Kitobni o'qish: «Акулькина свадьба», sahifa 6
Глава 8
Я встала, смотрю, вокруг нет моих дров. Мне так обидно стало, что злые слезы хлынули из глаз. Сверху откуда-то послышался крик: – Девушка вы в порядке?!
Я сквозь слезы кричу: – Да конечно не в порядке, где мои дрова?!
Я открыла глаза и осмотрелась. Я в своей чёрной болоньевой куртке, и модных брюках с широкими штанинами, сижу в луже на проспекте перед автомобилем, а рядом обеспокоенно бегает мужчина и спрашивает: – Вы не пострадали? У вас всё хорошо?!
Я поняла, наконец, что я вернулась к себе домой и теперь всё будет точно хорошо.
– Всё будет замечательно, – говорю я вслух!
И удивилась, вернулся дар речи.
– Ангелы небесные, как жить-то хорошо, – заорала я на всю улицу. Редкие прохожие обернулись, и взлетела стайка воробьёв. Но мне было всё равно, я вскочила и побежала домой.
К маме я заявилась грязная, и мокрая, и она заохала, и заахала, пытаясь снять с меня мокрую одежду. Я, в этот момент, скороговоркой проговаривала ей свои планы на ближайший месяц.
– Мама, я отменю свадьбу, я позвоню всем прямо сейчас, и тете Зине тоже, я скажу, что я ещё не готова к такому важному шагу!
На этом месте, мама начала ощупывать мне голову, обеспокоенно спрашивая не ударилась ли я случайно головой, пока падала в лужу.
Я же продолжила тараторить, что отменю все рестораны и тамаду, и фотографа, а деньги, которые верну с залога я потрачу на коптильню, которую поставлю у нас в сарае. Надо дров ещё купить, я сразу же вспомнила свою вязанку прекрасных дубовых чурбаков, и почти пожалела, что безвозвратно потеряла их.
Когда я закончила, мама села с широко открытыми глазами на диван, и стала задавать вопросы:
– Петя знает, что ты передумала выходить замуж?!
– Нет! – я отрицательно помотала головой.
– Ты ему когда скажешь?! – мама казалось теряет терпение.
– Да хоть сейчас! – Я ни капли не сомневалась в этом.
– Когда тебе эта мысль в голову пришла, ты же ушла из дома пару часов назад, и явно не собиралась расторгать торжество, – мама проговорила это вкрадчивым голосом, которым разговаривала с детьми, или душевнобольными.
– Я не пару часов назад ушла, точнее, наверное, пару часов назад. Мама, я же главное тебе не рассказала, я шла по улице, и провалилась в прошлое, в 1845 год, и мне пришлось там выживать. А ещё представляешь, меня там мачеха выдала замуж за Петруху, он потом помер от пьянки, и мы с тёткой Домной начали коптить рыбу и продавать на рынке. А если здесь начать тоже самое, можно тоже коптить и продавать рыбу на рынке.
– Алина. Стоп, стоп, стоп. Какая рыба, причём тут рыба и твоя свадьба, перестань фантазировать, – мама казалось теряет терпение.
– Мама, я решила, что замуж я не пойду. Это не сиюминутное желание, это взвешенное решение, взвешенное мной, и моим личным опытом. А рыба это на ближайшее время моя работа. Не зря же я закончила кулинарный техникум. Я открою статус самозанятого, и вперёд. Буду коптить рыбу и через интернет продавать.
Мама сидела на диване, широко открыв глаза, и открывая рот, словно слова хотели покинуть её, но на лету передумывали.
– Алинка, но что же скажут тетя Зина из Нижневартовска, а тетя Света из Тольятти?! Они же подумают, что дурочка ты у меня! – и мама заплакала в отчаянии.
– Мама! Я лучше побуду немножко дурочкой, в глазах родственников, чем положу свою жизнь во имя возможного хорошего отношения родственников. Я не хочу замуж за Петю.
– Алинка, давай к доктору обратимся, он правда поможет, выпишет таблетки нам с тобой. Алин, давай?! – мама со слезами в голосе почти кричала.
– Мама, не фантазируй. Всё будет хорошо, и не нужны нам никакие таблетки, – сказала я, и поняла, что теперь все будет по другому, но в любом случае хорошо!
А в это время, на широком подоконнике в их комнате, на фоне голых веток вишни, что от сильного ветра тревожно бились в стекло, сидел невидимый ангел и хлопая в ладоши, смеялся.
– Всё хорошо, – приговаривал он, – всё просто замечательно получилось. Теперь ветвь жизни рода Алины пойдёт в гору. Будет перспективная работа, будет переезд в город и красивая свадьба с любимым человеком. Теперь всё будет хо-ро-шо.
