Kitobni o'qish: «Мечты сбываются»

ГЛАВА 1

В октябре мне исполняется семнадцать лет. В этом году я заканчиваю школу, а в голове ни одной идеи – куда поступить и в каком направлении дальше двигаться. У меня уйма увлечений, но мама говорит, что с этим далеко не пойдешь. Я учу английский, потому что моя любимая группа поет на этом языке, а мама советует стать учительницей по английскому или же переводчицей. Ни тем ни другим меня не тянет заниматься. Хочу петь – выступать на большой сцене с другими знаменитостями. Вот только для этого нужно пробиваться, но выбраться из нашего городка почти нет никакого шанса.

Вот сейчас сидим на уроке физики, но вместо того, чтобы решать задачи, нам выдали анкеты, которые мы обязаны заполнить. Надо ответить на банальные вопросы: какой университет, какая специальность – не знаю я! Не знаю!

Кручу головой влево, затем вправо. Сижу за первой партой в среднем ряду, поэтому одноклассники окружают меня со всех сторон. Они сосредоточенно склонились над листками, сразу видно, что у них нет с этим никаких проблем. Динара хочет поступать на международные отношения. Маша упоминала, что хочет изучать историю, а Света Ляпина отлично рисует, а значит пойдет на дизайнера какого-нибудь. Я могла бы поступить в музыкальное училище, но для этого я должна была закончить музыкальную школу. Чего нет, того нет.

– Полина?

Поднимаю голову, на меня смотрит наш классный руководитель Клавдия Романовна.

– Почему ты не пишешь?

Прежде чем ответить, колеблюсь, хмурюсь и думаю, стоит ли вообще поднимать эту тему.

– Не знаю, что написать здесь, – очень тихо говорю я, тыча в два пустых поля.

К счастью, Клавдия Романовна меня услышала и взяла в руки мою анкету.

– Давай посмотрим. – Она напрягает зрение, вчитываясь в мои каракули, затем говорит: – Неужели ты до сих пор не знаешь, на какую специальность будешь поступать, Полина? Учебный год не вечен и времени на раздумье почти нет.

– А она же у нас певичкой хочет стать! – выкрикивает самый смелый. Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и посылаю Олегу злобный взгляд. Он любит вставить свои пять копеек, но еще больше любит поддевать меня. И причина ясна. В прошлом году я имела неосторожность признаться бывшей подруге, что влюблена в него. Она передала это ему, я уверена. С тех пор он не дает мне прохода. Весь класс стал надо мной подшучивать, отчего я превратилась, в каком-то роде, в изгоя.

Клавдия Романовна шикнула на него.

– Ладно, Полина, – глубоко вздыхает учительница, – пока анкеты будут лежать у меня, сможешь подойти в любой момент и заполнить пустые поля.

Одноклассники немедленно взбунтовались. «Как так? Ей можно, а нам нельзя?» – сказали они после первой же просьбы другого смельчака. Клавдия Романовна сделала исключение, потому что знает мое положение. Остальным она сказала свое категорическое «нет».

После уроков Олег и несколько девочек преграждают мне путь в коридоре. Я уже решила, что сейчас они начнут бунт, но вместо этого ко мне подходит Олег и на ухо шепчет: «Молодец! Красава!»

Еще год назад я бы растаяла от этих слов, как масло на сковороде, расплылась бы в улыбке и поверила всем его действиям. Но не сейчас. В этом году я стала другой. Поэтому быстро раскусила намерения Олега. Он что-то задумал, иначе за его спиной не стояли бы девчонки с ехидными ухмылочками.

Делаю шаг назад, отстраняясь от когда-то красивого в моих глазах парня и бросаю холодный ответ:

– Знаю.

Я больше не собираюсь вестись на их уловки, чтобы стать в очередной раз посмешищем. Спросите, что же изменило меня? И я отвечу – маленькое приключение на летних каникулах…

ГЛАВА 2

Годом ранее

Предпоследний год в школе обещал очень много интересных возможностей. В начале сентября я записалась на курсы английского языка и собиралась ходить к репетитору по вокалу. У мамы на работе всё шло хорошо, поэтому она дала добро. Настроение было превосходное и я – впрочем, как всегда – засыпала и просыпалась со своими мечтами о будущем.

Моя подруга Настя во всём меня поддерживала и придавала сил. Она даже решила записаться на уроки английского вместе со мной, чему я была безумно рада. Мы дружим с Настей уже три года и пожалуй она знает обо мне всё и даже больше. Но если она чего-то не знала, то ей всего лишь нужно было задать вопрос и я выкладывала всё в мельчайших подробностях. Я искренне доверяла ей.

Однажды, шагая по бульвару после очередного урока английского, Настя поинтересовалась:

– А для чего тебе ходить на дополнительные курсы инглиша, если ты в школе получаешь одни «пятёрки» по этому предмету?

– Ох, Настена, получаю, но не знаю. А я хочу к концу школы свободно говорить на нём.

– Должна же быть какая-то цель?

– Так она есть. – Мы подошли к ларьку с мороженым. В том году сентябрь выдался очень жарким. И на нас были лёгкие блузочки и джинсы. Как же я люблю, когда тепло и можно прогуляться!

Я выбрала ванильное, а подруга лимонное мороженое (всегда поражалась, как она так может уплетать всё кислое. Даже сладости моя подруга предпочитает с кислинкой: лимонные или вишневые), затем мы пошли к скверу и сели на лавку перед большим фонтаном в виде чупа-чупс. Эту площадь так и прозвали, благодаря этому неординарному строению. Звучало очень оригинально: «Встретимся на Чупа-чупсе».

– Вернёмся к моей мечте, – сказала я, улыбаясь. – Помнишь, я говорила тебе о группе, которая мне очень нравится?

– «Miracle five»?

– Да! У меня есть все их студийные альбомы. Обожаю голоса этих парней и мечтаю тоже выйти с ними на одну сцену. А ещё лучше, если смогу спеть с ними дуэтом. Но чтобы выбраться на мировую эстраду нужно ведь знать английский и хорошо петь. Мама сказала, что сможет оплачивать мне не только курсы, но и педагога по вокалу, представляешь? – я аж запищала от внутреннего восторга, предвкушения чего-то заоблачного, от надежды, что моя давняя мечта вскоре может стать реальностью.

– Сомневаюсь, что из нашего города есть выход в свет, – сказала подруга. Сняла с меня розовые очки и подпортила тем самым веселый настрой.

– Всё равно я буду пробовать и увидишь, у меня всё получится. Я буду первой в нашем городе, кто смог выбиться и стать знаменитостью. А ты, как моя подруга, последуешь за мной.

– Не знаю. Я не умею петь. – Настя равнодушно пожала плечами. На минуту мне показалось, что за неё сейчас говорит зависть, а я не понимала, чему тут завидовать, если я ещё ничего не сделала.

– Пошли со мной на вокал, – весело сказала я и откусила от рожка хрустящую вафельку.

– Ой нет! Я с тобой на английский хожу и пока хватит. Я не располагаю таким же временем, как у тебя. Не забывай, я ещё в бассейн хожу, и домой репетитор по математике приходит. Мама однозначно и категорически сказала, чтобы я налегала на медицинские предметы, потому что буду поступать именно в медучилище. – Она встала со скамейки и пошла вперёд, я пошла за ней. – И вообще, Поль, спустись на землю и подумай о доступной профессии. Это тебе мой дружеский совет.

Никогда не думала, что Настя станет уговаривать отказаться от мечты, ведь она всегда поддерживала меня. Может, поэтому ее слова обидели меня; а может, я почувствовала неискренность в ее голосе. Тем не менее, больше я в тот день о нашем разговоре не думала. Очутившись дома на своём любимом диване, надела наушники и утонула в своих мечтах под звуки музыки группы «Miracle five».

ГЛАВА 3

Как всегда мы встретились с Настей около школы, поцеловались в обе щёчки, обменялись повседневными репликами и двинулись к крыльцу, обсуждая предстоящий урок физики. Как только мы вошли в класс, Настя, не взглянув на меня, тут же отправилась к первому ряду, чтобы сесть рядом с Лёшиком. А я села за первую парту в среднем ряду. Соседа у меня не было, но я и не расстраивалась. Мне никто и не нужен. Будут ещё отвлекать от уроков. А на Настю я давно уже не сержусь и даже больше скажу – я привыкла. Подруга неровно дышит к Лёшику, хочет привлечь его внимание, вот и сидит с ним рядом. А почему она не очень близко общается со мной в стенах школы, а за ее пределами мы закадычные подруги, тоже легко объяснить – я, своего рода, невидимка в нашем классе. Со мной тут мало кто общается. Спасибо Насте, что вообще стала дружить со мной.

Кто меня реально подбешивал, так это Олег. Он сидел за моей спиной вместе с Дроном (кличка у него такая, а на самом деле звали парня Даурен). Не проходило ни одного спокойного урока, чтобы в меня не ткнули ручкой, не дернули за волосы или не оттянули застежку лифчика, чтобы она расстегнулась. Бороться с ними я устала, поэтому максимум, что могла – это смерить их грозным взглядом или громко шикнуть, чтобы учитель сделал им замечание.

Так и проходили мои дни. Скучно, в чёрно-белых цветах. Оставалось смириться и предаваться мечтам.

А какие мечты могут быть у девочки-подростка? Самые примитивные.

Вот я на сцене. Это уже не в первый раз, когда я выступаю перед многочисленной публикой. Чувствую себя уверенно, успешно и благополучно. И нет уже далёкого «вчера», он стал безжизненным, негодным трупом. Но есть «сегодня» и «завтра», которые принесут радость в мою жизнь. Моё счастье в сцене, а мой голос – нить в будущее. Мой голос сияющее солнце. Мой голос маяк в бушующем море. Я слышу музыку, подхожу к микрофону и голос льётся из меня чисто и красиво…

А вот я в студии. Идёт запись новой песни. Но я не одна, рядом со мной участники «Miracle five». Ронан подмигивает мне и просит не нервничать, ведь всё пройдёт гладко. Джей-Джей время от времени подшучивает надо мной и я постоянно смеюсь. Я счастлива просто от того, что моя жизнь наполнена кислородом, которым я хочу дышать, рядом со мной прекрасные люди, общение и любовь. Да-да, именно любовь… Любовь моих поклонников…

А тут я уже в турне по миру. «Miracle five», конечно же, едут со мной, ведь мы работаем вместе. У нас уже несколько дуэтов и люди в восторге от наших песен. Я уговорила директора дать концерт в моем родном городе. Я даже не пожалела раздать бесплатно билеты моим одноклассникам. Пусть увидят, что в жизни я способна на невозможное и кусают локти от того, что в своё время не хотели со мной дружить…

Тычок в спину. Я вернулась в класс. Оказывается уже давно прозвенел звонок. Привстав, я начала собирать учебники с парты, не обращая внимания на Олега, который всё пытался поддеть меня.

– Весь урок в облаках летала. И о чём же наша несравненная Полечка так задумалась?

– Оставь ее, Олег, – вступилась за меня Настя, и я уже было улыбнулась подруге, но вдруг она сказала: – Она же у нас певицей хочет стать, поехать в Европу и петь на английском. Вот и мечтает.

Олег заржал как конь.

– О, ну это меняет дело!

Дальше я не слушала, что он там болтал про меня. Глядя на подругу, я искренне не понимала, за что она так со мной, ведь за стенами школы она старается быть лучшей подругой, а здесь попадает под влияние активистов и забывает про меня. Уже много раз я просила себя разорвать эту никчемную дружбу, но духу не хватало. Настя ведь в душе хорошая и явно не со зла сейчас сказала всё это Олегу.

Однако прощать ее за это не собиралась. Горько покачав головой, я вышла из класса. Думала, так и уйду, но Настя пошла за мной.

– Поль, ну извини! – кричала она вдогонку.

Да, я хотела сказать «ничего страшного», но не смогла остановиться. Сбежав по лестнице, вышла на улицу и вдохнула свежего воздуха. Кислород. Но пока что не тот, которым я хотела бы дышать, а наполненный недоброжелательностью, враждебностью, завистью и конфликтами.

ГЛАВА 4

Я впервые серьёзно обиделась на Настю. Доверяю ей, всё рассказываю, но не для того, чтобы она унижала меня, говоря о том, что я погрязла в своих несбыточных мечтах. А это именно так и прозвучало – как издевательство. Ее голос до сих пор звенел в голове.

Я пыталась отвлечься: делала уроки, но уравнения по математике не решались, задача по физике просто осталась оформленной, но ответа я так и не нашла, а читать книгу по литературе – всё равно, что смотреть на чистый лист. Ничего не клеилось. Помыла посуду, сделала влажную уборку, но бурчать не перестала. Так меня школа злила.

Походив из угла в угол, я вдруг поняла, что никто из одноклассников не стоит того, чтобы я заморачивалась и переживала из-за каждого их слова. В конце концов, меня могли успокоить только «Miracle five». Думая о них, на душе становилось легко, а их песни помогали забыть о реальности. Я легла на диван, включила их последний альбом на своём стареньком телефоне и, сунув в уши наушники, утонула в звуках музыки.

Счастье долго не продлилось. В дверь позвонили.

У мамы свой ключ, да и к тому же рановато для ее прихода.

В глазок увидела знакомый силуэт. Настя не была полной, но и худышкой её назвать нельзя. Она была выше и крупнее меня. Отличительные черты – губки бантиком, широкая улыбка и родинка на щеке. Она всегда носила боб-каре, а длинные пряди спереди закрывали ее широкие выпуклые скулы. Моя подруга относилась к тому типажу людей, которые обладают природной харизмой, и пользуется ей так умело, что окружающие как-то незаметно впадают в зависимость от неожиданно тёплого слова или мягкой улыбки. И я – одна из таких.

Стоило открыть дверь и увидеть в руках Насти пакет с эклерами, которые просто обожаю, растаяла и впустила ее. Она ещё раз попросила прощения, признала, что поступила неправильно, объяснив тем, что на неё нашло непонятно что из-за равнодушия Лешика. Мы обнялись и пошли пить чай.

После этого случая до самого нового года никаких казусов подобного рода не случалось.

Всё изменилось после зимних каникул.

Седьмого января на рождество мы с Настей решили погадать на суженого. Для этого она осталась у меня с ночевкой. Ещё днём мы всё тщательно подготовили, а ночью закрылись на кухне, зажгли свечи для создания атмосферы и приступили к важному делу. Мне выпала буква «С», а Насте «О», так мы смеялись, гадая, кто же мог скрываться за ними. В моем случае мальчиков с именем на букву «С» не было ни в классе, ни среди окружения.

– Наверное, твой суженный ещё до тебя не добрался. Точно где-то в Европе скрывается, – непринужденно засмеялась подруга.

– А у тебя не Лёшик. И на «О», по крайней мере, я знаю двух: Олег и Осман. Пора тебе об этом задуматься. Алёша явно не твоя судьба.

На что подруга ответила, что, возможно, Лёша будет временным возлюбленным – «проходной билет», как выразилась Настя. Но со счетов его не списывала. Ее вообще тяжело переспорить, а оставить что-либо в секрете совсем трудно.

– Поль, – сказала она, – тебе хоть кто-нибудь в нашем классе нравится?

– Даже если и нравится, это ничего не изменит, – подумав, ответила я. – Вряд ли он обратит на меня внимание. Ты ведь прекрасно знаешь, как ко мне относятся в школе.

– Так измени это! Зачем ты принимаешь такое положение и варишься в недоброжелательности? Многие девочки, например, не прочь с тобой пообщаться, но ты ставишь перед собой толстую стену и никого не пускаешь.

– Это неправда.

– Нет, правда! – В голосе Насти звучала искренность. Ей обидно за меня, поэтому стремилась помочь, изменить мои стереотипы и взгляд на окружающую меня обстановку. Это не первый наш разговор и, честно, я пыталась. Но меня не видят… или не хотят видеть. – Подумай. Если у тебя появится парень в нашем классе, – продолжала она, – то это путь к вершинам. Ты станешь популярнее и тебя начнут уважать.

– Это смотря какой парень у меня будет, – возразила я.

– Ну, кто тебе нравится? Сначала выясним, а потом будем думать.

Я долго упиралась и не поддавалась на провокации подруги. Перспектива встречаться с мальчиком из класса ровнялась поднятию собственной самооценке. Я не очень стремилась к тому, что так любили наши активистки Маша или Света Ляпина – ходить на дискотеки, говорить о мальчиках или о моде, обсуждать косметику. Я люблю музыку, свидания пока не входили в мои планы. Однако Настёна победила, я призналась, что из всех мальчиков в классе самый симпатичный – Олег. Не то, чтобы я хотела стать его девушкой, но не отказалась бы сидеть за одной партой.

– У тебя слишком низкие запросы! – негодующе воскликнула Настя. – Представь, как он целуется, представь себя в его объятиях. Неужели тебе всего этого не хочется?

Я дёрнула плечом.

– Нет.

Настя твёрдо решила свести меня с Олегом. Я просила ее оставить эту затею, но она пообещала, что просто заставит его добровольно сесть со мной за одну парту. Переспорить подругу не-воз-мож-но! Я сдалась.

А уже на следующий день пожалела об этом.

ГЛАВА 5

Зима и весна десятого класса обернулись для меня кошмаром. На этот раз я порвала с Настей все отношения. Конец крепкой дружбе! Если её вообще можно было назвать дружбой.

Сначала я мало что понимала. Олег изменил ко мне отношение, стал лыбиться на каждой перемене. У меня упали книги, он их поднял. В столовке пару раз приобнял за талию, а я и придраться не могла, потому что он делал вид, будто ему пройти надо вперёд. Дрон во время урока тыкал в меня ручкой, так Олег прикрикнул на друга.

Спустя неделю такого внимания я похвалила Настюху, сказав, что она отлично справилась со своей задачей. А она давай меня подстрекать, чтобы я тоже что-то делала в ответ. Я отказывалась, но стоило Олегу попросить меня дать списать домашку, Настя пихнула меня в бок локтем, мол, действуй. И я дала. Один раз дала, потом второй… На математике стала поворачиваться и объяснять то, что ему якобы было непонятно. Мне стало это казаться странным. Зачем он спрашивает меня, если сам не глуп и разбирается в математике не хуже меня? Потом я начала замечать переглядывания Насти и Олега. Уговаривала себя, что кажется. Но нет. Они словно были в сговоре.

Как-то раз Настя на английский не пришла. Я позвонила ей, а она ошарашила меня новостью, что больше не хочет ходить на английский. Я спрашивала, что случилось и почему она изменила ко мне отношение, перестала не только к репетитору по английскому ходить, но и ко мне в гости, ответ был один – всё как раньше, просто мама загрузила.

Мама загрузила?

Я прислушивалась к разговорам активистов и часто слышала обсуждения их походов то на дискотеку, то в парк, то ещё куда-то. И Настя ходила с ними. О какой загруженности речь?

Однажды я болтала с Олегом в коридоре и заметила, что он постоянно поглядывает в одну сторону и странно щурится. Я резко обернулась и увидела скопившихся девчонок, хихикающих в ладошки. А среди них и Настя. Всё. С этого момента до меня дошло…

Я поймала Настю в туалете и не выпускала до тех пор, пока не расскажет, что происходит.

– Что ты ему сказала?

– Сказала, что ты его любишь и безумно хочешь с ним…

– С ним? – повторила я, глаза у меня были широко раскрыты от изумления. Только чудо удержало меня, иначе я набросилась бы на Настю с кулаками.

– Ты и так всё поняла. Слушай, Поль, ты слишком закомплексована и погрязла в дурацких мечтах. А жизнь, она здесь и сейчас. Отрежь себе крылышки и сделай наконец что-нибудь умное.

Я приподняла бровь.

– Что, например? На дискотеки сходить?

– Да хоть что-нибудь! – зло крикнула Настя. – Просто не будь серой мышью!

В тот день я проревела до самого маминого прихода. И потом плакала чуть ли не каждый день. Одноклассники бесновались. Они хихикали у меня за спиной, мальчишки громко и пошло шутили.

– Эй, куколка, иди сюда, поцелую! – кричал Осман.

– А ты когда-нибудь с мальчиком была? Хочешь попробовать? – говорил Мишка.

– Не выйдет! Она только со мной хочет, – ржал Олег.

За это они хорошо получали, но это их забавляло. Надо мной открыто издевались, дразнились «Полина – вкусная малина!».

Однажды мне подложили на стул жвачку. Я не выдержала и заплакала. Находиться в классе было невыносимо. Учителя отчитали всех, потому что никто не признался, но одноклассники нашли другой способ поглумиться. Весь апрель я находила в кармане куртки записочки фривольного характера. Одно время я их читала, но потом стала сминать и пихать в куртки обидчиков. Такой метод подействовал, мне перестали писать.

Мама видела, в каком состоянии я нахожусь, и решила поговорить со мной. Я выплакалась, выговорилась и больше не скрывала от неё, что уже полгода терплю унижения. Мама у меня разумная женщина, обняв меня она сказала, что все эти одноклассники после одиннадцатого класса разбегутся, я и не вспомню о них. Близилось лето, каникулы. Она попросила набраться терпения, доучиться, а там всё забудется. Я послушала маму. А в качестве утешения она разрешила мне посещать уроки вокала.

Музыка исцелила меня.