Kitobni o'qish: «Миссис Смерть»

Пролог

Оливию Олмидж все жители городка Бейтима, расположенного неподалеку от западной границы королевства, называли «миссис Смерть». А как еще можно назвать супругу гробовщика?

Когда ее тоненькая фигурка появлялась на центральной улице, заполненной лавками и лотками, суеверные матери прятали детей под передники, а мужчины сплевывали вслед. Но в глаза ей мило улыбались, кланялись и осведомлялись, как поживает достопочтенный супруг. Лив вежливо улыбалась в ответ и отвечала, что милостью богини все благополучно. Обычно после такого ответа знакомые быстро прощались и терялись среди магазинчиков и лавок.

Девушка легко вздыхала и первой заходила в магазин экзотических товаров мистера Скроули, чтобы, как обычно, взять головку сахара, три фунта кофейных зерен и немного корицы.

Лавочник, увидев покупательницу, одергивал потертый бархатный жилет, надевал очки и принимался аккуратно откалывать большими щипцами сахар, после взвешивал кофе, скручивал «фунтик» для корицы, затем щелкал крупными деревянными бусинами абака и называл сумму. Оливия, привычно улыбаясь, выкладывала на скромное керамическое блюдце серебряную монету и восхищалась:

– Ах, мистер Скроули, вы точны, как большие королевские часы!

Мужчина приосанивался и с легким поклоном подавал ей пакет с покупками.

Девушка укладывала его в корзинку и шла в рукодельную лавку миссис Поридж. Эта почтенная старушка торговала нитками, иголками, вязальными спицами, крючками, коклюшками, пуговицами, лентами и прочими вещичками, необходимыми для женского рукоделия. Здесь Оливия покупала не много, но непременно присаживалась за столик, чтобы выпить с хозяйкой чашку ромашкового чая.

Миссис Поридж была уже так стара, что знакомство с женой гробовщика считала весьма полезным. Порой дамы так увлекались обсуждением модных оборок для чепчиков или цветов для поминальных венков, что отпугивали юных покупательниц, заглянувших в лучший магазин городка за лентами или шнурками.

Вы, конечно, подумали, что миссис Олмидж было лет пятьдесят, а то и шестьдесят? И что она носит широкое платье из черной тафты, серую пуховую шаль и чепец из пожелтевшего от времени кружева, украшенный бархатными лентами? Ничего подобного! Оливии едва исполнилось двадцать.

Ее свежее лицо с приятными чертами обрамляли натуральные каштановые кудри, здоровые и блестящие. Серое шерстяное платье с белоснежным воротничком подчеркивало глубину серых глаз и нежный румянец. Модная шляпка с небольшими перышками и дорогие лайковые перчатки в тон пальто доказывали окружающим, что супруг ее любит и балует. А идущий позади слуга, несущий большую корзину для покупок, уравнивал ее статус с женой доктора или даже племянницей бургомистра.

Словом, внешне казалось, что эта молодая женщина ничем не заслужила такого ужасного прозвища. Однако кое-кто еще помнил, как миссис Олмидж появилась в этом городе….

Глава 1
Таинственная

Это случилось около двух лет назад. Зима выдалась бесснежная, зато холодная. Первый выпавший снег быстро растаял и тут же застыл, превратив дороги в подобие ледяных катков. Ветер выл в трубах, выдувая скудное тепло из бедняцких хижин, заставляя богатые семьи тратить лишние деньги на уголь и торф. Из-за этого над городом висел плотный серый туман, извозчики передвигались в нем, точно ягоды в киселе, а пешеходы вообще старались лишний раз не высовываться на улицу.

Раз в неделю на королевскую площадь Бейтима прибывал дилижанс. Он привозил почту, гостей из соседних городков, торговцев патентованными товарами и редких проверяющих из центрального города графства.

В тот день дилижанс прибыл с большим мешком почты, двумя школярами и худенькой девушкой в черном платье. Никому неизвестная, она вышла из громоздкой кареты и остановилась, не зная, куда двигаться. Вокруг стеной стоял туман. Мальчишки уже убежали, кучер снял с крыши сундучок девушки, поставил на землю и ушел, прихватив с собой мешок писем.

Позже кумушки шептались, что Тим Бакк, кучер, привезший пассажирку, своим безразличием прогневал миссис Смерть, и потому на следующий день его нашли замерзшим насмерть в канаве подле его любимого трактира.

Сундучок был слишком тяжел для хрупкой девушки, поэтому, безуспешно подергав его за ручку, она крепче прижала к себе маленький саквояж и двинулась к ближайшему зданию. Это была лавка мистера Скроули. Старый лавочник не ждал покупателей в такую рань, но был рад тому, что к нему кто-то заглянул. Он слегка скептически поглядывал на потертое пальто и коротковатое платье незнакомки.

– Добрый день, сударь, меня зовут мисс Оливия Суджик, я приехала к своей тете миссис Ранкаст. К сожалению, сегодня туман, и я не знаю, как отыскать ее дом.

Мужчина помрачнел:

– Должен вас огорчить, мисс, госпожа Ранкаст умерла неделю назад.

– Умерла? Но как же…

Девушка совершенно растерялась, и пожилому лавочнику стало ее жаль. Он вышел из-за прилавка, усадил мисс Суджик на стул, предложил воды и рассказал, что пожилая вдова, проживающая на окраине Бейтима, действительно скончалась и уже похоронена. Всеми делами покойной занимался ее племянник, мистер Олмидж – почтенный человек, держатель похоронного бюро.

– Он унаследовал дом и землю, но, кажется, не планировал туда переезжать, – добавил мистер Скроули то немногое, что слышал от своих покупательниц.

– Что же мне делать? – девушка растерянно провела рукой по лбу. – Я закончила школу и приехала к тете, потому что у меня никого больше не осталось!

Лавочник посочувствовал девушке и предложил ей отправить мальчишку-посыльного за мистером Олмиджем.

– Он получается ваш родственник и, вероятно, знает, что тетушка вас ждала.

– Не думаю, – расстроенно ответила Оливия, – моя мама была сестрой тети Грейс, других родственников у нас нет, а мистер Олмидж, наверное, племянник мужа тетушки.

– Вам все равно нужно узнать, – настаивал мистер Скроули, – вдруг тетя оставила вам наследство.

Мисс Суджик сдалась и вспомнила про сундучок. Мальчишка, выскочивший на минуту, сообщил, что дилижанс уже уехал, и ничего, похожего на дорожную кладь, на площади нет. Оливия закусила губу и призналась, что в сундуке была вся ее одежда, книги и рукоделие. Лавочник посочувствовал, написал записку и велел подручному срочно отнести ее мистеру Олмиджу, а пока предложил невольной гостье чашечку чая.

– Благодарю вас, с удовольствием, – ответила девушка, так сжимая руки, что на одной из перчаток лопнул шов.

Пока они пили чай, в лавку заглянула миссис Поридж, ей захотелось купить лакричных карамелек и поделиться новостями. Свежее лицо немедля привело пожилую даму в приятное расположение духа, а печальные обстоятельства юной девушки настроили на лирический лад, так что, когда мистер Олмидж появился на пороге лавки, атмосфера в ней была самая дружелюбная.

Отдельно следует сказать о мистере Олмидже. Он был представителем семьи, которая вот уже четыре столетия ведала в Бейтиме всеми похоронными делами. Их большой особняк из серого камня возвышался в центре города, недалеко от ратуши. Если верить городским легендам, когда-то это было загородное поместье, но за столетия центр города сместился, и теперь семья Олмидж занимала почетное место после бургомистра, смотрителя королевского тракта и лекаря.

Злые языки правда поговаривали, что владельцы похоронной конторы умело прячут промашки власть имущих, и потому получили такой почет. Лишь немногие знали, что весь род Олмиджей имел легкий магический дар, позволяющий видеть человека, отмеченного смертью.

Но тогда Оливия ничего этого не знала. Она сидела в лавке мистера Скроули, пила чай, беседовала с миссис Поридж и невесело размышляла над тем, что ей делать дальше. Искать место служанки? Она молода и привлекательна, слишком большое искушение для мужчин и красная тряпка для женщин. Шить? Ее учили тонким рукоделиям, вышивке, низанию бус, плетению кружев, все это требует дорогостоящих материалов, хорошего света, теплого дома…

Мысли девушки прервала распахнувшаяся дверь. В лавку вошел мужчина – с виду обычный, не слишком высокий, не особо привлекательный. Правда, его черный плащ выглядел дорогим и теплым, а шляпу украшала серебряная пряжка в виде черепа – знак гильдии, но в остальном он походил на обычного горожанина, разве что состоятельного.

Мистер Скроули тотчас двинулся навстречу гостю и быстро изложил все, что произошло с момента прибытия дилижанса:

– Эта юная дама – ваша родственница, полагаю, – чуть смущенно закончил лавочник. – В любом случае, ей некуда идти.

Мужчина поднял бледные голубые глаза и уставился на Оливию. Она с трудом удержалась от желания поежиться под его пристальным взором. Следовало что-то сказать, хотя бы поприветствовать незнакомца, но девушка молчала. Через долгую минуту он заговорил сам:

– Приветствую, мисс. Я нашел бумаги тетушки. Она действительно упомянула вас в завещании, и я поручил своему поверенному отыскать вас. Рад, что вы уже прибыли.

Мистер Олмидж протянул руку, затянутую в черную перчатку, и Оливия, замирая от волнения, протянула в ответ свою. Несколько шагов, и они на улице, среди густого тумана. В нем так легко было потеряться, что девушка невольно вцепилась в рукав своего спутника.

– Не пугайтесь, – даже голос в сером мареве звучал глухо, – здесь недалеко мой особняк.

Действительно, шагов через триста Оливия уперлась рукой в литую черную ограду, за которой виднелись голые ветви подстриженных кустов. Мистер Олмидж приложил к металлической пластине кончик своей трости, и калитка медленно распахнулась. Где-то впереди звякнул колокольчик, вероятно, извещая слуг о прибытии хозяина.

Выложенная камнем дорожка привела к огромному дому. В тумане невозможно было разглядеть его очертания, но девушка вся сжалась, ощущая его величину и подавляющее величие. Высокое крыльцо, обрамленное колоннами, огромная дверь из темного дерева с металлическими накладками в виде черепов.

За дверью простирался огромный гулкий холл. Темный и пугающий не меньше, чем туман за спиной. Мистер Олмидж повел рукой, охватывая просторы серого камня и пояснил:

– Когда-то эта часть дома использовалась, как траурный зал, теперь здесь иногда устраивают балы, но в такую погоду бесполезно зажигать светильники или пытаться его протопить. Прошу ваше пальто!

Хозяин дома сам взял одежду гостьи, накинул на перекладину, на которую обычно набрасывали влажные плащи, рядом поместил свой теплый, подбитый мехом плащ и потянул девушку за собой:

– Идемте, я представлю вас матушке!

Они свернули, пересекли короткий коридор и очутились в удивительно уютной, протопленной и ярко освещенной комнате, заставленной красивой мебелью с пестрой обивкой. В большом кресле сидела седовласая дама невысокого роста и что-то вышивала на пяльцах.

– Добрый день, матушка! – мистер Олмидж подошел к женщине и, склонившись, коснулся поцелуем ее напудренной щеки.

– Позволь тебе представить мисс Оливию Суджик, племянницу тети Виллы.

Оливии стало неловко. Платье измялось в дилижансе, серый угольный туман оставил следы на белом воротничке и манжетах ее простого дорожного платья. Что уж говорить о растрепавшихся волосах и серой от усталости коже! Однако дама встретила девушку вполне любезно: вежливо отложила рукоделие, улыбнулась, не сводя пристального взгляда и, наконец, проговорила мягким звучным голосом:

– Рада знакомству, мисс Суджик, жаль, что при таких обстоятельствах. Проводи гостью в комнату, Грилл, пусть подадут теплую воду, – и тут же, вновь повернувшись к Оливии, добавила – Обед через час, надеюсь, у вас есть во что переодеться.

– Простите, миссис Олмидж, мой багаж украли, – призналась девушка, – саквояж с бумагами – это все, что у меня осталось.

– Это, конечно, неприятно, – женщина выпрямилась и сцепила пальцы, потом взглядом оценила внешность девушки, – но, думаю, у нас найдется что-нибудь подходящее вам по размеру. Я пришлю вам Марту в помощь.

Пришлось сделать книксен и подождать, пока на звон колокольчика прибудет немолодая сухощавая служанка самого чопорного вида. Она восприняла гостью, как захватчицу территории, и разговаривала с ней сквозь зубы.

Уже позже Оливия узнала, что семья Олмидж относилась к тремстам «верным родам», которые когда-то отказались покидать город, и потому имели свой собственный статус, практически равный дворянскому, но на тот момент такой официальный прием ее удивил.

Горничная проводила девушку в небольшую темную спальню, зажгла там лампу, растопила камин, принесла кувшин горячей воды для умывания и пообещала вскоре вернуться с одеждой.

Чувствуя себя крайне неловко, гостья умылась, вынула из саквояжа щетку и присела к огню, чтобы расчесать волосы. Тугие кудряшки плохо поддавались, так что пришлось браться за гребень, а кое-где просто распутывать узелки пальцами.

Служанка вскоре вернулась с простым тонким платьем и большой теплой шалью:

– Вот, мисс, хозяйка передала для вас.

Оливия, смущаясь, сменила дорожное платье на более простое, скорее, даже домашнее, из тонкой фланели, а после благодарно закуталась в большую шаль, скрывающую тот факт, что платье было пошито на совсем другую фигуру. Вдалеке раздался удар гонга, приглашающий обитателей дома к столу. Девушка заторопилась, собрала волосы в пучок и прикрыла их шарфиком, вместо ленты, надеясь, что мистер Олмидж и его матушка не заметят, что кудри так и не удалось укротить.

Обратный путь в гостиную показался Оливии тягостным: с одной стороны, ей очень хотелось есть, чашка чая, предложенная любезным лавочником, порадовала лишь теплом и ароматом, а у нее не было и маковой росинки во рту с самого утра! С другой – мрачный дом, который когда-то служил похоронной конторой, почему-то совершенно не пугал ее. Наоборот, вызывал любопытство. Казалось заверни за угол и встретишь призрак прадедушки местного мэра, попивающего чай с духом своей экономки.

Это впечатление так захватило Оливию, что она нисколько не удивилась тому, что в гостиной прибавилось людей. Рядом с миссис Олмидж расположился седовласый джентльмен в старомодном фраке. На коленях незнакомца сидела крохотная собачка с выпуклыми глазами-пуговками. Рядом с мистером Олмиджем расположилась дама лет тридцати, очень бледная, с горящими черными глазами и нервными движениями рук. Лив подумала бы, что незнакомка страдает чахоткой: это впечатление подтверждалось легким покашливанием и кружевным платочком, сжатым в тонких бледных пальцах.

– Добрый вечер, – девушка сделала книксен и вопросительно уставилась на мистера Олмиджа, ожидая, что он представит ее гостям или членам семьи.

Однако гробовщик не спешил знакомить присутствующих. Он просто встал, чуть поклонился и предложил руку матери:

– Мисс Суджик, прошу вас, ужин подан…

Оливия во все глаза смотрела на джентльмена и даму, которые тоже поднялись и…поплыли по воздуху, вслед хозяевам дома! От неожиданности девушка споткнулась, призрачный мужчина развернулся и поддержал:

– Простите за невнимание, мисс, – повинился он глубоким приятным голосом, – не думал, что вы одна из видящих.

На движение обернулись мистер и миссис Олмидж, увидели ошеломленное выражение лица Оливии, любезный поклон джентльмена и нервную гримасу призрачной леди и… переглянулись.

– Мисс Суджик, – заговорила матушка гробовщика, – простите, что не представили вам наших гостей. Не думали, что вы можете их увидеть.

– Увидеть? – девушка с нервным смешком закусила губу, – я их даже слышу!

– Вот как? – на лице немолодой дамы появилось какое-то новое выражение, – что ж, предлагаю все же пойти в столовую и поговорить. Незачем прислуге знать лишнее!

Глава 2
Разговоры

Все чинно добрались до красивой небольшой комнаты, убранной светлой мебелью. Плотные, кофейного цвета шторы были опущены, горели свечи, стол, сервированный на пятерых, окружали красивые мягкие стулья – невиданная роскошь в школе, которую окончила Оливия.

Мистер Олмидж выдвинул стул для нее и для своей матери, затем сел и традиционно нарезал жаркое. Девушка оценила кусок мяса, обложенный небольшими запеченными корнеплодами в аппетитной корочке. В школе такого куска хватило бы на всех учениц и преподавательниц вместе взятых. Здесь же хозяин дома быстро отрезал три одинаковых ломтя, предложив первый матери, второй гостье, третий себе. Миссис Олмидж проговорила:

– Положи мне картофеля и репы, сынок, – ее просьба была тут же выполнена.

– Если можно мне морковь, – смущаясь сказала Оливия, когда мужчина посмотрел на нее.

Привидения тоже сели за стол, причем джентльмен поухаживал за дамой, сделав вид, что отодвигает стул, а чахоточная блондинка просочилась на место с изящностью светской дамы. Их тарелки остались пусты, но джентльмен, не дождавшись внимания от мистера Олмиджа недовольно поджал губы.

– А почему? – Оливия не нашлась со словами, но кивнула в сторону призраков.

– Это довольно трудно объяснить, – мужчина потер лоб и перевел взгляд на мать.

Миссис Олмидж несколько недовольно отложила приборы, отпила вина из высокого бокала и холодно сказала:

– Наш род во время стодневной битвы получил…награду. Мы видим печать смерти на лицах людей, а еще видим призраков. Не всех, вероятно, но некоторых очень часто. Изгнать их мы не можем, как-то повлиять тоже, мы даже не слышим и не понимаем, что они хотят сказать. Иногда они уходят, но вскоре на их месте появляются новые, – женщина пожала плечами, показывая, что семья владельцев похоронного бюро давно смирилась с таким положением вещей. – Приглашая призраков к столу, мы соблюдаем нормы приличия, а слуги считают, что мы готовы в любой момент принять гостей.

– Вы ставите для этих необычных гостей приборы, – осмелилась задать вопрос девушка, – а почему не предлагаете еду?

Хозяева дома удивленно переглянулись, тогда Оливия продолжила:

– Я просто знаю, что во многих домах ставят молоко или сладости для духа-хранителя домашнего очага, так, может быть, эти привидения – хранители вашей семьи? И тогда их стоит подкормить? Если позволите, я попробую… – совсем засмущалась она и, взяв со своей тарелки кусочек мяса, положила его на блюдо для призрачного джентльмена.

Ко всеобщему удивлению, он приподнялся над стулом и раскланялся, а мясо на тарелке моментально высохло и почернело.

– Благодарю вас, юная леди, – голос призрака зазвучал отчетливее, – ваше милосердие продлило мое существование и дало возможность свершить то, для чего я остался на этом свете!

– Что он вам говорит? – напряженный голос миссис Олмидж раздался неожиданно, и Оливия вздрогнула.

– Этот любезный джентльмен благодарит за угощение, теперь ему хватит сил выполнить то, для чего он задержался в мире живых, – повторила девушка.

– Дело? – оживился гробовщик, – он зарыл клад или не взыскал долг?

Пока хозяева дома переглядывались, обсуждая вероятность получения прибыли, Оливия положила на тарелку чахоточной дамы кусочек моркови и ломтик хлеба, а джентльмену еще мяса.

– Благодарю вас, мисс, – чахоточная дева была более сдержанной и светской. Высушив морковь до состояния мумии, она слегка порозовела и бросила на гробовщика томный взгляд. Мистер Олмидж отчего-то смутился.

Ужин продолжился. В какой-то момент матушка хозяина дома решила тоже покормить привидений. Брезгливо подхватив вилкой кусочек репы, она стряхнула его на тарелку джентльмена и… ровно ничего не произошло! Кусочек остался лежать. Подождав некоторое время, миссис Олмидж нахмурилась и спросила Оливию:

– Мисс Суджик, почему этот джентльмен проигнорировал мое угощение? Разве это прилично?

Девушка, смущаясь, взглянула на призрака, который и сам все прекрасно слышал. Тот мило улыбнулся в ответ и объяснил:

– Нам помогает лишь приношение, сделанное от души и специально для нас.

Оливия повторила его слова, и мистер Олмидж тотчас отделил часть своего ужина и уложил на тарелку томной красавицы. Жаркое и гарнир моментально высохли, как и вино, налитое в бокал. Однако сил это призрачной леди почти не прибавило. Она капризно оттопырила губу и потребовала, чтобы ее покормила Оливия.

Пришлось мужчине и девушке весь вечер наполнять тарелки призраков, ведя светскую беседу. После второго бокала вина прорезался голос у красавицы-блондинки да так, что мистер Олмидж смог ее услышать. Кажется, мрачноватый гробовщик был очарован привидением и весь вечер беседовал с ней, кидая недовольный взгляды на свою мать, когда она пыталась вмешаться в беседу.

После трапезы все вернулись в гостиную, и призраки, набравшие объема и плотности, присели на диванчик: девушка ближе к гробовщику, а почтенный джентльмен завел с Оливией беседу о литературе. Однако миссис Олмидж такой вечер не устраивал. Она расположилась в своем кресле и довольно саркастическим тоном потребовала, чтобы сын просветил мисс Суджик о наследстве тетушки. Оливия напряглась и не зря. Оказалось, миссис Ранкаст подозревала, что может не дождаться племянницу, поэтому в завещании указала опекуна – племянника мужа мистера Олмиджа.

– Тетушка оставила вам свой дом и небольшой счет в банке, – размеренно вещал мужчина, глядя в огонь, – однако до вашего совершеннолетия или замужества, распоряжаюсь всем этим я. По завещанию вы должны иметь теплый дом, достаточное питание и одежду, плюс некоторую сумму на булавки.

Нежная кожа Оливии легко вспыхивала румянцем, вот и сейчас ей пришлось закрыть глаза и подышать, чтобы предательский цвет не залил ее до кончиков ушей. Гробовщик не был злым человеком, но разговаривал с ней, как с ребенком. Этот его тон раскрывал перед чуткой девушкой ее будущее: равнодушное невнимание мужчины, злобное шипение его мамаши, скудные гроши, торжественно врученные перед Праздником Смены года, три платья с постоянным напоминанием экономить и беречь их, а потом вероятно брак по выбору опекуна. Три года долгий срок…

Она может не выдержать давления, ей уже невыносимо душно… Прохладная рука легла на лоб. Лив открыла глаза и уставилась в озабоченное лицо склонившегося над ней призрака:

– Что с вами, дитя? Вы покраснели? Вас лихорадит? Не стоит принимать так близко к сердцу смерть вашей родственницы, поверьте, она сейчас в лучшем из миров, ведь она успела позаботиться обо всех, кого любила…

Чахоточная блондинка подошла ближе и принялась обмахивать девушку веером из тонких костяных пластин, только после этого мистер Олмидж заметил красные щеки и слишком блестящие глаза гостьи:

– Вам вероятно нехорошо, мисс Суджик, – абсолютно ровным тоном сказал он, – позвольте, горничная проводит вас в комнату, а поговорить мы можем и утром.

– Благодарю вас, – пробормотала Оливия и поднялась, спеша укрыться в комнате, как мышка в своей норке.