Kitobni o'qish: «Воспоминания любителя охоты»

Природа всегда даёт силы дышать, радоваться жизни, дарит настроение и вдохновение. Природа выступает идеальным помощником охотникам в их увлекательных, а иногда и опасных походах. Ведь в них мужчина становится ещё и добытчиком.

Сколько Виктор себя помнил, по какой-то причине тянуло к природе, особенно к её животному миру. Возможно потому, что родители постоянно загружали его какой-то, связанной с животными работой: летом – пасти гусей, свою и соседских Буренок, заготовить и нарубить крапивы для добавки к корму поросятам, гусятам, утятам, цыплятам, подмести двор, а там уж и времени совсем не оставалось, чтобы провести его совместно с деревенскими ребятами, – на пруду, речке, или поиграть в футбол, а возможно потому, что был он настоящим потомственным охотником, но об этом потом….

Ответственность, за порученное дело, не позволяла оставить его незаконченным, и поэтому приходилось приноравливаться, и искать занятия по душе в одиночку. Он сооружал специальные гарпуны, чтобы охотиться на рыбу в ручьях и реке. Делал рогатки и учился метко стрелять. Даже учился охотиться первобытными методами. Наверное, еще и оттуда тяга к охоте.

Потом учёба в харьковском техникуме. Тоже ответственность. Нужно было не подкачать – успешно защитить диплом. За триста километров от дома, один, без надзора.

А затем и служба на флоте.

Как учили гончие охотиться.

Уже на последнем году службы Виктор точно знал, что будет охотиться, так как с отцовским ружьём он ходил на охоту самостоятельно с седьмого класса, а тут подвернулась возможность вступить в общество военных охотников дивизиона «Полярный».

Была у него и ещё одна давняя мечта, – завести охотничью собаку. Всегда был уверен, что собака верный друг и помощник. Собака слышит то, чего не слышит человек, чувствует запахи, которые недоступны человеческому носу. Он точно знал, что хочет гончую, хотя, видел на выставках много собак и служебных, в городе Харькове, где учился, и в Архангельске, где заканчивал учебу в радиотехнической школе. Видел Архангельских лаек и гончих таких, которые в одиночку могли посоперничать с волком.

Всё складывалось одно к одному. По дороге домой Виктор с Кумом – такое прозвище было у его сослуживца Виталика Хабло из Херсона, заехали в Брянск к сестре. Она была замужем за Николаем Поляковым, потомственным охотником. Его отец держал русских гончих – таких Виктор встречал редко, а сейчас таких уже и совсем нет. Багряных, в сером чепраке. Часто представлялось, как летит такая красавица стремглав вдоль белоствольных берез, а солнце как бы слегка касается лучами её спины.

С удовольствием вспоминалось ему сейчас, как шумели кронами вековые деревья, пели птицы, шелестела трава. А какой величественный вид у покатых склонов, некоторые из которых высотой более десяти метров, с которых они катались на лыжах зимой.

После службы Виктору долго гулять не пришлось, всего лишь около двух недель. Он устроился работать в район, в посёлок городского типа – Коренево. Устроился мастером, снял квартиру и приступил к гражданским обязанностям, а на выходные ездил к родителям в деревню. Много односельчан работало у него в этом посёлке, но и новых друзей приобрёл на работе из числа охотников, которые и порекомендовали взять щенка. Ни о рабочих качествах, ни о родословной сведений никаких не было. Но, как говорится, новичкам всегда везёт.

Привёз ему знакомый охотник Анатолий щенка, как котёнка, и вот Виктор по всем правилам протащил его через ступицу колеса телеги, занёс во двор задом и никак его не мог очистить от смазки и дёгтя, пока не очистился сам, меняя шёрстку. Росла собачонка неказистой, маленькой, но плотненькой и с хорошим ребром.

Через четыре месяца Виктор снова уехал в Мурманск к знакомой по службе, к которой обещал вернуться. Устроился на работу, что бы подзаработать деньжат на первое время самостоятельной , взрослой жизни. В семидесятых годах не было проблем с работой, да и заработки были неплохие. По всему СССР можно было ездить, работать и жить. Проблем не было.

Так он и работал, жил у знакомой на квартире, но когда прописался в общежитии, забрали его на переподготовку на целых два месяца. За это время знакомая вышла замуж, а Виктор по окончании получил неплохую зарплату, приоделся, купил ружьишко и через некоторое время снова вернулся на родину.

К этому времени гончая подросла, ей был почти уже год, но ещё не гоняла. Хоть она и подросла, но всё ещё оставалось такой же маленькой. Зато кличка у неё была громкая – Гекла. Это имя было позаимствовано из произведения Сетона Томпсона «Домино».

Работая в Курчатове на строительстве АЭС, Виктор частенько ездил в деревню, помогал родителям, отдыхал, рыбачил и заодно водил в нагонку своё маленькое чудо. Оно молчало, иногда уходило непонятно куда по свекольному полю, что не было видно и слышно, и возвращалось домой самостоятельно, намного позже хозяина. Ждали осени, открытия зимней охоты.

На открытие Виктор, конечно же, приехал в деревню, расспрашивал отца, как ведёт себя Гекла. Он рассказывал, как на днях ходил в поле собирать свеклу и брал Геклу с собой. Тогда же с ними произошёл интересный случай.

Из борозды под носом Геклы выскочил русак, увидел отца, и метнувшись в метре от него, перелетел через собаку, и стал улепётывать в сторону леса. А Гекла подумала, что на неё напали, и поджав хвост, побежала в другую сторону.

«Толку не будет от неё» – дал оценку Николай Александрович – отец Виктора, но как-то уж не верилось. С вечера легли пораньше, чтобы рано утром встать на охоту, и обойти нужные места до прихода охотников из Шептуховки, соседнего села. Там должен был быть охотник старый гончатник по фамилии Салий со своими гончими.

Рано поутру, позавтракав, на скорую собрались, и быстренько отмахали километра полтора до первых лесочков. Гекла носилась по пахоте, потом по клеверному полю невдалеке от них, а потом исчезла в лесу.

Через несколько минут, в лесу, басовитым баритоном отозвалась гончая, а через несколько секунд разразилась захлёбывающаяся звуками сильного грудного голоса, – чистого, породного.

Отец с сыном переглянулись,

– Салий опередил нас – сказал отец.

– Это, наверное, его выжлец.

Но сколько было у них радости, когда из леса, дав полукруг на их сторону, выкатил русачок, а через несколько секунд за ним по следу вылетела Гекла, и захлёбываясь ярким, чистым баритоном, шла по следу русака. Их восхищению и счастью не было предела. На первом же кругу этот русачок был охотниками взят, и они счастливые и довольные вернулись домой, с трудом подловив и взяв на поводок резвящуюся малышку Геклу.

С каждым выходом Гекла наращивала мастерство, уходила в полаз глубоко и широко, и поднимала пока только зайца, лису не гоняла. Старые охотники завидовали, что в таком небольшом существе столько музыки и азарта.

Виктор с удовольствием приезжал в деревню на охоту, и они с отцом получали огромное удовольствие от работы своей Геклы. Были случаи, когда Гекла самостоятельно добирала подранков, если они не были взяты выстрелом сразу. А однажды, когда очередной подранок не был взят, а у Виктора не было времени его добирать, он опаздывал к поезду, Гекла не бросила подранка, а продолжала гонять.

       Он быстренько собрался, и чуть ли не бегом убежал на железнодорожную станцию. Каково же было его удивление, когда почти у самой железной дороги парня догнала Гекла с полным животом, и окровавленной мордой. Виктор тогда сразу понял, что подранок взят и съеден.

Тогда он уехал на поезде, а её оставил на станции, волнуясь и переживая, но оказалось зря. В следующий приезд, через неделю, на выходные, он увидел Геклу целой и невредимой в своей тёплой конуре.

Много радостных охотничьих дней принесла она хозяевам, но прожить долгую жизнь этой ревнивой собаке не пришлось. Ревнивой потому, что она была гонец отличный, и если вдруг на подвал шла другая гончая, она бросала его, злобно встречая чужака, а потом снова гнала оставленного на время в поле русака.

Три сезона прослужила она охотникам. Потомства так и не дала. А однажды летом, когда отец Виктора чистил вольер, вырвалась со двора и ушла в поле. На окрики и позывы отца отказалась слушаться. Она не знала, чем это может закончиться. Так и поплатилась своей короткой жизнью. Очень горяч был отец, если его ослушивались. Долгое время после Геклы Виктор не мог найти и завести хороших гончих.

Одно время заинтересовался лайками. Лайки не увлекли, а вот фокстерьеры даже понравились. Отважные собачки, и к следовой работе приспособлены. Подранка добрать, битую птицу найти, зверя указать. Собачки для одиночной охоты прекрасные, но в населённых пунктах смотри и смотри. А лучше если они на поводке, от греха подальше, уж больно шаловливые.