Kitobni o'qish: «Шерше ля вамп»

Глава первая
Вампирский Новый год

Новый год вампиры отмечали с королевским размахом.

Для торжества выбрали самый роскошный из ресторанов Клуба – «Версаль». Снаружи стояла пушистая елка в шикарном наряде из рубиново-красных шаров и хрустальных бус. Макушку ее венчала горделивая золотистая корона. Снежинки, ложась на ветки и глянцевые бока шаров, казалось, одевали ель в королевскую мантию. С уличной красавицей соперничала «хозяйка дома» – та, которой предстояло свысока взирать на танцующие пары, горделиво демонстрировать елочные игрушки, до самого утра выслушивать поздравления и тосты и удивляться тому, какое сокровенное значение люди придают смене календаря. Ель, стоящая в банкетном зале, пестрела игрушками и шарами самых разных мастей. По традиции, каждый из вампиров, присутствующих на вечеринке, заранее приносил одну игрушку для украшения ели – самую памятную ему, самую любимую.

Я выбрала Золотую Рыбку – игрушку из моего детства, и теперь, стоя у переливающейся огнями елки пыталась разыскать свою рыбку среди нескольких сотен стеклянных снегурочек, забавных зайцев и медведей, сов и попугаев, гномиков и фей, шишек и шаров всех цветов радуги.

– А вон мой! – Рукой в перчатке Аристарх указал на изящный домик, припорошенный снежной пыльцой. Окошко домика светилось нарисованным светом.

Я взглянула на сияющее лицо деда и улыбнулась. Как символично: я все еще верю в чудеса и принесла Золотую Рыбку, а Аристарх, мечтавший о домашнем очаге и семье, повесил на елку домик. Его мечта сбылась в уходящем году – он нашел родных. Сына, который никогда не узнает о том, что Аристарх – его отец, и внучку, которая разделит с ним горести и радости вампирской жизни. Роман между Аристархом, тогда еще обычным французским дипломатом, и бабушкой Лизой, тогда еще советской студенткой, завязался пятьдесят лет назад во время визита комсомольской делегации в Париж. Мой папа до сих пор не подозревает о своем истинном происхождении и считает отцом бабушкиного мужа Михаила. Правда открылась случайно: увидев вампира Аристарха в известном ток-шоу, бабуля пришла в крайний ажиотаж и принялась уверять, что мой босс (я тогда только-только уговорила вампира взять меня в редакцию мужского журнала, который он возглавляет) – вылитый Александр, с которым она познакомилась в Париже в молодости. А потом бабуля проговорилась, что Александр был не просто знакомым. Аристарх, поставленный перед фактом, своей вины не отрицал. Напротив – страшно обрадовался известию о том, что у него есть сын, а тем более внучка в моем лице. По его просьбе пришлось даже устроить семейное застолье, представив вампира в качестве своего жениха. Разумеется, мои родственники не в курсе существования вампиров. Правила вампирского Клуба сродни правилам бойцовского. Помните, как в кино? Никому не говори о Клубе. У нас то же самое. Поэтому Аристарх был представлен в качестве моего жениха и совершенно очаровал все мое семейство. Теперь никто из родственников не удивляется тому, что Аристарх то и дело бывает у меня в гостях. Только никому невдомек, что за закрытыми дверями мы не любовным утехам предаемся, а листаем семейные альбомы, смотрим домашнее видео и беседуем о бабушке Лизе и папе. То-то родители удивились бы!

А мое желание? Я наконец-то отыскала взглядом рыбку, взобравшуюся под самый полоток. Рядом с ней парил прекрасный фарфоровый ангел – игрушка такой тонкой работы, что ей, должно быть, было не меньше ста лет. О чем мне попросить рыбку? Какое желание загадать под бой курантов? Я еще не решила. Разве что попросить покоя?

В последние месяцы уходящего года потрясения следовали одно за другим. Я стала вампиром, я нашла среди вампиров своего настоящего деда, моего парня Глеба убили, моей жизни не раз угрожали и, защищаясь, мне самой пришлось убивать. После той ночи на фабрике, когда мы схлестнулись в поединке с Жаном – вампиром, встреча с которым изменила всю мою жизнь, я почти не выходила из дома, проводя дни за чтением журналов в обнимку с моей кошкой Маркизой. Подруг у меня почти не осталось. Соседка Настя, оказавшаяся, волшебницей, меня избегает – вампиры и маги издавна не выносили друг друга. Бывшая коллега по риэлторскому агентству Саша, с которой мы были раньше неразлучны, теперь пропадает на свиданиях с Ирвингом – вампиром из числа Гончих, которые выполняют в вампирской структуре роль суда и следствия, а заодно тайком избавляют город от преступников, выкачивая из них кровь до последней капли. Разумеется, Саша не подозревает о том, кто этот мужественный блондин на самом деле, как не имела представления о том, кем стала я сама. События той ночи, когда Саша оказалась в заложницах у Жана, были аккуратно стерты из ее памяти. А вот симпатия к Ирвингу осталась… Увлечение Саши меня тревожило, но, когда я попросила главу Гончих Вацлава поговорить со своим подчиненным, тот резко отчитал меня, чтобы я не вмешивалась не в свое дело.

– Ну, если с Сашкой что-то случится!.. – вспылила я.

– Ирвинг ее в обиду не даст, – отрубил Вацлав, и на этом разговор был окончен.

Накануне Нового года вампирский бомонд был увлечен подготовкой к главной вечеринке, а у меня не было желания даже на то, чтобы выбрать себе платье. Аристарх регулярно заезжал ко мне, докладывая о новых коллекциях в московских бутиках и искушая каталогами, а я смотрела на него в недоумении. Не так давно я убила человека, а он толкует мне о новом платье? Вся моя жизнь изменилась так стремительно, что я не могла найти себе места. Жить так, как раньше, я уже не могла. Жить по-новому еще не научилась. Я пообещала себе, что первого января начну новую страницу своей жизни. И от этого момента меня теперь отделяло меньше часа.

Весь вампирский свет был уже в сборе. Зал на пятьсот человек был полон, и половина из этих пятисот была мне знакома если не по прежним вечеринкам, то по страницам газет и выпускам светской хроники. Актеры, спортсмены, телеведущие, модели… Поредели только ряды поп-звезд. В эту ночь они традиционно давали концерты, и публика знать не знала, кто на самом деле выступает перед ними.

Бывшая супермодель, а ныне старейшина Моника блистала в красном платье от Валентино, и на ее смелый разрез заглядывались все вампиры в зале. Интересно, куда смотрит ее парень Влад Карасик? И где он сам, кстати? Даже Аристарх чуть шею не свернул, провожая взглядом итальянку. Попросить, что ли, у рыбки такое же платье?

Даже Светлана, предпочитавшая обычно джинсы и майки, для новогодней ночи выбрала женственное кружевное платье цвета лаванды и выглядела сногсшибательно. Когда-то именно с появления этой задорной вампирши на пороге моего дома и началось мое посвящение в тайны Клуба. Именно Лана рассказала мне, как у них все устроено, и ввела меня в курс дел.

Вокруг Ланы мотыльком вился психолог Владислав – по-прежнему элегантный и утонченный. Поболтав с ней немного, я отошла в сторону – если у этих двоих что-нибудь получится, я буду только рада. Светлана тяжело переживала смерть Глеба, с которым у нее в прошлом был роман, и впервые с его похорон вышла в свет. Надеюсь, Владислав не даст скучать ей этим вечером, и, хочется верить, его интерес к ней не сугубо профессиональный.

Я обвела взглядом толпу, выискивая вампира, которого я сегодня очень хотела бы увидеть… Но, очевидно, у Вацлава были дела поважнее, чем пить шампанское и водить хоровод вокруг елки. Ни его, никого из его команды на празднике в «Версале» не было.

Мой взгляд задержался на влюбленной парочке, воркующей за столом. Супруги Нелли и Оскар, которых можно принять за молодоженов, с нежностью держались за руки. По ним и не скажешь, что они вместе уже семьдесят пять лет. Бывают же и среди вампиров примеры вечной любви! Нелли и Оскару можно только позавидовать… А не попросить ли у рыбки такой же любви?

– О чем задумалась? – Аристарх схватил меня за руку и увлек в хоровод, в котором кружили вокруг елки уже порядком захмелевшие вампиры. Каждый раз, делая круг, я торопилась отыскать глазами знакомую игрушку, парившую почти под самым потолком рядом с фарфоровым ангелом. И рыбка, поблескивая золотым бочком, словно обещала мне: все будет хорошо!

Хоровод распался за несколько минут до полуночи, и все вдруг бросились врассыпную, торопясь раздобыть шампанское. Растворился в толпе и Аристарх, пообещав вернуться с бокалом. Попросить, что ли, у рыбки, чтобы весь год был таким же беззаботным, как сегодняшний вечер?

– Ты быстро! – Я взяла протянутый мне бокал и только потом подняла глаза. Кровь забурлила, как пузырьки в шампанском. Вацлав! И, как всегда, верен себе. Ни костюма по случаю праздника, ни смокинга. Даже куртку не снял, словно заскочил в ресторан всего на минуту. Хотя что-то в нем не так. Ба, да он же побрился! Впервые с момента нашего знакомства вижу его без щетины. Вдруг захотелось коснуться его щеки рукой, почувствовать, какова на ощупь его кожа…

– Ты отлично выглядишь. – Он скользнул взглядом по моему декольте.

– А ты все-таки пришел. – Я улыбнулась, глядя, как в его темных глазах отражаются мерцающие огни новогодней елки, и, взяв его за руку, потянула к елке. Он с удивлением последовал за мной. – Какая из них твоя?

– Дурацкая традиция, – он усмехнулся.

– Только не говори, что ты явился без игрушки!

Впрочем, если он и не собирался приходить, а решился в последний момент…

– Вон та. – Он указал взглядом под потолок, где переливалась в свете огней Золотая Рыбка.

Это моя, хотела возразить я, но вдруг поняла.

– Ангел?

Он кивнул.

– Он необыкновенный, – шепнула я.

– А твоя? – Он лукаво взглянул на меня.

– Угадай!

Он покрутил головой и уверенно ткнул в игрушечную алую туфельку, принадлежавшую Монике.

– Холодно! – рассмеялась я.

Забили куранты, и мы торопливо чокнулись бокалами, а потом неловко поцеловались в щечку. Моя помада оставила на его коже алый след, прикосновение его губ легло на мою кожу легким ожогом. Мое сердце забилось золотой рыбкой, выброшенной на асфальт, но чуда не произошло. Вацлав отстранился, а я залпом опрокинула в себя шампанское, даже не почувствовав его вкуса и забыв о том, что надо загадать желание. Интересно, а он успел? Губы Вацлава шевельнулись, но расслышать, что он говорит, было невозможно, из-за гвалта поздравлений и грохота мелодии «Happy New Year» группы «АBBA», которая грянула с наступлением полуночи.

– Что? – Я наклонилась к нему.

Но тут к нам подскочил Аристарх, и я окончательно оглохла от его поздравления, которое он прокричал мне прямо в ухо. Поняла только, что он очень рад тому, что старый год подарил ему меня, что новый год уже начался для него счастливо – потому что он встречает его со мной. Только потом Аристарх заметил Вацлава:

– О, и ты здесь? С новым годом, с новым счастьем! А это тебе! – Дед обернулся ко мне и сунул в руки бархатную коробочку.

Внутри оказались изумительные золотые сережки с сапфировыми капельками.

– Ого! – вырвалось у меня.

– Помнишь, я говорил, что к твоим глазам подойдут сапфиры? Давай помогу надеть!

Аристарх закружился вокруг, оттесняя меня от елки, а Вацлав бросил «Ну, я пошел» и развернулся, чтобы уйти. Как вот так, сразу? Я еще не успела возмутиться, как рука уже потянулась к нему.

– Может, останешься? – Я удержала его за локоть.

Аристарх, которого я нечаянно толкнула, уронил вторую сережку и присел на колени, шаря рукой у наших ног. Вацлав поднял сережку, которая укатилась под елку, и шагнул ко мне. Так близко, что я видела свое отражение в его глазах. Всего лишь на мгновение. Потом он наклонился ко мне, заправил прядь моих волос за ухо и вдел в мочку сапфировую капельку.

От этого его движения я захмелела больше, чем от выпитого залпом шампанского. Смешавшись, я опустила глаза и заметила блестящий уголок небольшой подарочной коробки, выглядывающей из кармана куртки Вацлава. Сердце сделало радостный кульбит. Неужели этот подарок – мне?

Перехватив мой взгляд, он вспыхнул и задвинул коробку в карман. Вкус шампанского во рту вдруг сделался горче полыни. Размечталась! А то ему некому больше подарки дарить. Не для меня он выбирал в магазине эту милую безделицу, не для меня упаковывал ее в искрящуюся фольгу, не меня хотел ею порадовать… Интересно, какой подарок приготовил Вацлав для своей любимой – духи? Зеркальце? Изящную статуэтку?

– Сапфиры очень идут к твоим глазам, – отрывисто сказал он, избегая смотреть на меня.

«Зачем ты пришел?» – хотелось закричать мне, но я улыбнулась и сказала:

– Спасибо. Аристарх знает толк в драгоценностях.

Вацлав коротко кивнул, а Аристарх польщенно просиял:

– Я же говорил, что сапфиры – это твой камень!

– Веселого нового года, – уронил Вацлав и развернулся, чтобы уйти.

Я уже не делала попыток его остановить. Он пришел не ко мне и торопился туда, где его ждут. К той, для кого выбирал подарок. К той, ради кого побрился впервые с тех пор, как я его знаю.

– Уже уходишь? – окликнул его Аристарх.

– Работа, – соврал Вацлав и растворился в толпе гостей.

Пробка от шампанского пролетела над моей головой и ударила в елку, прицельным залпом разбив одну из игрушек. Аристарх ахнул. Желтые осколки золотой рыбки упали мне под ноги.

Тоже символично. Желание, которое я так и не осмелилась загадать, никогда не сбудется.

Я поблагодарила Аристарха за подарок. Я танцевала до самого утра. Я пила шампанское, пытаясь заглушить горечь. Я не помнила, как оказалась дома. Наверное, меня привез Аристарх.

А через несколько дней на пороге объявился французский нотариус.

Глава вторая
Вампирша на миллион

Спустя время я оценила иронию судьбы, согласно которой я становилась единственной единокровной наследницей вампира, которого сама же и убила. Но когда на пороге моей квартиры появился серьезный французский нотариус, я даже слушать ничего не хотела. Месье Гренье, выставленному за дверь, пришлось обращаться за помощью к тяжелой артиллерии в лице Вацлава и Аристарха – единственных людей, имевших на меня влияние. Аристарх, понятно, благодаря родству. Кроме того, мой дед – один из старейшин. С Вацлавом мы, к счастью, ни в каких узах не состоим, хотя он и настойчиво предлагал мне местечко в своей команде ищеек. Но нам пришлось немало пережить вместе, так что я научилась доверять этому молчаливому вампиру, который, кстати говоря, не доверяет никому, кроме себя самого.

В последний раз до новогодней вечеринки мы втроем собирались не по самому приятному поводу. Жан, могущественный французский вампир, случайно сделавший вампиром меня, прибыл в Москву, чтобы получить последний амулет из дюжины Серебряных Слёз. Каждая Слеза воплощала в себе добродетель последнего лорда вампиров и, согласно легенде, тот, кто соберет все частицы вместе, станет править кровопийцами всего мира. Другие вампиры были не в восторге от идеи попасть под командование Жана, известного своей жестокостью и беспринципностью. Московские старейшины, оберегавшие недостающую Жану Слезу, никогда бы не выдали ее ему. Поэтому тот, узнав о родстве старейшины Аристарха со мной, похитил бабушку Лизу в расчете, что я и дед приложим все усилия, чтобы освободить заложницу в обмен на его требования. И не прогадал – я сделала старейшинам предложение, от которого они не могли отказаться. Аристарх, естественно, меня отговаривал, остальным моя идея пришлась весьма по вкусу.

С первого дня, как я появилась в Клубе, старейшины боялись меня как прямой наследницы Жана и беспокоились, как бы его дурная и вместе с тем могущественная кровь не превратила меня одновременно в supergirl с неограниченными способностями и в неконтролируемую маньячку, опасную как для вампиров, так и для людей. Поэтому, когда я, пылая ненавистью к Жану, пообещала убить его, старейшины справедливо рассудили, что наш поединок станет смертельным для нас обоих, и рискнули выдать мне две Серебряные Слёзы, которыми я собиралась выкупить жизнь бабушки.

Гончие были поблизости от места встречи. Как только заложницы – бабушка и моя лучшая подруга Саша, были освобождены, а мы с Жаном схлестнулись в рукопашной, они ворвались в здание заброшенной фабрики, напичканное головорезами Жана. Я переоценила свои силы – Жан одолел меня, забрал недостающие амулеты и воссоздал легендарную Чашу последнего лорда. Сказка, в которую до конца никто не верил, оказалась страшной былью: Гончие, растерзавшие охранников Жана, подчинились силе Чаши и признали Жана своим властелином. Даже Аристарх, сражавшийся наравне с Гончими, склонил голову перед французом. Если бы не Тринадцатая Слеза, воплотившая в себе ненависть последнего лорда, погибшего от рук предателей, даже не знаю, чем бы все закончилось…

Слеза, в существовании которой сомневались и в которую не верил даже Жан, оказалась в руках московских старейшин незадолго до приезда француза. Роковой амулет стал причиной безумства одной из старейшин, Инессы, и привел к гибели восьми вампиров, среди которых был и мой любимый – Глеб. Передавая мне Слезу Силы, которую требовал Жан, старейшины подстраховались, вручив мне и Слезу Ненависти – она еще больше усилила мою неприязнь к французу и превратила меня в машину убийства.

В тот момент, когда Жан, держа в руках Серебряную Чашу из двенадцати фрагментов, подчинил себе всех вампиров, находящихся рядом, Тринадцатая Слеза, кулоном висевшая у меня на шее, обожгла меня огнем. Подчиняясь порыву, я сорвала ее с цепочки и кинулась к Жану, чтобы прижать ее к сердцу вампира. Слеза серебряной пулей вошла в сердце. Жан умер, кажется, так и не успев понять, что же произошло. А я, завладев Чашей и став в глазах вампиров повелительницей, поспешила избавиться от рокового серебра, бросив в Чашу Слезу Ненависти. Амулеты погибли в магическом пламени. За исключением одного.

Аристарх узнал прямоугольную подвеску, отлитую из Слезы Милосердия, и выхватил ее из огня, невзирая на адскую боль. Подвеска стала моим оберегом от крови Жана, наградившей меня вспышками неконтролируемой ненависти, во время которых я могла убить человека. А Аристарх теперь неразлучен с черной перчаткой, скрывающей искалеченную кисть. Увечья, полученные в магическом огне, неизлечимы. И даже наша способность к регенерации здесь оказалась бессильной.

Я очень благодарна деду за этот поступок, предоставивший мне выбор – оставаться собой или сделаться кровожадной преемницей ненавистного мне Жана. Поэтому, когда настырный нотариус заявился ко мне домой в сопровождении Аристарха и Вацлава, пришлось впустить служителя Фемиды и даже организовать чайные посиделки на кухне. Вступление речи нотариуса я прослушала, ибо меня так и подмывало спросить у Гончего, как прошло его новогоднее свидание и оценила ли счастливая избранница его подарок вкупе со свежевыбритыми щеками. Однако, судя по хмурому виду Вацлава, девица если не совсем продинамила его, то нервов потрепала достаточно.

Нотариус тем временем объявил, что он был личным душеприказчиком Жана, и завел речь о его завещании, мне сделалось не по себе, и я с опаской скосила глаза на Аристарха с Вацлавом. Именно они настояли на том, чтобы сохранить в тайне произошедшее на заброшенной фабрике. Огонь, который развел Вацлав, уничтожил все следы, и вампирская тусовка знала о случившемся только со слов главы Гончих. Версия для публики была не просто подретушированной, она была бесконечно далека от правды. Я, например, в деле вообще не фигурировала и к гибели Жана никакого отношения не имела. Вацлав опасался, что последователи Жана могут мне отомстить, и взял всю вину на себя. О Серебряных Слезах не было сказано ни слова – зачем волновать народ, если все легендарные амулеты погибли в огне? А о том единственном, которым теперь владею я, известно только Аристарху и Вацлаву. Мужчины решили сохранить это в тайне даже от других старейшин, опасаясь, что Слезу у меня отберут. В общем, публике было объявлено, что в результате столкновения Жана и его боевиков с Гончими во главе с Вацлавом на заброшенной фабрике начался пожар, и вся французская банда погорела. Вампиры эту новость восприняли с недоверием, и гибель Жана обросла самыми различными слухами: сперва шептались, что Жан не погиб, а лишь фальсифицировал свою смерть. Затем генетическая экспертиза обнаруженных останков подтвердила гибель вампира, и заговорили о специально спланированной операции Гончих по уничтожению Жана, о старых счетах Жана и Вацлава, которые были примерно ровесниками. Судачили даже, что эти двое не поделили любовницу (меня, кого же еще!) и схлестнулись в кровавой дуэли. Но ни один самый невероятный слух не приблизился к правде. Никому и в голову не пришло, что это я могла убить Жана.

И вот теперь является душеприказчик Жана, заводит разговор о его смерти. Вацлав сидит с отсутствующим видом. Аристарх сияет, как легендарный алмаз «Санси», начищенный к международной ювелирной выставке. Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?

– … а также движимого и недвижимого имущества в Париже, Ницце, Тулузе, Лондоне, Риме, Монако, – по-французски зачитывал месье Гренье, пока я сверлила недоумевающим взглядом то Вацлава, то Аристарха. Французский-то я понимала, спасибо бабуле-переводчице, но вот что здесь происходит…

Но тут душеприказчик выпалил еще пару названий европейских городов, осекся, и все трое мужчин уставились на меня с разным выражением. Нотариус профессионально демонстрировал любезность, но в глубине его глаз чувствовалась то ли злость, то ли зависть. Аристарх ликовал, а Вацлав испытывал прямо противоположные эмоции, хотя и пытался их скрыть за безразличной миной. Он был раздосадован и расстроен, как успешный бизнесмен, у которого более ловкий конкурент прямо из-под носа увел большой контракт.

Пауза затянулась, и только я собралась поинтересоваться, что, собственно происходит, всех троих вдруг прорвало:

– Поздравляю! – прозвучало хором по-русски и по-французски, в котором отчетливо слышалось радостное поздравление Аристарха, учтивое – месье Гренье и сдержанное – Вацлава.

Я озадаченно молчала, пытаясь решить хитроумную загадку. Что же такого вещал нотариус, пока я его не слушала, если начал он со смерти Жана, принеся мне, как его кровной преемнице, искренние соболезнования, а закончил бурными поздравлениями? Не дай бог, согласно духовному завещанию вампира, ко мне переходят все его тараканы в голове и извращенные способности. Хорошо еще, если для этого потребуется особый обряд и у меня есть надежда избежать постылого наследства. А вдруг, все уже свершилось по умолчанию, и меня просто ставят в известность – мол, живи и пользуйся? Тогда понятно, почему приуныл Вацлав. Но, позвольте, отчего же так счастлив Аристарх? И при чем тут Ницца, Монако и какая-то Тулуза?

– Кажется, она онемела от радости, – саркастически изрек Вацлав.

– Что ж тут удивительного! – Аристарх в волнении затеребил край черной перчатки.

Нотариус почтительно молчал: видимо, ему шокировать клиентов не в диковинку, и он привык к любой реакции, кроме равнодушной.

Равнодушной я не выглядела. Озадаченной – вполне.

– Не могли бы вы повторить? – решилась я. Уж лучше признаться в том, что пропустила его слова мимо ушей, чем строить нелепые предположения.

– С самого начала? – Месье Гренье не выдал удивления и раскрыл кожаную папку.

Но Аристарх его опередил, вскочив из-за стола, и воскликнул:

– Жанна, да что тут повторять! Ты – единственная наследница всего состояния Жана Лакруа!

– Тише, – поморщилась я, покосившись на часы – первый час ночи, – соседей перебудишь.

И только тут до меня дошло:

– Что ты сказал?!

– Век бы слушала? – поддел меня Вацлав.

– Все состояние Жана – теперь твое! – радостно подтвердил Аристарх.

– Включая движимое и недвижимое имущество в Париже, Ницце, Тулузе… – заученно протараторил нотариус, закончив список упоминанием замков в предместье Парижа и Праги и острова на Багамах.

– Остров-то ему на что? – ошеломленно выдавила я.

– Ты хоть понимаешь, что это значит? – Аристарх вскочил с места и, в волнении взмахнув руками, задел люстру. – Ты теперь богаче всего московского отделения Клуба вместе взятого!

Вот ведь не было печали…

– Ты теперь будешь жить в замке с кучей прислуги, шить платья у Роберто Кавалли и блистать на венских балах! – размечтался вслух Аристарх. – Ты – теперь самая богатая невеста среди вампиров во всем мире.

И только сейчас я поняла, почему расстроен Вацлав, хоть и пытается не подать виду. Миллионное состояние, о котором вещал Аристарх, а нотариус ему любезно поддакивал, автоматически исключало меня из кандидаток в Гончие. А ведь Вацлав не терял надежды, что однажды я примкну к ним. Теперь я сама могла нанять для охраны десяток лучших Гончих. Может, предложить Вацлаву возглавить отряд моих телохранителей? Я тут же отсекла подобную мысль – не думаю, что Вацлав сильно обрадуется. Одно дело – видеть меня в числе своих подчиненных, и совсем другое – самому мне подчиняться. Вацлав никогда не согласится на это.

– Так когда вы сможете выехать в Париж? – настойчиво повторил месье Гренье.

– Зачем? – не поняла я.

– Чтобы вступить во владение наследством, чтобы уладить все формальности, – терпеливо пояснил он.

– Думаю, на днях, – решилась я.

Нотариус одобрительно кивнул.

– Я займусь билетами и визой.

Он откланялся, Вацлав вызвался его проводить, и мы остались вдвоем с Аристархом.

– Да, в сравнении с таким роскошным новогодним подарком, который преподнес тебе Жан, мой меркнет, – пошутил Аристарх, глядя на календарь, отсчитывающий первые дни нового года.

– А почему Жан оставил наследство мне? – поразилась я.

– Ты – его единственная кровная преемница. После смерти вампира его состояние делится между теми, кого он инициировал.

– А если таких нет?

– Тогда все переходит городскому Клубу.

– Что-то мне не по себе, – призналась я. – Состояние Жана и впрямь оценивается в миллионы?

Аристарх кивнул.

– Ты теперь сказочно богата, принцесса.

– Мне теперь нанять толпу охраны и не высовывать носа из замка? – хмуро поинтересовалась я.

– Зачем? – удивился Аристарх.

– Все охотятся за миллионерами из-за наследства, – заметила я.

– Ну и что? Никому нет смысла убивать тебя ради наследства, – успокоил меня Аристарх. – У тебя же нет кровных преемников. В случае чего миллионы отойдут казне, а от этого никому ни тепло, ни холодно… В Париж полетим вместе, – внезапно объявил он и затараторил: – Неужели ты думала, что я отпущу тебя одну? Я и мечтать не мог, что когда-нибудь смогу показать Париж своей внучке. Я самый счастливый вампир на всем белом свете! Заскочу сейчас в «Подземелье», там сегодня должны быть Моника и Руслан, договорюсь со своими старейшими коллегами о каникулах, и начнем паковать чемоданы. Обещаю, ты влюбишься в Париж с первого взгляда!

В Париж я полетела одна. Сопровождение нотариуса не считается. Аристарх в день вылета был вынужден сдать билет: один из его кровных преемников погиб, упав на машине с Крымского моста. Дед остался на похороны и, скрепя сердце, отпустил меня одну. В аэропорту он долго не выпускал моей руки, как будто боялся, что больше никогда меня не увидит, и все повторял, что, как только уладит все формальности, вылетит в Париж ближайшим рейсом.

Чуть в стороне маялся Влад Карасик. Компьютерный гений, в свое время взломавший базы данных ФБР, тем самым попал под колпак спецслужб и привлек внимание вампиров. Вот уж кого приняли в Клуб безо всяких сомнений! Но Карасик своими знаниями не кичился, запросто подошел познакомиться на вампирской вечеринке в мою честь. А когда понадобилось срочно восстановить утерянный пароль погибшей Инессы, чтобы достать Серебряную Слезу, хранившуюся у старейшин, и спасти бабушку и Сашку, взятых в заложники Жаном, Карасик примчался среди ночи и легко взломал шифр. Правда, старался он не только для меня, но и перед старейшиной Моникой, с которой у них закрутился роман, красовался. Но его заслуг это не уменьшает.

После той ночи мы только раз виделись мельком – Аристарх вывел меня поужинать в «Подземелье», и там же за отдельным столиком ворковали Карасик с Моникой. Когда Моника отлучилась в дамскую комнату, Карасик подошел к нам и, смущаясь, попросил у Аристарха денег взаймы. Аппетиты супермодели явно превышали заработки хакера. Аристарх тогда не преминул пошутить на этот счет, и, судя по изменившемуся лицу парня, он попал в точку. Трудно представить себе более невообразимую парочку, чем эффектная длинноногая Моника и худенький невысокий Карасик.

Юный хакер, которому Аристарх приходился кровным донором, а погибший Эдуард Осокин, соответственно, кровным братом, сегодня был непривычно мрачен и сосредоточен. Трагедия с вампиром по крови стерла безмятежное выражение из его глаз и ямочки с щек, залегла горестной складкой меж бровей, заострила скулы. Карасик как будто за одну ночь повзрослел на пять лет, и в мягких чертах его мальчишеского лица появилось что-то жесткое.

– Ты только звони мне, – твердил Аристарх, – ты только сразу звони!

Внезапно телефон разразился трелью эсэмэски, я взглянула на экран, нажала клавишу «прочитать», но мобильный намертво завис. Как не вовремя-то! Я быстро выключила трубку, включила заново. Но реабилитационные меры, всегда срабатывавшие раньше, на этот раз не принесли никаких результатов.

– Сломался, – удрученно вздохнула я.

– Я куплю тебе новый! – Аристарх взволнованно закрутил головой по сторонам, и тут объявили начало посадки на мой рейс.

– Не успеешь, – озабоченно возразила я. Как некстати остаться без мобильного, когда я улетаю в чужой незнакомый Париж, и телефон – единственная ниточка, связывающая меня с домом.

– Посадку объявили, – сказал Карасик, подходя к нам.

– Да слышали мы, – в расстройстве отмахнулся от него Аристарх. – Так, Жанна, стой здесь, а постараюсь быстро.

– Э нет, я не хочу опоздать на самолет!

– Что у вас тут случилось? – вмешался Карасик.

Мы одновременно посмотрели на компьютерного гения и возликовали. Аристарх принялся объяснять суть возникшей проблемы, я сунула в руки Владу телефон. Он сосредоточенно понажимал кнопки, снял батарею, изучил «внутренности» мобильного и морщинка на его лбу расправилась, сообщая о найденном решении.

– Ну, все понятно, – тоном знатока протянул он и выдал какой-то залихватский термин.

– Ты русским языком говори – починишь? – перебил его Аристарх.

– Отчего ж не починить? Дело плевое, – обнадежил нас Влад. – Всего-то одну детальку поджать надо. – Он огляделся и добавил: – Я только к свету поближе подойду, чтобы не промахнуться.

– Да иди ты куда хочешь, только почини!

Пока Влад отошел в сторонку, Аристарх с прежним энтузиазмом принялся давать мне советы перед дорогой. Как заботливая мамаша, ей-богу!

– Да не волнуйся ты так, не загрызут уж меня твои соотечественники, – пошутила я, желая его успокоить. Но от моих слов Аристарх еще больше разволновался и принялся повторять, чтобы я слушалась его знакомую Вероник, у которой мне придется остановиться, и доверяла ей во всем, а больше никому в парижском свете.