каким бы трудным он ни был, Ден заряжает меня позитивом.

– Mangler i noget?* (дат. Что-нибудь еще?) – спросил официант.

Он прав. Я долго сижу здесь и ничего больше не заказывала.

– En sodavand, tak* (дат. Лимонад, спасибо), – ответила я, и официант отправился выполнять заказ.

А я снова тыкала в сенсорный экран.

ЭЛА: Я так часто думаю о маме. Из всей семьи я только по ней скучаю. Ида, наша старшая горничная, очень сильно напоминает мне ее. Нет, мама, конечно, стройнее. Она статная, элегантная женщина. Но в Иде есть что-то материнское и манера общения у них похожа. Ида строгая, но с добрым сердцем. Я – плохая дочь. Мама ведь ни в чем не виновата. Был бы шанс. Хотя бы один, чтобы поговорить с ней, сообщить, что со мной все хорошо и я ее не забываю.

Минут пять от Дена не было ответа. Он ведь никогда не сидит на месте. Строчит, повиснув над компьютером попой вверх. А я сижу в кафе и нервирую персонал. Может, поужинать?

Перед носом возник лимонад. А следом пришло сообщение.

ДЕН: Эла, ты же знаешь, что тебе нельзя ни с кем, кроме меня связываться. Ни по каким причинам! Иначе тебя сразу же вычислят.

ЭЛА: Знаю.

Я немного подумала, глядя в свой стакан, затем написала.

ЭЛА: Как думаешь, они обо мне вспоминают?

ДЕН: Ха-ха-ха! (Смайлик «смеюсь до слез»). Эла, ты в этом кафе что ела?

ЭЛА: Булочки с пеканом.

Смайликов стало еще больше.

ДЕН: Это что еще за фрукт? Прекращай жрать этот пекан! Он не идет твоим мозгам на пользу.

Иногда Ден начинал меня раздражать. Ну, что я такого сказала, чтобы он начал язвить?

ЭЛА: Не прекратишь сейчас же, уйду…

ДЕН: Куда?

ЭЛА: Домой. (Красный злобный смайлик).

И приписка.

ЭЛА: Пекáн – это орех. К сведению.

ДЕН: Не дуйся. Просто сама подумай, два года ты в бегах, а отец не прекращает поиски. Так скажи, думают ли они о тебе?

ЭЛА: Отец ищет свои деньги. Я имела в виду совсем другое.

ДЕН: Ну, про деньги уж известно с самого начала.

Опять эти мрачные разговоры – напоминание того, кто я есть. Или даже, что я – никто.

Я допила лимонад. Аппетит пропал, поэтому попрощавшись с Денисом, я пошла домой.

* * *

Россия, г. Санкт-Петербург 2016 год

Я познакомилась с Денисом в начале семестра. Это случилось именно тогда, когда мое настроение подпортил препод по истории. Вообще учёба с самого начала шла плохо. А все почему? Мама сообщила, что отец присматривает мне жениха. Подумать только! Сейчас женихов присматривают, как смартфоны на день рождения.

«Я не хочу жить в Стамбуле с мужем, которого не люблю!» – кричала я ей в трубку.

Мама клятвенно пообещала поговорить с папой на эту тему. Словно это так просто!

И никакие ее обещания не подняли мне настроения.

Я вышла из аудитории, не спросив разрешения. Просто психанула. Не успела я сделать и шага, как меня сбил какой-то нахал. В коридоре пусто. И места сколько хочешь. Я же не шкаф, меня можно было обойти.

Я присела и стала собирать тетрадки, бурча себе под нос:

– Ни «извини», ни «дай помогу», ни… слова! В Питере все такие наглые?

– Не все, – ответил мягкий басистый голос. – Дай помогу.

Я подняла голову, а парень уже присел и его карие глаза были на уровне моих… ну, почти. Ладно. Он уставился на вырез моей блузки. Я почувствовала, что покраснела. Поэтому встала и дождалась, пока парень в черном соберет остаток моих тетрадей.

– Ты библиотеку ограбила? Или канцелярский магазин? – Спросил он, вручая макулатуру.

– Э… нет, это история.

– Первый курс?

– Да.

– Меня Денис зовут. – Он протянул мне сильную руку, на которой пробивалась часть татуировки. Рисунка полностью не было видно. Часть татуировки скрывал рукав футболки. – Э… можно просто Ден. Я программист. В этом году диплом получу.

– Здорово, – хмыкнула я не очень радостно. А потом студенты повалили в коридор, и я смешалась в общей толпе.

– Эй! Имя не назовёшь? – крикнул мне Денис.

Но я даже не обернулась.

* * *

Дания, г. Орхус 2019 год

Я вбежала в отель, как обычно, через задний вход, и на меня тут же налетела Ида:

– Где тебя черти носят? Ты опоздала на сорок минут!

Я на ходу сняла рюкзак, очки и кепку.

– Сожалею, Ида. Но это не моя вина. Автобус сломался, пришлось добираться с пересадками.

– Ладно. Бегом переодеваться! Затем иди на третий этаж. Список номеров у Джит.

Ида оставила меня одну. Я очень торопливо надела форму. Завтрак я пропустила, поэтому была жутко голодной. Теперь до ленча можно забыть о еде. Увы.

Джит сидела в подсобке и сплетничала с другой горничной. Я не понимала их слов. Мой датский – это всего несколько незаурядных слов. Я просто знала, что Джит сплетница.

Она улыбнулась мне и протянула листок. Я раскрыла рот.

Столько комнат?!

– Это мне в наказание, что ли? Решили спихнуть все номера в отеле? – возмутилась я на русском. Джит сделала глупый вид. Я не стала переводить. Мой взгляд и так о многом говорил. Поэтому, молча взяв тележку, я скрылась в лифте.

Пока ехала наверх, наблюдая, как красные циферки сменяются одна на другую, я задумалась:

«Там работы на троих. А они сидят. Черт! Джит меня одурачила! Она просто-напросто спихнула часть своей работы на меня! Спрашивается, какого лешего?»

Я взглянула на листок, отсчитала положенное количество номеров. Остаток лишь убедил меня в моей правоте. Ну ничего, как закончу, поговорю с Идой. Здесь явно что-то не так. Тем более, зная Джит не первый день, могу с точностью утверждать, что она задумала вновь меня подставить. За первую неделю, Джит успела стать мне врагом.

Уборка шла медленно, из-за того, что комнаты были невообразимых размеров. Особенно VIP-номера, где кроме спальни была еще гостиная. Я и не торопилась. Пусть медленно, но хорошо. Я засунула наушники в уши и под космические мотивы приступила к смене белья.

Если бы отец узнал, что его дочь работает горничной, то без сомнений этот доморощенный посол тут же повесился бы на своем дорогом галстуке.

Я хотела засмеяться, но постеснялась. Вдруг кто-нибудь услышит.

Через час три номера были убраны. Я гордо повесила табличку «rengøring har gjort»* (дат.: уборка выполнена) и покатила свою тележку к следующему номеру. Все комнаты открывались электронным ключом, поэтому я провела картой по датчику, загорелась зеленая лампочка и для убедительности просигналила. Дверь открылась, и я вошла. Вошла и замерла.

В глубине, в полумраке при задернутых шторах, мужчина обнимал женщину. Они целовались. К счастью, одетые!

– Кхе-кхе. Уборка номера, – произнесла я четко заученную фразу на датском языке.

Женщина первая отлепилась от мужчины и посмотрела в мою сторону.

Мужчину я хорошо знала. Это Алан Хейд – актер, мировая звезда. И он намного круче, чем Антон Сабанов. Звезды кинематографа часто останавливались в нашем отеле, так что сотрудники отеля относились к этим людям спокойно. А я раньше не знала Хейда, и когда другие горничные принялись обсуждать звезду, мне пришлось посмотреть хотя бы один фильм с его участием.

А женщина. Невеста? Подружка? Поговаривают, что тоже актриса. Она взмахнула рукой, демонстрируя изящную ухоженную кисть. Я думала, она набросится на меня со своими когтищами. Но она повела себя воспитанно и деликатно:

– Слышал, Алан? Девушке нужно убираться здесь.

Хейд кивнул и прошёл мимо меня, даже не взглянув. Я вздрогнула внутри себя: «Алан Хейд, ты – холодная скотина. За что тебя женщины любят?»

Самоутвердившись, я принялась за работу.

На прикроватном столике лежал буклет. Реклама нового фильма. Крупные буквы кричали «ПРЕМЬЕРА».

Я взяла его в руки и прочитала:

«Охота». В главных ролях Эна Ларсон и Алан Хейд.

– О-о-о… надо посмотреть. Для меня прямо жизненное название, – вслух говорила я.

Эна Ларсон.

Значит, это она приветливо мне улыбалась только что. И не так зазнается, как этот Алан.

Скривившись, вернула буклет на место.

Я оживилась, несмотря на жуткое начало дня. Вот они —плюсы моих путешествий: я могла быть кем захочу, могла познакомиться со знаменитостями покруче российских. И если мне взбредёт в голову, я смогу встать на один уровень с ними. А все, чего мне требуется – вытащить банковскую карту из потайного кармашка своего бюстгальтера.

Мне понравился аромат духов Эны, и я не постеснялась прыснуть пару капель себе за ушки. Запах лаванды и чего-то еще. Я записала название на тыльной стороне ладони и взяла пылесос.

Когда закончила убирать третий этаж, время обеда давно миновало. Я пошла к Иде, поговорить о других комнатах. К счастью, она сразу все поняла:

– Вот бездельницы! Завтра они будут твою работу выполнять. А ты выходной возьми.

Вот уж чего я от Иды не ожидала! За секунду Ида превратилась из суровой женщины в саму доброту. Значит, я умею видеть душу людей.

Только намерения Джит я не распознала. Если бы я только знала, ради чего она задумала сплавить свою работу мне. Я была занята с семи утра и почти до двух часов дня. И даже не подозревала, что задумала Джит.

20.00

Как обычно, я сняла форму горничной, надела джинсовые шорты, темно-красную футболку-поло, кепку; достала очки, потом потянулась за рюкзаком и… сердце на минуту остановилось. Я сунула голову в шкафчик. Его нет! Нет моего рюкзака! Но как это возможно, если шкафчик запирается на ключ? А ключ я ношу, как подвеску на шее. О Господи, мой рюкзак! Там же лэптоп. Там Ден! Я не могу потерять с ним связь: нет, нет и нет!

Документы – черт с ними! Можно сделать новые. Паспорт на имя Эла Демирель лежит в моем чемодане, в съемной квартире. Хорошо, что еще в Польше я додумалась вшить в бюстгальтер кармашек, чтобы носить карту швейцарского банка под сердцем. Но для лэптопа таких кармашков не сделать. Иисусе!

На мой вопль сбежался, казалось, весь отель.

Слезы лились с моих глаз, словно пробки прорвало.

Я кричала, как обезумевшая:

– Рюкзак! Верните мне мой рюкзак!

– Элизабет, возьми себя в руки. Охрана уже ищет твой рюкзак. Не распугай постояльцев, – холодным тоном произнесла Ида.

Но я словно не слышала этих слов.

Я думала о том, как я буду без Дена. Да при первой же ошибке, люди отца меня схватят. В эту минуту я ненавидела всех. И Джит. Джит!!!

– Это ты! – зарычала я неистово.

– Я?

– Ты! Ты, Джит! Ты свалила на меня свою работу, чтобы у тебя было время взломать мой шкафчик. Верни мои вещи, сука! – С этими словами я набросилась на Джит, и если бы кто-то из персонала не оттащил меня, то Джит осталась бы лысой.

– Сумасшедшая! – вопила она.

– Верни рюкзак!

* * *

Россия, г. Санкт-Петербург 2016 год

Громкий стук каблуков отдавался эхом в темном переулке. Я возвращалась с вечеринки, на которую меня вытянули силком подруги. Я же безотказная. Вечеринка, в общем, оказалась неплохая. Выпила коктейль с малым процентом алкоголя. Никто не пытался меня споить или затащить в постель. Я много танцевала и смеялась.

Только к концу я заскучала. Мои подруги остались там со своими парнями, а я ушла.

Главные улицы Питера горели яркими ночными огнями. Люди сновали туда-сюда, кто-то развлекался, а кто-то направлялся домой. Мне попадались влюбленные пары, когда я проходила по Большеохтинскому мосту. Спать совсем не хотелось, и я долго бродила по питерским переулкам, разглядывая подсвеченные архитектурные здания, вывески, людей в совершенно невообразимых одеждах; мимо меня даже байкеры пронеслись, с ревом железных моторов, свистом и хохотом. К моим ногам упала пустая жестянка из под пива, смятая одним нажатием руки. Кажется, они нагнали на меня жути, так, что я поспешила поймать такси. Пора было возвращаться в общагу.

Я попросила таксиста высадить меня на бульваре. Хотела подышать теплым воздухом. Идти мне было не далеко: всего-навсего нужно было перейти улицу, преодолеть один переулок и я окажусь в здании вечного веселья, которое мешает учебе. Но там меня ждала еще и мягкая подушка.

Оказавшись в узком переулке между двух сплошных стен, отделявших один корпус от другого, я занервничала.

Тихо. Ни души.

Я постаралась напомнить себе, что даже если такси высадило меня ближе к общежитию, этот жуткий туннель мне все равно пришлось бы преодолеть. Кроме клацанья шпилек, я слышала еще и собственное учащенное дыхание. И вдруг, на встречу вышли трое здоровенных парней. Раньше я их где-то видела. Они учились в моем университете. И слава у них, скажем, не самая лучшая.

Они обступили меня со всех сторон.

– Эй, красотка, проводить тебя? – спросил один из них. Его рот скривился на один бок в ухмылке. Я пыталась разгадать его намерения.

Стало страшно.

– Я уже пришла.

– Может, развлечемся немного? У тебя сиськи ничего.

– Отойдите. Мне нужно идти, – грубо сказала я и хотела сделать шаг, но мне не дали. А уже в следующую секунду этот самый наглец с кривой ухмылкой зажал меня у стены.

– Что ты выкобениваешься? Цену набиваешь?

Был бы он один, я смогла бы дать ему между ног. В присутствии его дружков риск был слишком высок. Они заломят мне руки, задерут юбку и дело сделано. И тогда мой самый страшный кошмар станет явью.

Наглец продолжал ухмыляться, одновременно лапая мои бедра. Я не видела, что делали другие двое, так как отчаянно пыталась уклониться от мерзкого языка.

На глазах выступили слезы, мое тело безудержно дрожало. И в этот момент появился ОН – мой спаситель.

Ден появился не один, а с компанией друзей. Наверное, они услышали мой крик, если я вообще кричала. Мое сознание было затуманено ужасом, поэтому я не контролировала эмоции. Возможно, я была парализована страхом, а Ден и его друзья случайно оказались в переулке. Я так этого и не узнала. Я не спрашивала его. Для меня было важнее, что Ден оказался здесь в самую нужную минуту, а не когда стало бы поздно.

– Отпусти девушку! – крикнул Ден.

Наглец отшатнулся от меня.

– А ты кто такой? Иди, братец, своей дорогой. А я со своей девчонкой разбираюсь.

– Ошибаешься. Это моя девушка, – твердо ответил Ден, понимая, что я не стану связываться с такими парнями. Я даже спину выпрямила от такого заявления. – Если не хочешь проблем, убирайся к черту, – добавил Денис, а за его спиной крепкие мускулистые ребята щелкали костяшками. Шестеро на троих – не солидно. Решительность наглеца испарилась вместе с его самодовольной ухмылочкой. Они ушли.

А я так и стояла, прижавшись к стене, как пригвождённая.

– Он тебе сделал больно?

Я не отрывала от Дениса глаз.

– Н…нет.

– Вот и хорошо. Скажешь свое имя?

Денис улыбался, и его спокойствие передалось мне, я тоже улыбнулась в ответ.

– Я – Эла.

Ден протянул мне руку. И с этого дня, а точнее ночи, мы стали лучшими друзьями – водой не разлей.

* * *

Дания, г. Орхус 2019 год

Меня трясло, как в лихорадке. Бросало то в холод, то в жар. И в этом проклятом припадке я прибывала вот уже несколько часов.

Все давно было позади. Я ехала в автобусе, сжимая в руках свой рюкзак. Солнце давно село. Я потеряла счет времени.

Рюкзак мне вернули. Он лежал в прачечной среди грязного белья. Обвинить Джит так и не удалось. Но я была уверена, что это ее рук дело. Уж не знаю, зачем он ей понадобился. Рюкзак очень дорогой. Забрать себе? Продать? Или она хотела узнать, кто я такая и какие тайны прячу в своей сумочке.

К счастью, Ида тоже заподозрила Джит и была намерена это выяснить. Она дала мне выходной, чтобы я смогла прийти в себя. Ох, как же я надеялась сразу по возвращении узнать, что Джит в отеле не будет работать.

Ден.

Он, наверное, изволновался. С тех пор, как я в Дании, я выхожу в сеть строго по времени, каждый день.

В автобусе было пусто. Только я и женщина с большой сумкой в ногах, которая дремала, прислонившись к окну.

Я со вздохом посмотрела на часы: 22.30. В Питере полдвенадцатого. А если Ден спит?

В таком случае, я могу просто оставить сообщение.

Кафе, в которое я обычно хожу, оставалось открытым до двух ночи. Я вошла. Столиков свободных было мало. Я нашла один, ближе к кухне. Там сильно шумно и официанты шныряли туда-сюда. Зато я смогла, наконец, поесть. За весь день в мой желудок не попало ни крошки.

Официанты хорошо меня знали, поэтому быстро приняли заказ: тыквенный суп, датский стейк, а на десерт я пожелала мороженое с ягодами в ликере.

Главное дело сделано. Я обняла свой рюкзак, погладила его.

– Мой Крокодильчик. Вот как я без тебя? – промурлыкала я. А «Крокодильчик» потому, что рюкзак этот сделан из настоящей крокодиловой кожи от Луи Витон, купленный в Польше за $79.000. Самая безумная и дорогая покупка в жизни. Но мне было важно, что он прочный. Этот рюкзак имел металлический отлив, а пряжки и молнии были изготовлены из титана. Внутренняя отделка была сделана из телячьей кожи. Впереди два кармана на замках для мелочевки, но там лежал только ключ от съемной квартиры. Мне было удобно носить этот рюкзачок. Как только Джит смогла угадать его стоимость, если вдруг ее цель все же была продать мою вещь? Слава Всевышнему, она туда даже пальца не сунула. Да и вряд ли ей удалось бы это сделать, если только пришлось бы применить нож или ножницы. Еще одна моя хитрость – главный замок был скреплен кольцом. Этот пластик не сломаешь. Кодовый замок. В мой рюкзачок так просто не влезть. Первый год после побега меня многому научил.

* * *

Как только на моем лэптопе подключился WiFi, я увидела, как беспокоился Ден.

Сорок четыре сообщения!!!

Мои глаза округлились.

Я минут десять читала его «эпопею» на тему «Я схожу с ума. Где ты?». Просил, чтобы я немедленно ответила – двадцать пять раз!

Хорошо, что Ден не может обратиться в полицию. А то он сделал бы это, не раздумывая.

Я улыбнулась про себя, а потом мне вдруг стало грустно. А если вправду со мной что-нибудь случится… Мне никто не сможет помочь. Если я и встречусь с полицией, то мне светит только тюрьма, а никакое не спасение.

Я предала отца сознательно.

Жалею ли я? – Нет.

Бежать – все же лучше, чем выйти замуж за нелюбимого мужчину и быть заточенной во дворце с решетками, в точности, как Хюррем Султан. А Антон вряд ли отличился бы от турецких мужчин. Мой отец – мозговой центр – стал бы управлять им в свою сласть и удовольствие.

Мысли витали в моем подсознании, как карусель. Я печатала письмо Дену и вспоминала все, что случилось со мной за последние два года. Боль сдавливала грудную клетку. Боль от того, что я никому не нужна. ОТЕЦ ИЩЕТ НЕ МЕНЯ. ОН ИЩЕТ СВОИ ДЕНЬГИ.

ДЕН: Ты знаешь, что я из-за тебя не сплю?

ЭЛА: Ха-ха! Ты смог бы спать в двенадцать ночи? Впервые слышу.

ДЕН: Ты же понимаешь, о чем я. Ты не вышла на связь в обычное время. Я извелся.

ЭЛА: Я тебе уже говорила, бей тревогу, если я не объявлюсь в течение недели. Хотя у нас были расставания и подлиннее. Меня просто задержали на работе.

О случившемся я не стала ему писать. Он итак взвинчен после моего кошмарного визита в Новую Гвинею.

Но на всякий случай спросила:

ЭЛА: Ден, все хотела поинтересоваться: а как нам быть, если лэптоп каким-то образом потеряется?

ДЕН: Ты чуть не потеряла лэптоп?

ЭЛА: Чисто теоретический вопрос.

ДЕН: Ну…

Это значит, что он думает.

ДЕН: Если я потеряю, то быстро найду способ с тобой связаться.

ЭЛА: А если я?

ДЕН: Скачаешь программу, введешь пароль. А там решим.

Ну, так хотя бы было спокойнее.

* * *

Следующий день – мой выходной. Я спала почти до обеда. Потом просто валялась в постели, пока желудок не оповестил, что хочет ням-ням. Так что я приняла душ, надела замученные шорты, белую футболку с надписью «Будешь долго на меня смотреть, увидишь как я выйду замуж», голубыми и черными буквами. Люблю такие футболочки, со смыслом. Высокий хвост, кепка, очки, губная помада, конечно же, мой друг Луи Витон «Крокодильчик» и я готова.

Пообедав в привычном месте, я написала Дену письмо, где сообщила, что у меня выходной и возможно свяжусь с ним сегодня раньше. Или вообще не свяжусь. Он не ответил. Горел значок «не в сети».

День оказался интересным. Я прогулялась по старому городу, где мне было представлено множество исторических зданий возрастом с шестнадцатого по двадцатый век. Побывала на площади, около круглого фонтана, где наблюдала за детишками, только научившимися ходить. Они гоняли птиц, пытались залезть в воду, а их смех разносился по всей площади, радуя окружающих. На душе потеплело…

Я не стала заходить в музеи или соборы, но побродила вокруг, полюбовалась архитектурой и природой.

Исключением стал Кунстмузей – круговая панорама радуги. Когда я оказалась внутри, ощущение было невероятным. Я словно прошлась по радуге, глядя на город через палитру красок и не могла оторвать глаз. Ради этого стоило сбежать. Разве смогла бы я увидеть всю эту сказочную роскошь, не будь у меня отца, помешанного на деньгах и своих традициях?

«Спасибо, папа, что ты есть у меня».

Какое у меня будущее? – спрашивала себя, прислонившись к синему стеклу. Глаза закрыла. Мне только девятнадцать – в самом рассвете молодости. Как и у любой девушки, у меня есть мечта: встретить любовь всей своей жизни, создать семью, построить карьеру… Смогу ли я?

За два года я уже побывала в нескольких странах. Дания – не конечный пункт. Скоро папаша нападет на след, как это бывало раньше, направит власти или своих людей, и мне надо будет опять бежать.

Мое фальшивое имя почти не спасает меня. Отец о нем не знает. Но люди вокруг меня любопытны, а интернет – сильная штука. Они-то и мешают. Джит тоже что-то заподозрила. Увидела фотографию, сравнила и все: вот она – Эла Демирель, сбежавшая из дома влиятельного человека с крупной суммой денег. Родители ищут ее уже два года. За содействие и помощь – вознаграждение. А если найдется тот, кто доставит Элу лично к отцу, то считай, что обеспечил себе жизнь. Начинается ОХОТА. Итог: новый побег.

Замкнутый круг.

* * *

Россия, г. Москва 2016 год

На меня смотрел симпатичный парень.

Я улыбнулась ему, думая, что это какой-то очередной знаменитый гость папы. Нужно быть вежливой.

– Это Антон Сабанов, дочка.

Ах да! Теперь я его узнала. Он – актёр. Известность пришла к Антону два года назад после роли в фильме «Люблю тебя ненавидеть». Секс символ 2015 года. Но, а по мне, так внешность у него примитивная: русые волосы, короткая стрижка, полные губы, карие глаза и родинка на щеке, почти под глазом. В газетах писали, что эта родинка сводит с ума многих представительниц женского пола. А меня не сводит. И если бы ни дорогая стильная одежда, то слился бы с обычными парнями.

– Я – Эла, – приветливо и звонко, по-девчачьи, представилась я. И не стала больше задерживаться, а пошла на кухню, проверить, как идут дела с ужином. Однако заворачивая за угол, я смутилась от того, как мой отец и этот Антон переглянулись, провожая меня взглядом.

Я приехала из Питера на Новый Год и собиралась пробыть у родителей до седьмого января. Все шло замечательно, пока мы не сели за стол.

Первое, что мне не понравилось – это то, что семейный ужин превратился в званный. Антон – не член семьи. Какого черта его сюда позвали, злилась я мысленно.

Вскоре, я это узнала.

Папа начал издалека:

– Ты ведь слышала раньше об Антоне? – Он слегка запнулся, затем поправился: – Алексеевиче?

Я повернулась к Антону, рисуя любезность:

– Вы актёр, да?

– Верно. Можно и на «ты».

Я покраснела, когда его пальцы как бы случайно коснулись моих. Я сразу спрятала руки на коленях.